Бестии сегодня не те, что были в начале Смутного Века. Чучело верга, в императорском музее прямо у входа стоящее, больше похоже на чучело огромного волка, на задние лапы вставшего: горбатый, весь густой шерстью покрытый, пальцы на руках почти не выделяютсялапа и лапа. И с другими бестиями та же историяпервое поколение от зверей и не отличишь. Так, говорят, довольно долго было. А потом начали появляться новыизмененные бестии. Никто еще никогда не видел, как и откуда они приходят, но, говорят, что их зверобоги лично приводят. Сначала появляется в разных местах несколько групп нов, потом все рождающиеся от старых бестий щенки уже тоже начинают выглядеть по-новому. И, что любопытно, всё к человеку ближе. Разговаривал я на эту тему с одним богословом из АквинииТома его звали. Так вот говорил этот Тома, что сия тенденция есть знак совершенности человека, и, стало быть, является косвенным подтверждением того, что именно человек создан по образу и подобию божьему, коему зверобоги безуспешно пытаются подражать. Ну, не знаю. Может, и так. Я одного боюськак бы однажды подражание не стало совершеннее оригинала. Ибо не так уж эти попытки безуспешны.
Пока я размышлял, верги уже совсем близко подошли, так что я все подробности разглядеть смог. Точно, новы, и как я сразу не заметил? Осанка прямее стала, плечи ширесовсем фигура на человеческую теперь похожа. И шерсти у этих нов поменьшеда что там, почти совсем нет. Шерсть, в привычном понимании этого слова, у них только на голове и осталасьсовсем как волосы у людей. А всё остальное тело короткой гладкой шерсткой покрыто. У предыдущего поколения еще на ногах шерсть кучерявилась, а у этихвонноги из шорт торчат почти человеческие. Что еще? Глаза крупнее стали, пальцы длиннее. У вергов и так зрениене чета человеческому, а теперь, стало быть, еще лучше станет. Лапа еще больше на руку похожа, значит, с инструментами они теперь получше управляться будут. И с оружием тоже. И головы, кажется, крупнее сталине иначе мозгов теперь туда больше помещается. В общем и в целом, для нас появление новновость нехорошая. Потому что означает это, что туже нам придется. Но то, что для всех нас плохо, лично для меня может спасением стать. Потому что у первых нов поначалу опыта никакого нету. Я не про умение драться, по лесу бегать или в горло впиватьсяв этом они с рождения мастера, этого у них не отнимешь. А вот тех крупиц опыта, добытых, когда непосильным трудом, когда невероятной удачей, но всегдадорогой ценой; тех драгоценных песчинок, которые только иногда и перевешивают чашу весов судьбы в сторону жизниэтого у нов еще нет. И в этом моя надежда.
Тут я замечаю самкуона в этой стае одна, поэтому я не сразу на неё внимание обратил. А обративс трудом удержался, чтобы не присвистнуть одобрительно. В верном направлении идёт ваша зверобогиня, в верном. Так еще два-три поколения и, глядишь, вержьи самки в борделях вольпам конкуренцию составят. До чего фигурка ладная, аж любоваться тянет. И самое главноесосков теперь всего пара осталась против четырех в прошлом поколении. Хотя, кому как, конечно. Знаю вполне уважаемых мужей, которые на женщину из людей и не взглянуттолько вольп им подавай. И всё потому, что у последних грудей не в пример больше. Но я в этом смысле консерватор и считаю, что в некоторых случаях девиз 'больше-лучше' неуместен. Вот, как здесьсейчас будет, возможно, самая сложная и опасная драка в моей жизни, а я стою, на стать звериную любуюсь, да детали оцениваютоже мне, эстет выискался. Кстати, зря она груди не закрылаболезненная это точка у вергов. Если выгорит у меня задуманное, она в этом на своем опыте убедится.
До первого из нихскорее всего, вожакауже только шагов десять. Еще три-четыреи он уже до меня допрыгнуть сможет. А если прыгнет один, то и остальные набросятся. Я ловлю взгляд вожакаспокойный, даже без тени торжества или насмешки: он слишком уверен в своем превосходстве.
Хграш ха ргыхз, рычу я негромко. Произношение мое, конечно, далеко от идеального, но понять можно. 'Имею слово сказать'. Если он захочет понять. Обычно верги и ухом не ведутслишком много всего лежит между нами, чтобы обращать внимание на слова. Время слов для нас и вергов кончилось века назад. Но сейчасслучай особый, и вожак замедляет шаг. А потом и вовсе останавливается.
