Я приподнимаю козырек кепки повыше и не прячу глаз. Ни к чему устраивать шпионские игры. Такие уловки хороши лишь в фильмах, а в реальной жизни смотрятся или глупо, или (как в случае с военным кораблем и мной) подозрительно. Все может плохо закончиться, все хуже чем несколько ударов по лицу.
Мы сбежали, милая, шепчу я себе и не себе одновременно.
Светлые стены, на углах и поворотах таблички улиц, я пытаюсь представить свой маршрут наверху, чтобы сообразить куда идти сейчас. Мне нужно время и погулять где-нибудь, чтобы все успокоилось.
Ты у нас беременная?
Меня хватают за локоть, прижимают к горячему боку и тянут за собой. Я от неожиданности киваю, даже не подумав начать вырываться.
О чем думают твои костоправы?
О чем это она? Может спутала меня с кем-то? Бред! Много ли на корабле беременных женщин? Эмм. Трудный вопрос даже для меня.
Костоправы? Может быть врачи? Вы, наверное, перепутали меня с кем-то!
Я смотрю на плотную женщину с бледной кожей, но очень ярким румянцем на щеках. У нее очень короткие светлые волосы и громкий голос. Она большая и маленькая одновременно. Она оглядывается на меня и дергает бровями: мол что?
Нет, обрывает она меня грубо. Судя по тому что я вижу все-таки костоправы.
Черт с ней! Пусть так. Она ведет меня, мы куда-то спускаемся, сворачиваем и вновь поднимаемся. В том помещении, что я оказалась очень душно, если не сказать что жарко, пахнет едой и нагретым металлом.
Никуда они не смотрят.
Я вижу!
Поваров не видно, остались несколько ребят что с остервенением драят плиты и разделочные столы, по их лицам течет, вены на руках вздуты, от них пахнет потом и чем-то еще, очень притягательным и аппетитным. Я пугаюсь этой мысли. Что за наваждение?! Они не обращают внимания на нас.
Без слез на тебя не взглянешь! Может ты притворяешься?
Зачем мне это?
Женщина, которую можно заподозрить, что она младшая сестра майора Борна оборачивается ко мне. Я же не понимаю к чему мне такое уродливое притворство. Все становится ясным через несколько минут.
Разжалобить хочешь и все дела!
На язык просится а получается?, но что толку спрашивать об этом, раз она уже задалась этим вопросом?
Это хороший план, но это не так.
Зря! Мне кажется, что у тебя все получилось.
Она включает телек, щелкает каналами и останавливается на EuroNews, который так и пестрит нарезкой кадров из новостных выпусков. Очень много фотографий, стоп-кадров и вайнов[1] с моим интервью. Всего ничего прошло. Часа три максимум, а это уже на ТВ.
__________________
[1] Vineкороткое видео от двух до двадцати секунд.
Тогда зачем? она оборачивается и машет в мою сторону пультом. Ты для чего это делаешь?
Я не понимаю о чем она, потихоньку двигаюсь на стуле, не выпуская из виду выход.
Вся эта худоба! Может ты хочешь избавиться от него? Или дело в нынешней моде?
Чего? выдаю я ошарашенно. Вы серьезно?
Меня хватает только на это. Я не считаю это красотой. Я всем своим существом против таких манипуляций с телом. Нет ничего красивого в костях, а вот в стройной подтянутостида. Я перестала морить себя диетами сразу после, как мы с Тео выбрались на красную дорожкуя насмотрелась на худых актрис, моделей и певиц. Они были похожи на головастиков с худыми телами и непропорционально большими головами.
Да!
Я вздрагиваю от ее громкого голоса.
Я не хочу ни того, ни другого, говорю я твердо, все еще поражаясь ее словам. Просто я выгляжу так.
Она смотрит на меня, скрестив руки на груди, долго и пытливо, а я кажется краснею.
Ладно ты, а они?!
Если она про врачей, то всем все равно. Жива? Здорова? Ну и ладно. Всем плевать, если дело не касается их самих. Однако, грубая прямота и простота женщины подкупает. Я чувствую себя нормальной, как никогда, сидя на простом табурете остывающей кухни.
Не пойму куда они смотрят!
Кем бы не была эта гнома, но ее тут слушаются и не перечат. Она исчезает в соседнем помещении, требует достать пачку молока и подать ей кружку. Я слышу жужжание микроволновки, сигнал таймера и через мгновение держу в руках кружку теплого молока и огромный рогалик в другой.
