Привет, готова к отъезду? улыбнулся Марк, вынося наружу тюк с одеждой.
Да, без энтузиазма ответила я, глядя ему вслед.
Ко мне бросилась радостная Розамунда:
Наконец-то уезжаем. Ты бы знала, как нам надоело находиться в этом санаториуме.
Понимаю, лишь обронила я и села на стул.
Как же я устала за эти дни. Ведь ежедневно происходили разные бурные события, я куда-то ездила, выпытывала информацию, собирала по крупицам факты, но в итоге не добилась хоть какого положительного результата. Всё оказалось миражом.
У тебя что-то случилось? спросила мама, заметив мой грустный вид.
Да что могло случиться, пожала плечами я. Просто нет настроения.
Что с рукой?
Уже лучше, я взглянула на свою забинтованную ладонь.
В последнее время она меня почти не беспокоила, если не считать того, что рана затягивалась. Но благодаря вмешательству доктора Арендта заживление ускорилось и об ожоге я больше не волновалась.
Завтра уезжаем рано утром, сообщил вернувшийся отец. Мы заедем за тобой к Драйзеру, будь готова к восьми.
Нет, поморщилась я. В эту ночь я останусь с вами. Только нужно забрать мои вещи, я оставила чемодан у них в прихожей.
Отец удивился, однако ничего не сказал. А я стала размышлять. Уже наступил вечер, а если мы уезжаем так рано, то я не успеваю заехать на кладбище и попрощаться с той Изабеллой, как бы странно это не звучало. Не имеющее смысла действие, хотя я давно решила, что отправлюсь туда перед отъездом. Сейчас шансы осуществить задуманное резко снижались. У меня оставался сегодняшний поздний вечер или завтрашнее раннее утро. Не самые лучшие отрезки зимнего дня для посещения погоста. Да и тем более он может быть закрыт. Похоже, придётся отложить визит до нашего следующего приезда в Лесной город. То есть, на год.
В разговорах ни о чём вечер подходил к концу. Затем общей гурьбой мы спустились на ужин. В коридоре я столкнулась с дядюшкой Октавиусом.
Как ты, девочка? Завтра отправляемся в Горный город. Снова начинаем работать, он довольно потирал руки. Готова?
Готова, заходя в столовую, я выдавила из себя улыбку.
Что ж, как говорится, что ни делаетсяк лучшему. Пусть мы были на некоторое время выбиты из привычной колеи, но теперь всё возвращается на свои места. Впередипереезды, выступления, кочевая жизнь. Осталось продержаться лишь полтора года!
За ужином еда не лезла в рот, один её вид вызывал во мне отвращение. Мыслями я постоянно возвращалась и возвращалась к Полю. Память выуживала последнюю картинку, которую я видела: его, в окровавленной рубашке, увозят на старой скрипучей каталке вглубь больничного коридора. А ведь он признался мне в любви. Удивительно, я даже не замечала ничего такого, вспоминая его поведение. Казалось, у нас с ним просто хорошие отношения. Что если завтра утром заехать к нему в больницу? С другой стороны, я не могла заставлять весь караван ждать меня
Вернувшись в нашу комнату, я решила справиться о самочувствии Поля у кубиков. Выпавшие на гранях слова «да» и «мужчина» я истолковала как благоприятный знак, но всё равно поняла, что не успокоюсь, если не убедюсь в этом лично.
Краем глаза я заметила, как отец в верхней одежде направился к выходу. Наверное, за моим чемоданом в особняк доктора, куда же ещё на ночь глядя?
Ты бы мог отвезти меня на пять минут в местную больницу? догнав его, тихо спросила я.
Он тревожно посмотрел:
Ты плохо себя чувствуешь? Что с тобой?
Да нет, отмахнулась я. Там сейчас находится один мой знакомый, ассистент Арендта.
Пожалуй, не стоило говорить, что в лечебном заведении он оказался после дуэли, которая частично началась из-за меня. Я помнила, как совсем недавно отец неодобрительно относился к Гарольду. Сколько мной было пролито слёз из-за этого!
Какой ещё знакомый? насторожился Марк, когда вслед за ним я вошла в конюшню. Тот парень с пятном на лбу?
Мне стало неприятно, что Поля характеризовали таким способом. Лично я уже привыкла к его внешности, и тот изъян больше не бросался в глаза. Отец подошёл к нашим лошадям, Вороному и Белогривке, похлопал их по крупу и начал запрягать.
