Дело не заладилось с самого начала. У меня прорвало трубу в квартире, пришлось вызывать сантехника. В итоге все затянулось, я катастрофически опаздывал. Можно было бы позвонить девушке, предупредить, но телефона ее у меня не было. Договаривались о встрече через Валю. Решил, что небольшое опозданиене так страшно, девушки в основном всегда опаздывают на свидание. Думаю, когда приду, ее еще не будет. Да и опоздаю минут на пять. Машиной ехать недолго.
Но машина тоже решила устроить мне сюрприз и упорно не заводилась. Проклиная все на свете, я помчался на остановку. В итоге даже не успел цветы купить, хотя собирался. А когда вышел из маршрутки, обнаружил, что у меня украли кошелек. Просто день невезения какой-то. И как я теперь поведу девушку куда-нибудь? Разумеется, о своих проблемах рассказывать я ей не собирался. Мужчина не должен проявлять слабости. Что-нибудь придумаю. Может, просто погуляем. Мелкие капли дождя, упавшие на нос, заставили меня выругаться.
Девушка мне внешне понравилась: симпатичная, с хорошей фигурой. Правда, одета слишком вызывающе. Я люблю, когда женщина выглядит скромнее. Как Валя, например. Ей ни к чему привлекать к себе внимание с помощью одежды, онаее лучшее украшение, а не наоборот. Кате я явно не понравился, взгляд у нее был более, чем прохладный. Разговаривала она неохотно, мне приходилось мучительно придумывать темы для разговора. Я понятия не имел, что ей будет интересно, потому говорил о том, что хорошо знаю.
Пытался вызвать ее на откровенность, раскрывал перед ней душу, говорил, какую женщину ищу. Ее же больше интересовали собственные босоножки. Она смотрела только на них, и очень редко поднимала взгляд на меня. Грустно, но мы с ней вряд ли подходим друг другу. По-моему, единственный человек, который интересует Катюона сама. Конечно, я все же спросил у нее номер телефона, но когда она отказалась, вздохнул с облегчением. Я прекрасно понимал, что звонить она мне не собирается. И я, наверное, тоже не стану просить ее номер у Вали.
Больше никогда не соглашусь на свидание вслепую
На самом краю
Я раньше никогда не задумывалась над тем, что значит оказаться на краю. Плыла по течению, как и многие вокруг. Край. Одновременно начальная и конечная точка. Время и место, с которого жизнь пойдет совершенно и бесповоротно по-другому. Иногда к этому краю толкают нас люди, иногда сама жизнь. Предают живые, предает собственное тело, предает то, во что верила когда-то, как во что-то незыблемое.
Сегодня я убила человека. Всего несколько слов, сухих и холодных, а сколько в них боли и страха. Тугой комок внутри, трудно описать, на что это похоже
Я чувствую его боль, как свою, вновь и вновь протыкая кожу и сухожилия, ощущаю липкость и густоту крови. Смотрю на собственные руки, и мне кажется, что они живут сами по себе. Как одержимая, вновь и вновь погружаю рукоять кухонного ножа почти до основания. Того самого ножа, которым резала овощи и мясо, готовя ему еду. С заботой и любовью.
Куда подевалась любовь и когда она успела превратиться в ненависть? Перекошенное до неузнаваемости лицо, с которого исчезли все краски. Все они сейчас переместились в живот, откуда капля за каплей вытекает его жизнь. Руки, его руки, когда-то ласкавшие мое тело, доводившие до умопомешательства. Конвульсивно сжимают мое платье в последней агонии. Я, что дарила тебе так много наслаждения, принесла и смерть. Символично, не находишь?
Ты не ожидал от меня этого, правда? Превратил в безропотную рабыню, пригодную лишь для того, чтобы готовить, убирать, стирать, обслуживать, развлекать. А я живая Я тоже хочу жить. Не ждать тебя ночами у окна, как преданная собака. Не отводить глаза, замечая на твоей коже следы чужих поцелуев. Не задерживать дыхание, чувствуя на тебе запах других женщин. Это все медленно и неумолимо толкало меня к краю. Краю, после которого возврата к прошлому быть не может.
Ты сам сделал последний толчок. Сегодня, когда подарил громадный букет роз желтых роз. И крохотную коробочку с дорогущим украшением. Плевок в душу. «Я полюбил другую. Прости, мы больше не можем быть вместе Я ценю все, что между нами было, но больше так не могу. Ты ведь умница, все понимаешь»
Да, я умница, я все понимаю Смотрю на нож Красный цвет сейчас кажется почти черным, как и та пустота, что вползает в душу. Что теперь? Я уже на краю Куда теперь? Застывшим взглядом смотрю на разверзшуюся передо мной бездну. Миг затишья. Что дальше?..
