Помоги-ка мне, Алекс.
Стэн садится напротив меня, загораживая обзор холла. Он не обращает внимание на мой недовольный взгляд, а протягивает стакан с апельсиновым соком.
Стейси просила передать.
Тебя попросила потому, что ей я скоро откушу ей руку?
Я всё слышу! Я пошла в магазин! Скоро буду!
Стэн дожидается, когда закроется дверь, ждет еще несколько секунд, а потом улыбается мне.
Почти.
Стейси кормит меня так словно на убой. Высокий стакан апельсинового сокамалое из бед. Кошмар в том, что я ем каждые полчаса. Иногда, еще чаще. Это ужасно. В меня все влезает и каким-то образом рассасывается. Шучу, конечно. Челюсть болит ужасно. Стала ли я лучше выглядеть? Ну По заверениям Стейси чуть-чуть. Мне же все равно. Главноеродить и остаться живой и невредимой.
С чем тебе помочь? Ты же видишь я занята.
Я показываю ему книжку «Уход за ребенком». Я сейчас нахожусь в разделе с первых дней и до трех месяцев. Все что я могу сказать по поводу прочитанногоя в панике и местами в ужасе.
По меньшей мере час ты топчешься на сорок второй странице.
Я медленно читаю! упорствую я, захлопывая книгу и зажимаю раздел пальцами.
Информация о газоотводных трубках повергла меня в ужас. Бедные младенцы! Моей рыбке тоже не нравятся такие перспективы, все то время что я читала о коликах и газиках она кувыркалась как бешеная и время от времени врезалась мне в руки.
Ладно тебе вредничать.
Стэн расстилает передо мной карту Нью-Йорка и забирает книжку. Она отправляется к небольшой стопке других пособий для молодых мам, которыми меня обеспечила Настя. Она не любит, когда ее так зовут. Мне же кажется, что это имя делает ее милее, живее, человечнее. Я так зову ее, чтобы подразнить, но совсем немного.
Что ты хочешь?
Он заинтриговал меня. Я узнаю эти улицы. Больше тогоу меня была такая же карта. Значки и баннеры рекламы и те точно такие же.
Показывай, где жила ты. Где дом этой чокнутой. Ну и все что посчитаешь нужным!
Я показываю. Я рисую найденным полусухим текстовыделителем. Если на минуточку отвлечься, то можно подумать, что все вернулось на круги стоя. Рука с фломастером замирает, я делаю несколько вдохов, прежде чем оглянуться по сторонам.
Алекс?
Я вижу обеспокоенный взгляд Стэна.
Все хорошо. Просто я испугалась, что это всё сон. Долго я так просидела?
Его обеспокоенный взгляд мигом пропадает.
Секунд семь.
Немного. Но тебе хватило.
Стейси убьет меня, если узнает, что ты волновалась.
Я раскрашиваю крыши некоторых домов и улицы, улыбаюсь его признаниюглавная в их тандеме Настя, а Стэн, он очень мягкий, практически всегда соглашается с ней и во всем.
Не ходи здесь. Эти дома всегда были закрыты, а здесь обвалился асфальт и ночью из нор вылезают существа. Вообще, постарайся оказаться где-нибудь наверху. Подальше от земли.
Их нет на крышах?
Они есть везде, но наверху их меньше. Не так много людей умеют летать.
Но они ведь быстрее. Кто-то надеется убежать?
Я помню, как бежала я, настигаемая тенью небоскребов, во мне как сейчас живо воспоминание невыносимой рези в боку.
Они перемещаются толпами. Возле нашего дома постоянно околачивался кто-то.
Я думала, что они чувствовали живых, а можетони просто видели, как с охоты возвращается Джейк.
В одном районе может и не быть никого, смотря как ты будешь вести себя.
Я показываю, чтобы он дал мне книгу, ныряю пальцами между страницами и достаю тонкий конверт, протягивая его ему.
Это для Джейка, поясняю я, в ответ на заинтересованный взгляд. Если ты вдруг увидишь его.
Я все вижуот меня не укрывается его выражение лица.
Он ведь больше не придет? спрашиваю я, сминая уголки книги, так что они приятно шелестят, захватывая собою воздух. Когда вы уходите?
Последнее я спросила просто так. Сомневаюсь, что мне действительно хотелось бы знать дату и час, чтобы изнывать от беспокойства и тоски, а потом из-за разочарования, что друг потерян для меня навсегда.
Ты ведь сама этого хотела.