Ешь! Пей!
Я пью под ее пристальным взглядом. Никогда не была фанатом молока в прошлом, но кажется, что скоро мои привычки изменятся. Мне хорошо. Ощущения похожи на те, когда я цедила кровь через соломинку. У меня забирают булочку, прямо на моих глазах надрезают ее поперек, укладывают в нее несколько кусков жирной грудинки и протягивают мне обратно.
Так должно быть каждый день. Только так! Чтобы дети не рождались дебилами, недоношенными и точно в срок!
Она качает головой. Выражение лица у нее такое, словно все эти дебилы, недоношенные и родившиеся раньше времени всё сплошь и рядом результат моего недоедания.
Если бы это зависело от меня, говорю я с набитым ртом. Александра!
Светловолосая женщина прищуривается. Мне приходится повторить, но с менее набитым ртом.
Спасибо.
Ронда!
Ронда уступает в росте Борну, но в остальном такая жемощная, громкая и кажется, что неповоротливая, но правильнее будет сказать размашистая. Я хочу еще молока и прошу ее налить мне еще.
Никто не станет делать для меня какие-то особенные условия.
Я смотрю на протянутое мне молоко и чувствую, что вслед за хорошо пришел черед дурно. Я сначала не обратила на это внимание, выпила залпом, а теперь смотрю на стакан и не понимаю почему напиток розовый. Мозг давно решил эту загадку. Сознанию осталось принять его.
Да-да, бурчит женщина, разглядывая меня с самым мрачным выражением лица. Там правда так херово?
Я жму плечами. Она первая из гражданских кто спросил меня об этом. Я продолжаю держать молоко, стараясь не смотреть на него и в какой-то момент просто поднести ко рту, сделать глоток, выпить залпом.
Как в безумном Максе, но только без Мэла Гибсона и вечного блуждания по дорогам.
Мэл был хорош, мечтательно тянет Ронда. Пока был молод, но сейчас уже не то. Обвислый зад не красит никого.
Она смеется всем телом, хватая себя под грудью. Мне грустноморщинистому заду удалось спастись и плевать он хотел на все свои дома и яхты оставленные им в Лос-Анджелесе.
Да, ладно бы вещи! У него там были друзья!
Ронда спрашивает про Нью-Йорк, про кафешки, столовые и рестораны в которых была когда-то. Она называет имена поваров, но я качаю головойимена мне не говорят ни о чем, среди моих знакомых не было тех кто умел варить потрясающие в своей прозрачности бульоны и супы.
Приходи вечером, она вручает мне еще один сэндвич. Вот как сейчас.
Спасибо!
Я обнимаю ее. Она милая и веселая, несмотря на свои грубоватые манеры.
Приходи завтра!
Понимаю почему эта женщина прониклась ко мне симпатиейэто дело одной пары лживых глаз(все они такие, эти вампиры), но все равно жутко благодарна ей, за убежище, например, и заботу.
Я возвращаюсь в каюту, ощущая себя пьяной от настигшего чувства сытости. Круассан с ветчиной я слопала пока шла обратно и совершенно не стыжусь этого.
Куда ты пропала? Свешивается сверху Паоло.
Я жму плечами, заваливаясь на кровать.
Ела! А теперь спать!
* * *
Что произошло вчера?
Алекс отпускает руку с зажатыми в ней витаминами. Она не понимает о чем ей толкует Хогарт. Она рассказала ему обо всем еще накануне, а повторяться Нет-нет, ей этого совсем не хочется, но видимо придется, в помещении становится тесно от прибывшего народу. Все сплошь и рядом чины, старые, умудренные опытом, морщинистые, с каменными лицами. Они похожи на Борна. Брови и те седые, кустистые. Однако самого майора не видно.
Я уже рассказала вам все.
Вы рассказали им неправду!
Алекс смотрит на нашивки, крылья, погоны и ничего не понимает в этом. Они что, только сегодня новости посмотрели?
О вас теперь не знает только ленивый! Слепой, глухой и немой!
То есть где-нибудь в Африке или в Антарктиде, говорит она себе под нос, отправляя в рот первую пилюлю.
Секундное молчание. Алекс становится неуютно под взглядами всех собравшихся, что дружно посмотрели на нее, стоило ей произнести все это.
Эти твари! Они раздирают нас по кусочкам! Ваши фотографии везде! На всех каналах!
Уши закладывает от их криков.
Вы мне ставите это в вину? Мне?
Алекс сжимает таблетки в ладони. Они стали влажными от волнения. Еще немножко и ее свободе может прийти конец. Но это собрание гомонящих клуш не длится долгоеще минута и все прекращается. Они как-то почти синхронно, говорят кхм!
Что с нее взять?!
Вид у них как будто бы обескураженный и виноватый.
В самом деле.
У нее кружится голова. Теперь Алекс одна. Она даже щиплет себя за руку, проверяя, а не спит ли она.
Что вы будете делать там?
Алекс не понимает о чем он. Вопрос внезапно появившегося Хогарта поражает ее до глубины души, но не так как этот несанкционированный митинг.
Это что такое было?
Генералы.
Эмоциональные, если не сказать, что злые от того, что кто-то Гм
Ей не нужно верить этому человеку, но тут кажется, что он забылся и наговорил лишнего. У него выходит это очень правдоподобно, с эмоциями, выражением глаз, морщинками и микро жестами. Кажется, что он был настоящим сейчас.
Вы не ответили на мой вопрос.
Вы это серьезно? она понимает, что да, потому что Хогарт молчит и ждет ответа. Пора бы уже привыкнуть к сумасшествию этого мира, но я еще удивляюсь.
Вас там никто не ждет. Ни друзей, ни знакомых, ни контактов
Она допивает таблетки, отправляя их одну за другой в рот.
Именно поэтому мне нужно остаться вот там?
Она показывает на свою палату. В ней горит свет и царит порядок.
Согласиться быть лабораторной крысой? Я ведь именно за этим переплыла четверть мира.
А для чего? Там вы были свободнее.
Алекс не верит, что произносит это. Если там такой курорт, то почему?..
Черт! Он опять за свое!
Я хочу вернуть свою жизнь. Назад. Она мне нравилась.
Вам будет тяжелее чем там. Теперь тем более. Мир стал другим.
Он ребенка имеет ввиду? Или, изменившиеся законы? Или, то, что у нее нет денег?
Я уверена, что справлюсь.
У вас нет ни родных, ни друзей, ни знакомых. Мы проверяли.
Она поднимается из-за стола.
Хватит раскачивать мою решительность! Я не понимаю, зачем вы пытаетесь лишить меня оптимизма и веры в будущее. Почему вы пытаетесь убедить меня в этом? Хотя, еще только вчера вы и этот ваш майор трясли и убеждали меня, что я останусь здесь навсегда.
Он где-то здесь! Он не оставил нас!
У нее появилась надежда, а присутствие Рафа так и вовсе придало сил.
Это было вчера, отвечает он, забросив ногу на ногу. Сегодня, вы и сами видели
Он вновь замолкает, кажется, что обрывает себя на полуслове. Хогарт смеживает веки и смотрит так на нее в течение нескольких секунд.
Как вам это удается?
За стеклом медицинского блока ей машет рукой Джина. Нет, она строит Алекс рожицы. Кажется, что не все так плохо, если смотреть на веселящуюся девушку. Общение с людьми перестало придавать ее ситуации привкус безнадежности.
Вы опять?.. Нет у меня никаких сообщников.
Он протягивает ей планшет и оглядывается. Джина успевает юркнуть за угол. Алекс прыскает со смеху, у Хогарта озадаченный вид. Алекс листает галерею с фотографиями, рассматривая себя во всевозможных ракурсах на каком-то ни о чем не говорящем ей ресурсе. Вот она в столовой ковыряется в тарелке с едой, вот подпирает подбородок ручкой швабры, задумавшись о чем-то, вот идет рассматривая вывески улиц, а вот видео, где она бежит по палубе. У нее даже дух захватывает, как круто это выглядит со стороны. Закрепленные истребители, небольшие машинки, которые тоже привязаны к борту, люди в камуфляже, в касках неонового цвета и наушниках и она в одной лишь майке и брюках.
Каждый день что-то новое. Иногда, на них есть высокопоставленные лица.
Она хмурится. Это где например? В столовой или у дверей медицинского блока?
Это вы себя имеете ввиду или Борна?
Алекс отдает ему планшет.
Поверьте мне, Александра. Не всегда те с кем вы общаетесь являются теми кем представляются.
Алекс озадачивает этот момент. Это Джинна? Или Ронда? Ммм, может быть лейтенант Граф? Она не спорит и не возражает. Пусть так.