На самом краю
Осенняя рапсодия
Я сидела в парке, в последнее время превратившемся в мое постоянное прибежище. Эта обшарпанная лавочка темно-зеленого цвета стала для меня лучшей подругой. Приходила сюда, чтобы сменить обстановку, вырваться из заколдованного круга, в который превратилась жизнь. Здесь могла чувствовать себя невидимкой, находясь на виду у всего мира. Жадно вдыхала запах осени, слушала шелест увядающей листвы под ногами прохожих, детский смех и плач, окрики встревоженных мамаш, перепалки подгулявшей компании подростков. Вот она жизнь, от которой я так долго отгораживалась в уютном зыбком мире четырех стен.
Взгляд не отрывался от танцующего на ветру золотисто-карминного кленового листа. Он плавно скользил, подхваченный неподвластной ему силой, кружился, опускался и поднимался. А я думала о том, что все мы так же беспомощно подчиняемся той неведомой могущественной силе, что управляет нашей жизнью, решает, кому жить, а кому
Еще недавно мой мир казался незыблемым и прочным, я вертелась в круговороте будней без цели и смысла. Мысли сосредотачивались на том, как заработать побольше денег, добиться карьерного роста и найти идеального спутника жизни. Я близко к сердцу принимала такие незначительные мелочи, как ссору с коллегой, нехватку средств на покупку нового платья, чью-то неуместную шутку.
Каким это кажется теперь пустым и неважным. Удивительно, как меняется жизнь, когда ты знаешь, что она с каждой секундой ускользает
Теперь я радовалась каждому рассвету и закату. Умилялась от вида гуляющих по улице матерей с детьми, тогда как раньше меня почему-то это раздражало, и я думала: как можно рожать детей в таком неустойчивом и неблагополучном мире. Я-то считала, что все еще успею, смогу дать будущему ребенку самое лучшее
Не будет у меня больше ничего: ни этих возможностей, ни ощущения хрупкой детской ладошки в руке, ни искренней улыбки, обращенной только ко мне.
Словно в ответ на эти мысли, ко мне подбежал розовощекий карапуз в забавном костюмчике с изображением героев Уолта Диснея. Честно и открыто обратив ко мне всю ширь щербатой улыбки, он протягивал мне букет из сухих листьев.
Это тебе.
Ощутила, как подступает к горлу давно копившийся комок непролитых слез, взяла неожиданный подарок и погладила малыша по кудрявой головке.
Спасибо, зайчик.
Саня, быстро иди сюда, пронзительный голос мамаши напомнил вой милицейской сирены. Не мешай тете. Не видишь, тетя больна.
Я грустно поправила цветастый платок, сползший с лишенной волос головы. Как просто и как страшно Больна
В памяти возникла стерильная чистота больничной палаты. Три коротких, сказанных дежурно-сочувствующим тоном, слова врача разделили жизнь на две половины, одна из которых тут же стала ненастоящей и неважной.
«У вас рак»
А потом было отчаяние, горькие слезы матери, потеря любимого человека, которого я считала тем самымединственным и на всю жизнь. Болезнь все расставила по местам, показала: кто друг, а ктотак, прохожий Вопросы: за что; почему это происходит именно со мной; может, это какая-то ошибка и все еще будет хорошо я уже прошла этот этап. Исчезли гнев, отчаяние, протест Остались смирение и понимание (1bd23)
Какой красивой и сказочной кажется осень, когда ты знаешь, что она для тебя последняя Никогда больше не увижу этого танца листьев, не почувствую на коже прикосновение теплого осеннего дождя.
Прощай, прекрасный, удивительный мир, который я раньше не ценила. Мне осталось жить всего пару недель, и я даже не увижу первого снега. Все, что мне осталосьлюбоваться этим осенним вальсом. Он звучит сейчас только для меня. Наверное, последним моим воспоминанием останется этот безумный, хаотичный полет.
Я люблю тебя, осень
Осень со вкусом смерти
Вы когда-нибудь задумывались о том, какой у осени вкус? Для кого-то, быть может, это вкус жареного на костре шашлыка, пропахшего дымом. Для кого-то свеже-бодрящий вкус мелких дождевых капель, превращающихся с каждой секундой в настоящий ливень. Кому-то он может напомнить удушливый и безжизненный вкус тумана. Да, у осени каждого человека свой вкус, зачастую приятный. Но еще он может быть страшным, приторно-ржавым и тошнотворным. Моя осень оставляет на языке особый вкус. Вкус крови. Вкус смерти.
