Прошла неделя, и я вернулся в Албамарл, чтобы повидать своего друга Марка. Поскольку последние несколько дней я поправлялся, то никто не ожидал от меня каких-либо прогулок, поэтому я воспользовался этой возможностью, чтобы улизнуть, и нанести ему визит без своего обычного сопровождения.
Он был удивлён, увидев меня, когда я объявился однажды днём. Я телепортировался в дом в Албамарле, и, после короткого поиска, нашёл Марка внизу. Он, похоже, укладывал в сундук одежду и всякую всячину.
Ты уезжаешь так скоро? внезапно спросил я.
Етить! воскликнул он, дёрнувшись, и завалившись прочь от меня. Проклятье, Мордэкай! Ты меня напугал почти до смерти.
Так и задумывалось, парировал я.
Он поморщился, прежде чем встать, и обнять меня:
Я слышал, ты и сам почти нашёл безвременную кончину.
Слухи о моей кончине были весьма преувеличены.
Уверен, Пенни не оценила то, насколько близок ты был к смерти, сделал он наблюдение.
Я фыркнул:
Я бы и умер, наверное, но она не дала тёмному жнецу разрешение на вход в помещение. Ты слышал о её битве с убийцей, попытавшемся укокошить Короля Николаса?
Марк засмеялся:
Да, слышал. Для женщины, которая больше не твоя Анас'Меридум, она всё ещё обладает инстинктами бешеной тигрицы.
А ты попробуй гоняться весь день за четырьмя детьми тому мужику повезло, что она была в хорошем настроении, ответил я.
Он выжил?
Нет, её последний удар сломал ему нос и убил его почти мгновенно. Если бы она была в плохом настроении, то могла бы затянуть с этим делом, объяснил я. Одним хорошим последствием всего этого стало то, что Король Гододдина теперь считает её своей личной спасительницей.
Марк осклабился:
Друзей никогда не бывает слишком много.
Эти последние слова, и его улыбка, навели тень на моё сердце, когда я подумал о его словах во время нашей последней встречи. «Некоторых друзей никем не заменить», молча подумал я.
Где Марисса? спросил я, надеясь отвлечься от этих мыслей.
Пошла по магазинам, просто ответил он. Нам для нашего путешествия нужна сотня разных мелочей.
Значит, весь дом наш? дружелюбно сказал я. Как у пары старых холостяков.
Едва ли, заметил он. Ты не был старым холостяком уже чёрт, да ты никогда не был старым холостяком! Ты перешёл от юношества прямо к семейной жизни.
Тут ты меня подловил, признался я.
Он пожал плечами:
Прекрати уходить от темы. Они выяснили, кто пытался вас убить?
Джеймс приказал обыскать дворец сверху до низу, начал я, и к тому времени, как с этим закончили, нашли ещё двух сообщников, скрывавшихся в винном погребе, но это не особо нам помогло. Мы всё ещё не уверены, кто был их главной целью.
Они отказываются говорить? нахмурился Марк.
Я покачал головой:
Они приняли яд. Умерли в течение получаса после того, как их поймали.
Фанатики, заметил Марк. Тебе следует быть осторожнее, друг мой.
Мне кажется, ты поспешил с выводами, выдвинул я мысль.
Немногие готовы принять яд.
Я немного подумал:
Быть может, они предпочли это пыткам.
А выяснили, как они пробрались во дворец? спросил он.
Согласно сенешалю, их всех наняли в качестве гвардейцев в течение прошедшего года. Им не нужно было «пробираться» во дворец, они там работали, сказал я, передавая новости, услышанные мною от Дориана два дня назад.
И им всем назначили пост в обеденном зале в один и тот же день? спросил Марк с любопытством в голосе.
Конечно нет, пренебрежительно сказал я. Как вскоре выяснилось, они убили нескольких гвардейцев, и заняли их места в расписании постов на тот вечер. Тела нашли спрятанными в конюшнях.
Тебе повезло, что их было лишь шестеро, сделал наблюдение Марк. Судя по услышанным мной описаниям, они чуть не убили Уолтэра и Короля Николаса.
Я кивнул:
Это-то меня и озадачивает до сих пор. Почему все шестеро не напали на нас в обеденном зале? Туда пришли лишь четверо, в то время как двух остальных нашли скрывающимися в подвале.
