Угу. Говорят, его взгляд способен выжечь душу, если попытаешься уйти от уплаты, прошептал Кевар. Запомните, главное, не попасться под взгляд его глазниц.
Вальтер и Настя не стали уточнять, какая участь их ожидает, и прислушались к разговору хранителя и Ёльки.
Что привело сюда Ткача? скрипящий голос хранителя противно давил на уши.
Судьба, веретена бег, да нитей сплетение.
Вальтер вопросительно взглянул на Кевара и тот нехотя пояснил:
Ритуальная фраза.
Что тебе нужно, Ткач? продолжал свой допрос Лестничник.
Знание! с готовностью ответила Ёлька. Знание о Великом пожаре и о клане Жнецов.
Лестничник замер. Даже тонкие ручки перестали дрожать. Постоял несколько мгновений, внимательно всматриваясь в серые глаза Ёльки и, наконец, ответил.
Слишком много. Что-то одно. Выбирай!
Клан Жнецов! Ёлька дала ответ, не раздумывая.
Конкретнее! проскрипел Лестничник. Рождение. Расцвет. Гибель.
В зале повисла пауза. Вальтер и Настя переглянулись, пытаясь решить, какое же знание более ценно. Но Ёлька, казалось, вовсе не растерялась.
Мне нужно то, что прольет свет на историю.
Гибель, изрек Лестничник.
Плата?
Твоя история, на этот раз не раздумывал хранитель.
Что? Какая история? Что ему нужно? навья интуиция кольнула ягиню.
А я откуда знаю? Этого в углубленном курсе подготовки Ткачей не было, было заметно, что Кевар обеспокоен.
Вальтер нахмурился, стараясь запомнить каждое мгновение. Возможно, позже он сможет описать эту часть путешествия и найдет ответы на все вопросы.
Ёлька же ни словом, ни делом не показала, что растеряна. Глядя в глазницы хранителя, девушка уверенно кивнула, принимая такую плату.
Следуй за мной.
Ёлька бегом кинулась за хранителем. Несмотря на дряхлый вид, он припустил с места так, что уже через секунду скрылся за стеллажом. Не поторопись девушка, он наверняка затерялся бы среди бесконечного лабиринта стеллажей. А потом пришел бы требовать свою плату.
Остальные бросились следом. Топот четырех пар ног в клочья разорвал веками царящую здесь тишину. Благо, хранитель был глухим и не мог этого слышать. Залы проносились мимо с невиданной скоростью. Наконец, в воздухе повеяло пеплом и горьким дымом костров. И без пояснений стало понятно, что они приближаются к той части полотна, в которой отражен Великий пожар.
Вальтер боролся с искушением попросить Ткачей остановиться и посмотреть, что же случилось на самом деле с древними текстами. Кто был виновником, и кто не предотвратил трагедию. Парень стал замедляться. Он чувствовал, как едкий дым от горящих пергаментов въедается в ноздри. Он слышал, как стонут древние тексты, сгорая в беспощадном огне. Он понимал, что может стать единственным летописцем, который узнает тайну пожара. Но грозный окрик ягини вернул его в реальностьне для того они проделали весь этот путь. Позже, когда будут уходить, непременно заглянут сюда.
За своими размышлениями Вальтер не заметил, как Настя и Кевар свернули за ближайший стеллаж. Если бы не ловкая рука Ткача, дернувшая его в сторонуВальтер непременно налетел бы на ничего не подозревающего хранителя.
Здесь, раздался скрип и хранитель махнул рукой в сторону дальнего стеллажа. Полотно на нем было скручено. Местами на нем проступали темные пятна, очень сильно напоминающие засохшую кровь. Вальтер вздохнул. Судя по всему, их ждет не самая приятная история.
Прямо из воздуха к стеллажу подъехала рассохшаяся деревянная лестница.
Ты знаешь правила, напомнил хранитель. Разворачиваязаверни. Скрутиввыпрями обратно. Изучай, читай, познавая. А как выйдешьвсе забудь.
Ч-что? запнувшись, спросила Ёлька.
Правило Кодекса Алмазного Веретена. Ткач просветляется, купаясь в тенях прошлого, но, выходя, забывает все, что узнал, дабы не бередить душу и не вскрывать старые раны. Поправка вступила в силу две тысячи двести лет назад.
Каждое слово болью отдавалось в ушах и голове, и Вальтер уже мечтал, чтобы этот хранитель поскорее оставил их наедине с ходом истории.
Ко мне все? резко спросил Лестничник.