Да, тот, не скрывая своё неудовольствие, подтвердила я. Мы не успели попрощаться.
Думаю, ничего страшного не случилось и не случится, неожиданно строго заявил Марк. Что у тебя в последнее время за манера образоваласьв каждом месте находить себе поклонников и проворачивать с ними какие-то дела? Что дальше? В Горном городе ты тоже кого-то найдёшь и, может, даже захочешь остаться?
Не надо придумывать и преувеличивать, возмутилась я. Что здесь такого особенного? У меня и так нет друзей, только родственники. Могу я хоть с кем-то поддерживать нормальное человеческое общение?
Во-первых, смотря что подразумевать под «нормальным человеческим общением». Во-вторых, с кем, сурово отчеканил отец. Общение с молодыми неизвестными типами я не одобряю. А с родственниками, должен признаться, тебе очень повезло.
Очень повезло! Я поняла, что Марк не пойдёт мне навстречу (в моём ботаническом мире он являлся тополемтаким же высоким и несгибаемым, чьи решения было невозможно поменять). Когда, казалось бы, что ему стоило?
Топнув ногой, я развернулась и отправилась в комнату. Розамунда уже расстилала постели. Моё внутреннее негодование не угасало. И я решила теперь уж точно навестить Поля, хотя бы из духа противоречия. Выждав момент, пока мама отвернётся, я тихо взяла накидку и поспешила покинуть номер.
Ты куда? она всё же заметила мой манёвр.
Я быстро! крикнула я ей в ответ и закрыла за собой дверь.
Но мои опасения были напрасныконечно же, Розамунда не пустилась за мной в погоню. Выбежав на улицу, я успела пожалеть о своём решениина дворе царила кромешная тьма, лёгкий морозец разогнал с улиц экипажи и людей. Только отступать было не в моих правилах. К счастью, больница находилась недалеко, и я беспрепятственно добралась до неё ускоренным шагом за пятнадцать минут.
Меня сразу же насторожило то, что во всех окнах двухэтажного здания не виднелось света. Лишь кое-где мерцал слабый огонёк, но, скорее всего, это были комнаты медицинского персонала. Открыв заледенелую дверь калитки, я осторожно прошла на территорию лечебного учреждения. Когда я дёрнула за ручку главного входа, то обнаружила, что он закрыт. Что и следовало ожидать. Вот ведь проклятье!
Пришлось стучать в крепкую деревянную дверь. Через несколько мгновений я услышала тяжёлые шаги, затем проём отворился и на пороге возник крупного телосложения мужчина с довольно неприветливым видом. За ним на меня пристально вглядывалась пожилая женщина в белом халате, очевидно, дежурная медсестра.
Что такое? неприветливо спросил охранник.
Простите, залепетала я, сегодня мой друг попал в вашу больницу. Могу я навестить его?
Совсем сдурела? засмеялся великан. Посещения уже давно закончились. Приходи завтра днём.
Завтра днём не получится, вежливо сказала я, так как я уезжаю на год. Пожалуйста, позвольте мне увидеть его хоть на минутку?
Нет, грубо ответил мужчина. По ночам не положено пускать. Сказано тебеприходи завтра.
Я пыталась нащупать в кармане платья деньги, однако потом вспомнила, что они находились у меня в сумочке, оставшейся в санаториумея не взяла её в спешке. Похоже, ни просьбой, ни подкупом не удастся добиться своего.
Но ведь у Поля здесь нет родственников, которые бы навестили его, обронила я, повесив голову и уже собираясь уходить.
У кого? заинтересовался охранник.
У ассистента доктора Драйзера, оживилась я, надеясь разжалобить его.
Ха, тогда и печалиться не о чём, бодро сообщил мужчина, закрывая дверь перед моим носом. Парнишка сейчас без сознания после операции.
Он в порядке? отчаявшись, спросила я.
Не знаю, буркнул тот уже изнутри.
Сойдя с крыльца, я печальным взором окинула здание. Искать палату Поля с улицы было гиблым делом. К тому же, если охранник говорил правду, то мы с ним всё равно не смогли бы пообщаться. Тяжело вздохнув, я побрела обратно.
Мне повезлоя успела вернуться как раз перед отцом, и поэтому моя ночная вылазка осталась безнаказанной. Переодевшись, я устроилась на кровати и пыталась уснуть. Завтра мы покинем Лесной город, и уезжать я буду с неспокойным сердцемза Изабеллу Конрой, за Тильду и за Поля.