Подумать только Раньше я любила эту пору, ждала с неизменным затаенным трепетом. Я любила осень с ее золотисто-багряными уборами, особой поэтичностью и меланхолией. Щедрая осень. Добрая осень. Была когда-то.
С прошлого года я больше не жду ее наступления. И, возможно, никогда не буду ждать. Слишком сильны до сих пор сильны те воспоминания. Мне не хочется помнить Но я помню. Каждую минуту Каждую секунду раз за разом прокручиваю в голове картину. Что я могла сделать и чего не сделала.
Оживленная дорога на пути в кинотеатр. Наша дружная семья. Витька, моя первая и единственная любовь. Мы познакомились с ним еще в школе и с тех пор никогда не расставались. Наша с ним доченькакрасавица Леночка. Светловолосое чудо с огромными карими глазами. Глазами моего мужа. Они всегда у нее были такими серьезными. До сих пор, когда смотрю на фотографии, мне кажется, она тогда уже знала, как быстро и как нелепо
Больно Мучительно, скрежещуще больно вспоминать об этом даже теперь. Время лечит. Так говорят Глупо. Не лечит. Не лечит. Оно просто не может лечить такое
Тогда меня окликнула старая знакомая. Сейчас я даже не могу вспомнить ее лица. Такое ощущение, что память специально выставила барьер. Я не могу ее помнить. Лицо Светы, как и осень, напоминает о смерти. Я остановилась с ней поболтать, а Витя с Леночкой ждали на тротуаре, чтобы мы потом вместе перешли дорогу. Перейти дорогу. Как символично. Боже, ну почему я не перешла ее вместе с ними?.. Ну почему я уже мучаюсь так долго? Триста шестьдесят четыре дня. Пытка. Когда же она закончится?
Краем глаза заметила, что Витька подошел к киоску, чтобы купить сигарет. Леночка слонялась рядом, зажимая в руке шарик. Мы только что были в Макдоналдсе, там детям бесплатно давали. Как я могла не почувствовать? До сих пор каждую секунду своей никчемной жизни сожалею, что позволила ей взять проклятый шарик.
Он вылетел у нее из рук, полетел к дороге. Сердце пропустило удар, когда я заметила, как моя девочка ступила с бордюра тротуара навстречу ревущим бездушным машинам. Мой крик слился с криком Витьки, выронившим сигареты и бросившимся к дочке. Резкий, раздирающий мозг на части, скрежет, слившийся с моим собственным воплем.
Они лежали посреди дороги. Вокруг останавливались машины, бегали люди. А я медленно, словно ноги не желали двигаться, брела к моим самым любимым людям.
Их больше нет. Леночка умерла сразу. Так сказали врачи. Витя умер по дороге в больницу. Я одна.
Первые недели после того дня я вообще вспоминаю с трудом. Как в тумане. Кровавом. Бездушном. Осеннем тумане. Бродила по пустой квартире, выла, как волчица, у которой отняли детенышей. На их фотографии я не могла смотреть, слишком больно. Слишком неправильно Как они могут смотреть на меня с фотографий, когда их больше нет?
Ко мне переехала мама, пыталась поддержать, вернуть к жизни. Она заставляла меня есть, пить. Силком пихала еду, которая тут же просилась обратно. Я больше никого не могла видеть. Потом были две попытки самоубийства. Спасли, откачали. Зачем?..
Апатия. Полгода тупого ничегонеделанья, когда я валялась пластом и тупо смотрела на очертания окна, из которого виднелась крыша соседнего дома. Слышались крики и смех детей, играющих во дворе. Иногда мне чудился среди них голос Леночки.
Надо жить. Надо жить. Мама повторяла это изо дня в день, а я не понимала смысла слов. Зачем надо? Кому надо? Без них?
В этот день ноги сами принесли меня к дороге. Тот же день, тот же час. Осеннее солнце светит точно так же, как тогда. Через пять минут моего Вити и моей Леночки не станет Или это уже было? Все смешалось, виски давит гигантскими клещами, я со стоном обхватываю их руками.
По щекам льются мокрые капли, попадают мне на губы, чувствую их соленый прозрачный вкус. И не понимаю, что это. Поднимаю лицо к небу, пытаюсь разглядеть там что-то. Я никогда и ничего еще так не желала. Обращаюсь к чему-то далекому, могущественному, великому. Верни их. Ну, пожалуйста, верни
Равнодушные свинцовые тучи закрывают от меня солнце. Закрываю глаза, вновь и вновь роняю соленые капли.