От неожиданной информации Ёлька растерялась и автоматически кивнула, но окрик Кевара заставил девушку вдрогнуть.
Ключ!
Точно! Оставь мне ключ к выходу, Ёлька послала брату благодарную улыбку.
Лестничник напрягся и внезапно оглянулся. Настолько внезапно, что троица едва успела отшатнуться назад. Какое-то время хранитель вглядывался в стеллаж, но так ничего там и не разглядев повернулся и махнул в сторону нижней полки.
Выход будет там.
Ёлька кивнула и осталась неподвижно стоять на месте. Наблюдая за тем, как хранитель, шаркая и прихрамывая, скрывается в недрах залов архива.
Пора! скомандовал Кевар и кинулся к лестнице, забираясь на самый верх.
Глава 23. Изнанка
Денис шагал вперед, полностью погрузившись в свои мысли. Напади на него сейчас норлах или иное порождение Хаоса, он бы и не заметил. Он все думал и думал о том, что ему открылось в антрацитовой комнате. И чем больше он думал, тем больше вопросов выстраивалось в ряд, в ожидании ответов. А ответов у него не было. Казалось, что он теперь знает безумно много. Но оказывалось, что он не знает абсолютно ничего.
Пытаясь хоть как-то структурировать информацию, Денис с каждой мыслью запутывался еще больше. Возвращался в начало, снова анализировал, и вновь не находил ответов. Он все еще слишком мало знал. А найти того, у кого можно было бы узнать ответы, казалось попросту нереальным. Старый библиотекарь пытался его убить. Директор пытался его убить. Навьи дети тоже пытались его убить.
Да есть хоть кто-то, кто может мне объяснить, что тут творится? пробормотал Денис.
О-о-ох, стон Полозова за спиной заставил Дениса остановиться.
Ты чего?
Змеиные объятия, прошипел Андрей, потирая правый бок. По-моему, мне сломали пару ребер.
С чего ты взял? обеспокоенно спросил Денис, подходя ближе.
Ну ты в нормальном состоянии чувствуешь свои ребра?
Денис прислушался к своему телу и отрицательно покачал головой.
Ну вот. А я сейчас отлично чувствую три последних ребра!
Это они от радости встречи, попытался пошутить Денис и осекся. Время для веселья было не самым удачным.
Давай устроим привал, предложил Денис и навий не стал отказываться.
Перед тем, как покинуть логово Полоза, Андрею вручили небольшой узелок с едой и водой. Поэтому можно было не торопиться в Медногор. Тем более, что Денис так до конца и не определилсястоит ли ему там показываться или нет. Полозов предлагал отсидеться в пещерах и Денис все больше склонялся к этому варианту.
Надеюсь, нам туда не сушеных лягушек положили, с долей иронии заметил Денис, наблюдая, как полозов развязывает узелок со снедью
Нет, тут хлеб, сыр, сушеные яблоки, орехи, ягоды. Есть грибы. Но они скорее для меня.
Это почему? возмутился Денис.
Ну, как бы тебе сказать. На людей они действуют весьма специфически, уклончиво ответил Полозов. Но Денис с обостренной жаждой ответов не собирался сдаваться.
Это как, специфически? Денис взял один сморщенный гриб. С виду он был похож на вешенку. Только запах имел какой-то сладковатый.
Полозов вздохнул.
Съешь и козленочком станешь! А если серьезно, пойдешь ловить берегинь. Или русалок. По стенам пещеры.
Нет уж, хватит с меня русалок, Денис вернул гриб на место. А ты кого ловить будешь?
Я никого не буду. Я просто засну на пару часов, а проснусь здоровым молодцем.
Обед проходил в молчании. Андрею было тяжело говорить из-за ноющих ребер. Денис продолжал заниматься самоанализом. Он не заметил, как товарищ заснул. Просто в какой-то момент понял, что слышит монотонное дыхание справа. Задумчиво поглядев на Полозова, Денис призвал серп.
Инструмент явился с первого раза. Шершавая рукоять непривычно давила в центр ладони. Рука еще не привыкла к новому орудию. Но где-то в груди Денис почувствовал отклик. Сейчас серп был спокоен. По лезвию не пробегали искры, рукоять была теплой. Нигде не чувствовалось холодного дыхания смерти. Но Денис знал, что так будет не всегда. Когда-нибудь настанет время пустить серп в ход. И это будет не перевертыш, и не навий, а человек. Денис не понимал, откуда в его голове это знание. Но точно знал, что это правда. Прикрыв глаза, он слышал пульсацию первой нити, которую должен будет срезать. Сейчас эта нить была чем-то взволнована. Из-за чего-то переживала. А когда настанет мигона будет спокойна.