Передо мной пролетели фрагменты жизни тёзки. Может, она действительно умерла в результате несчастного случая? А я искала возможного убийцу потому, что мне хотелось прикоснуться к её странной гибели? Кого я должна была найти? Зачем? Или то слово просто послышалось в шуме ветра? Много вопросов и ни одного ответа.
Надо ли говорить, что почти всю ночь я не сомкнула глаз. Моё спальное место находилось перед окном, и я смотрела в звёздное зимнее небо, а тревожные мысли одолевали одна за другой.
Я вспоминала события недавнего прошлого, окончательно запуталась в том, что происходило сейчас. Также меня одолевало чувство незащищённости перед будущим. Случившееся выглядело каким-то нескладным, лишённым смысла и порядка. Возможно, я даже всплакнула от собственной беспомощности. Все усилия, которые я предпринимала, будь то в Туманном городе, то здесь, не приносили результата. Я куда-то рвалась, металась, что-то делала, а в итоге не могла ни разрешить проблемы, ни предотвратить неизбежное.
Ближе к утру я всё же задремала. Вскоре послышались людские голосачлены трупы проснулись и спешили привести себя в порядок в ванных комнатах. Вся разбитая, я тоже поднялась и стала медленно одеваться.
Изабелла, с тобой всё хорошо? настороженно спросила мама, повернувшись на скрипучей кровати.
Да, а что?
Такая бледная, круги под глазами. Выглядишь, как смерть.
Подойдя к зеркалу, я убедилась в правоте её слов. Вид у меня был явно нездоровый. Что ж, моё внутреннее состояние проявилось наружу.
Плохо спала, объяснила я.
Затем кое как самостоятельно сменила повязку, убедившись, что рана потихоньку заживает. Все мы оделись, собрали последние вещи, и Марк пошёл относить их в наш фургон. Я и Розамунда отправились в столовую. Через окно комнаты я видела, как во дворе несколько мужчин во главе с дядей Октавиусом что-то обсуждают, собравшись в кружок. Очевидно, маршрут, по которому поедем дальше.
Неожиданно к зданию подъехал экипаж Арендта, и он сам вышел из повозки. Выглядел доктор довольно бодро и с улыбкой направился к группе наших артистов. Я отошла от окна и задумалась, потому что не знала, как вести себя с ним. Сейчас этот человек был для меня очень противоречив. Наверное, будет правильным попробовать избегать общения.
Решив пропустить завтрак, я стала подниматься по лестнице обратно в комнату, но услышала позади его голос. Как мужчина успел так быстро зайти в санаториум?
Изабелла, постой!
Не говоря ни слова, я обернулась. Доктор, словно мальчик, взлетел наверх и приобнял меня:
Как ты? Как кисть?
По крайней мере, он не спрашивал, почему вчера я не ночевала в его доме. Похоже, потому что сам понимал причину.
Нормально, немного отстранилась я. Большое спасибо за ваше участие, уже почти зажило.
Давай я посмотрю, Арендт протянул руку к моей ладони.
Я отдернула её и спрятала за спину:
Правда, всё хорошо.
Еле заметная тень недовольства пролетела по лицу доктора. Он погладил свою бородку:
Кстати, помнишь, я обещал навести справки о Гарольде Грине, твоём столичном следователе? Мне составили кое-какое досье
Спасибо, в этом уже нет нужды, отказалась я, потому как мне не хотелось принимать от него помощь.
Как знаешь.
С этими словами мужчина развернулся и стал спускаться. Я же бросилась за ним:
Подождите, что с Полем?
Он замер, но ничего не произнёс. Его молчание пугало.
Вчера вечером меня не пустили к нему в палату. Сказали, что пациент без сознания.
Едва доктор начал что-то говорить, как мимо нас с шумом спустились вниз группа танцоров. Дождавшись, когда они скроются из вида, мужчина сообщил:
Сегодня ему уже лучше, он пришёл в себя. К счастью, ранение сквозное, лёгкие не задеты. Просто вчера потерял много крови. Опасный период миновал, и скоро Поль пойдёт на поправку.
Я почувствовала огромное облегчение. Потому что с момента дуэли изо всех сил старалась отогнать мысль о том, что для юноши она может закончиться фатально.
