Но все это я предвидел. Пустая казна не стала сюрпризом. И деньги в стране есть. Но начни я бессудные дознавательства, казни и репрессииденьги тут же упорхнут из страны, либо будут еще более надежно перепрятаны. В любом случае, за три недели, что отпущены мне на выплату дани, я не сумею их отыскать.
Но я предвидел и это. Слишком хорошо знаю мразотную природу властьпредержащих на Земле, и ничуть она не отличается от той, что существует в Санкструме. Кое с кем из местной знати придется поговорить. Попрошу частично компенсировать убытки. Но это дело будущего. Вообще вытаскивать кирпичики из стены местной власти нужно очень-очень осторожно, чтобы сама стена не рухнула, поскольку шаткая она, ой какая шаткая Пока же мне необходимо по-быстрому накопить средства для выплаты гвардейцам Шантрама и дани Степи.
Но сначала признаем официально, что государство Санкструмабсолютный банкрот.
Атли взирала на меня с жалостью. Так смотрят на смертельно больного человека, или на ребенка, что не способен отвечать за свои действия.
Волк Торнхелл твой Санкструм не имеет денег вовсе!
Я же говорил: в сокровищнице ты очень удивишься.
Ар-р! Твоя страна нищая, как полевая мышь в голодный год!
Ты дашь мне три недели?
Дам. Я смогу даже дать тебе немного денег на хорошую одежду, еду и лошадей, если ты решишь отсюда сбежать. ЗахочешьСтепь даст тебе укрытие.
Очень хорошо. Камергер услышалглаза расширились. Да-да, передай всем, что я с дочерью Сандера на короткой ноге. Пусть знают и пусть боятся.
Нет почета в бегстве, Атли.
О, ты понимаешь
Конечно понимаю. Ты снова берешь меня на слабо, проверяешь. Уважение и приязнь ко мне у тебя будут длиться ровно до того момента, пока я не дам слабину. Потом я перестану тебя интересовать: все мои эмоциональные инвестиции в дочь Сандера рухнут.
С того момента, как я стал архканцлером, дороги назад мне нет. Я лучше умру на своем посту, а еще лучшевыживу на своем посту и отыщу деньги на выплату дани Степи.
Слушай, Диос, слушай, и передай остальнымчерта с два вы сломаете нового архканцлера!
Ты отыщешь, серый волк, я тебе верю.
Двадцать пять тысяч.
Тридцать!
Хм Ну, пусть тридцать, только бы не пятьдесят.
Тридцать. За три недели.
Х-хо! Уговорил, серый волк! Я даю тебе три недели!
Спасибо, Атли.
Но как ты достанешь мне деньги?
Увидишь.
Ты ведь понимаешь, что будет с империей, если ты не уложишься в срок?
Конечно.
Но ты их все-таки достанешь.
Истинная правда.
Скажи мнекак!
Увидишь.
Твердый кулачок ударил меня в плечо.
Ты интриган!
Угу. Придержу интригу до поры. Но я и правда знал, как добыть деньгивернее, как попытаться их добыть. Как? Основываясь на знании истории Земли, разумеется. Старые идеисамые лучшие.
Глава двенадцатая
«Ты можешь карать и миловать кого угодно. Кого угодно, запомни это, Торнхелл! Тебе неподвластен лишь Император. Даже ближайшего его родича, члена августейшей фамилии, ты вправе засудить, прознав о его измене интересам Санкструма»
Слова Белека, сказанные в Выселках перед его смертью, некстати всплыли, когда я смотрел на Накрау Диоса. Камергер Варлойна покрылся потом от ушей до жабьих подбородков и напоминал липкую амфибию. Велик был искус поддаться своей власти и начать судебные дела против пары десятков мерзавцев, начиная с Диоса И казнить кое-кого, конечно же, чтобы другим было неповадно, чтобы поняли, что служение странепрежде всего, а своему кармануэто после, после Но власти у меня покас гулькин нос, да и потомначни я карать, деньги уйдут из страны, да и стена власти, того, пошатнется, как бы меня не пришибла. Поэтому сейчас выбираем спокойную подковерную тактику, без резких выпадов.
Нужны основные бухгалтерские книги Варлойна и Санкструма. Где они находятся?
Бухгалтерия и аудит, это скучные и нудные вещи, но вместе с темэто опаснейшее оружие. Скучные бухгалтерские процедуры помогли усадить на скамью подсудимых самого Аля Капоне, не к ночи будь помянут Я немного разбираюсь в аудите, хотя лучше бы, конечно, задействовать местного профессионала.
Книги в ведении генерал-контролера финансов Лайдло Сегерра, ваша сиятельство!