Какое слово может быть у убийцы? спрашивает он на имперском без малейшего акцента. Ого! Готов обе руки и голову в придачу поставить на то, что мое произношение на вержьем и вполовину не так хорошо. Сюрприз, однако. Интересно, много их еще Варгазверобогиня вержьялюдям приготовила? Но я не даю удивлению проявиться.
С кем же еще поговорить убийце, как не с убийцами? спрашиваю я, весь внутренне торжествуя. Попался, лохматый. Теперь, после того, как он признал меня достойным разговора, накинуться на меня всем скопом им будет уже непросто. По их понятиям, так делать не годитсянечестно. А 'честь' для верговне пустое слово. Даже для тех, кто не первый год с людьми дело имеет. Бывали случаи, бывали. Вон, три года тому, верги Небесного Пламени на обоз напали. Вычистили, разумеется. Была в обозе женщина на сносях, так они и её, по горячке, убили. А для вергов это последнее делобеременную убить или грудного младенца. Если, конечно, не о мести дело идёт. Вот, Мик 'Арбуз' Люций (ныне покойный) этим и воспользовался. Зашёл один по следам в лес, предъявил право на месть и потребовал привести к логову. Там вызвал убийцу женщины на поединок, убил его на глазах у всего клана и спокойно ушёл. А заодно всё подробно разведалрасположение логова, подходы к нему; сколько бойцов в клане, сколько волков поблизости ошивается, ну и прочее. Верги от злости чуть собственные хвосты не поотгрызали, но поперек чести не пошли, и тронуть его не осмелилисьвыпустили. Ну, мы сразу, по свежим сведениям, этот клан и зачистили. А ведь Небесное Пламястарый был клан, опытный. Так что были у меня основания на удачный исход надеяться, были.
Говори, вожак рычит и что-то в его глазах мелькаетпохоже, начал догадываться, какую подлянку я ему готовлю.
Поединок предлагаю, отвечаю я, один на один, яс каждым из вас по очереди. Если кто-то из вас меня победит, что же, руками развожу, яваш. Если же я победителем из всех поединков выйду, то я уйду, и вы меня останавливать не будете.
Верг прикрывает глаза и наклоняет головузадумался. Думай, серый, думай. Только, как ни ломай мозги, а недолго тебе вожаком бытьне простит тебе стая той ловушки, в которую ты её завел. У вас же так заведено, что один за всех решение принимает, один за принятое решение и отвечает. А какое решение ты сейчас ни примешьошибочным будет. И так честь пострадает, и эдак. Да и вообщене сможет он мне отказать. Я ж предложил не с одним из них, а с каждым один на один биться, благородство проявил, стало быть. Так что он просто обязан ответным благородством сходить. Я даже смутно надеюсь, что он предложит только с одним битьсяс ним самим, скорее всего.
Верг думает, а я уже начинаю стратегию прикидывать. Поначалу мне двоих-троих противников послабее дадутчтобы посмотреть, чего я стою. Этих надо будет живыми оставить, да и вообщене в полную силу биться, всех своих секретов не раскрывать. Вожак пойдет где-то четвёртым-пятым, и, вполне возможно, будет сам под мой гладиус лезть, чтобы в смерть от ответственности сбежать. Этого допустить нельзякак только вожак умрёт, стая его решением больше не связана будет. Да и вообще, как ни жаль, но многих я убить не смогудвоих-троих, не больше, и тов самом конце. Честь честью, но не настолько они упёртые, чтобы стоять и смотреть, как я их поодиночке убиваю. Насчёт своей способности всех перебить я не сомневался. Да, они сильнее, выносливее, и вообщеони ж новы, а значит, у них все игральные кости с подвохом. Ну и пусть. Зато они про меня ничего не знают, а мой кошель с всякими финтами против верговдоверху заполнен. На сотню хватит, не то, что на двенадцать, потому как не умеют верги быстро тактику перестраивать. У них вообще традиции сильны: нужно чему-то очень серьезному случиться и много времени должно пройти, чтобы верги начали делать то, что не принято. Да что там говорить, если и по сей день, выбирая между двумя хуторами, верги скорее нападут на тот, что красными флажками не огорожен!
Наконец, вожак голову поднимает. И взгляд его меня настораживает. Неужто я-таки просчитался, и он сейчас отдаст команду всем меня атаковать? Осторожно кладу ладонь на рукоять меча.
Согласен, говорит верг и торжествующе скалится, обнажая внушительный набор клыков, один на один по очереди, но с условием: без оружия.
