Еще кое-что. На сердце посмотрите. У человека оно больше. При том, что волк человеку по весу не сильно уступает, а верг и тяжелей немного. И что это значит?
Молчат оба. Не понимают.
Сердце кровь по жилам прокачивает, мышцам силу дает, медленно говорю я, чем сердце больше, тем больше крови оно может прокачать за одно и то же время. Волк быстрее человека бегаетчуть не вдвое. Но скорость эту свою максимальную он очень недолго поддерживать может. Стадию одну-полторы он пробежит быстрее человека, потом выдохнется. А обычная скорость бега у него такова, что тренированному человеку от волка убежатьтруда не составляет. Просто потому, что сердце у человека сильнее. Кстати, это для большинства бестий верно.
Вижу, что новость это для моих школяровчто для Геза, что для Феларгира. Оба удивленными и неверящими выглядят. Даже Геззаерзал недовольно, промолчать попытался, но не смог:
Но как же? Но тогда почему да у меня тетка двоюродная, у неё мужа со свекром зимой волки
Почему обычно люди от волков не убегают?
Да!
Потому что нетренированныераз. Потому что волки намного лучше знают лес, и, соответственно, умеют напасть так, чтобы лес им помощником был, а людямврагом. Этодва. И трипотому что на короткие дистанции волк быстрее человека бегает. Ну еще и то, что наперегонки с волком бегать имеет смысл только по дороге, да полю ровному. По снегу, по бурелому, по кустарнику густомучеловеку с волком не тягаться. Но если земля ровная, есть пара стадий форы и противникаявный перевес, то нет смысла вступать в безнадежный бой. Можно просто сбежать. Любой человек это можетя на картинки тычучудес не требуется.
Сбежать, бормочет Фелгаргир и морщится.
Мы не сражаемся в линии, которую любой ценой надо выдерживать. У нас нет рубежей, за которые отступать уже нельзя. Поэтому убегать от явно более сильных бестий не только уместно, но и достойно всяческой похвалы. Вступив один в бой с пятком вергов, егерь в лучшем случае одного убьёт. А оставшись в живых, еще не один десяток успокоить сможет. Поэтому живой и осторожный егерь для нас намного важнее отважного, но мертвого. Понятно?
Я выжидательно смотрю на Феларгира и дожидаюсь, наконец, неохотного ответного кивка. Опять он морщится слегка, рукой левой вроде как к груди тянется, но отдергивает её и замирает. Чего это он? Боль уже пройти должна была или?
Я шагнул к легионеру, присел перед ним.
Не дергайся, сказал. Положил пальцы на грудь, нажал пару раз. Лицо каменное, молчит, но зрачки сужаютсябольно ему. Да и рёбра под пальцами нехорошо играют.
Я вздохнул, встал.
Иди в казарму, найди лекаря. Пусть в корсет тебя засунет, от боли и для костей что-нибудь даст. Извини, не рассчитал удар. Давно с людьми не дрался, а у бестий кости крепче.
Да мне не больно, я и так начал возражал легионер, но я не дослушал.
Не спорь. Иди. Мы не весь день за свитками сидеть будем, настанет черёд и тренировок.
Феларгир молча соскребся с пола и пошагал на выход. Я проводил его взглядом, обернулся к Гезу.
БернтШелест, а скажи
Что?
Гез смутился, глаза отвёл. Да знаю я, о чём он спросить хочетвижу же, как про клички я рассказалу него сразу язык зачесался спросить, почему меня Шелестом кличут. Ну, спрашивай, расскажу. Но он так и не решился.
Бернт, скажи, а откуда бестии появились? И как?
Ну, как хочешь. Я хмыкнул.
Спросил, тоже. Не знаю. И никто не знает точно. Версии всякие есть, но доказательств, что всё именно так было, а не наоборотнет.
Но вы же, егеря, ближе всех с бестиями общаетесь? Наверное, какая-то версия у тебя есть?
Есть, я кивнул, но сначала ты скажи. Сам-то как думаешь?
Да никак, зло ответил Гез, в Арелте я у настоятеля спрашивал, так он мне сказал, что это кара божья за грехи наши. 'При чем тут бог', я спрашиваю'у бестий же свои боги есть?' А настоятель мне: 'Богодин и имя емуСаваоф, а зверобоги суть демоны адские, над адскими же тварями поставленные'. А кроме настоятеля мне никто толком ничего и не сказал. Кто говорит, что бестии были всегда, кто говорит, что ониот кровосмешения людей и зверей появились, кто и того чуднее сказки рассказывает. Слышал много, но ни во что не верится.