Очень хорошо. Передашь ему сегодня, чтобы он как можно быстрее вручил мне основную бухгалтерию по Варлойну и Санкструму вообще. Основную, ты понял?
П-передам, ваше сиятельство, прошу прощения, сегодня же, сейчас же, как выйдем отсюда, передам! Камергер мелко кланялся, не веря, что выйдет живым из сокровищницы. Атли разглядывала его с отвращениемона не любила и презирала слабых.
Передаст, как же. Чует мое сердцевсе, абсолютно все в Варлойне и Санкструме мне придется начинать с чистого листа. Как бы не пришлось, все же, выпалывать корешки, чтобы начисто вспахать и засеять поле Но я не хочу крови. Вот простоне желаю. И если получитсяпостараюсь обойтись без нее. Есть, в конце концов, другие методы убеждения и наказаниянапример, высылка из страны, предание всеобщему позору
Когда ожидаются новые налоговые поступления сюда, в Варлойн? Где изначально скапливаются налоги?
На казенном дворе, ваше сиятельство, рядом с чеканным двором! Расположены они в пределах Норатора, в западной его части! Туда свозят все деньги, да и золото и серебро, что удастся достать, но нынче время черного мора Налогов, боюсь, не довезли! А когда поступать сюда будетто ведает лишь господин его превосходительство Лайдло Сегерр! Завозят, обычно, как на казенном либо чеканном дворе скопится определенная сумма
Угу. Лайдло Сегеррглавный по финансовым потокам Санкструма. Пообщаемся и с ним А денег, конечно, можно не ждать: вокруг Нораторачума и карантины. Причем чуму выпустила одна из фракций, и Таренкс Аджи, перед тем, как приказать вскрыть мне горло, проговорилсячерным мором управляют, и находится он в ведении фракции Великих, чей лидер, Дремлин Крау, был убит Простыми.
«Нет. Нет-нет, Торнхелл, Дремлина Крау мы сегодня убили. Стоило больших трудов выманить его из Норатора»
Таренкс Аджи был со мной откровенен Да и почему бы не пооткровенничать перед человеком, которого собираешься предать смерти?
Простые выманили Крау и его людей под Норатор, использовав меня как приманку несколько дней назад. Сейчас в стане Великих, рискну предположить, хаос. Хорошо бы, Простые не убили тех из Великих, кто занимается управлением черным мором, иначе болезнь может выйти из-под контроля и опустошит всю страну
Я прошел от одной стены до другой, глядя на слезящийся испарениями кирпич и разминая лицо пальцами.
Торнхелл-Торнхелл вкрадчиво произнесла Атли. Она уже не жалела меня. Она, как и я, размышлялакаким образом его сиятельство архканцлер Санкструма выберется из выгребной ямы.
Я принял власть над Санкструмом в самое поганое время. Говоря откровенно, исход моего архканцлерства будет печальным, но только я не намерен опускать руки. Выбирался я из похожих дел в мире Земли Но стоит признатьнастолько хорошо еще не было.
Мы покинули разграбленную сокровищницу, тщательно заперли обе двери. Отобрав ключи у Диоса, я велел Алым опечатать передние двери, и лично приложил к вишневому сургучу большую архканцлерскую печать, захваченную с собой именно для этих целей. Ну, не совсем для этихбольшая печать, как и нагрудный знак архканцлера, могла сгодится как оружие в случае, если кому-то возжаждется на меня напасть.
Так, шаг за шагом, без суеты и спешки, я приберу к рукам весь Варлойн. И Санкструм.
Если выживу, конечно.
Затем, сопровождаемые гвардейцами Шантрама, мы двинулись к ротонде. Дела на сегодня еще не законченыи это, на минутку, только второй день моего пребывания у власти!
На одном из поворотов на подходах к ротонде мимо Алых проскользнула молодая женщинався в ворохе тяжелых кружевных платьев, шелков, струящихся лент и развивающихся светлых волос Врезалась в меня, обдав сладкими ароматами, врезалась будто сослепу, не глядя, и упала с показушным, громким криком, покатилась к противоположной стене, показав стройные ноги в изящных башмачках и белых чулочках.
Сначала я обмер, в мозгу пронеслись картины камикадзе, убийц-фанатиков, что прорывают кордоны охраны и кидаются с ножиком на жертву, зная, что и сами потом умрут. Затем пришло понимание: яжертва очередной провокации. Дамочка катилась слишком картинно. Это как в голливудском кино: там актеры отлетают даже от банальной пистолетной пулитак велят режиссеры для пущего вау-эффекта. Осмелюсь предположить: дамочка проделала схожий трюк по указке неведомого режиссераоттолкнулась от меня, вроде как я сам ее пихнул, и укатилась к стеночке.