Денис открыл глаза и вздохнул. Он не представлял, как расскажет своим друзьям о том, кто он. Сейчас ему, как никогда, не хватало мудрого старческого совета. Кого-то, кто бы мог подсказать ему, как дальше жить.
Кого-то из моего клана, пробормотал Денис.
Можно было обратиться к полудницам. Но эти эфемерные сущности вряд ли смогут осознать всю глубину терзающих его мыслей. А больше он никому не доверял.
От длительных размышлений разболелась. Денис поднялся, потер виски и уставился в поросшую мхом стену пещеры. За месяцы, проведенные в лицее, он открыл удивительную особенность. Любые переживания отходили на задний план во время чтения. Раньше Денис не славился любовью к книгам. Но теперь все изменилось. Изменился он сам. И сейчас было самое время погрузиться в иной мир.
Тем более и книжка подходящая есть! усмехнулся Денис, вспоминая про книгу Велеса. Оставалось решить, каким образом доставить ее в пещеры.
Потеряшка, тихо, чтобы не разбудить Андрея, позвал Денис. Ничего не произошло.
Потеряшка! Ты нужен мне! позвал Денис чуть громче.
Потеряшка, я призываю тебя! пробасил Васнецов, скорее подражая сценам из фильмов.
Чего орешь-то? раздался знакомый голос за спиной.
Ой! домовой присмотрелся и разглядел в полумраке пещеры призывавшего.
Мамочки родные! Живой! Воскрес! Восстал! Возродился! Ты ж свет очей наших, соколик ясный, а!
Домовой с рыданиями кинулся на Дениса, обхватил его ноги и уткнулся носом в колени.
А мы уж думали, сгинул ты-ы-ы, усыпился несносным морфе-е-е-ем, провалился в навье царство-о-о-о, ни на секунду не переставая завывать, вещал Потеряшка.
Мы ж и письмом писали, и словами звали, искали тебя-а-а-а.
Эй! Стой! Тихо! Замочли, кому говорю! прикрикнул Денис. Кто думал, что я сгинул?
Да все-е-е-е, еще сильнее зарыдал домовой. Веронушка сказала, что нет тебя больше-е-е-е. И Вальтер писец ваш сказал, и ткачи подтвердили-и-и. Мы ж тебя писали-писали, а ты не отозвался-я-я.
Домовой достал из-за пазухи огромный носовой платок и громко высморкался. Андрей простонал что-то во сне и перевернулся на другой бок.
Слушая, ты ж видишь, я живой. И не умирал я, и не воскрешался. Живой был все время! Денис попытался успокоить домового.
Да? А почему тебя тогда никто не нашел? Ни ткачи на станках, ни писцы в летописях, а? домовой подозрительно уставился на Дениса.
Вот уж не знаю. Может они это, писать не умеют?
Потеряшка задумался. Пошевелил губами, пытаясь придумать ответ. И поднял на Дениса все еще полные слез глаза.
Не дав возможности домовому запричитать по новой, Денис заговорил.
Слушай, в общем, у меня к тебе просьба. Ты можешь притащить сюда мою книгу?
Какую книгу? хитро прищурился домовой.
Книгу Велеса, какую же еще?! пояснил Денис.
Ага! Значит ты разрешаешь мне брать твою книгу Велеса? лукавость в голосе Потеряшки заставила Дениса насторожиться.
Ах ты ж! Обхитрить меня решил! И это сразу после моего возрождения? негодование в голосе Дениса нисколько не смутило домового. Тот пожал плечами в ответ:
А что? Мне, может, тоже нравится читать!
Ага! Как и лапти носить! А потом кто-нибудь возьмет и уведет у тебя мою книгу! Нет уж! Я разрешаю тебе взять мою книгу один раз, чтобы принести мне ее сюда!
Потеряшка шмыгнул носом, показал Денису язык и исчез. А через мгновение вернулся с потертой книгой под мышкой.
Спасибо! поблагодарил Денис и уселся на пол, выискивая нужную страницу.
Я это, спросить хотел, смущенно начал домовой. Увидев вопросительный взгляд Дениса, он продолжил. Ты где был-то?
А, у Великого Полоза в гостях, отмахнулся Денис.
Ой-ой-ой! заверещал домовой и исчез.
Денис несколько мгновений смотрел на то место, где только что был домовой. С чего он вдруг так испугался? Так и не придумав убедительного ответа, махнул рукой и вернулся к изучению книги.