Я усмехнулся.
А что же про наказание за грехи? Тоже не верится?
Гез головой замотал:
Нет. Мы ж их тоже убиваем. А ведь и боль им ведома, и сострадание. Чтомы им тоже за грехи посланыза их грехи, что ли? Да и не вижу я в них ничего адского-то. Они ж просто звери, на людей похожие.
Я челюсть подобрал тихонечко, сделал понимающее лицо, покивал многозначительно. 'Боль им ведома и сострадание'? Ну и ну. Пару раз приходилось мне общаться с людьми, которые за бестиями право на что-то человеческое признавали и пытались на мир с их стороны посмотреть. Вот только, что характерно, среди егерей таких людей я не знаю. Ну вот разве только себя. Поэтому я не отболтался обычной сказкой, как планировал поначалу. Искренность за искренность, так. Только надо бы ему намекнуть, чтобы свои мысли он при себе держал. Егерялюди простые. Поймут не так, а потом объясниться еще сложнее будетпо причине внезапной шепелявости.
В четыреста десятом году по старому летосчислению это было. Книг старого мира до нас мало дошло, но тот бой под Ромой в нескольких упомянут, словами разными, видно, что не друг у друга переписывали, и то веры написанному добавляет. Тем более что суть одна: весной четыреста десятого года напали на Ромею орды готов. За полгода большую часть провинций захватили и к осени саму Рому осадили. Ожидалось, что город падёт, поскольку ромейская армия готами была уже неоднократно бита, да и большую часть оставшейсявосемь легионовготы заперли и удерживали в долине Порты Асимари, так что сама столица оставалась почти беззащитной. Но в день решающей битвы готы с ужасом и удивлением обнаружили в первых рядах ромейской армии невиданных существгромадных людей с бычьими головами. Насчёт их размеров в разных книгах по-разному написаното ли они были в два раза выше обычного человека, то ли в три, то ли еще больше. Со страху и мышь волком кажется, поэтому принято считать, что были минотаврусытак прозвали этих бестийв два-два с половиной паса ростом.
Почему 'принято считать'? перебил меня Гез.
Потому что с того раза минотаврусов никто никогда не видел. То чучело телёнка, которое в Бурдигальском императорском музее стояло, подделкой оказалось: кто-то сшил тело взрослого мужчины с головой годовалого бычка и сделал этот так талантливо, что сотни лет никто не мог подделку распознать. Так и выходит, что кроме как в той битве, минотаврусы на Земле более не появлялись.
Странно, пробормотал Гёз.
Я хмыкнул.
Сейчасда. Но до недавнего времени никто эту странность не замечал, ибо тот день, когда готы в ужасе бежали из-под стен Ромы, стал первым днём Смутного Века. Бестии различных видов начали появляться повсюду в Ойкумене, и, как пишут во всех, описывающих это недоброе время, книгах: 'числа им не было'.
Что-то мелькнуло в глазах Геза. Тень понимания.
Но почему? Если первые бестии сражались на стороне ромейцев, значит скорее всего, это они и позвали их на помощь?
Колдуны, сказал я. Дрогнули брови у Геза, но больше ничем он своей реакции не выдал. Я усмехнулся.
Они сами, разумеется, молчат, но всё указывает на то, что именно колдуны, в поисках помощи, открыли некую дверь в другой мир, где живут бестии. Насчет дальнейшего есть две версии. Ты не услышишь их ни в одной школе и не прочитаешь ни в одной книге, поэтому, сам понимаешь, рассказывать их каждому встречномуне стоит. Особенно колдунам, они ни одну из этих версий на дух не переносят. Версия первая. Какая-то у колдунов вышла ошибка, дверь распахнулась слишком широко, и через неё в наш мир свалилась куча всякого непотребного. Каковая куча одними бестиями отнюдь не исчерпывается. Версия вторая: колдуны умышленно разрешили зверобогам заселить неокультуренные земли нашего мира в обмен на помощь, которую зверобоги окажут гибнущей Роме.
Не верится даже, пробормотал Гез, потом поднял глаза и признался, я сам сначала думал в колдуны пойти
Но тебя не взяли, 'угадал' я.