Почти сразу из-за поворота к женщине с гневным воплем ринулся мужчинаневысокий, плотный, с грубо вылепленным лицом. Черный камзол его был оторочен золотом, тяжелая шпага хлопала по ботфортам.
Мэритта, Мэритта Любовь моя!
Женщина громко застонала, пытаясь встать, однако силы оставили несчастную, руки подломились, и она распласталась на клеточном мраморном полу, будто сломанная кукла.
Мужчина, издавая загадочные горловые звуки, как влюбленный павиан, нагнулся над ней, секунд на десять заслонив широкой спиной, потом перевернул, устроив спину женщины на своих коленях, я и увидел, что с его рук струится кровь, что лицо Мэритты окровавлено. Кровь лилась, кажется, одновременно из рассеченного лба, сломанного носа и лопнувших губ.
Я с искренним любопытством наблюдал, как мужчина приподнял женщину под лопатки трясущимися руками:
Несчастная! Очнись, молю!
А-а-а громко стонала женщина. Как больно Свет Ашара, как больно и темно! Почему я не могу разглядеть тебя, Одди?
Мэритта, моя возлюбленная!
Вокруг начали собираться придворные: шу-шу-шу, разбегались шорохи их голосов, неслись куда-то в глубины Варлойна, работая по принципу беспроволочного телеграфа.
Женщина стонала, мужчина рычал, плакал, и утверждал, что любит Мэритту, свет очей, цветочек аленький. Затем он извлек белоснежный платок и начал осторожно протирать ей окровавленные очи. Крови было много, актеры перестарались.
Подобную скверную игру я наблюдал уже в казематах замка Лирны, где Ренквист пытался промыть мне мозги. Там, правда, старался нанятый актер, а здесь, похоже, в дело пустили настоящего дворянина, поскольку я догадывался, чем дело закончится.
Но фокусы эти могли пройти с местными дворянами, однако не с крейном и не с дочерью Сандера.
Одди я уже вижу, Одди! вскрикивала женщина. Этот человек архканцлер Санкструма Он толкнул меня, сбил с ног жестоким ударом Но за что? За что? Я ведь не сделала ничего Не понимаю Как он могархканцлер Санкструма?.. Как он мог?
У нее в лифепузырь со свиной кровью, шепнула Атли. Он пробил его и размазал кровь по ее толстой роже. Я слышу запах свиной крови слишком отчетливо Х-хо, серый волк, ты же знаешь, что сейчас будет?
Конечно, сказал я, чувствуя прилив необычайной веселости. Во всяком случае, эти дурачки сумели меня сегодня развлечь.
На шум, топая, как носорог, примчался капитан Бришеря как раз должен был дать ему указания для финального этапа сегодняшней операции, растолкал толпу локтями, пробился ко мне, окинул взглядом павиана и его ненаглядную.
Это герцог Одди Кронкер, сообщил громким одышливым шепотом, выдернув рыжий волосок из носа. Виртуоз шпаги! Самый опасный бретер и забияка Варлойна, и, пожалуй, Санкструма, да, Санкструма.
Я герцог, Кронкергерцог. Дуэль, как известно, возможна только между равными или примерно равными. У-у-у, маленькие мои, ну какие веселые интриги! Вы же знаетечерез Аниру Найчто я совершенно не умею владеть шпагой. Ну не умею, не дано, хотя и пытался, но это как высшая математика и врожденный же математический кретинизмЭнштейном и даже просто школьным учителем мне не стать, я никогда не прыгну выше простейшей алгебры. Но лапочки мои, какие же вы все-таки затейники, а? Вы подобрали мне для дуэли мастера шпаги, чтобы он пронзил мое сердце с первого же выпада. Я, конечно, могу отказаться, но в этом случае репутация моя рухнет в пропасть и уже никогда не восстановится. Архканцлерподлый трус, недостойный своего звания. В любом случаеприму я вызов или же откажусь, фракция, подославшая Одди Кронкера, окажется в выигрыше.
Мой предшественник, Жеррад Утре, несчастный, оставил дуэльный кодекс без изменений? спросил я осторожно, поскольку понятия не имел о том, какие положения дуэльного кодекса действуют в Санкструме.
Бришер дохнул на меня вином (явно лично постарался, опечатывая винные подвалы):
Так точно! Все двадцать пять заповедей, издревле утвержденных Растарами!
Многовато их, этих заповедей. Запретить, что ли, дуэли? Ришелье вон, запрещал А лучшеввести на дуэль налог, сразу поубавится горячих голов и бретеры потеряют свои доходы.