Кто автор?
Лесли Хогарт разглядывает тоненькую, почти прозрачную женщину. Сегодня на ее щеках играет румянец, пару дней назад она стала улыбаться, а на конференции вела себя так словно к журналистам спустилась первая леди.
Мы не знаем.
Они знают все. Настройки камеры. Разрешение экрана. Модель телефона. Только им это совершенно ничего не дает. Они вычислили и выделили в группы владельцев указанных моделей. Но черт возьми! Этих людей нельзя упрекнуть в чем-либо. На суда такого класса не попадают посторонние люди. Стали подозревать хакеров, проверили все гаджеты на вредоносные программы, но не заметили ничего особенного. Они глушили сигнал и отключались от спутника, но снимки все равно просачивались в сеть.
Это не моих рук дело.
Все говорит
Она отдает ему планшет и потирает щеку. Синякам там нет и она не может дать объяснение этому факту. Либо крови в ее организме слишком мало, либо Борн владеет какой-то техникой, что не оставляет синяков и ссадин.
Пожалуйста! восклицает она неожиданно громко и эмоционально. Мистер Хогарт! Я уже рассказала вам все! Всё!
Ее глаза наполняются слезами, становятся невообразимо прекрасными, словно переливающиеся на свету изумруды. Она отворачивается и вытирает их краем ладони, делает несколько судорожных вздохов и вновь поворачивается к нему.
Помогите мне мистер Хогарт, неожиданно просит она. Вы ведь не они.
Не они?
Это у них сплошь и рядом один сплошной служебный интерес. Они хотят вытащить из меня все, чтобы использовать это на благо своей науки.
Вы думаете мои цели отличаются от их?
Он смотрит на его планшет.
Если бы не отличались, вас бы не прислали сюда. Зачем им еще один солдафон на корабле? Им ведь достаточно вот этих.
Она кивает на выход.
Когда я спрашивал у вас, как вам удается все это? Я имел ввиду не фотографии.
Алекс не понимает. Что еще она натворила?
Вам удивительным образом удается расположить к себе людей всех рангов и мастей.
Майор Борн поспорил бы с вами.
Она молчит про всех остальных, что ретировались из комнаты, оставив после себя пряные запахи одеколона.
Почему вы вспомнили о нем?
Алекс жмет плечами, вновь прикасается к лицу и едва заметно морщится. Он еще раз вглядывается в нее.
Он задавал мне те же вопросы, что и вы, но только держать себя в руках у него не получилось.
Он ударил вас?
Его глаза пробегаются по ее лицу, рукам, всем открытым частям тела.
Он был не сдержан, дипломатично откликается Александра. Я не заметила в том жесте и намека на симпатию.
Она поднимается. Ей пора. Ее обязанности ждут ее. На майора жаловаться ей нет смысла. Еще неизвестно, как все сложится. Да и что Хогарт сможет сделать ему?
Зачем вы прикрываете его?
Все может перемениться мистер Хогарт. Вы уедете
Она не уверена, что он хоть как-то может взять и повлиять на происходящее, но все-таки произносит это.
Я пойду?
Он не отвечает, но Алекс и не ждет этого. Она быстро выскальзывает из помещения и спешит по своим делам. Майора Борна она кстати так больше и не увидела.
Глава 9
Держите!
Хогарт протягивает ей желтый конверт.
Берите-берите. Это вам.
Пакет очень тяжелый и забит под завязку. На нем всего несколько печатей, ее фамилия и имя, пометка лично в руки мисс Александре Дарресон. Обратного адреса нет, что признаться заинтриговывает.
Что это?
Алекс оглядывается по сторонам. Военный корабльэто не туристический лайнер и на нем не предусмотрены скамейки для отдыхающих. Что ее очень печалит. Временами у нее ломит поясницу и хочется посидеть, на полу тоже можно, но все-таки неудобно.
Откройте и узнаете.
Она так и делает. Алекс не верит увиденному, словно в замедленной съемке перебирая всевозможные документыпаспорта, свидетельства, страховки и удостоверения.
Вы очень везучий человек. Вам говорили это?
Алекс проводит пальцами по краю новеньких банкнот, рассматривает коробку смартфона, упаковку с сим-картой.
Да. Вы и не раз.
Девушка поднимает глаза на Хогарта, автоматически закрывая края распечатанного пакета.