Детский смех пробирает до дрожи. Вскрикиваю, открываю глаза. Не верю своим глазам. Там, впереди, где оживленно снует по тротуару народ, стоят двое. Мужчина и светловолосая девочка с шариком в руках. Я сошла с ума. Понимаю это с холодной отстраненностью, изо всех сил тру глаза, пытаясь прогнать безумие.
Они никуда не исчезают. Мужчина и девочка. Ну и пусть я сошла с ума. Страшный, неестественный смех вырывается из груди. Я бегу к ним, кричу что-то.
Сзади раздается окрик старой знакомой. Останавливаюсь, хочу обернуться. Потом до меня доходит. Мне дали второй шанс. Время повернулось вспять. Я могу их спасти. Могу все сделать иначе.
Витя отходит к киоску, у Леночки из рук плавно выскальзывает шарик. Я бегу Нога моей доченьки ступает на дорогу. В два длинных прыжка оказываюсь рядом, хватаю ее за шиворот, отбрасываю назад. Теряю равновесие и падаю на проезжую часть. Резкий визгливый звук пытающейся затормозить машины. Глухой удар. Мне почти не больно.
Небо над головой тускнеет. Плевать. Там, в туманной дымке, я вижу склонившиеся надо мной лица. Мужчина и маленькая девочка. Они живы, это самое главное.
* * *
Витя и Леночка сегодня снова пришли на могилу самого дорогого человека, оставили цветы и долго сидели, глядя на могильную плиту. Под ней уже год, как похоронена жена и мать, Катерина Лескова, погибшая по чудовищной, нелепой случайности. Рядом, в соседней могилебабушка. Ее уже десять лет нет с ними. Глядя на фотографию бывшей тещи, Витя не раз вспоминал, как Катя рассказывала, что постоянно чувствует ее присутствие. Странные разговоры, он не любил их. Но сейчас Витя ловил себя на мысли, что тоже чувствуетКатя, его жена, здесь. Она постоянно с ними рядом Охраняет, оберегает
Полночь
Карточный долг, будь он проклят. И кто скажет, что картыне творение дьявола? Еще утром жизнь казалась прекрасной и удивительной, полной приятных перспектив и возможностей. Черт меня дернул ввязаться в игру. Нервишки захотелось пощекотать. То ли от скуки, то ли решил испытать себя. Мартин ведь предупреждал. Эх, мой благоразумный и осторожный друг, ну почему я тебя не послушал? Хотя именно ты же познакомил меня с Тайгером. Интересно, фамилия у него такая же фальшивая, как и он сам? Вспомнилась смуглая остроносая физиономия с жестким хищным прищуром светлых, как речная вода, глаз. Мартин говорил, тот успел объездить весь мир, нахватался всего понемногу, и теперь, осев в Лондоне, не уставал удивлять местное общество. О нем легенды слагали.
Странный тип. Странный и пугающий. Холодная предупреждающая змейка сразу ужалила в сердце, стоило мне его увидеть впервые. Но отмахнулся от предчувствия, не придал значения. Да и Мартин, обычно флегматичный, как рыба, рассказывал о новом знакомом с диким восторгом. Именно он упомянул об игре. Тайгер предлагал ее любому желающему и всего один раз. Если побеждаешь ты, он грозился исполнить любое твое желание. Подчеркиваю, любое. Я тогда, помню, недоверчиво хохотнул: «Прям так и любое? А если захочу бессмертие?» Мартин с придыханием откликнулся: «Тайгер может все». Вот из чувства противоречия решил: докажу, что Тайгерне более, чем пустобол. Выиграю и загадаю такое желание, что он точно не сможет выполнить. Самоуверенный идиот.
Мартин говорил, что если выиграет Тайгер, то придется выполнить то, что захочет он. Отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Да в картах мне нет равных, даже шулерские уловки успел освоить. Чтобы какой-то недотепа-путешественник с манией величия смог меня обыграть на моей же территории?
На игре присутствовало четверо: я, Тайгер, Мартин и еще какой-то тип. Но узнав, что я хочу сыграть в особую игру, нас оставили за столом вдвоем. Мартин и незнакомец уселись в креслах и, покуривая сигары, наблюдали за игрой. Тайгер разлепил тонкие, словно две полоски, губы и с видом мудреца изрек: