Хаос затаился, не желая встречаться более с Космосом. Ему было чуждо и противно любое проявление упорядоченности. Подобно гаду, который бежит от Солнца ясного под колоду, да под корягу, Хаос бежал от Космоса на окраины мироздания. Космос же стал расти, опираясь на Белое Дерево. То там, то тут создавал он детей своих, наделяя их тайным Знанием. И пошли дети Космоса, опираясь на ствол, да на ветви создавать миры. Расцвело Белое Дерево, подобно яблоне. Миры стали наливаться силою, да красой. Но не все выдерживали тяжесть силы Космоса. Иные миры срывались под собственной тяжестью и скатывались к корням Дерева. Туда, где чувствовалось дыхание Хаоса. И уже там начинали прорастать, питаясь темными силами мрака и разрушения. И творцы миров этих, не силах бросить свои порождения, оставались рядом, по крупицам впитывая в себя Хаос и бездну.
Денис видел, как Белое Дерево наливается радужным сиянием. Как то там, то тут рождаются новые божества, с любовью и трепетом создающие миры. Одни были до полного подобия похожи на тот, в котором родился и вырос Денис. Другие же настолько отличались, что расскажи ему кто-нибудь другой о подобном, Денис ни за что не поверил бы. Одно объединяло все мирагармония и любовь. Каждый Создатель старался вложить все самое лучшее, что получил от Космоса.
Но как Хаос не мог существовать без Космоса, так и Космос не мог перестать быть частью Хаоса. А потому каждый, кого создавал он по образу и подобию, нёс в себе частицу изначальной Тьмы. И когда эта тьма просыпалась, миры и их Создатели начинали пожирать сами себя, срываясь в пасть голодной бездны.
Денис вздрогнул, когда первая картина крушения какого-то мира пронеслась перед глазами. Крики боли и треск огня, пожирающего мир, звоном отдавались в ушах. Но картины сменялись так быстро, что времени на сочувствие какому-то чужому миру, который канул в небытие тысячи лет назад, не было.
Наш мир был с-с-создан одним из первых, продолжал Полоз, не обращая внимания на состояние Дениса. И одним из первых он узнал, что такое дыхание Хаоса. Создатель, подобно отцу своему Космосу породил сыновей и дочерей, дабы правили они миром с любовью и заботой, и удалился на покой. Но один из сыновей почуял в себе проблеск тьмы и обратился к ней. Восстал он против братьев и сестер своих, желая обратить этот мир на службу Хаосу. Впустить его не только в свое сердце и душу, но и на эту сторону Белого Дерева.
Денис видел темные силуэты божеств, в одном из которых разворачивалась бездна. Маленькая черная точка пульсировала и росла с каждым ударом сердца, пока полностью не поглотила силуэт. И началось восстание. Слуги и приспешники темного божества пытались свергнуть его собратьев и воцариться в этом мире.
Сильна была тьма. Но и боги были не слабы. Объединившись, они свергли темного, как его назовут позже Черного бога вниз, под самые корни Дерева. А границу отделили огненной рекой, через которую хода ему нет. Понимали боги, что рано или поздно Чернобог найдет лазейку и вырвется в верхний светлый мир, чтобы закончить начатое. И обратились они к Создателю, отцу своему. Долго он молчал, а после изрек, что есть у него одно средство. Сила, перед которой не властны даже они, всесильные божества. Сила, которая сможет управлять всем в этом миреи добром, и злом. Сила, которая сделает их уязвимыми. Долго совещались всесильные. Долго думали. В мире дни сменялись ночами. Проливные дожди приходили на смену испепеляющему Солнцу. Мир стал заброшен и пустникто не следил за ним, никто не взращивал. А когда приняли боги решение, да согласились впустить эту Силу в мир, увидели, что на его месте осталась лишь выжженная пустыня.
Денис почувствовал жар суховея, коснувшийся лица. Услышал треск иссохшейся земли. Увидел бесконечную безжизненную пустыню от края до края мира.
Принялись они восстанавливать мир. Привели в него людей, населили разными тварями, да гадами. Верхний мир был слишком светел для новых жителей, и остались они жить у основания Дерева. А боги помогали своим созданиям, своим детям и порождениям. И всё ждали великой Силы. Никто не понял, как и когда она вошла в этот мир. В один день у Белого Дерево появился дом с прялкой и тонким еловым веретенцем, с которого во все стороны растекались золотистые нити. А у прялки сидели две тихие девицы. Они молчали, печально глядя на блеск нитей, и никто не знал, кто же это. И тогда Гамаюнптица вещая, которой были открыты все миры и дороги запела. И в песне ее слышался сказ о пряхах СудьбыДоле и Недоле, которые по очереди будут отпускать нити в мир, поровну наделяя и людей, и богов и милостью, и немилостью. И никто не мог повлиять на Судьбу, обмануть ее, убежать или скрыться.
