Однако Дориан был более наблюдательным, как и Джеймс с Сэром Барнабасом. Все остальные были слишком поглощены, прислушиваясь к нашему спору, чтобы обращать внимание на приближавшихся охранников. Один из них встал позади меня, зловеще высясь надо мной, а остальные встали позади Короля Джеймса, Короля Николаса, и Уолтэра. Прежде чем я смог сделать что-то большее, чем почувствовать робость от того, что я так разошёлся, они обнажили скрытые их плащами острые мечи, и началось светопреставление.
Как только их оружие показалось на виду, в помещении прогремело слово силы на языке, который я даже не узнал (это был не лайсианский), и каждый из их клинков окутался пурпурного оттенка магическим свечением такого рода, какой указывал на заклинание, усиливающее остроту. Такое заклинание позволяло обычному мечу рассекать любые щиты, которые я по привычке держал вокруг себя.
Не испустив ни угроз, ни боевого клича, четверо убийц ударили одновременно. Тот, что стоял за Уолтэром, вогнал свой меч ему в спину, оросив стол брызгами крови, в то время как Элэйн ахнула. Это случилось так быстро, что она едва успела осознать их присутствие, прежде чем её отца проткнули.
Короля Николаса могла ждать похожая судьба, если бы не верность и сметливость его спутника. Никто из нас не был вооружён или облачён в броню, конечно же, ужиная в королевском зале, но Сэр Барнабас не медлил. Когда клинок убийцы начал опускаться на незащищённую спину его монарха, он взметнулся вверх со своего стула, и бросился вбокно даже так он чуть не опоздал. Его инерция сбила клинок в сторону, и тот прочертил кровавую полосу по его спине и боку.
Джеймс Ланкастер был подготовлен лучше, и прежде чем его враг смог нанести удар, он уже с рёвом вскочил на ноги, заставив свой стул отлететь назад, тем самым сбив линию его атаки, когда тот чуть не споткнулся о тяжёлый предмет мебели.
Заколдованный клинок беспрепятственно опускался на мою спину, и хотя мои чувства отметили его присутствие, моё удивление слишком замедлило мою реакцию. Взгляд Пенни был прикован к зрелищу, разыгрывавшемуся с Королём Николасом по ту сторону стола от нас, поскольку её это застало врасплох так же, как и меня. Убийцы умело воспользовались раскладом. Они приготовили и исполнили свою схему безупречно, и если бы во вселенной всё было по-честному, то меня бы пронзил опускавшийся на меня клинок.
Однако во вселенной не всё было по-честному. Я могу это подтвердить, после всех выдержанных мною испытаний. И хотя меня застали, как говорится, со спущенными штанами, я уже заранее подтасовал картыибо сидевший рядом с Пенни человек был Дорианом Торнбером. Я могу десять минут описывать, насколько остро смертоносен мой друг, но в конце концов его дела всегда были лучшим тому свидетельством, и поэтому я не стану себя утруждать.
Первым замеченным мною звуком был похожий на гром грохот. Позже я обнаружил, что он был вызван стулом Дориана, который рассыпался на несколько частей, ударившись о мраморную колонну, находившуюся в добрых десяти футов у Дориана за спиной. Настолько резко он вскочил.
Дориан, конечно, был полностью безоружен, как и все остальные, и был одет в милый костюм, состоящий в основном из бордового атласа и мягкой оленьей шкурыно всё это не имело никакого значения. Он сумел пересечь расстояние где-то в четыре или пять футов за один удар сердца, и его рука метнулась вверх, схватив руку убийцы в запястье, и с лязгом послав его меч с лязгом упасть на пол, когда запястье убийцы сломалось.
Неудачливый убийца ахнул, когда кисть Дориана смяла ему предплечье, но он был полностью предан своему делу. Свободной рукой он потянулся к кинжалу у себя на поясенаверное, надеялся выпустить Дориану кишки но такой возможности ему так и не представилось. Шагнув вперёд, Дориан врезал ему по лицу правой рукой, а свою пятку поставил позади стопы убийцы. Толкнув того вниз, он обрушил голову убийцы на пол с такой силой, что та заставила растрескаться мраморные плиты пола, которые в ответ раздробили человеку затылок.