И, с этими словами, он снимает с шеи перевязь с висящим на ней внушительным тесаком и роняет её в траву. А я пока в траву только челюсть уронил. Стою, рот раскрыв, глазами хлопаю, и понимаю, что план мой на одном волоске над пропастью повис. В стае фырканья слышны, верги скалятся довольно, во взглядах, на вожака устремленныхсплошное обожание. А я всё в себя прийти не могу и поверить, что уши мои меня не обманули. Как это 'без оружия'? Мать вашу лохматую, как?! Клыки ты тоже выплюнешь и когти с пальцев снимешь? Догадываюсь, что нет. А то, что мне когтям и клыкам противопоставить нечего, это в счёт не идёт, разумеется. И возразить я на этот счет ничего не могу, это ж даже по людским меркам жалко выглядеть будет. Но каковы твари, а? У них в языке и слова-то такого неторужие. У них 'гхар''клыки', а 'гхас'один клык. Или нож, без разницы. Говори мы на вержьем, он своего требования и сформулировать бы не смог. Они что, теперь не на вержьем думают, а на человеческом, что ли?! Но поумнели, твари, поумнели. Ох, беды нам с ними будет.
Хорошо, говорю я, пояс с мечом отстегиваю и медленно в траву кладу, лихорадочно придумывая, какое бы требование в ответ выдвинуть, чтобы и положение свое улучшить и трусом не выглядеть. Но ничего не придумывается. Ну да ладно. Попробую так потрепыхаться. Шансов у меня теперь, конечно, поменьше стало, но они еще есть. Вытаскиваю ножи из пазух, карманы выгребаю. Унгву, однако же, в кармане рукава сохранилтолку от этого, длиной в полпальца, клинка, немного, но и то лучше, чем ничего. Нащупал трубку 'Жала Химеры' под лентнером. И приказал себе даже думать о нем забыть. Лучше бы его тоже выложить, от соблазна подальше, но не буду'Жало' у меня увидев, верги запросто и наброситься могут всенм скопом, договор недавний забывуж больно они этого оружия не любят.
Я готов, говорю я, выпрямляясь. Верги медленно расступаются, образуя небольшой круг. На месте остаётся только одинсовсем молодой. Ну, здесь они себе верны, похоже. Первыми пойдут самые слабые. Я стою в расслабленной позе, слежу краем глаза за приближающимся по сужающейся спирали вергом. Уши у него торчком, глаза шальные, хвост непроизвольно из стороны в сторону подёргиваетсяне похож он на опасного противника. На щенка играющего он похож.
Что тавро ваше означает? спрашиваю я его на имперском. На ответ я не рассчитываю, просто надеюсь по реакции сообразитьпоймёт он меня или нет. Ну и отвлечь, конечно. Но верг замирает.
Что?
На имперском, кстати, ответил. Неужели они и вправду теперь на нём думают?
Тавро, я взглядом на грудь ему показываютам три закорючки вытатуированы друг над другом. И если верхнюю еще за луну (очень любимый вергами символ) принять можно, то насчет двух остальных я в затруднении. Верг выпячивает грудь.
Ветер, кровь и серебро! сообщает с воодушевлением, мыклан Волчьего духа!
Волчьего духа? переспрашиваю я и демонстративно втягиваю ноздрями воздух. На вержьем-то'дух' и 'запах' ни в каких вариантах похоже не звучат. А вот на имперском их клан довольно двусмысленно называется. Чую я, быть им у нас 'Вонючками'. Верг яростно сверкает глазами и начинает отповедь:
Нет! Не духа но я ему договорить не даю. Даже как-то обидно от такой беспечности. Я ж целый лейтенант егерей, мной лично убиённых верговна приличных размеров клан наберётся. А онкак перед пустым местом распинается. Ну нельзя же так.
Щенок настолько увлекся собственной речью, что мою подсечку просто не видит. Он даже рот не успевает закрыть и так и валится на землюс открытой пастью. Думаю я, вкус этой травы он всю жизнь помнить будет. Я обеими коленями на спину ему падаю, потом удар кулаком в основание черепа намечаю. Ударь я со всей силыи лежать ему на земле со сломанной шеей. Но я сдерживаюсь. Отпрыгиваю в сторону, опускаю руки. Щенок быстро переворачивается на спину, приподнимается на локтях. В глазахотчаянная обида, еще чуть-чуть добавитьскулить начнет, а это уже позор несмываемый. Он оттого и встать не торопится: надеется, что я его сейчас добивать буду. А я вотне буду. Ни добивать, ни добавлять. Хоть и хочется. Но в стае и так напряжение недоброене очень-то моя победа на честную похожа. Да и вожак ему уж больно выразительные взгляды в спину бросал, как бы этот щенокне его щенком оказался. Ладно, будем выходить из положенияпоиграем в благородство.