Денис расслышал плач вещей птицы, который вскоре заглушил скрип старой рассохшейся прялки.
Шло время. Мир разрастался. И вскоре под собственной тяжестью нити стали путаться и обрываться. И решила Великая Мать Макошь отобрать лучших сыновей и дочерей и наделить их бременем и службой великой. А быть может, так было угодно самой Судьбе. Взмахнула Макошь правой рукой, и явился миру ткацкий станок. Обучила она людей, как нити правильно накладывать, да ткать полотно Судьбы, чтобы нити веретено не обрывали. И дала всем Ткачам строгий наказне вмешиваться в плетение нитей. Кому суждено оборватьсядолжен оборваться. А кому узлом скрутитьсядолжен скрутиться. И никто не вправе вмешиваться в ход станка, в бег челнока.
Денис, как завороженный, наблюдал за рождением первого клана. Темный силуэт высокой женщины в грубой широкой рубахе бережно склонился перед человеком, что-то показывая тому. В мягких движениях рук сквозил покой и уверенность. Как мать обучает своего ребенка какому-то ремеслу, так и Макошь терпеливо и верно обучала Ткачей нелегкой службе. Перед глазами проносились все ритуалы, обряды и таинства нового клана. Какие-то он даже не успевал заметить. На каких-то картинка задерживалась, словно специально давая ему возможность как можно подробнее рассмотреть увиденное. А Полоз все продолжал:
Мудрый Велес, Отец стад, по звездам прочитал, что рано или поздно тьма вновь зашевелится и накинется на Ткачей. В тот же миг призвал он самых сильных, ловких и смелых из людей, ударил посохом оземь и наделил их силой звериною, мудростью и проворством. И стали люди оборачиваться, кто волком, кто лисицей, кто рысью ушастой. Но сохраняли при этом разум, не то, что волкодлаки, да перевертыши лесные. И собрал он Князей лесных, и повелел выучить, да воспитать первых оборотней мира этого. И забрали мы их в леса, и научили их всему, что сами знали.
Рождение клана Геро заставило Дениса затаить дыхание. Коренастый мужчина в широкой расписной рубахе и таки же штанах, перевязанных лентами потертых лаптей, насвистывал веселую песнь. Т удара резного посоха вздрогнула земля, поднялся ветер и откуда-то из глубин лесов отозвался звериный дух на призыв отца своего. Собственными глазами Денис видел, как звериный дух вселяется в человеческое тело. Как пытается ужиться там, не сломив человеческую суть. Как вереницей тянутся князья лесныеКабан и Волк, Медведь и Лось, Полоз, Лиса, Рысь и прочие, прочие. Как отдают они поклон Велесу и уходят в сердце лесов, чтобы там обучить новых братьев мудрости лесной.
Но знали боги, что дух человека бывает слаб в минуты искушений. И решил тогда Числобог обратился к вещей птице Гамаюн, и дала она ему свое перо. И вложил он это перо в руку самого мудрого и все ведающего из людей. И дал ему наказ вести летопись Судьбы, чтобы никто не мог изменить ход ее. И взял мудрый старец перо, поклонился богам и принес клятву великуюс честью и правдой писать все, что узрит глаз его, что познает разум его, что почует сердце его.
Первый Кармин, как две капли воды был похож на старого библиотекаря. А вот силуэта божества разглядеть не смог, как ни старался. Там, где он стоял сливались воедино лучи Солнца и Луны, полностью скрывая его от глаз посторонних. Денис попытался присмотреться получше, но внезапный порыв холода заставил его отшатнуться и съежиться. Откуда ни возьмись налетела буря, заметая колючим снегом все вокруг.
Денис почувствовал, как ресницы и челка покрываются самым настоящим инеем. Под завывания вьюжного ветра на землю ступила высокая женщина. Лица ее, как остальных богов, Денис не видел. Его скрывала глубокая тень. Но вот платье смог рассмотреть во всей красе. Казалось, будто само ночное небо любезно одолжило часть себя, чтобы сшить деве платье. Чернильно-синее, усыпанное россыпью звезд, оно искрилось всеми переливами снега под яркой луной.
Когда первый станок заработал, оборотни выучили все, чем лес их мог научить, а летописец освоил перо, в мир из Ледяного Чертога пришла Марена. Холод и дыхание самой смерти бежали вереди нее, предупреждая мир о ее приходе. Все божества затаились, не желая встречаться с темной сестрой. Самая старшая и самая приближенная к Судьбе, Марена ступала по земле, оставляя за собой мерзлоту и печаль. Каждый знал, что смерть, как и Судьбу, нельзя обмануть. И каждый знал, что нить судьбы Мары первой была связана со смертью. Задолго до появления прялки в этом мире.
Денис вглядывался в темный, таинственный силуэт и не мог избавиться от ощущения, что где-то уже встречал его. Может быть в каком-то сне? Полоз замолчал. А в следующий миг заговорила сама Марена:
Подобно тому, как вы наделили силой своих людей и создали свои кланы, стремясь противостоять Чернобогу, я тоже создам свой. Там, где вы со своими кланами потерпите неудачу и сполна выпьете чашу горечи и поражения, я пройду вперед и смогу сделать то, что не подвластно никому из вас.
В руках девы появился хрустальный посох, на конце которого ярким лучом блеснуло лезвие серпа. И Денис окончательно понял, убедился, узнал. Это она вела его к полудницам. Это она говорила с ним у Смородины.
Мои Жнецы увидят любую нить. И срежут ее, подобно пшеничному колосу в дни жатвы. Но, дабы не искушать их слабый дух, никогда они не смогут срезать то, что должно расти. А дабы не искушать другихникто и никогда не сможет найти их нити в плетении полотна. А коли найдетникогда не узнает, кто же перед ним. И будет видеть он ткача или оборотня.
Да будет так, стройным хором согласились боги. Все знали о мудрости той, что была родной сестрой самой смерти.
Грянул гром, полыхнула молния. И из молнии той родился первый золотистый серп, который Марена вручила Жнецу.
Денис потянулся вперед, стараясь впитать в себя пролетающие перед взором картины. Множество поколений Жнецов скитались по миру, выискивая, выбирая те нити, которые надо было срезать. Убирая те узлы, которые образовались по вине Ткачей. Сражаясь с яростными оборотнями, беспрекословно принимающими сторону Ткачей и встающими на их защиту. И навьи дети, и люди, и светлые дети боговвсе были едины перед нитью Ткача и серпом Жнеца. Одни давали дорогу в жизнь, другие ее обрывали.
Денис сам не понимал, откуда в его голове месте с картинами просыпалось Знание. Как срезать нить, как выбрать ее, как оставить нетронутой. Теперь Денис понимал, для чего он был послан в этот мир. Теперь он знал, что нашел свое место.
Как только он подумал об этом, в правой руке появился золотистый серп. Денис чувствовал легкий запах послегрозового озона и теплоту породившей серп молнии. Он повернулся в поисках Полоза. Тот стоял у дальней стены, окруженный антрацитовым мраком. Но Денису и не нужно было видеть змеиного Царя. Он видел что-то, что было гораздо важнее внешней оболочки, которую всегда можно изменить. Он видел саму нить, тянущуюся от самого сердца вглубь миров, сквозь Белое Дерево к старой прялке.
Денис услышал скрип колеса и легкое постукивание веретена об пол. Он почувствовал, что стоит ему только протянуть руку и подцепить нить, и Великий Полоз сделает все, что он попросит. Денис понял, насколько правдивы слова о том, что пред ликом смерти все едины. И почувствовал небывалое могущество, наполняющее тело.
Пойдем. Ты готов, скомандовал Полоз, и Дениса буквально за шиворот вытянуло из комнаты.
А в следующий миг он оказался возле задыхающегося Андрея. Парень хрипел, стараясь освободиться от душащих его змей. Но тугие кольца крепко держали свою добычу, явно не желая отпускать его живым.
Что ты делаешь? крикнул Денис, кидаясь на пол к товарищу.
То, что должен, невозмутимо ответил Полоз.
Отпусти его! Он же твой сын! Ты убиваешь его!
Янтарные глаза Змея вспыхнули огнем, а по пещере пронесся сиплый смех.
Денис попытался руками разжать змеиные кольца, но те, словно в насмешку, сжались еще сильнее. Андрей захрипел. Денис почувствовал собственную беспомощность, которая тут же перешла в холодную ярость. Серп сам собой оказался в руке, и Денис кинулся к Полозу, на ходу цепляя его нить на лезвие.
Убьешь меня, и змеи все равно задушат его, насмешливо сообщил змеиный Царь.
Андрей перестал хрипеть. Денис, сквозь полумрак, увидел, как потускнела его нить. Ему осталось несколько мгновений.
Не тратя время на раздумье, Денис подскочил к душащей товарища змее. Найти ее нить не составило большого труда.
Перевертыш, прорычал Денис, разглядывая змеиную сущность. Вот почему она так спокойно разговаривала с ним.
Отпусти его, или умрешь! прошипел Денис, цепляя нить кончиком серпа.
Змея в ответ зашипела и еще сильнее сдавила грудь Андрея. Денис в последний раз взглянул в прищуренные янтарные глаза и рванул серп на себя. Послышался тихий стон обрываемой нити. Змеиные кольца распались, выпуская Андрея на свободу. Вторая змея, испугавшись, тут же уползла в полумрак пещеры.
Денис повернулся, собираясь подарить Полозу взгляд, полный торжества. Но волна дикой, неземной боли сбила его с ног. Денис закричал, но крик застрял в глотке. Ему показалось, что с него заживо сдирают кожу, клеймят каленым железом и перекручивают в мясорубке. Мир вокруг перестал существовать. Единственным желанием осталось однорасщепиться на атомы, чтобы не чувствовать эту всепоглощающую боль. Перед глазами полыхала огненная Смородина, а за спиной, сквозь боль, чувствовалось ледяное дыхание смерти. И во всем этом океане боли набатом раздавались слова Марены: «никогда не срежут то, что должно расти»
Денис тонул в этой боли снова и снова. Терял сознание, просыпался и снова тонул. И так повторялось за разом раз. Ему казалось, что он умирает, и он цеплялся за тоненькие соломинки жизни. И как только он это делал, на него обрушивалась новая лавина боли, от которой он начинал молить о смерти.
Все закончилось также внезапно, как и началось. Мир вспыхнул янтарным светом, и Денис резко вскочил на ноги.
Обстановка незнакомой комнаты настораживала. Мягкие ковры на полу и стенах. Деревянная резная кровать и такие же внутренние ставни на окнах. Это был чей-то терем. Чей-то совсем незнакомый терем. Но сейчас ему было все равно, где находиться, лишь бы без боли.
С-с-с возвращ-щ-щением, услышал Денис голос Полоза где-то в стороне.
Что это было? накинулся на него Денис. Почему вы не отозвали змею? Почему допустили смерть невинной души?
Потому что ты должен был познать все тайны клана. А времени на долгую теорию у тебя нет. Грядет битва. И ты единственный Жнец, которого мне удалось найти.
Полоз был невозмутим. Казалось, смерть одного из его подданных нисколько его не опечалила.
Я не понимаю. Какая битва? О чем вы говорите? И куда делся Андрей? Вы что, его все-таки убили?
Ты задаеш-шь слиш-ш-шком много вопросов, Жнец. Иди. И предотврати то, что упустили боги. Они заснули, а Тьма не дремлет. Она крадется и уже дышит в затылок. Она совсем близко. Настолько, что руку протянешь и зачерпнешь её горстью.
Что? Да о чем вы тут говорите? Какая тьма? Кого я черпать должен?
Иди! повысил голос Полоз и стены терема задрожали.
Денис почувствовал, как та же неведомая сила хватает его и выносит куда-то за пределы терема.
С возвращением, голос Андрея за спиной заставил Дениса подняться с колен и обернуться.
Ты жив! Денис даже не пытался скрыть радость в голосе. Было бы глупо получить такую порцию наказаний и не добиться цели.
Да уж, Андрей отвел взгляд. Ты прости меня за отца. Я не знал, что он устроит тебе такое боевое крещение.
Да что уж, вздохнул Денис. Родственников не выбирают.
Это точно, виновато согласился Андрей. Если я могу тебе чем-то помочь, ты только скажи.
Денис задумался. Поход в змеиное логово дал ему немало ответов. Но вопросов оставил еще больше.
Знаешь что, обсудим это в лицее. А пока давай-ка выбираться отсюда. Похоже, у меня аллергия на пещеры.
Полозов кивнул и зашагал вперед, прочь от отцовских владений.
Глава 21. Уроки письма
Стук в дверь заставил ягиню вздрогнуть и оторваться от разглядывания отражений Хаоса в пламени свечи. Настя бросила встревоженный взгляд на мечущуюся во сне Ёльку и поднялась. По взмаху руки дверь с тихим скрипом отворилась, от чего Настя поморщилась. Опять домовые плохо смазали петли.