Это обязательно?
Я рассматриваю миниатюрный набор садовника, покручивая в руках острую лопатку.
Пялиться? Да! отвечает она спокойным уверенным в себе тоном.
Женщина поднимает садовое оружие непонятного для меня назначения, крутит его и откладывает в сторону.
Так можно хоть как-то скоротать день.
Можно прогуляться? В парке тоже есть люди.
Она поспешно качает головой, погружая лопатку в землю, вытаскивая порцию земли, прорезав верхний слой травы и корней.
Ты ведь садить что-то собралась?
О-да! Я показываю на пакетики с луковицами цветов валяющиеся неподалеку. Вампир следит за моим взглядом, кривит губами, но потом делает такой вид «ну ладно!».
Чудесное занятие она тебе придумала.
Не она. Я сама. Мне нужно заниматься чем-то. Иначе, я сойду с ума.
Чтение?
Нам придется переехать в библиотеку. Она обещала купить что-то познавательное. Так что насчет парка?
Женщина делает еще одну лунку, разбивая ком земли, а я рассматриваю ее идеальный профиль, такую же идеальную кожу и блестящие волосы, что собраны в небрежный пучок.
Они бегают, понимаешь? Кто-то гуляет с собаками и детьми. Животные понимают кто я, а дети не доверяют. Погнаться за человеком я могу, но не хочу напугать.
Я улыбаюсь, живо представляя как женщина бросается из стороны в сторону, пытаясь преследовать то одного, то другого, а они будут разбегаться при этом.
Будет странно, если при этом буду заглядывать в лицо. Да и что я там увижу?
Вампир говорит очень серьезно, но, когда она поворачивается ко мне я вижу, что она смеется и о, чудо! Как ее глаза меняют цвет, делаясь канареечно-желтыми.
Вот тебе смешно, а как будет это смотреться со стороны?
Я задыхаюсь от смеха и тут же пугаюсь, ощутив покалывание в боку и неожиданно резко сократившиеся мышцы таза.
Думаю, я буду хохотать, если застану это на прогулке, говорю я серьезно, восстанавливая дыхание.
Ну, это ты. Все в порядке?
Да.
Я имею ввиду его.
Она кивает мне на живот, а я знаете ли посылаю к черту всю свою неприязнь. Она назвала ребенка, как живое существо, а не как непонятно что. Я считала, что все присутствующие в том зале отнеслись ко мне с предубеждением.
Да. Еще рано.
У нее сомневающийся вид, она оставляет лопатку в земле и поднимается, протягивая мне руку.
Пойдем. Ты присядешь вон в то кресло.
Она показывает глазами на садовую мебель, и я соглашаюсь. Не хватало только начать рожать!
Всему свое время. Я так считаю. Но тебе и правда нужно повременить.
Она обращается не ко мне
, а к моему животу, спрашивает: «можно?» Она медлит, дотрагиваясь до моего живота. Она такая холодная. Это удивительно. Раф горячий, а она словно мраморная статуя. Рыбке не нравится холодное прикосновение, и она тут же пинает ее, чем нисколько не огорчает вампира. Девушка-город только весело хмыкает на это.
В наших рядах ожидается пополнение на одну восхитительную маленькую леди с бойким и вредным характером. Не так ли?
Я улыбаюсь. О, да! Я думаю, что Анна будет именно такой.
Почему леди? переспрашиваю я, неизвестно по какой причине уцепившись именно за это слово.
Керри жмет плечами, устанавливая рядом со мной второе кресло.
Рафаэль говорил, что ты ждешь девочку.
Настроение быстро портиться. Я хочу, чтобы она ушла. Я хочу, чтобы он остался там навсегда.
* * *
Жаль, что обратно нельзя будет вернуться тем же способом, тянет Кросби, оглядываясь на поднимающийся дым от разбившихся самолетов.
Они сыграли свою роль до самого конца. За ту неделю пока были на «Королевской арке» выучили все позывные, научились подражать голосам пилотов и даже управлять ими. Самую малость, чтобы дотянуть до берега. Дальнейшая судьба машин и людей их уже не волновала.
Здесь неподалеку аэродром, начинает Раф, но тут же замолкает. Но он нам все равно не пригодится.
Они приземлились ровнёхонько посередине между двумя городами. Выбор, по правде говоря, не такой уж и большойРаф предпочитает сначала наведаться к Дереку, а уж потом к Джейку.