Марк уставился на меня в ответ:
Ты прав. Если они не участвовали в нападении, то зачем вообще прятаться? Они могли совершить вторую попытку позже. Никто же не мог знать, что они были сообщниками убийц из обеденного зала.
Что-то защекотало на задворках моего сознания, но я не мог точно сказать, что именно, и после нескольких минут раздумий решил поволноваться об этом позже. Моему разуму часто требовалось время, чтобы проработать какие-то вещи на заднем плане, прежде чем представить мне через несколько дней полностью сформированную мысль.
Кстати говоря, я пришёл спросить тебя о твоей книге, внезапно сказал я.
Марк прищурился на меня:
Ты это говоришь так, будто у тебя есть какая-то цель.
Я улыбнулся:
Есть. Думаю, я кое-что понял, сказал я. За последние несколько лет мы с Марком начали проводить подробные дискуссии относительно природы магии. Я поделился с ним своими наблюдениями о работе магии, уордов, рун, чар, и о том, как они соотносились с языком и мыслью. Марк, со своей стороны, уже имел немало опыта взаимодействия с магией, пока был занят своей богиней, или, точнее, бывшей богиней. Его первоначальный поиск методов борьбы с богами оказался тщетным, но в ходе наших бесед он решил собрать наши наблюдения в один томруководство для тех, кто мог когда-нибудь пойти по нашим стопам, интересуясь природой магии.
Поначалу я высмеял эту идею, но почитав первые несколько глав, и сравнив их с тем, что я узнал из других источников, я легко смог определить, что он мог предложить нечто ценное. Квинтэссенция нашего с трудом добытого опыта, изложенная простым языком, могла быть и не нужна нам самим, но когда-нибудь она будет бесценна для других.
Пожалуйста, говори, подтолкнул он меня.
Перед нападением я помогал твоему отцу, устроив Королю Николасу экскурсию по Мировой Дороге, и пока мы были там, он задал ряд вопросов. Когда я отвечал на один из них, на меня снизошло озарение.
Что вы обсуждали? спросил он.
Чары, а точнеепричины, по которым те не требуют постоянного вливания энергии, сказал я сосредоточенно подавшись вперёд.
В прошлом ты утверждал, что рунная структура была надлежащим образом сбалансирована, чтобы хранить магию без потерь.
Я кивнул:
Говорил, но пока я снова пересказывал это Николасу, я увидел это под другим углом. Магия работает в четырёх измерениях, трёх пространственных и одном временном, верно?
Да, но
Нет. Слушай, перебил я. Геометрия рун выстроена в точности для того, чтобы изолировать магию относительно четвёртого измерения. Хотя в это могут быть вовлечены некоторые ограничения, по практическим соображениям, относительно трёх пространственных измерений этой структурой особенно точно контролируется именно четвёртое измерение, время.
Мой друг был одним из самых умных из известных мне людей, но даже его брови хмурились после белиберды, которую я ему только что выдал.
Подожди, чего? осмысленно выдал он.
Я запустил руку в свой особый мешок на поясе, и вытащил свой посох. Это были одни из самых первых сотворённых мною чар, и во многих смыслахсамыми простыми.
Ладно, мы об этом уже говорили, начал я, но в посох вдоль деревянного древка встроены чары под названием «рунный канал».
Он махнул на меня рукой:
Я помню и что с того?
В рунном канале есть структура, которая позволяет магии фокусироваться вдоль древка, для целей, которые мы уже обсуждали. Для этого руны построены в структуру, напоминающую пустотелую трубку, которая ограничивает магию в двух физических, или пространственных, измерениях, верно?
Он коротко кивнул.
Но структура делает и нечто большее, добавил я. Она также полностью контролирует магию в четвёртом измерении, времени.
Нет, не контролирует, возразил Марк. Как только ты направляешь линию сфокусированной силы через этот посох, она попадает во что-то, и рассеивается. Она не остаётся навечно.
Туше, ответил я, но ты упустил главное. Магия, находящаяся внутри рун посоха, не рассеивается. Направленный вдоль канала эйсар также становится временно неподвижным вдоль временной оси, пока не вступает во взаимодействие с чем-нибудь другим.
Марк выглядел сомневающимся.