Я провела еще одну линию, резко, одним махом и не останавливаясь. Точно.
Вот тут осторожнее. Моста больше нет и перепрыгнуть не удастся.
Я поднялась с дивана, все еще сжимая мамское чтиво.
Я так не хотела. Я разозлилась и наговорила ему, что, разумеется, нисколько меня не оправдывает меня. Вот!
Я вытащила последний листочек бумаги, сложенный в оригами-конверт. Он был двое меньше того, что посвящался Джейку, но только на первый взгляд. Над его содержанием я думала несколько часов, сминала рвала в клочья, чиркала, пока не пришла к нужному варианту.
Мне кажется, Стэн смотрит на конверт с таким видом словно я протягиваю ему ядовитую змею, что все было бы гораздо проще, если бы вы могли поговорить откровенно и без недосказанности.
Как он смог понять все это? Я не была откровенна ни с ним, ни со Стейси. Последняя и по сей день настораживает меня, а Стэнмы просто редко видимся, да и странно это. Пока.
Было бы легче, если бы я не была беременна, мой парень и мой друг были просто людьми без сверхъестественных замашек, тогда бы мне просто не пришлось говорить многое и думать на несколько шагов вперед.
Я прикрываю глаза и качаю головой.
Извини.
Я бы очень хотела быть одной из тех мамаш, что просят размять ноги перед сном.
Скажи, как он?
Нормально.
Мне многое хочется сказать Стэну, но я молчу. Я прекрасно осознаю, что все мои пламенные речи посвящены другому вампиру.
* * *
Раф так немногословен. Если кто и может посоветовать что-то, объяснить ему, то только другая женщина, однако, Стэн бы не стал советовать ему в собеседники Стейси. Любимая женщина напоминает ему фанатика и, если бы не отсутствие живота, то он подумал бы что рожает все-таки она.
Так бывает, старина. Те, кого любим мы, иногда, не любят нас.
Раф кивает, опрокидывая себя очередную порцию виски. Он теплый, разбавленный растаявшим льдом и ужасно противный, но Раф пьет его, не морщась.
Я не понимаю почему она ненавидит меня, а Стэн?
Этот вопрос поднимается хотя бы раз за вечер и слава Богу теперь звучит все реже. Кросби не обязательно отвечать на него. В какой-то момент он понял, что и сам начал испытывать неприязнь к женщине, которой дал крышу над головой, кров и защиту. Она обидела его друга, сделала его несчастным, но потом, это сошло на нет.
Раф сильный, и умный, и смелый. Он лучший товарищ на свете. Он обязательно встретит ту, что будет дорожить его чувствами, понимать и считаться с его мнением.
Стэн уверен, что Алекс не та самая.
Они ведь не видятся больше. Алекс не измывается над ним и не говорит гадостей. От этого правда не становится легче. Ведь она присутствует у Рафаэля в голове.
Как она?
Обычно, говорит Стэн, но тут же исправляется. Ест, пьет, читает книги, пытается помогать по хозяйству. На днях готовила какую-то ужасную лазанью и назвала это блюдом постапокалиптического дня.
Раф усмехается, вспоминая что-то такое, правда, потом вновь омрачается.
Что говорит Стейси?
Раф даже не спрашивает у него, а интересуется ли она им. Зря. Стэн трогает уголок крошечного письма, что находится в кармане на его груди и видит воочию лицо девушки с зарождающимися в них слезами. Он не рассказывает Рафу о том, что она высматривает его каждый вечер, потому что кажется, что так будет лучше. Он не думает отдавать эту крошечную записку сейчас, ни когда-либо потом. Алекс быть может и права в своих терзаниях чувств и разуматак будет лучше поступить сейчас, чем это будет продолжаться бесконечность после.
Что мы успеем, ведь роды начнутся не раньше, чем через шесть-семь недель.
Должны.
Раф тянется к внутреннему карману куртки, доставая не большой конверт. Стэн удерживает себя от короткого смешка, что может восприняться другом совсем не так как следует. Он ощущает себя совой.
Отдай это ей.
Что там?
Не большой подарок на свадьбу или на рождение, или для того, чтобы она не чувствовала себя зависимой от него или от вас. Или, на что-нибудь другое. О чем ты пообещал, что не скажешь мне.
Стэн и Стейси дали ему слово, что не расскажут о ее смерти.
Раф!.. Ты знаешь это нас не напрягает. Мы теперь больше семья, чем когда бы то ни было, то ли будет, когда родится ребенок.