«К черту предпочтения!»
Алекс со своей «рыбкой» не сможет ждать его бесконечно.
Сначала в Нью-Йорк, объявляет он, собравшейся группе вампиров.
Их немного. Всего-то человек двадцать. Здесь собрались самые отчаянные и злые. Они грезят разобраться с заразой, напиться крови, сбросить весь негатив на плечи ни в чем неповинных существ.
А золото?
Золотая лихорадка, захватившая умы людей на корабле, не прошла мимо древних. Кто-то из вампиров правильных вампиров желает поправить свое благосостояние мимоходом, даже не скрывая того, что не собирается делиться с Рафаэлем и Кросби. Раф не задает им вопросов и не хочет знать отчего эти существа не пожелали обогатиться, воспользовавшись собственными возможностями, мозгами, связями, силами и ресурсами. Ему плевать на то, как они потащат его обратно.
Ему плевать на то, как они потащат его обратно, главное сделали то зачем собрались сюда.
Карен знает где оно.
Никто и не сомневается, что она расскажет куда перепрятала золотой запас. Перед смертью скажешь и не такое. Карен смела только в окружении собственных мальчиков. Этих вампиров, что навидались всякого, были искушены многим, не знают страха и не понимают упреков совести будет трудно противопоставить что-то. Стэнисключение, но Раф позаботиться, чтобы тот был как можно дальше.
«Зажмурился!»
Раф усмехается, вспоминая находчивость девушки. Александра поражает и удивляет его и по сей день.
Что до паранойи Карен, то у нее вошло в привычкугонять вампиров из одного здания в другое только бы никто не нашел ее драгоценные слитки. Красть было некому, но ее было не убедить в этом.
Ему кажется, что вампиры устремились на континент именно поэтому.
Они недолго терзают его, стоило только увидеть с каким нетерпением они ожидают, когда зайдет солнце. Он видит их разочарование, когда они обнаруживают что в маленьком городке пусто и тихо.
Значит здесь нет живых, отвечает Раф на все их раздраженные вопросы и недоуменные взгляды. Давно ничего не менялось.
Он не понимает каким образом монстры узнают, что то или иное поселение пусто. Быть может они как-то взаимодействуют друг с другом. Люди, превратившиеся в злобных уродов, перестали зваться людьми, но образовали другое, противоестественное жизни сообщество.
Это только мысли. Если кто хочет разобраться в том, что происходитможете оставаться.
Никто не хочет. Может делают вид. Недоверие пропадает в Питтсбурге, где тварей столько что кажется, что они не разбегались никуда и это прежнее население города.
Ты не пойдешь?
Нет. Будь осторожнее.
Азарт охоты не обошел Кросби стороной. Раф прекрасно понимает егоу вампиров не так много способов сбросить злую энергию, недовольство и злость накопившиеся за долгие годы. Мир людей изобилует не только средствами слежения, но и не нужными свидетелями, вооруженными камерами в вездесущих смартфонах.
Иначе, мне придется иметь дело со Стейси.
Раф не спит, расположившись на крыше полуразрушенной многоэтажки. Он забаррикадировал выход, развел костер из найденного мусора, рассматривает звезды на безоблачном небе и думает об Александре. Он еще не привык к покою мира людей, шум внизу время от времени заставляет его подходить к краю и смотреть на хохочущих, совсем непохожих на людей вампиров. Не только их возгласы, голоса, крики и ругань помешают уснуть в эту ночь, их безумства отличаются от тех, что вытворяли дружки Риччи. Они швыряют в монстров авто, отмахиваются от них вырванными из земли столбами фонарей, рассыпающимися лавочками, тележками и урнами. Существа летят во все стороны, визжат и воют сильнее прежнего.
«Как ты там?»
Он обращается совсем не к Кросби, а к девушке, что не слышит его на другом конце земли. Как бы он старался не думать о нейэто трудно и у него не получается. Их миссия связана с ее жизнью и здоровьем.
«Мне не нужна твоя забота!»
Сколько злости и отчаяния он услышал в ее голосе. Хуже того почувствовал страх. Страх и любовьэти чувства никогда не были подругами. Он выходит ошибся и придумал себе все, очарованный и влюбленный он был слеп и не замечал очевидных вещей.
Давай к нам! кричат ему снизу.
