Меня будут допрашивать, испуганно пролепетала я. Вспомнились многочисленные фильмы про Великую Отечественную Войну и пытки несчастных партизан. Во рту мгновенно пересохло: мозг, не щадя меня, подкидывал сцены, где мне под ногти засовывают иголки. В этот момент я была готова упасть в обморок.
Тише, Ирина, не пугайся так, хорошая моя. Я только что уже тебя допросил. Будет еще и Вэкс вопросы задавать, но ты помнишьсон и не более, так ведь?
Я уверенно кивнула.
Я уснула за рулем, мне приснилась смешная бабушка в шляпке. Она пригласила на работу, я согласилась. Проснулась от яркой вспышки света, а тут вы и этот умом тронутый ДолСоу, выдала чуть дрожащим голосом я.
Выражение лица некроманта стало мягче и нежнее, что ли.
Ты очень умная женщина, Ирина. Но лучше тебе и самой поверить в то, что ты сейчас произнесла.
Считай, уже верю, я, наконец, выдохнула. Ой, как мне повезло с таким допросом. И с таким дознавателем.
Умница, Хаул весело улыбнулся и подмигнул, словно мальчишка. Пойдем, я покажу тебе центральный фонтан.
Пройдя по выложенной крупными плоскими камнями дорожке, мы действительно вышли на небольшую площадь. А вокруг пестрящие множеством различных цветов клумбы, заросли низкого кустарника, обвешанные ягодами, птички, прогуливающиеся по тропинкам. Огромный трехъярусный фонтан из камня и радуга над ним. Повсюду на совсем низких скамейках сидели юноши и девушки в необычных для человека из моего мира одеяниях.
Балахоны! Длинные до самых пят и широченные донельзя. Нелепость полная.
Почему такая странная одежда? хохотнула я.
Чтобы уравнять, равнодушно ответил Хаул.
Перед кем? не поняла я.
Друг перед другом уравнять. Тут учатся дети из разных слоев общества. Чтобы не возникали конфликтыличные вещи и уж тем более одежда под запретом. Все казенное. Штаны, балахоны, ученические принадлежности и так далее.
Но если все казенное, то это безобразие на них зачем. Ну, по-дурацки же смотрится, не унималась я.
Именно для этого, некромант, сорвал с куста крупную черную ягоду и протянул мне.
Чтобы по-дурацки? переспросила я, отправив кисло-сладкую ягодку в рот.
Да, это сбивает спесь и гонор. Денёк походишь, как чучело, и уже не столь великим себя мнишь.
И чья это идея? подивилась я местным способам воспитания личности.
Несравненной Эя Аалу, той самой, что пропала в портале, печально пробормотал Хаул.
Несравненная, повторила я, такая красивая?
Нет, умная. Женская красота увядает, а умникогда, протянул некромант, вручая мне еще пару ягодок.
Я только брови приподняла. Ага, умная, значит, несравненная. Ну, в кои-то веки, я хоть где-то за красотку сойду, а то все «синий чулок» да «мышь серая».
А я под несравненную сгожусь? мило улыбнувшись, похлопала я глазками для пущего эффекту.
Нет, отмахнулся Хаул, и не успела я мысленно сгрести остатки гордости и самомнения с брусчатки, как он добавил, ты великолепная. В твоем возрасте и уже профессор. Это невероятно.
Моя рухнувшая самооценка воспряла духом и гордо ударила себя в грудь.
Профессор Холодова, услышав знакомый и уже ставший ненавистным голос, я обернулась, схватившись за сюртук Хаула, готовая, если что, спрятаться за этого гиганта. И да, к нам стремительно приближался тот самый ДолСоу, что вчера хотел меня заживо сжечь.
Убежать варианты есть? тихо одними губами спросила я.
Вечно прятаться не сможешь. Делеу ДолСоу декан факультета стихийной магии и твой непосредственный начальник, прибил меня к земле этой фразой ДартФао.
Вот так свезло, не удержалась я от сарказма.
В действительности, у декана есть масса положительных сторон. Он сильный маг, хороший учитель, ну и
Бабник, каких поискать, закончила я фразу за Хаула.
Мда. Не без этого, но ты очень красива, отвесил он мне очередной комплимент. Так что его интерес можно понять.
Тем временем этот самый краснокожий кобель местного разлива, тот, который сильный маг и весь из себя замечательный декан, почти добрался до нашей застывшей статуей пары.