Его взгляд стекленеет, нет, такое ощущение, что наливается металлом.
Главное, чтобы она и впредь чувствовала себя также.
Стэнфорд путается в мыслях. Кажется, что сейчас они говорят о двух разных людях. Он не может объяснить почему так. Как будто Раф знает больше него, но может ему просто мерещится после очередной пинты пива.
Люди идут по пути наименьшего сопротивления. С чего ей вдруг усложнять себе жизнь?
Щека Рафа конвульсивно дергается, он чуть погодя кивает.
Тебя стало клонить в философию, значит хватит и пора домой!..
Он показывает бармену, что Стэну больше не наливать. Кросби нисколечко не обидно за такую навязчивую заботу другаони давно знакомы и Стэн каждый пропускает тот момент, когда хватит.
Это пока. Ты погоди. Она очнется.
Раф идет к выходу, оборачиваясь на ходу.
Отдашь в руки ей и только.
Он игнорирует проходящую мимо симпатягу официантку, так словно ее и не существует. Зря. Однажды ведь помогло. Раф медлит, возвращается и отдает ему еще кое-что.
Чуть не забыл.
Что это?
Стэн крутит в руках небольшой черный квадрат пластмассы и фольги. До него все никак не доходит что это.
Флэшка. Хотел оставить себе, но думаю, что не надо.
Конверт на груди Стэна прожигает дыру, не хуже, чем радиоактивное открытие Складовской-Кюрри, но размером с Йорк. Но он держится. Изобретение ученых тоже ведь не сразу убило их. Он отдаст потом, после всего и Алекс сможет убедиться, что Раф не вспыльчивый дурак.
Чек ведь на ее имя?
Раф не отвечает идет слегка покачивающейся походкой. Он как будто услышал мысли Стэна, подцепил какую-то пьяно захихикавшую девицу, что ту же радостно прижалась к его груди.
Завтра, в шесть! Не опаздывай.
Раф просто поднимает руку и машет ему, как бы подавая знак, что не забыл, а Стэн думает, что после всего, если все так как говорит Раф она не возьмет их у него.
* * *
Алекс стоит в коридоре. На часах три часа ночи. У Стэна не получилось выскользнуть из дома незамеченным. Кэбмен Стэн и вампир Стэн ужасно похожи друг на друга. Один выглядел, как добропорядочный гражданин, ужасно стеснительный и обязательный, другой, как военный, что ответственно, изо дня в день несет тяготы службы.
Ты выглядишь очень круто.
Стэн усмехается ее словам, в которых звучит неподдельное восхищение. Она подходит к нему и спрашивает: «можно?»
Так будет интереснее.
Она лохматит его, просто проводит по волосам в противоположном направлении от роста. Веснушки, что делали его ужасно милыми теперь не замечаются. Теперь он жутко привлекательный парень! Нисколечко не милый, если только щеночка ему в руки дать
Ты прям Оливер Твист, Алекс крепко-крепко обнимает англичанина. Береги себя и передавай ему
Она отстраняется, отходя в сторону. За это время Алекс успевает привести в порядок и унять задрожавшую губу и подбородок. Она сама все испортила, так что нечего теперь плакать.
Привет.
Стэйси появляется через несколько секунд. Она так и не сняла халата. От нее вечно пахнет медикаментами, а последнее время все чаще реактивамитяжело и резко, из ее кармана торчит длинный лист из машины экспресс-анализа. Очень похож на чек из универмага. Ей понадобилось куда больше времени, чтобы понять, что к чему, чем она пообещала Алекс в самом начале.
Он ждал поцелуя.
Женщина смотрит на нее непонимающе, так словно Алекс общается с ней на китайском.
Мы скоро увидимся, отмахивается она от ее слов.
Их не будет по меньшей мере неделю или две. Смотря сколько остановок, будет делать судно на пути к крайней точке. Но это не ее дело. Но она видела взгляд Стэнаразочарованный на мгновение, а потом сделавшийся, как это бывало обычновсё понимающим.
Тебе виднее.
Как Стейси удается совсем не переживать за него? На материке столько чудовищ, что могут разорвать его на тысячи порций для чизбургеров. Он ведь никогда не видел этих тварей и не знает, что они могут из себя представлять.
Ты ведь тоже не попрощалась с Рафом.
Алекс дергается, останавливаясь. Стейси прекрасно знает, что он не пришел. Зачем было говорить об этом?
Он не пришел.