Возможно, посох был плохим примером, признал я. Но мне это пришло в голову из-за шиггрэс. В прошлом они оказались почти полностью неуязвимы для обычной магии, кроме той, что была направлена через нечто вроде моего посоха. Теперь я понял, почему потому что магия временно неподвижна вдоль временной оси.
Дай мне другую метафору, сказал Марк.
Я немного подумал.
А! наконец воскликнул я. Чары стазиса!
Те, которые поддерживали Мойру живой более тысячи лет? ответил он.
Да. В случае с чарами стазиса, магия не просто изолируется вдоль временной оси, чтобы сохранить физический эффект в трёх пространственных измеренияхсами чары построены так, чтобы полностью эксплуатировать этот эффект в некоторой заранее обозначенной области. В дом случае чары были выстроены так, чтобы область размером с колыбель была полностью в пределах пространства, отсечённого от обычного времени, объяснил я. Обычные чары всё время так делаютони просто не влияют на временную ось ни для чего кроме себя самих.
На лице Марка отразилось понимание, когда до него дошло.
Мы можем сделать то же самое для тебя, добавил я.
Что?
Я начинаю понимать гораздо больше. Ты слышал про Уолтэра, верно? Он был не просто ранен, Марк. Он был мёртв. Ну, должен признать, что он только едва успел умереть, и его дух всё ещё был там, но даже так, я смог починить его тело и удержать его там, пока не воссоединил его с этим самым телом. Возможно, есть способ сотворить нечто подобное для тебя, сказал я с каким-то отчаянным рвением в словах.
Какое это имеет отношение к чарам стазиса? спросил Марк.
Я могу создать их для тебя чтобы остановить твоё угасание на срок достаточный, чтобы я мог придумать, как починить то, что это угасание вызывает.
Он засмеялся:
Так ты хочешь положить меня в кладовую, как солёное сало, с намерением оживить меня позже?
Ну, я не стал бы именно такими словами это описывать, но да, признался я.
Выражение в его взгляде было отнюдь не весёлым, несмотря на характер его слов. Марк шагнул ближе, и снова обнял меня:
Прости, брат, нонет.
У меня на глазах проступили слёзы, хотя я понятия не имел, как они появились столь быстро.
Почему!? потребовал я. Я отказывался обнимать его в ответ.
Оттолкнув меня на расстояние вытянутой руки, он внимательно на меня посмотрел:
Моя болезньэто не вопрос повреждённого тела или отсоединённого духа. Сам источник моей жизни угасает подобно атрофирующимся мышцам старого человека. Это не исправить, по крайней мерес помощью того, о чём ты до сих пор мне рассказывал.
По логике я был с ним согласен, но я всё ещё надеялся, что смогу позже найти способ:
Ты будто стремишься умереть.
Я устал, Мордэкай, и ничего на самом деле не изменилось с момента нашего уговора все эти годы назад. Теперь, когда мы уже не властны над ситуацией, я бы предпочёл принять её с достоинством, серьёзно сказал он.
Интересно, как что на этот счёт думает Марисса, спросил я вслух. Быть может, нам следует включить её в эту дискуссию.
Интересно, как ты отнесёшься к разбитой губе и сломанному носу, язвительно ответил Марк. Конечно, угроза была пустой, учитывая мои щиты, но голос его звучал разозлённым.
Внезапно желание спорить покинуло меня, и я наконец обнял его в ответ.
Иногда я тебя ненавижу, сказал я ему.
Я почувствовал его улыбку, хотя его голова была у меня на плече.
Я тоже тебя ненавижу, брат, отозвался он. Мы оба вспомнили окончание давнишней ссоры между Пенни и мной, когда мы все признались друг другу в ненависти/любви. Миг спустя от отпустил меня, и мы отступили друг от друга. Однако у меня есть для тебя один последний вопрос, сказал он.
Какой? с любопытством спросил я.
Я что-нибудь могу для тебя сделать? Что угодно сказал он искренним тоном. Мы уезжаем менее чем через неделю, потому я хотел удостовериться. Если тебе что-нибудь нужно, что я могу тебе дать, то говори сейчас.
Я силился сохранить своё хладнокровие, улыбаясь:
Ты идиот. Я теперь Герцог, и волшебник, и у меня есть всё, что может пожелать человек дом, дети, Пенни. Я в порядке. Единственное, что я бы предпочёлэто чтобы ты остался.