Спасибо, студент ДартФао, расплылся он в слащавой улыбке, обратившись к некроманту, что показали прекрасной Ирине
Профессору Холодовой, нетактично перебила я его.
Что? не понял начальственный кобель мой жирный намек.
Для вас, декан ДолСоу, я профессор Холодова, выдала я, а сама осторожно на шажочек к Хаулу ближе встала. Ну, мало ли что. Переклинит еще этого неадекватного и решит, что вчера таки меня не дожарил.
Конечно, Ирина, вновь расплылся «вождь краснокожих» в улыбке, на работе, естественно, я буду обращаться официально, а так
Только профессор Холодова, я нарисовала на лице просто зверское выражение. А если вспомнить, что этот гад вчера хотел со мной сделать, так еще и оскалиться в улыбке нелишним будет.
Декан все понял моментально. Вся любезность с его лица слетела и растаяла, как дымка поутру. Теперь на меня серьезными глазами смотрел еще молодой очень привлекательный мужчина. Приподняв подбородок, он смерил меня таким взглядом, что в пору было закопаться где-нибудь под деревом.
Видела я уже такое выражение у мамочки моего бывшего жениха Алешеньки. Его родительница считала себя потомком дворян и вела себя с людьми соответственно.
Дайте-ка, я угадаю, не выдержала я, аристократ!
Хаул странно хохотнул.
А в вашем мире не принято выказывать уважение аристократии? надменно произнес ДолСоу.
Ну, за весь мир не скажу, а в моей стране- нет, мило улыбнувшись, процедила я почти дружелюбно.
Почему же? о да, я ждала этот вопрос.
Потому что у нас почти не осталось аристократов, декан ДолСоу. Половину наши власти расстреляли лет сто назад, а вторая половина в эмиграцию сбежала, чуть сгустив краски, выдала я. Так что не стоит вам так себя вести, декан. Достаточно было бы просто извиниться!
ДолСоу перекосило.
Я не собираюсь перед кем-либо извиняться за свои действия, и поверьте, если бы у меня на пути не встал ДартФао, я бы вас уничтожил. И это было бы правильно, я открыла было рот возразить, но перед моим лицом появился указательный палец этого аристократишки. Но сейчас ситуация изменилась, Ирина, так что вспомните о своем воспитании и прекратите дерзить, как деревенщина. Если с ДартФао такое общение пройдет, то с вашими теперь уже коллегаминет. У нас тут никто никого не расстреливал, чтобы это слово ни значило, и в эмиграцию никто не бежал. Вспомните, что вы профессор, а не торговка уличная и начинайте вести себя соответственно.
Я опешила и как-то растерялась. А главное, возразить-то было нечем. Поставил он меня на место. Стиснув зубы, я дежурно улыбнулась, а в душе душила эту длинноволосую гадюку. Вот так начальничек!
Я надеюсь, мы сработаемся, Ирина, добил он меня.
Конечно, декан ДолСоу, но для вас я профессор Холодова. Хотите уважительного к себе отношенияпрекратите фамильярничать и пресекайте все попытки перейти к неформальному общению. Я Ирина для друзей, для близких, для любимых. Для вас только лишь Холодова!
На лице красивого аристократа заиграли желваки, настолько он был зол.
Еще посмотрим, процедил он.
И смотреть тут не на что, все-таки не удержалась и поддела я его. Пойдем, Хаул. Ректор наверняка уже ждет.
Развернувшись, я сама взяла студента под руку и потянула к ближайшей тропинке.
Не туда, Ирина, остановил меня довольный представлением храмовник, в обратную сторону.
Улыбнувшись, я кивнула. А потом, позволив себя обнять за талию, пошла куда повели. В душе я кипела. Вот самовлюбленный петух, а. Посмотрит он. Женщин тут мало, что ли.
Не реагируй так на декана, тихо прошептал Хаул. Не он первый, не он последний, кто считает себя выше и соизволит оказать милость, пригласив в свою постель. Ты правильно себя с ним вела. Ты иномирянка, пришлая, и вправе вести себя не так, как наши женщины. Пользуйся этим правилом, Ирина, вовсю. И поменьше демонстрируй насколько в самом деле умна. Пусть это будет твоим тайным оружием против надменности аристократов, коих тут большинство.
