Главное, чтобы этот кто-то благополучно ушел, не стащив часть полотна с собой, суровым тоном заявила Настя. Меня эта история начинает порядком раздражать. И я хочу разобраться со всем как можно скорее.
Не переживай, подошедший Кевар постарался успокоить Настю, от напряжения которой воздух в округе начинал потрескивать. Полотно нельзя срезать, или вырезать из него кусок. Это сразу же отразится на мироздании. Это летописи Вальтера можно сжечь и ничего не произойдет, так как они списаны с полотна. А полотно едино и неразрывно.
То есть вы уверены, что нельзя оторвать кусок? Вальтер старался не подать виду, как сильно его задело высказывание о вторичности летописей.
Ну, представь себе шарф, который связали на спицах. Оторви от него кусок и все остальные петли рано или поздно тоже расползутся, мягко пояснила Ёлька, с укором поглядывая на Кевара. Так и тут. Нити переплетаются между собой, и все они неразрывно связаны сквозь века и тысячелетия. И оборвав чью-то нить раньше времени в прошлом, мы рискуем получить сотни, тысячи не сплетенных нитей в настоящем. Поэтому рассказы про связь поколений более чем оправданы.
Вальтер кивнул, усваивая информацию. До сегодняшнего дня клановые тайны Ткачей были для него недоступным знанием. И он старался впитать в себя все по крупицам, чтобы потом непременно отразить это в своей летописи.
Дальше шли молча и не останавливаясь. Полчаса спустя мир вздрогнул и до слуха идущих долетел тихий стук копытнаступила полночь. С каждым новым залом сырость становилась все сильнее. Вскоре, срывающиеся с потолка капли сменились на целые водяные струйки, стекающие по заросшим мхом стенам, и теряющиеся где-то под полом. Чем дальше от входа удалялись школьники, тем длиннее и шире становились пещерные залы. В одном из них привычная картина полумрака и сырости внезапно изменилась. Как только четверга шагнула в арку, на них пахнуло теплым сухим воздухом. В глаза ударил мягкий свет, до боли непривычный после густого полумрака предыдущих залов. Свет лился из отверстия в потолке, падая на постамент, возвышающийся в центре. На постаменте, искрясь и переливаясь всеми цветами радуги, возвышалось алмазное веретено. Казалось, свет, проходящий сквозь него, рассыпается мириадами искорок, которые после продолжают витать в воздухе.
Зал Посвящения, шепотом пояснила Ёлька, с благоговением глядя на алмазное веретенце. Каждого Ткача, прошедшего все круги испытаний посвящают здесь в Магистры.
Так у вас магистров не было несколько сотен лет, не очень корректно напомнил Вальтер.
Так никто и не проходил все круги, пожала плечами Ёлька.
Идем, у нас мало времени, Настя коснулась плеча подруги. Ёлька бросила на веретенце прощальный взгляд и поспешила прочь.
Несколько помещений спустя анфилада кончилась, и компания оказалась перед винтовой лестницей, уходящей глубоко вниз. Редкие фонари тщетно разгоняли царящий вокруг мрак, в котором копошились ночные тени и шорохи.
Ну вот, спуск в архив, с замиранием сердца прошептала Ёлька. Кевар стоял рядом, просто стараясь запомнить каждое мгновение.
Ну и чего встали? Идем! скомандовала Настя и шагнула вперед.
Гром грянул внезапно, оглушив, а последовавшая за ним молния ослепила всю компанию. Когда звон в ушах поутих, а перед глазами прекратили мерцать разноцветные круги, Вальтер подскочил и огляделся.
Настя! Ёлька! Все в порядке?
Настя простонала что-то едва различимое и оттолкнула навалившегося на нее Кевара.
Вот это ты слон! возмущению девушки не было предела.
Вот это ты неблагодарная! в тон ей ответил Кевар. Я вообще-то тебе жизнь спас! Ты куда полезла-то? Или у ягинь, как у кошек, по девять жизней?