Всё это случилось за то время, которое потребовалось мне, чтобы встать и осознать происходившее вокруг меня. Николас свалился со своего стула, когда на него упал Сэр Барнабас, и оба кучей осели на пол. Вряд ли кто-то из них сможет прийти в себя достаточно быстро, чтобы избежать следующего удара нападавшего на них человека. Между тем я заметил прекрасное лицо Элэйн, с ртом, похожим от ужаса и неожиданности на букву «О», и на щеке её я увидел несколько капель крови её отца. Убийца теперь заносил меч уже над ней. Я сомневался, что она вовремя придёт в себя от шока.
Борок Ингак! крикнул я. Это было не самое лучшее из доступных мне заклинаний, но я не мог позволить себе роскошь времени на тщательное взвешивание вариантов. Это было то самое заклинание, которым я в прошлом разбивал двери и уничтожал ворота. Бедный ублюдок, стоявший над Элэйн, исчез, когда похожая на невидимый таран сила отправила его в полёт через всё помещение, размазав по дальней стене.
Бросив взгляд в сторону, я обнаружил, что Пенни снова оказалась во власти дурных привычек. Хотя события поначалу застали её врасплох, как и меня, она быстро пришла в себя. Пенни перескочила стол, и, схватив блюдо с уткой и какой-то другой мясной дичью, метнула его в лицо убийцы, пытавшегося забрать жизнь Короля Николаса. Её противник ушёл в сторону от импровизированного снаряда, и отреагировал, метнув в неё кинжал.
У этого ублюдка были быстрые рефлексы. Он так быстро сорвал кинжал со своего пояса, что я едва заметил движение его руки. Если бы он целился в какую-то вдовствующую герцогиню или беспомощную девицу, то мог бы нанести серьёзный урон. Мою Пенни называли по-всякому, но её уже давно никто не называл «беспомощной девицей»и сегодняшний день не был исключением. Серебряное блюдо всё ещё было в её руках, и она ловко сбила кинжал в воздухе, прежде чем втянуть своего противника в прямую схватку «на мече и блюде».
Она сражалась с человеком, обладавшим отличными навыками владения мечом, и превосходящей силой, поскольку она больше не была Анас'Меридум. В хороший день я сказал бы, что его шансы составляют один к одному, но лишь потому, что он был вооружён, а её импровизированным оружием служило блюдо. Пенни сохранила привычку упражняться вместе с солдатами Замка Камерон, пока я не настоял на том, чтобы она перестала. Графине ди'Камерон на самом деле не подобало заниматься муштрой во дворе вместе с солдатами. Однако она не бросила это дело, а продолжила упражняться в приватной обстановке вместе с Харолдом, Сайханом или Дорианом, когда они были в донжоне.
Я заметил, что Дориан был готов вмешаться, поскольку он уже порубил на части оставшегося убийцу, который угрожал Королю Джеймсу. Подняв ладонь, я жестом приказал ему подождать, и не вмешиваться.
Она сама справится, сказал я ему. Я втайне беспокоился, что она могла и не справиться, но не хотел лишать её славы. Вместо этого я внимательно наблюдал, чтобы вмешаться, если дело примет дурной оборот.
Но волновались мы зряменее чем за минуту она полностью деморализовала своего противника. Схватка окончилась, когда она вогнала край блюда ему в переносицу, заставив его упасть на пол, брызгая кровью. В целом вся схватка, от неожиданности до победы Пенни, заняла менее полутора минут.
Короля Джеймса окружили вооружённые гвардейцы, как и Короля Николаса, но если тут и были другие убийцы, то они решили не выдавать себя.
Разойдитесь, закричал Джеймс на двух телохранителей, мешавших ему оглядывать помещение. Кто были эти люди? Я хочу имена! Я требую ответов! указал он на свежих покойников, каждый из которых был удобным образом облачён в его собственную экипировку и ливреи.
Игнорируя поднявшийся шум и допрос, я сперва подошёл к своему другу Уолтэру. Даже не используя свои чувства, я видел, что он явно был мёртвмеч полностью пробил его, и мой магический взор подтвердил, что его сердце было аккуратно рассечено. Он умер почти мгновенно.
Элэйн всё ещё не могла в это поверить, но при моём приближении в её взгляде зажглась надежда.
Ты должен спасти его! Он умирает! воскликнула она. То были слова отчаянного ребёнка, который был не в силах принять очевидное.
Иди, помоги Сэру Барнабасу. Я позабочусь о твоём отце, сказал я ей со спокойствием, которого на самом деле не ощущал.
Нет, мы можем его спасти, упрямо повторила она.