Этоединственное, что я не в силах сделать. Мне нужно увезти Мариссу обратно к её семье. Ты уверен, что тебе больше ничего не нужно?
Нет, просто сказал я. А как насчёт тебя? Разве тебе не понадобятся деньги для этой поездки?
Ты её уже оплатил, ухмыльнулся он.
Что а, не важно, я не хочу знать, с некоторым раздражением сказал я. А вообще, есть одна вещь, с которой ты мог бы мне помочь, вдруг вспомнил я.
Х-м-м?
На днях, когда ты показал мне «Первое Соглашение», договор между людьми и Ши'Хар, я был не до конца честен с тобой, заявил я.
Это я уже знал, сказал он. Ты готов поговорить?
В тот день во мне что-то пробудилось, сказал я ему. Будто я прожил другую жизнь, полностью забытую, до того мига. Будто я был двумя разными людьми, сказал я, силясь объясниться.
И кто был этот другой человек?
Я не знаю, признался я.
Что?!
Ну, я знаю где-то, но я пока не позволил себе на это посмотреть, сказал я.
Он вздохнул:
Почему нет?
Там что-то тёмное, Марк. Кем бы ни был этот другой человек, что бы он ни сделал, являлся ли он мной, или кем-то другим он совершил что-то ужасное, что-то настолько отвратительное, что я не могу выдержать, когда смотрю на это напрямую по крайней мерепока, наконец произнёс я слова, которые держал в себе, и у меня по спине пробежала дрожь.
Марк внезапно тихо засмеялся:
Что-то, чему не можешь взглянуть в лицо ты, Морт? Сомневаюсь. После всего того, что ты сделал, я не думаю, что какой-то любитель сможет с тобой сравниться.
Что ты имеешь ввиду?
Война с Гододдином, сказал он. Марк имел ввиду тридцать тысяч человек, которых я убил, чтобы закончить ту войну.
Я зыркнул на него:
Это было самым ужасным преступлением, какое я когда-либо совершал, убийство этих людей, и ты превращаешь это в шутку?
В том и смысл, объяснил он. Ты это сделал, и это не было убийством, это было необходимостью Нет, я не собираюсь спорить с тобой об этом! махнул он руками, чтобы не дать мне прервать его:Суть в том, что ты уже сделал то, что считаешь наихудшим деянием, какое только можешь вообразить. Чем с этим может сравниться память этого незнакомца?
Довод был справедливым, поэтому я потратил немного времени, обдумывая его, а затем позволил себе мельком глянуть на эмоции, жившие в той чужой памяти. По сравнению с моими собственными их легко было различить. Сглотнув, я посмотрел на него:
Тамхуже чтобы это ни было оногораздо хуже.
Лицо Марка вытянулось он готов был поспорить, что его довод меня подбодрит:
Чёрт правда? Так что это?
Я покачал головой:
Я не знаю, и я не могу на это смотреть, только не сейчас.
Тогда почему ты вообще поднял эту тему? напрямик сказал он.
Маркус всегда умел добраться до сути вопроса.
Мне нужен твой совет. Я пытаюсь подойти к этому логично, снаружи, прежде чем погрузиться в то, что, похоже, является пучиной болезненных воспоминаний, объяснил я.
Наиболее быстрый ответ, вероятно, придёт, если ты взглянешь в лицо тому, что пылится на задворках твоего сознания, заметил он.
Боюсь, что после этого я уже не буду собой.
Это просто глупо. Тыэто ты и ничто этого не изменит. Что бы ни было в этих воспоминаниях, ониот кого-то другого, сказал он с уверенностью, которой мне хотелось бы подражать.
Как ты можешь быть уверенным?
Я вырос вместе с тобой, если это хоть что-то значит. Так получилось, что я знаю, что ты не совершил никаких ужасных злодеяний, пока мы были детьми. Что бы ни было в твоей голове, оно пришло откуда-то ещё либо с помощью магии, либо как побочный эффект твоей магии.
Я не мог представить, что это было побочным эффектом, но я ухватился за другую возможность:
Ты имеешь ввиду, что кто-то мог вживить в меня эти воспоминания? спросил я. Это было привлекательной мыслью, особенно если она избавляла меня от вины за то, что крылось в знании на задворках моего разума. Как и когда это могло случиться?