Настя затихла, переводя недоверчивый взгляд с Кевара на Ёльку.
Невидимая стена. Воздушный Страж, пояснила Ёлька. Все, кто не относится к Ткачам, превращаются в горстку седого пепла. Тебе повезло еще, что кто-то здесь недавно был и, судя по всему, выключал его. Иначе сначала бы ты повстречалась с молнией, а потом уже гром возвестил миру о твоей безвременной кончине.
Настя вздрогнула и нехотя поблагодарила Кевара. Вальтер помог девушке подняться и вопросительно посмотрел на Ткачей. Те, не сговариваясь, достали свои клубочки и вложили их в едва заметные выемки в стене, по бокам от арки, открывающей выход на лестницу. Порыв ветра пронесся над головой и все стихло.
Идем скорее. У нас пятнадцать секунд, Кевар первым заскочил на лестницу и принялся резво спускаться вниз, подальше от бдительного стража.
Остальные не стали дожидаться, пока страж передумает, и поспешили следом.
Отличная система фейс-контроля, перепрыгивая через одну ступеньку, изрек Вальтер.
Зато действенная, не стал спорить с очевидным Кевар.
Спускаться приходилось быстро, цепляясь за шаткие перила. Ступени под ногами то и дело норовили выскочить, оставив ноги без опоры. Чем это могло обернуться, даже представить было страшно. С одной стороныпотемневшая от мха и сырости стена, с другойкованые перила с внушительными проемами, открывающимися в зияющую пропасть. Сорвешься, и будешь лететь в свободном падении до бесконечности.
Чем ниже уходила лестница, тем круче становился спуск. Вальтер, зазевавшись, не заметил отсутствия двух ступеней, и если бы не проворный Кевар, мир лишился бы одного талантливого летописца. Следующей опору под ногами потеряла ягиня. И снова Кевар, обогнавший Вальтера, пришел на помощь.
Вы что, наизусть все ступеньки тут знаете? обычно спокойный и уравновешенный Вальтер начинал терять терпение от этого акробатического спуска.
У нас это знание в крови заложено, ловко перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, ответила Ёлька.
И что, вот каждый Ткач сможет пройти этой лестницей смерти? стараясь одновременно разговаривать и следить за ходом ступенек, поинтересовалась Настя.
Нет, конечно, ответил ей Кевар. Простой Ткач даже до зала посвящения не доберется. Равно как и страж его не пропустит. Но мы же с Ёлькой, вроде как, золотая молодежь. Поэтому можем гулять там, где другим нельзя.
Вот, на что способна очередь наследования, усмехнулась Ёлька. И уже серьезнее продолжила. Если мы не поторопимся, боюсь, Верона всех сошлет в столовую за прогулы.
Дальнейший спуск проходил в молчании. Редкие эмоциональные возгласы Насти или Вальтера сообщали миру об очередной коварной ступеньке. Но бдительные Ткачи успевали подхватывать друзей до того, как те могли бы сорваться вниз.
Чем сильнее под землю уходила лестница, тем холоднее становилось в окружающем мире. И было в этом холоде что-то непривычное, даже странное. Это был не утренний морозец и не дыхание зимнего хладовея. Скорее могильный сквозняк, пробирающий до самых костей. Леденящий душу и гасящий все признаки жизненного огня в мире. Словно сама смерть дышала где-то поблизости, дыханием своим задевая непрошенных гостей. Вальтер поежился и покрепче схватился за перила.
Медленнее, скомандовала Ёлька, приглядываясь к надписям на стенах. Спуск значительно замедлился. Вальтер смог разглядеть непонятные рунические символы, то там, то тут проступающие из-под сырости и мха.
Это же резница! неожиданно разглядел знаки Вальтер. Я ее видел только на картинках в старых летописях и так и не смог понять эту систему письменности.
К сожалению, мало кто из Ткачей её понимает, с долей печали в голосе вздохнула Ёлька. После того, как Ткачи перешли на изначальный язык, многие знания были утрачены.