Знай свой предел. Позаботься о человеке, которому ещё можешь помочь, чтобы я смог позаботиться о Уолтэре, резко сказал я. Она помедлила, но я был безжалостен:Немедленно! рявкнул я холодным и властным тоном. Я сомневался, что можно было что-то сделать, но если и можно было, то я не смог бы справиться, пока она плакала у меня над плечом.
Её лицо побледнело в ответ на мои резкие слова, но она встала, и сделала так, как я ей велел. Я занял её место рядом с Уолтэром, и начал тщательно обследовать его тело, изнутри и снаружи. Состояние было именно настолько плохим, насколько подсказывало моё первое впечатление. Его сердце было сильно повреждено, и биться перестало уже, наверное более чем минуту назад. Я поднял взгляд, и обнаружил стоявшую рядом со мной Пенни.
Позаботься, чтобы никто меня не беспокоил, сказал я ей. Если я сам не очнусь в течение нескольких минут, или если я перестану дышать, позволь Элэйн попробовать меня разбудить.
Взгляд Пенелопы на краткий, но напряжённый миг впился в мои глаза. В её взгляде я увидел страх и сомнение, но она лишь кивнула.
Растянувшись на холодном каменном полу, я подтянул к себе неподвижное тело Уолтэра, и закрыл глаза. Позволив своему разуму расшириться за пределы моего собственного тела, я попытался сосредоточить свои ощущения на неподвижном теле, лежавшем рядом со мной. «Прошло уже, наверное, две минуты с тех пор, как его пробили мечом», на секунду подумал я, а затем отбросил эти мысли.
На миг я ощутил, что у меня не получаетсяя не мог заставить себя войти в мёртвое тело Уолтэра. «Надо прислушаться». Успокоив своё внутреннее смятение, я отбросил сомнения, и вскоре начал слышать песню, бывшую физическим телом Уолтэраи в ней звучала мелодия его угасающего духа. Я когда-то посылал свой разум в бессознательное тело Пенни, когда она умирала, но тут всё было иначе. Я не просто входил в его телоя ассимилировал его внутри себя. Частично это было необходимо, поскольку Уолтэр больше не был полностью соединён со своей плотью и костьми, которые так долго служили вместилищем для его духа.
Я попытался как-нибудь взять на себя ответственность за его тело на достаточно долгий срок, чтобы вернуть его к жизни, и одновременно мне нужно было не дать искре, бывшей истинным Уолтэром, удалиться, пока я не закончу. Эта задача не поддавалась сознательной мысли, и именно поэтому находящийся в сознании рациональный разум неспособен был эту задачу решить.
Меня пробрал обжигающих холод, моё сердце перестало биться, моя кровь стала остывать, и вокруг себя я не ощущал почти ничего кроме тьмы. Я стал пламенем, горящим светом в бесконечной пустоте, но я всё ещё мог чувствовать вокруг себя умирающую плоть. Вдалеке был другой свет, но он мерцал, уходил прочь, будто подхваченный неумолимым, безразличным ветром.
«Нет».
Толчок Я расширился, будучи обжигающим светом, вспыхивающим в пустом коридоре, и тьма отступила. Меня разрывало от болиощущение разорванной спины и безнадёжно повреждённого сердца. Я понукал его сердце биться, заставляя его кровь двигаться, пока мои мысли подобно огню прокатывались по его повреждённым нервам. Я вообразил его сердце целым, и ощутил, как плоть срослась, когда его тело попыталось соответствовать моей воле, наложенной на него.
Даже пока его тело поправлялось, я видел, что свет, бывший Уолтэром, удалялся. Он затрепетал, готовый вот-вот потухнуть. Протянувшись, я попытался схватить его, но расстояние между нами казалось невозможно большим. Я теперь держал два тела, его и своё собственное, и усилие, требовавшееся для поддержания жизни в обоих, было больше, чем я мог вообразить. Хотя в плане чистой силы это усилие было незначительным, сложность человеческого тела была колоссальной. Все те вещи, которые наши тела обычно делали автоматически, я пытался делать намереннои для него, и для себя.
В конце концов я потерпел поражение но отказывался это признавать. Вместо этого я отпустил своё собственное тело, и полностью вошёл в Уолтэра, позволив своим инстинктам поддерживать в его теле жизнь, пока я сам направил свою сознательную волю на почти угасший крошечный свет. «Чёрт тебя дери! Я не позволю тебя тихо уйти. Возвращайся!»