Я молча кивнула. Вот и первые сложности. Конечно, я имела четкие представления о субординации. О том, как следует вести разговоры с начальством, со студентами, да и деканом тоже. Но вот образ ДолСоу как-то выпадал из стандартов. На прежней работе наш декан был мужчиной с сединой в волосах, с толстыми очками и в застегнутой на все пуговицы неизменно белой рубашке. О том, чтобы назвать меня Ириной, или делать мне непристойные намеки да и мысли возникнуть не могло.
А тут?!
Как валить на пол и под предлогом спасения меня же тискать, так это, пожалуйста. А как возразили словом, так сразу режим аристократа включил. Ну, надо же, фифа какая!
Ты так забавно сопишь от злости, раздалось надо мной.
Прости, задумалась, спохватилась я.
Жалеешь, что нагрубила ему? Хаул приподнял левую бровь, и я вдруг поняла, что вижу эту особенность его мимики уже не первый раз за утро. И почему я сочла его непривлекательным? Да, не женственен, черты лица грубые, мужские. Но ведь это не портит, а даже наоборотпридает облику некую суровую брутальность. Заметя, как я пристально рассматриваю его, Хаул приподнял и вторую бровь.
Не нравлюсь? зачем-то спросил он.
Наоборот, очень привлекателен, честно созналась я.
Мужчина щурился, словно пытаясь понять, лгу я или честна с ним.
Профессор Холодова, Ирина, ну, где же вы ходите?! Я с утра вас жду, раздалось над нами. Подняв голову, я уставилась на высунувшегося из большого окна ректора Фигра.
Старичок открыто улыбался и вид имел такой блаженный. Ну, точно буддийский монах.
Глава 9
Внутри, несмотря на обшарпанный фасад, административное здание Академии поразило меня своей красотой и изяществом интерьера. Огромный просторный холл на первом этаже: витая широкая лестница с резными перилами, большие высокие под потолок окна, занавешенные тяжелыми темно-зелеными шторами из габардина, кадка с огромным цветущим кустарником посередине и сбоку даже на вид удобные диванчики с изогнутыми ножками и высокими мягкими подлокотниками. И все так красиво сочеталось в цветовой гамме. Даже этот куст, так похожий на азалию, идеально вписывался в интерьер и гармонировал с аляповатой розово-зеленой тканью диванов. Идеально! И это простой холл учебного заведения. Красота!
Но все это померкло, когда я подняла голову. На мгновение я лишилась дара речи, замерев как дитё, узревшее истинное чудо. Там на приличной высоте слегка покачивалась умопомрачительных размеров люстра, сияющая, кажется, сотней огоньков. Будто кто-то перевернул золотую ель и украсил ее иголки тысячами светлячков. При этом чудные красные, желтые, оранжевые огни постоянно перемещались, перескакивая с одной «ветки» люстры на другую.
И все это выглядело так сказочно и нереально, что я замерла с поднятой головой. Сил оторваться от этого дива дивного не было.
Ирина, что-то не так? немного взволнованно спросил Хаул.
Не мешай мне наслаждаться магией, отмахнулась я от него, продолжая, как ребенок, глазеть на чудо.
И это магия?! мужчина даже как-то хмыкнул снисходительно. Халтура мага средней руки. На всем экономили.
Мой внутренний ребенок возмутился.
Это очень красиво, Хаул, не наговаривай. На такое вообще можно смотреть весь день, не отрываясь, проворчала я.
Храмовник тихо засмеялся.
Думаю, тогда и остальные элементы отделки тебе понравятся, Хаул легонько приобнял меня за плечи и развернул в сторону винтажной круговой лестницы.
Ух, ты, не удержалась я восторга, как во дворцах!
Нравится? мы подошли ближе и начали подниматься. А теперь взгляни на картины.
Заинтригованная, я подалась вперед и буквально прикипела взглядом к ближайшему холсту. Ничего особенного. Простой незамысловатый пейзаж: море, чайки в небе, суденышко какое-то.
Простая картина и вдруг!
Я четко ощутила солоноватый запах моря, услышала шум волн и крики птиц. Невольно подалась вперед и встала вплотную к «живому» пейзажу. Чувства стали ярче: я слышала ветер; облизнув губу, ощутила горечь соли.
Фантастически! Невероятно! Сказочно!
Ну как? ДартФао стоял все это время за моей спиной и следил за реакцией.
Восхитительно, прошептала я. Хочу такую в свою комнату. И море, и горы и все хочу. Они наверняка дорогие. Где можно такую приобрести, Хаул? Это что-то нереальное!
Я с нежностью погладила раму. А потом с интересом посмотрела на другие работы магически одаренных художников. Дети, увлеченные странной игрой, чем-то напоминающую наши «фантики». Погрузившись в изображение, услышала детский смех и споры, лай собаки, которую и не разглядела поначалу за мусорным баком. А еще запах нечистот. Словно на мусорке или свалке какой были дети. Трущобы?! Да, наверное, так и есть.
Как такое возможно?! пораженно выдохнула я.
Все эти работы, Ирина, детей простых деревенских и городских бедняков. Их легко купить за гроши на любом городском базарчике. Идея их разместить здесь принадлежала Эя Аалу. Расчет был очень прост: эти картины чудесныкаждый невольно остановится и спросит об авторе. И несказанно удивится, что писал эти, не побоюсь этого слова, шедевры не аристократ, а сын рыбака, например, Хаул указал рукой на картину, изображающую море.
Я невольно улыбнулась, поняв, что так тонко прочувствовать красоту морского побережья, его вкус и запахи, может только тот, кто влюблен в него. Сын рыбака. Да!
Нельзя занижать такой талант только потому, что родители положением в обществе прихвастнуть не могут? выдохнула я. Эти картины не могут стоить гроши. Они бесценны, уникальны. В них душа.
Да, нельзя, согласился со мной жнец. У нас магическая академия и помимо целителей, стихийников и некромантов, здесь планируется обучать и художников. А может и лицедеев, и певцов. Всех, кто отмечен магией. До настоящего времени этим не занимался никто.
Я, наконец, оторвала свой взгляд от картины с детьми и внимательно посмотрела на некроманта.
А как же театры, оперы? уточнила я.
Он зло улыбнулся, какая-то ненависть скользнула в его взгляде.
Только аристократы и для аристократов! Забавы богатеньких детей. И все это крайне безвкусно и напыщенно. Ярмарочные представления, где поют и разыгрывают шуточные сценки дети торговцев, в разы красочнее и захватывающее.
Вот бы увидеть, размечталась я.
Увидишь, я свожу тебя в город, услышала я он него.
Это обещание? быстро поймала я жнеца на слове.
Это приглашение, Ирина, он как-то странно на меня посмотрел, словно выжидая чего-то. Может за реакцией следил. А вообще непонятный он порою. Словно две личности в нем: простой человек и храмовник.
Я с радостью его принимаю, пролепетала я. Как бы там ни было, этот мужчина с каждой минутой нравился мне все больше и больше. Но я все не могла понять, сколько ему лет. Загадка! Вроде лицом юн, ровесник мой, а может и младше, а говорит, как человек многое повидавший и не один день поживший.
Хаул, окликнула я храмовника, что, уже поднявшись на три ступени, рассматривал еще один пейзаж, сколько тебе лет?
Потом, он, не оборачиваясь, криво как-то даже проказливо улыбнулся. Я отвечу на этот вопрос тебе потом.
Когда? уточнила я.
Когда сочту нужным, Ирина, чуть строже произнес он. Когда это не будет иметь для тебя никакого значения. Позже.
Я поморщилась. Странная у него все-таки манера вести разговор. Вот вроде обходительный и внимательный мужчина перед тобой, мгновение, и он словно забывается, показывая довольно властный нрав.
Профессор Холодова, Ирина, ну, где же вы? снова знакомый голос и опять откуда-то сверху. Подняв голову, узрела перегнувшегося через перила ректора Фигра. Невысокий узкоглазый мужчина улыбался открыто, растягивая губы чуть ли не до ушей.
Студент ДартФао показывал мне картины, ректор, попыталась оправдаться я.
А, это да! Возле них все останавливаются и замирают на пару минут. Мне стоило догадаться, что вас так задержало, ректор исчез из виду. А через секунду я услышала, как кто-то быстро спускается к нам по лестнице. Моя любимая вот эта, появившийся рядом с нами Фигр ткнул длинным худым пальцем в одну из картин, висевшую чуть выше меня. В одно время я даже утащил ее к себе в кабинет, но слишком быстро понял, что скрывать ее от чужих глаз нельзя. Оцените ее, Ирина, думаю, вы не останетесь равнодушной.