Да, но
В колдуны попасть не так просто, как кажется. Кого попало они не берут, и их школыскорее для отвода глаз. Почти все эти школяры пойдут потом чиновниками да медиками. Но ты не переживай, сказки о могучих колдунахне больше, чем сказки. Сорок девять из пятидесяти всю жизнь проводят, света солнечного не видя, а только над книгами да всякими отварами корпя. Скучная работа, на самом деле. Не то, что наша, Я подмигнул.
Гез машинально улыбнулся, хотя видно было по нему, что думает он о другом.
А что же, спросил он через пару секунд размышлений, библиотеки же сохранились местами так неужели мало осталось книг, написанных свидетелями тех дней? Ведь можно было бы разобраться
Не осталось, отрезал я, Старых библиотек и в самом деле немало до нас дошлотак это потому, что бестий ни книги, ни свитки не интересовали ничуть. А вот тех, кто умел писать, и, что намного важнееимел время и возможность писатьтех почти совсем не стало. Тогда всё рухнуло. Империи распались, города вымерли. Так-то бестии города редко осаждали, да и вообще, людей за явных врагов не считали. Это сейчас если человек с вергом в лесу встретятся, то живым только один уйдет. А тогда такие встречи частенько миром заканчивалисьесли, конечно, бестия сытой была. Только вот фураж весь, что в город шел, бестии перехватывалипросто, чтобы съесть. Сами-то они не больно любят сельским хозяйством заниматься, но на готовое всегда горазды. В городах голод начался, а потом люди и вовсе в деревни убежали. Там, конечно, бестии вовсю бесчинствовали, но крестьянин на земле всегда найдёт, чем прокормиться. Охочие до свиного мяса и коровьего молока урсы даже начали заставлять людей скотину держать. Глядя на них, верги подсуетились и овечьими стадами обзавелись. Пасли их, конечно же, люди. Хлеб, опять же, почти все бестии уважают. Так все хозяйство потихоньку заново и восстановилось, только уходили продукты теперь не в города, а в ближайший клан или гнездо. Местами бестии даже из лесов поближе к людям переселялисьна хутора, в поместья старые, в крепости заброшенные.
А мне говорили, что уклад наш в храмах и военных лагерях сохранился, куда бестий не допустили.
Я фыркнул. Не первый раз ведь я уже такое слышу. До чего ж память людская коротка да заносчива. Эдак пройдет еще лет с полста и будут во всех книгах писать, что бестий мы сами вывели для боев гладиаторских, а никакого Смутного Века и вовсе не было.
Не допустили, говоришь? А как же тогда вергам удалось всех собак наровно перебить? Неужто ни в одном храме хоть пары дворняжек не оставалось перед Смутным Веком? А про Але Канис слыхал? Каждому легиону до Смутного Времени полагался отряд воинов со специально обученными собаками. Что, легионеры потом их всех с голодухи сожрали?
Задумался Гез. Думай-думай, дело хорошее. Только вот как глубоко не думай, а правда-то на поверхности лежитведь вычистили верги собак, ровно вычистили. Еще прадед нашего наместника обещал по весу золотом за собачью пару. Да только эта награда и до сих пор не выплачена.
Как же мы тогда выжили?
Я ж сказал: не считали бестии нас врагами себе. Да и до сих пор всерьез не считают. Они к людям относились, вот, как мы, скажем, к галкам да голубям. Ну, галдят, ну, раздражают. Но, пока они нам сильно не мешают, то пусть живут. Нет, если конечно расплодятся да обнаглеют, начнут поля вычищать и улицы загаживать, тогда, конечно, надо будет их на место поставить. Перебить сотню-другую, остальные сами притихнут. Но не совсем под корень вывести, понимаешь? Не потому, что задача непосильная, а потому, что ненужная. Захоти тогда бестии, легко бы всех людей наровно вычистили.
Да и сейчас, на самом деле, но вслух говорить я этого не стал. Рано.
Я понял, Гез поморщился, я не об этом. Как бестии допустили, что люди снова в силу вошли?