Меж тем Кронкер перешел от воплей к делу: он усадил хлюпающую Мэритту на лавку у стены и направился ко мне решительным шагом. Перчаткихорошие кожаные перчатки с серебряным узоромон держал заткнутыми за поясхороший, кожаный пояс с золотыми бляшками. Когда Кронкер приблизился, я увидел, что лоб его и щеки исчерканы массой белых и розовыхеще свежихшрамов, верный признак того, что обладатель шрамов дока в фехтовании.
В отличие от меня.
Глаза его были пронзительно голубые, прозрачные, взглядхолодный и расчетливый. Он знал, он прекрасно знал, что я не умею фехтовать, и готовился сейчас к бессудному убийству!
Он извлек перчатку окровавленной рукой. Затем выставил ногу и отвел руку с перчаткой для броска мне в лицо, и при этом попытался разразиться гневной речью. Но я не дал ему шанса метнуть перчатку. Сжав кулак, я шагнул к Одди Кронкеру, сгреб за грудки и от души врезал в зубы. А потом добавил хук снизу, под нагло выставленный подбородок, от чего виртуоз шпаги отлетел на пару метров и звучно врезался в стену.
Лжец! загремел я, наступая на ошеломленного Одди. Лжец и подлец, и трус и негодяй! Я вижу, ты обманываешь архканцлера! Все, все открыто моему взгляду! Еще раз повторяю: ты и твоя дама лгут!
Он схватился за эфес, но я продемонстрировал кулак, и он понялесли вытащит шпагу, я вновь основательно пройдусь по его челюсти.
Мэритта что-то взвизгнула.
Атли, сказал я, кивая на Мэритту. Сделай это Покажи всем пузырь
Дочь Степи хохотнула, обнажив один из клинков, прыжком оказалась подле Мэритты. Она взрезала шнуровку ее лифа, затем черканула клинком по тонкой веревочке, к которой был привязан бычий пузырь, и, подцепив его острием, вытащила на свет. Толпа зашушукалась громче.
Я продолжилвсе так же гулко, чтобы меня слышали и в окрестных коридорах дворца:
Свиная кровь в бычьем пузыре! А сейчас я велю принести таз с водой и хорошенько отмыть лицо твоей дамы! Ты, Кронкер, был рядом, ты видел ее лицо вплотную, ты протирал его от крови и не мог не заметить, что губы и нос и лоб ее целы и не повреждены ударом. Значит, ты сообщник, Кронкер, пытавшийся обманным путем вызвать архканцлера на дуэль! Этообман. Этопреступление! И ты знаешь это так же хорошо, как и я И ты знаешь, чем я вправе тебе отплатить! Ты замыслил убийство, замаскированное под дуэль! Этоказнь. Самая страшная и лютая, какая только может быть! Казнь! Казнь! вскричал я несколько раз, подступив к Кронкеру вплотную.
Он молча растирал по шрамам кровь из лопнувшей губы. Толпа гудела, как пчелиный рой. И сейчас я дирижировал этим роем! И одной осой, случайно залетевший в улей.
Так мне велеть принести таз с водой? громко вопросил я.
Он молча покачал головой. Щеки его и лоб бледнели, а шрамы, напротив, стали красными, будто папочкино лицо разрисовал фломастером шаловливый ребенок.
Я дам тебе шанс на прощение. На колени, Кронкер, на колени перед архканцлером империи Санкструм. Извиняйся, и, если я приму твои извинения, считай себя помилованным. И в этом я даю нерушимое слово архканцлера! Даю его здесь и сейчас! И запомните все: слово архканцлератверже Сути Ашара, что ярко сияет в короне Императора!
Атли негромко хмыкнула, но, думаю, только я ее услыхал. И правдая клялся безделицей, украшавшей ныне имперский венец.
Кронкер соображал несколько мгновенийвпрочем, достаточно быстро: откажись они будет казнен, причем казнен за дело, за подлое дело, а значит, репутационное пятно ляжет на весь его род. Извинится Что ж, это позор, да, но останется жив, и семья не пострадает так, как могла бы пострадать.
Он выбрал жизнь. Он опустился на колени и невнятной скороговоркой забормотал извинения. Я его поломал. Но мне не было его жаль. Корыстный и горделивый дурак больше никому не будет досаждать, больше не будет убивать на дуэлях. Да никто и не будет теперь драться с человеком, чья личная репутация уничтожена. Онобманщик и трус, и больше никогда не сможет быть бретером.
Однако уходя, я чувствовал на себе взгляд Кронкера. Естественно, полный ненависти и злобы.