Видимо, это проблема всех кланов, согласился с девушкой Вальтер. В летописях мне встречались упоминания о подобном и в клане Геро.
А как быть с вами? ощупывая проступающие резы, спросил Кевар.
У нас все, наверное, еще печальнее, отозвался Вальтер. После Великого пожара часть летописей была безвозвратно утрачена. А то, что пытались восстановить, слишком часто имело в себе ощутимый балласт авторского вымысла. Целый период в истории канул в лету, и мы так и не знаем, что было на самом деле, а что всего лишь плод буйного воображения.
Дайте-ка, я угадаю, до этого молчавшая Настя решила внести свою лепту в обсуждение. А произошли эти события как раз около двух тысяч лет назад. Примерно в то время, события которого мы идем сейчас искать в старых рулонах полотна?
Вальтер задумался.
Ну да, пожар был где-то в этом промежутки времени.
В этом, в этом, подтвердил Кевар. А за пару сотен лет до этого Ткачи отказались от резницы.
Как-то слишком странно все это выглядит в свете последних событий! Настя окинула внимательным взглядом стены, поеживаясь от холода, и принялась спускаться дальше. Интуиция ягини подсказывала, что все они ввязываются во что-то огромное и небезопасное.
Вальтер сбился со счета времени. Как и во всех местах, граничащих с навьим царством, здесь Уроборос играл с минутами и часами, как ему хотелось. Поначалу летописец пробовал считать удары сердца, но после пары тысяч сбился, и оставил эту затею. Сейчас даже под страхом смерти он не смог бы сказать, сколько времени у них осталось до возвращения.
Ткачи начинали торопиться, отчего Вальтеру и Насте приходилось тяжелее и тяжелее. Ноги постепенно наливались свинцовой тяжестью, и приближался тот момент, когда они попросту откажутся сделать следующий шаг на капризную ступеньку.
Это здесь, голос Ёльки бальзамом пролился на душу переживающего Вальтера.
Все та же стена с непонятными резами, ничем не отличающаяся от предыдущих километров. Вальтер одарил отсыревшую поверхность скептическим взглядом и решил уточнить:
Ёлька, а как ты поняла, что это именно то самое место?
По резам, спокойно ответила девушка, но в голосе ее проскользнули прохладные нотки. Вальтер удивился, но продолжил гнуть свою линию.
Замечательно. А как ты собираешься войти в нужный зал? Или у Ткачей одна из клановых особенностейхождение сквозь стены?
Вальтер приготовился к ткаческому отпору, но Ёлька снова его удивила. Игнорируя его саркастический тон, она повернулась к ягине.
Слушай, как ты терпишь такого ворчуна? А ведь ему и двадцати нет. Представь, что с ним будет лет в триста?
От нахлынувшего возмущения Вальтер чуть не свалился с лестницы. Но Настя вовремя схватила его за руку, посмеиваясь.
Могла бы вступиться за меня! прошептал Вальтер на ухо девушке.
Вот еще! Она абсолютно права. В ворчании ты обойдешь всех летописцев. Когда придет время.
Надеюсь, все же не только в ворчании, стараясь скрыть, как уязвлен, ответил Вальтер.
Ткачи подошли к стене, ощупывая ее. Но никаких намеков на дверь не было и в помине. Шероховатая, потрескавшаяся от сырости и времени кладка была абсолютно однородной. Вальтер хотел было влезть с советом, но ягиня одернула парня. Ёлька что-то шептала, но внезапно налетевший сквозняк заглушал своим гулом срывающиеся слова. Кевар приблизился вплотную к стене и прижался к ней правым ухом. Как будто ждал подсказки с той стороны. Гул сквозняка все усиливался. Резы на стенах то темнели, проступая особенно отчетливо, то светлели, практически полностью сливаясь с кладкой. Казалось, что они пульсируют в такт чьим-то ударам сердца. И что-то подсказывало Вальтеру, что это сердце кого-то из Ткачей. А, может быть, их обоих.