Видимо, сегодня был просто не тот день, чтобы получать ответы.
***
Четверка медногорцев лихо заскочила на лестницу. Ёлька и Кевар сразу поднялись как можно выше, с трудом умещаясь на дощатой перекладине. Чуть ниже встал Вальтер. Ягиня запрыгнула на самую нижнюю ступеньку.
Как только все оказались в сборе, лестница дрогнула. И резко начала уменьшаться в размерах. Полотно же, наоборот, раздувалось и разворачивалось на глазах.
Вальтер, доставай перо! скомандовала Ёлька.
Что? Какое перо? Как я, по-твоему, писать тут буду? возмущенно ответил парень.
Я буду поддерживать тебя. Ты что, не слышал, что сказал хранитель? Мы забудем все, как только выйдем из этого зала. Вся надежда на тебя! Настя взяла друга за руку и несильно сжала её. Не бойся, не уроню.
Вальтер покачал головой и полез в карман за клочком пергамента.
Ёлька, прости, но мне понадобится твоя спина, летописец приложил к пояснице девушки пергамент. Перо в руке появилось как раз в тот момент, когда лестница без предупреждения рванула вверх. Если бы не навья реакция ягини, Вальтер наверняка завалился бы вниз и там и остался до прихода Лестничника. Но ловкая девушка вовремя спохватилась, буквально впечатав его в лестницу свободной рукой. Вальтеру оставалось лишь догадываться об истинной физической силе своей пассии.
От рывка Вальтер больно ткнулся носом в поясницу Ёльки, но никакой возможности потереть ушибленное место не было. Лестница на сумасшедшей скорости неслась вверх, будто взбесившийся эскалатор. Вальтер со всех сил старался удержаться на ступеньке и провести пером по пергаменту. Но каждая новая попытка оборачивалась полным провалом. В таких условиях писать летопись было просто невозможно.
Окружающий мир менялся. Точнее, он скручивался, оставляя на своем месте одно сплошное полотно необъятных размеров. Десятки тысяч нитей переплетались между собой, создавая единое пространство жизни. Где-то плетение было настолько плотным, что казалось, будто нити уложены поверх друг друга в несколько слоев. Где-то же, наоборот, нити сплетались так редко, что можно было разглядеть противоположную сторону сквозь тонкое полотно. То там, то здесь проступали темные пятнапонять, что их породило, было сложно. Вальтер искренне надеялся, что старость, а не чья-то кровь.
Лестничный ход стал замедляться, и Вальтер воспользовался моментом. Перенес равновесие на правую ногу, приложил к спине Ёльки клочок пергамента и прикоснулся к нему пером. То, как будто, только и ждало этого момента. Качнувшись на острие, оно послушно вывело первую фразу:
Полотно колыхалось, подобно мировому океану. Океану, сплетенному из сотен тысяч человеческих жизней. Нити, словно течения, стремились куда-ток чему-то, или кому-то. Некоторые находили то, что искали. Некоторые пропадали в толще других, так и не сумев найти свое предназначение.
Предплечье летописца отзывалось ноющей болью на каждое новое слово. Но он старательно терпел, внимательно оглядываясь по сторонам, прислушиваясь, приглядываясь. Не упустить ничего, что могло бы хоть как-то помочь в разгадке тайны Жнецов. Если все получится, он будет первым летописцем, кто создаст страницы новой истории.
Не увлекайся! прервала полет мечты ягиня.
Спасибо, бросил через плечо Вальтер, слегка смутившись за тем, что попался за своими мечтаниями.
Ягиня усмехнулась и ничего не ответила. С некоторым интересом она наблюдала за тем, как на клочке пергамента появляются и тут же исчезают алые слова. Найди кто-нибудь этот клочокни за что на свете не прочитает то, что там написано. Только тот Кармин, что сотворил его из своей крови и мысли, сможет переписать его в Летопись. Если захочет, конечно же.
Иногда ягиня размышляла о том, сколько же тайн унесли с собой тщеславные и жадные до истины летописцы. Сколько было таких клочков, написанных кровью, которые так и остались лежать где-то в недрах архивов. И сколько их еще будет?
Лестница вздрогнула, останавливаясь, и Настя едва успела удержать покачнувшегося Вальтера.
Где-то здесь, пояснил Кевар, оглядываясь.
Кругом, насколько хватало взгляда, расстилалось все то же сероватое полотно.
Запомните! Что бы ни случилось, не сходите с лестницы! голос Ёльки был серьезнее обычного, отчего Вальтер не удержался.