Так ты и не просила его об этом.
Верно. Она эмоциональная идиотка, а Стейси хладнокровная.
Глава 20
Я не стала выглядеть лучше. Меня стало больше. Я смотрю на себя в зеркало и, если бы не светлая одежда наверняка ужаснулась тому какая я худа я и какой большой у меня живот. Пятый месяц, а я выгляжу так словно мне рожать завтра, но зато нет никаких оттеков, внезапно ставшей тесной обуви и поползших черт лица.
Боже! говорю я вполголоса, не помышляя о том, чтобы воскликнуть, повысив голос. Как же я хочу погулять!
Дом исследован вдоль и поперек. Я знаю каждый закуток сада, каждый уголок подвала и чердака. Стейси дала добро на все. Разумеется, речи не идет о том, чтобы выпустить меня на городские улицы. Не уверенна что смогу пройти и пару сотен метров, но черт возьми, как же волнующе пахнет весной! Сквозь выхлопные газы проезжающих мимо машин, далекие ароматы булочных и кофеен приходят запахи дождя и воды с прудов, травы и первых цветов.
Ты знаешь, что это невозможно.
Последнее слово мы проговариваем вместе. Я оглядываюсь на нее, она садится в плетенное кресло, как была в своем ужасном халате.
Это просто мысли вслух, а не попытка сбежать или призыв к действию.
Стейси кивает, откидываясь на спинку, подставляя лицо солнечным лучам.
Как ты себя чувствуешь?
Схваток больше не было.
Хочется сказать, что слава Богу! Но нет. Я сначала не обратила на это внимание, а потом жутко испугаласьне родов, а их последствий.
«Милая! Тебе нужно немного потерпеть! Еще не время!»
Странно, что не могу сказать ей «нам нужно дождаться твоего папашу!». Думать об этом могу, а вот произнести вслухнет. Мне нужно чертово согласие Джейка, чтобы он согласился что ребенок его. Увидеть это! В противном случае Напрасно я испугалась тогда, то была репетицияне понятно, что продолжающееся в течение нескольких часов.
Мы же договорились, что я позову.
Стейси смотрит на меня долгим и пристальным взглядом.
Насть, что-то случилось?
Мне приходится пройти несколько шагов в ее направлении, прежде чем она оттаивает и приходит в себя, не обращая внимания на то, как я назвала ее и принимаясь скатывать ленту, забитую забористыми данными анализ-машины и ее собственным почерком.
Нет. Я просто задумалась.
Точно?
Да, она мрачнее тучи. Просто я устала. Надо развеяться.
Мне нужно заняться чем-то. Самое ужасное то, что мне не по нутру совершенно женские занятиявязания или вышивание. Я не могу сконцентрироваться на скрапбукинге и, честно говоря, не до конца понимаю, что это такое. Картон, ножницы и клей. Серьезно? Это всё? Пока Стейси гуляет по магазинам (ненавижу ее за это) я или шатаюсь по дому, или смотрю телевизор и ем, или роюсь в интернете в поисках людей, которых знала когда-то, или читаю. К слову, я уже прочитала все, что было в их доме вплоть до инструкции к пальчиковым батарейкам.
Привет, раздается позади незнакомым для меня голосом.
Я оборачиваюсь и не сразу узнаю женщину, которую видела когда-то, делаю несколько шагов назад, понимая, что бежать бесполезно.
Не надо бояться. Стейси попросила меня присмотреть за тобой.
Девушка-город. Сегодня она выглядит, как одна и многих жительниц Лондона. Стильно. Красиво. Ярко. Клетчатая рубашка очень идет ей, а Мне не нравится, что я сравниваю себя с ней, но поделать с этим ничего не могу.
Всё в порядке.
Не возражаешь, если я посижу в доме и понаблюдаю за тобой?
Я смогу отказаться?
Она улыбается. Мило. Вежливо. Осторожно кивает на мой ответ.
Я не нравлюсь тебе. Почему?
Мне многие не нравятся, не принимай на свой счет. Среди вампиров таких больше.
Она вешает сумочку на ручку двери и делает несколько шагов ко мне. Я судорожно вздыхаю, отворачиваясь. Тут у всех свое мнение и каждый творит что хочет! Если попросить послушать, то уйдут прочь; если уйти, то обязательно останутся.
В той кофейне очень скучно днем. Народу нет и пялиться особо не на кого.
Она присаживается рядом со мной, но только прямо на газон, не заботясь о чистоте вещей.