Я подхожу к лежащему вергу.
Сражаешься, так только сражайся, и ничего другого. Все остальное отвлекает внимание и помогает противнику, протягиваю руку, извини, не сдержался. Да никто бы не сдержался.
Слышу краем уха чье-то одобрительное ворчание. Ох, попадет щенку по ушам сегодня. Верг мою руку игнорирует, одним резким движением поднимается на ноги, поджав хвост и прижав к склонённой голове уши, плетётся к своим. Получает мощную оплеуху от вожака, и, чуть не упав, скрывается за спинами. Одно очко в мою пользу. И насчет того, что щенок этотвожаку сыном приходится, я, похоже, правильно угадал. Интересно, где новы живут до того, как в наш мир попасть? Ведь живут где-то, потому что у нас они не поодиночке и не попарно, а уже сформированными стаями и кланами появляются. Зачастуюс подросшими щенками. Выходит, лет пять-шесть они в каком-то глухом углу проводят, как в колыбели. Найти бы эту колыбель
Второй верг решает времени зря не тратить и с ходу прыгает на меня, разинутой пастью в горло целя. Ну-ну. Если и дальше так пойдет, я даже вспотеть не успею. Здешних-то вергов мы давно от таких прыжков отучили, ну да я не против: хороший урок и повторить не жалко. Ловлю летящего на меня верга левой рукой за левую же лапу, шаг вперед делаю, толкая руку вверх, так что запястье мое аккурат ему в пасть расхлопнутую входит. Он тут же рот и закрывает: это у них рефлексесли что в рот попалокусай со всей дури. Так бы он мне руку насквозь прокусил, даже кольчуга бы не спасласила вержьих челюстей кость на раз ломает. Вот только под кожей наруча на левой рукесталь сплошная до самого локтя. Единственное железо в доспехах у егеря. Скорость и ловкость в лесу важнее крепости, поэтому тяжелые доспехи мы не жалуем. А наруч железныйэто против волков вержьихони-то как раз любят прыгнуть, свалить и горло разорвать. И отучить их от этого никак не получаетсяне одну сотню лет уже. Но мы, честно говоря, не в обиде: вот так вот ловишь его на левую руку, правой рукой мечом полоснул, челюсть круша, руку левую повернул, из пасти выдираяи волк с рассеченным горлом дальше летит, а ты себе идешь, как ничего не было. Одну секунду всё занимает, если со сноровкой. Ну а верг чтотот же волк, разве потяжелее будет. Только вот ни ножа, ни меча, чтобы мышцы подчелюстные рассечь у меня не было, поэтому на ногах я, ясное дело, не устоял, да и не пытался. Весу в вергепоболее, чем во мне самом, и стой я, как истукан, руку, намертво в пасти зажатую, он враз из сустава вынет. Так что я даже сам немного прыгнул в нужную сторону. Грянулись мы оземь, аж гул по поляне пошёл. Вот только не верг на мне оказался (как он ожидал), а я на нем. Да еще и левая лапа его моей рукой зажататой самой, которую он в зубах держит, а на вторую лапу я коленом навалился. У меня же правая рука свободна и горло верга передо мнойкак завтрак на тарелочке. Появись у меня желание, раз пять успел бы ему трахею по шейным позвонкам размазать. Но нет, рано еще стаю злить. Поэтому я посидел на нём немного, дал ему понять, что вывернуться из-под меня он не сможет, потом по гуляющему вверх-вниз кадыку щелбан отвесил.
Выплюнь, говорю, каку. Всё равно не прокусишь, только зубы пообломаешь.
Выплюнул. Обмяк, мышцы расслабил. Я его отпустил и назад отскочилнепривычно мне верга живым отпускатьчесть честью, а ну как бросится? Но не бросился. Поднялся медленно, облизнулся, пошевелил челюстями, посмотрел на меня недобро и молча в сторону отошёл. Два очка. Десять осталось.
Третий медленно принялся обходить меня широким кругом. Глядит искоса, с прищуром, шаг мягкий, расслабленный. Но я насчёт этой мягкости не обманываюсьпочти все бестии умеют прыгать, не подбираясьс ходу. Поэтому я внимания ни на мгновение не ослабляюповорачиваюсь медленно, слежу за вергом. На морде у него ряд глубоких царапин. Выглядят свежими.