А Лоран? с жаром спросила я. Он понесёт за случившееся какое-то наказание?
Лоран? доктор нахмурился и прислонился к стене. В этом нет необходимости.
Как? я чуть ли не подскочила к нему. Негодяй вправе убивать из-за пустяка и ему всё сойдёт с рук?
Изабелла, успокойся, Арендт потряс меня за плечи. Я поговорю с ним, брату придётся изменить некоторые привычки. Если кто и виновен в произошедшем, то только я.
Почему вы?
Это моя кара, вздохнул доктор. Я отошёл от истинного предназначения, стал заниматься чужим делом и тем самым принёс несчастья разным людям. И вот провидение наказало меня, ведь Поль был мне как сын. Поэтому я решил остановить проект.
Что? я не поверила собственным ушам. Вы заявляли о его громадном значении, посвятили ему годы, достигли определённых успехов, подвергли жизни нескольких человек риску и бросите всё на полпути?
Именно, сухо отрезал он. Я пришёл к выводу, что не имею права больше ошибаться. В данный момент у меня нет уверенности в конечном результате, в силу чего сегодня ночью я уничтожил данные, записи, химикаты, так что теперь всё кончено. Сейчас я возвращаюсь к своему настоящему делулечению людей, и в первую очередь посвящу себя выздоровлению Матильды.
Где она? с тревогой спросила я.
В больнице. Я пригласил столичный консилиум, будем разбираться с ней, доктор дал понять, что беседа окончена и собрался уходить.
Но ведь это дело на личном контроле короля? я задала вопрос ему вслед.
Проект закрыт, быстро повторил на ходу Арендт.
Он попрощался со всеми членами труппы, пожелал успехов, сказав, что всегда рад видеть здесь, и уехал. Словно сомнамбула, я спустилась в столовую.
Завтрак я помнила плохо. Тяжёлая голова еле держалась на шее, еда казалась невкусной, общие оживлённые разговоры и бряканье столовых приборов по посуде лишь раздражали.
В какое-то мгновение у меня началось головокружение. Поэтому, не закончив трапезу, я извинилась, вышла из-за стола и отправилась в ванную комнату. Там я ополоснула лицо холодной водой и из последних сил оперлась на умывальник. Наверное, накопилась усталость за последние дни.
Отдышавшись, я вышла оттуда и стала возвращаться по коридору. Было без десяти минут восемь. Это означало, что совсем скоро мы будем уезжать из Лесного города. Навстречу мне торопилась, даже, можно сказать, бежала обеспокоенная Флора.
Ты не знаешь, доктор уже уехал? запыхавшись, спросила она.
Кажется, да, ответила я. Что-то произошло?
Женщина грустно кивнула:
Гийому нехорошо второй день. Он не выходит из своей каморки, сидит в углу, как загнанный зверь. Плохие предчувствия
В подтверждение её слов из той самой последней в коридоре разносились громкие стоны. Флора в отчаянье смотрела на меня, словно спрашивая, что делать.
Разве у вас здесь нет других врачей? растерянно спросила я.
Сейчаснет, чуть ли не со слезами на глазах воскликнула старшая медсестра, развернулась и побежала в обратную сторону.
Инстинктивно я бросилась за ней. Хотя по пути и сомневалась, что могу пригодиться в этой ситуации. Прибежав в комнату инвалида, мы застали душераздирающую картину: тот корчился на полу в судорогах и хрипел.
Флора приблизилась к нему, примостилась на полу рядом и поместила его запрокинутую голову на свои колени. Я в нерешительности подошла к ним. Ещё никогда мне не приходилось присутствовать при агонии человека. Может, смерть и являлась лучшим выходом, чем жить с такими ежедневными мучениями.
Даже внешность калеки изменилась. Несмотря на то, что в комнатушке было не очень светло, я видела его расширенные зрачки, вваленные щёки на сером лице, отвисшую нижнюю челюсть, блестящие капельки пота на лбу. Гийом что-то бормотал:
Ышна ышенка ышна
О чём он? безмолвным взглядом я спросила медсестру.
Та пожала плечами, мол, всего лишь бред, и успокаивала умирающего. Однако он не обращал на неё внимания, а заприметив меня, ещё громче захрипел:
Ышна ыыыы. ышна
Флора тем временем пыталась проверить его пульс. Но ей это не удавалось, так как Гийом постоянно крутился.