Он не заметил, как подошел к обрыву, глядя невидящим взором на пир крови, злобы и жестокости. Носферату, еще несколько недель тому назад глядящие на них как на ничтожество сейчас не обращают совершенно никакого внимания на человекоподобное существо с лезвиями вместо рук. Стэн совершенно не похож на человека, на вампира и даже на Рафа.
Дерек Менгеле сделал их уникальными. Кто-то выглядит менее отвратительно, кто-то более. Одни из них более опасны, а другие способны лишь напугать своим видом. Стейси очень стесняется своего внешнего вида, и он уже и не помнит, что конкретно меняется в ней. Ему бы не хотелось, чтобы Дарресон стала одной из них и стыдилась себя.
О, Господи! Еще и это! бросает он зло.
Перед глазами, как воочию встают один за другим сцены, когда девушка вспоминала Каррен. Она содрогалась и сдерживала рвотный позыв. Теперь ему есть с чем сравнить, а раньше он просто не придавал этому значения. Она стала его персональной слабостью, испытанием и адом одновременно.
Иду!
Он прыгает вниз, на образовавшееся пустое пространство, пытаясь действием, убийственными движениями, унять бомбящее сознание мысли. Боль от укусов и крики помогают ему в этом.
Глава 21
Он не может спокойно смотреть на это. Куда он не взглянет, в окошко какой палаты не посмотритженщины в них вызывают ужас. Самое страшное, что он способствовал этому кошмару. Его нисколечко не оправдывает тот факт, что Раф никогда не поднимался дальше четвертого этажа, не видел их и слава Богу не избавлялся от тел.
Хотя, наверное, это самое легкоебросил существам через ограду и забыл обо всем.
Даже речи быть не может, что хоть одна из этих женщин разродится самостоятельно. Какие то уже не придут в себя. Вампиры и сами в растерянности. Раф не знает на что рассчитывали они когда собирались сюда. Они ожидали драки? Монстров? Пира зараженной крови? Отсутствие людей и давно забытой возможности побыть собой? Они получили это.
Mio Dio, cos'e questo incubo?![1]Эзио закрывает рот ладонями, сложив их как будто бы в молитве.
Вот сейчас они ходят из одной палаты в другую, растерянные, а где-то и с таким видом, что их вот-вот вывернет наизнанку.
Куда он подевался?
Что он делает с ними после? Я был в морге и там нет ничего похожего на это.
Может есть печи?
Есть монстры, цедит Раф, сам едва сдерживая рвущийся из груди крик. Они не оставляют следов.
Он же ученый, Стэн заглядывает в очередную палату, осуждающе качает головой и присаживается на корточки. Он разве не делает вскрытия?
Найдем его и расспросим. Но для начала надо избавиться от тех, кто остался.
Он имеет ввиду остальных вампиров и пока не задумывается над тем, что будут делать остальные. Решение приходит само Марко, перестав обнимать не то рыдающего, не то молящегося вампира, ломает стоящую в коридоре капельницу, превращая ее в уродливое копье.
Надо покончить с этим! Сжечь все! Чтобы не осталось ничего! Ищете топливо и все что горит!
Он толкает дверь в первую попавшуюся палату, женщина в ней не кричит и не просит, слышно несколько сначала глухих, а потом чавкающих звуков.
К делу! Чего вы стоите? Разве не за этим мы пришли сюда?
Все смотрят на Рафа, но тот отворачивается и идет по коридору.
«Я не стану делать этого. Не стану! Черт бы их всех побрал!»
Если он сделает это хотя бы раз, тогда спрашивается зачем он покинул Лондон и оставил ее там? Стоял бы рядом, смотрел, как она погибает!
«Пошли они все к дьяволу!»
Рафаэль пришел за другими, за преступником, что в свое время избежал наказания за одно преступление, но не сделал никаких выводов и совершило другое не менее масштабное преступление. Он ищет зачинщика этого всего, но пока натыкается на полные надежды глаза, за которыми он так и видит Александру.
«Пусть у нее все будет не так! Пожалуйста! Я прошу тебя! Пусть я останусь здесь навсегда! Забери меня! Но пусть она будет живой! Иначе, для чего всё это? Зачем нужно было ее спасение? Этот ребенок? Чтобы наказать меня? Указать мне мое место? На мою ошибку? Что не стоило вмешиваться в твои дела?»
Он распахивает двери кабинетов, что теперь заняты компьютерами, электронными микроскопами и медицинской аппаратурой. Ему все кажется, что Дерек вышел только что, но это лишь иллюзия.