Тут я ощутил связь, и почувствовал, как разум Уолтэра впервые отозвался сбивающим с толку потоком страха и замешательства. Мы стояли вместе с ним на краю пропастиместа, где свет изгибался и поворачивался, меняя направление превращаясь во что-то настолько тёмное, что я не мог видеть его напрямую. Это напомнило мне о шиггрэс. «Пустота этопустота, то место, откуда они вернулись». Даже когда ко мне пришла эта мысль, я почувствовал, что разрушаюсь по мере того, как источник моего собственного света начал терять когерентность. «Как они это пережили?».
Но гадать об этом у меня не было временииспользуя связь, которую я каким-то образом выковал, я потянул Уолтэра прочь, таща его изо всех оставшихся у меня сил. Я тщился будто целую вечность, пока у меня, казалось бы, не осталось ни капли сил, но наконец, с щёлкающим ощущением, я почувствовал, как дух Уолтэра снова сцепился с его телом. Его сердцебиение стабилизировалось, и я удалился, чтобы освободить место, пока его дух возвращался к жизни в его прежде неподвижном теле.
Он дышит!
Я услышал этот голос, но я не мог быть уверен, кому он принадлежал. Я был вымотан, и хотел лишь поспать. Окружавшая меня бесконечная ночь была тёплой и успокаивающей, и я ощутил, как уплываю прочь.
А Мордэкайнет!
Голос был похож на Пенни, но был приглушённым, будто доносился с большого расстояния. Она говорила что-то ещё, но я больше не мог разобрать слов. Мне просто нужно было отдохнуть. Я позже спрошу у неё, что она там говорила.
«Мордэкай! Вернись! Ты нам нужен», донёсся громкий и раздражающий голос Элэйн, прорываясь через глушившее остальные голос расстояние, не теряя громкости.
«Ш-ш-ш», подумал я в ответ. «Я пытаюсь поспать».
«Тебе нельзя спать здесь. Твоё тело умирает. Ты должен вернуться в него», пришёл её встревоженный ответ.
«А ты заставь меня», непокорно ответил я. Её непрекращающееся присутствие не позволяло мне расслабиться.
«Я не могу. Я не вижу тебя, Мордэкай. Я не могу последовать за тобой туда. Ты должен вернуться», зазвучали её мысли почти неистово.
«Ладно», подумал я в ответ. «Если это заставит тебя заткнуться. Когда-нибудь я найду способ убедить людей дать мне хорошенько выспаться», гневно сосредоточил я свои ощущения, и снова почувствовал поблизости своё тело. Обозреваемое снаружи, оно казалось мне чужим, и великая апатия вытягивала из меня силы. Сделав медленное усилие, я начал пытаться снова войти в своё тело, но ощущение было таким, будто какой-то щит не позволял мне достигнуть цели.
Тут я увидел себя, хрупкий свет, начавший обтрёпываться и тускнеть по краям, подобно старой ткани. Я сделал ещё одну отчаянную попытку. С внезапным хлопком я прорвался, и снова ощутил, как меня облекла плоть. Снова сделать первый вдох казалось колоссальной задачей. Моё сердце рывком вернулось к жизни в моей груди, и я обнаружил, что лежу на холодном камне, кашляя и втягивая в себя воздух.
Меня держала Пенни, и я почувствовал её слёзы у себя на лице. Она молча баюкала мою голову, и это устраивало нас обоих. У неё на коленях было мирно, а её волосы наполняли воздух вокруг меня сладким запахом. В общем и целом, я не мог придумать никакого другого места, которое я предпочёл бы если бы не все эти слёзы.
Ты меня утопишь, сказал я ей в слабой попытке пошутить.
Она посмотрела на меня, с покрытыми следами от слёз щеками:
Так тебе и надо, ублюдок ты этакий. Ты на этот раз чуть не умер.
Я слабо улыбнулся:
Видела бы ты того, другого парня.
Какого другого парня?
Вот именно, согласился я.
Она хмуро посмотрела на меня, но я услышал, как у неё за спиной тихо засмеялся Дориан. Ну хотя бы он понял мою шутку.
Глава 10
Следующие несколько дней миновали медленно. Мои переживания на пороге смерти истощили меня больше, чем я ожидал. Что хуже, я начал слышать тихую песню, которую раньше никогда не замечал, некий диссонирующий звук. Я избегал думать о ней напрямую, но она меня беспокоила.