А тут нам повезло, я усмехнулся, урсы с вергами подраться решили. Они сразу друг друга недолюбливали. Больше, чем людей. А потомуж не знаю, с чего всё началось, но дошло у них дело до большой войны. Третьей Войны бестий, в которой люди не участвовали совсем. А сам знаешькусок хлеба, за который двое дерутся, обычно третьему достается. Так и в этот раз вышло. Победили, в общем-то, верги. Урсов после той драки совсем мало стало. Но и вергам досталось крепко. Много деревень без надзору осталось, дороги безопасными стали. Этим-то люди и воспользовались. Кроме того, говорят, вольпы людям помогли. Как всегда, свою выгоду преследуя. Хотя эта выгода им, в конце концов, боком обернулась. Но это только у нас так всё удачно сложилась. В иных странах и дела по-иному обстоят.
Как? В каких? по блеску глаз понятно: и вправду интересно ему.
Ну, взять, скажем, Мавританию или Нумидию, которые когда-то частью ромейской империи были. Или Египту, где вообще людская цивилизация высот невиданных достигала во всех областях науки и философии. Теперь там что?
Что? и в рот глядит.
Шшазг-и-нниль там сейчас. 'Земля ветров', то есть. За точность произношения не поручусь, у людей глотка на эти звуки плохо приспособлена.
А
Два. Чекалки. Очень пакостные бестии, между прочим. Это просто счастье, что наши края им холодноваты, вот они сюда и не рвутся особо. Но на Баетику они зубы давно точат, и, чую я, рано или поздно её себе откусят. Ибо твари они настырные, умные и подлые. Больше того, если по первым двум пунктам они людям просто не уступят, то по подлостивдвое обставят. У них канон такой, что честностьтолько между своими. А всех остальных обманывать, подставлять, друг с другом стравливать не только допускается, но и поощряется. Уж на что наши принципалы в интригах поднаторели, но даже они соперничества с послом чекалочьим не выдержали.
Послом!? Гез опешил.
Ага. Сейчас в столице не любят об этом вспоминать, но покойный отец Родуса, наместника нашего, однажды решил союз с чекалками обустроить. Честь по чести, послами обменялись. Только вот дальше этого дело не пошлос появлением ихнего посла Бурдигал стал, как один мой знакомый сказал, 'гнездом шершней, в которое корова насрала'. Чекалки, они подлости совершают, даже когда им от этого прибытку никакого нетупросто из любви к искусству. Принципалов тогда за год число уполовинилось, да и остальные сенаторы без дела не сиделикто на дуэли друг друга прибил, кому в переулке пугию в бок воткнули, кому просто яд подсыпали. Ну и, поняв, что эдак их скоро совсем не останется, они посла взашей и выставили. Наш посол, кстати, обратно так и не вернулсяпропал, как сгинул, вместе, с приданной ему, триремой и отрядом своим.
На севере тоже всё немного по-другому. Там Верхняя Меза. Раньше там только германцы дикие жили, но туда во время Первой Войны бестий, ушли пять ромейских легионов. Точнее, их туда бестии выдавили. На берегах Германского океана эти легионы и осели. Места там холодные, неприветливые, бестии такого не любят, так что людей в большинстве оказалось. Опять же люди то непростые былисплошь легионерыну и не дали себя в обиду. Сейчас там люди в мире с бестиями живут. Ну, как 'в мире': насколько я знаю, бестий там мало и с людьми их тропы не пересекаютсяверги с урсами в лесах, гиттоны в болотах, люди в деревнях и городках.
Как у нас на замиренных территориях?
Почти. Но не совсем. У нас это все же больше на передышку в драке похоже, чем на мир. А тамнет. Бывает, конечно, что щенки вережьи пару овец у крестьян стащат. Бывает, наоборот, крестьяне щенка, в коровник забравшегося, на вилы поднимут. Но дальше этого дело не идёт.
А я слышал, что в Мезе сплошь зверопоклонники.
И я слышал, кивнул я, и, по-моему, неспроста. Сдаётся мне, случится у нас с ними война однажды.
Так я сказал, а сам смотрю пристальнопонял он мой намёк, или нет. Призадумался он, глянул на меня с прищуром:
А на самом деленет, выходит?
Я плечами пожал.
Не поклянусь. Но от северян знакомых знаю, что народ там, в основном, верующий и верующий вовсе не в зверобогов.
Подумал он еще, мотнул головой.
А в других краях?
Что на востокене знаем. Во Фригии теперь пардусы ипо некоторым сведениямвольпы. Остались ли там людинеизвестно. На западе же наш мир морем кончается. Из всех экспедиций, в Британнию отправленных, равно как и из других дальних морских экспедиций, ни один человек еще не вернулся. Ну и всё, стало быть.