Вчик!!! звенит челюсть от смазанного удара.
Затаившийся за дверью вампир, старается вцепиться ему в волосы и ударить коленом в лицо, ухает, как резко сдувшийся шар и отлетает в сторону. Раф успевает подскочить к нему до того, как тот поднимаетсяшейные позвонки мужчины трещат, как игрушка буддийского монаха. Он не раздумывает слишком долго, погружая тяжелый ботинок в голову незадачливого вояки, а потом и вовсе достает зажигалку. Пара капель жидкости для розжига, брошенная спичка с огоньком пламени на ней. Огонь заходится быстро. Вампир не кричит, только дергается, а через какое-то мгновение съеживается, напоследок ярко полыхнув и осыпавшись на еще светлый ковролин темным пеплом. По нему бьют струи воды сработавшего датчика пожарной безопасности, пепел впитывается в ткань, превращаясь в комок грязи.
Правда странно?
Рафаэль оборачивается, глядя на застывшего в дверях вампира. Тот оглядывает помещение, отмахивается от едкого дыма, который исчезает также быстро, как и ярко вспыхнувшее пламя. Арчибалд, тот самый которого так ловко подставила Алекс входит в помещение, назначение которого еще угадывается по многочисленным ящикам медицинских карт в них. Редкие из них открыты, корешки документов покрывает толстенный слой пыли.
Вы так сильны и быстры, ваши кости из металла, а горите вы чуть лучше, чем кусок деревяшки.
Зато пахнем мы не так вкусно, как вы. Не как кебаб из свинины.
_____________
[1] Мой Бог, что это за кошмар?!(итал.)
Раф изображает улыбкукороткую и вежливую. Так как любят улыбаться все англичане. У этого вампира большой пунктик по душу таких как Рафаэль и не понятно, чем они не угодили ему больше прочих. Все дело в МакКена. Они не понятно и где и как схлестнулись с ним когда-то и есть такое подозрение, что миролюбивая Стейси хорошенько наподдала этому наглому типу.
Там нет девки, здесь нет Менгеле. Кажется мне что ты пытаешься прикрыть свои собственные прегрешения!
Врезается в спину Рафа, но тот только ведет плечами и продолжает путь, прислушиваясь к шуму, раздражаясь от посторонних звуков. В одной из комнат, в гигантском рукаве томографа он находит женщину, что зовет на помощь не в силах выбраться из него самостоятельно.
Пожалуйста! Кто-нибудь! Вытащите меня отсюда!
В аппаратной никого нет, но в том, что здесь был кто-то из вампиров и ушел отсюда совсем недавнонет никаких сомнений.
Сейчас!
На этом этаже нет никого кроме него и женщины. Наверное. Однако, будет бесчеловечно оставить ее вот так.
Я вытащу вас! Перестаньте кричать!
Он жмет на кнопки.
Койка на автомате выдвигается из трубы, выставляя ему на обозрение заплаканную женщину, но Рафа привлекает ее живот. Он обычный. Отличается от тех, что он повидал этажом ниже и по цвету, и по форме. Женщина выглядит не в пример лучше остальныхее цвет кожи обычный.
Где он? Он тут? Кто вы? Пожалуйста не надо меня в палату! Отпустите меня! Я ничего не скажу! Не забирайте моего ребенка! Умоляю вас!
Незнакомка пытается ухватить его за руку, потом замирает. Ее глаза расширяются от испуга. Она хватается за живот. Об пол ударяется звонкие капли отошедших вод.
Как давно он ушел отсюда?
Пожалуйста! шепчет она потрескавшимися губами. Не оставляйте меня здесь! Вы ведь не такой как они.
Он такой и у него для нее плохие новости.
Я сейчас позову подмогу!
Не уходите!.. Начинается! Вы чувствуете! Как я останусь тут одна? Пожалуйста!
Она прижимает его руку к животу и тут же отбрасывает ее. Рафаэль знает, чего она испугаласьон куда горячее, чем обычные люди.
Нет-нет!
Я не сделаю вам ничего плохого.
Ее лицо то бледнеет, то краснеет не то от пролитых звезд, не то от участивших схваток.
Как вас зовут?
Натали.
Он дышит часто-часто, надувая щеки и в тут же расслабляется. Раф трет лицо ладонями. Он должен найти Кросби, а там они поймут, что делать с ней.