Боковым зрением Вальтер заметил, как что-то блеснуло в тусклом свете факела. Вальтер пригляделся, напрягая зрение. По цепочке на шее Ёльки пробегали частые искры. Вальтер чуть склонился, чтобы лучше разглядеть происходящее. Небольшой кулон в виде веретена подрагивал в тонких пальцах девушки. Не переставая что-то нашептывать, Ёлька кольнула веретенцем указательный палец. Выступившая капля крови запульсировала в такт резам. Стоящий справа от Вальтера Кевар, проделал то же самое со своим пальцем. Одновременно Ткачи приложили пораненные пальцы к резам.
Стена вздрогнула. До этого серые резы на глазах начали алеть, словно напитываясь ткаческой кровью. Гул раздавался все громче. Помимо сквозняка казалось, что гудят и ступени, и перила, и сама стена. Лестница вздрогнула. Или это качнулся окружающий мир? Со стены посыпалась какая-то трухато ли пыль, то ли старый засохший мох. Сама стена на глазах стала покрываться сетью мелких трещин. Послышался хруст, словно кто-то наступил на яичную скорлупу. А в следующий миг все стихло и успокоилось. Лишь образовавшаяся в стене арка была свидетелем того, что тут что-то произошло.
Четверка школьников резво кинулась в проемникто не хотел испытывать судьбу.
На смену сырости и холоду вновь пришло сухое тепло. Как в хорошо прогретой печи теплый воздух обволакивал и убаюкивал. Полумрак тут был еще гуще. На все помещение размером с хороший концертный зал, факелов было всего четырепо одному в каждом углу. Свет от них пробивался через огромные стеллажи, заполненные полотном от пола до потолка. Где-то ткань мироздания сворачивалась в толстенные рулоны. Где-то же, наоборот, свисала с полок подобно гобеленам из дворцовых залов древности. В иных местах и вовсе полотно было скомкано и скручено.
Нам нужно к месту великого пожара. А оттуда обратный отсчет начнем вести, проговорила Ёлька, пытаясь на взгляд определить, где находится это место Великого пожара.
Вальтер и Настя переглянулись, пытаясь понятьЁлька сказала это всерьез, или же они наблюдали элемент ткаческого юмора. Но, судя по тому, как решительно брат с сестрой двинулись в одну сторону, шуткам тут места не было. Вальтер молча плелся следом, абсолютно не понимая, как в этих одинаковых стеллажах с грубой тканью можно что-то разобрать. Но Ткачи чувствовали полотно. Даже не притрагиваясь и не приближаясь к нему, они видели глобальные события, отраженные в ту или иную эпоху.
Ёлька, а тут какой отрезок времени скрыт? поинтересовался Вальтер, проходя один стеллаж за другим.
Около ста лет, отозвалась девушка.
Вальтер тихо застонал. С интервалом в тысячу лет им нужно обойти минимум с десяток залов, в которых упрятаны десятки, а может и сотни стеллажей.
Не переживай. Главноенайти пожар, попытался подбодрить товарища Вальтер.
Но «пожар» не нашелся ни в этом зале, ни в следующем. В середине третьего зала, когда Ткачи все также благоговейно передвигались между рядами стеллажей со скоростью виноградной улитки, Вальтер не выдержал. Он набрал побольше воздуха, чтобы длинной тирадой высказать все свое веское мнение.
Ткачи остановились внезапно. Только что размеренно шагающие вперед, они буквально вросли в землю. Настя налетела на Ёльку. Но та даже не шелохнулась. Вальтер чудом усел отскочить от Кевара. Изнурительные командные тренировки Вергарда ни для кого не прошли даром. Почувствовав привкус опасности в окружающем мире, все как один подобрались и насторожились. Вальтер грядущую опасность ощущал слабо, но полностью полагался на чувства Ткачей. Им это место роднее и привычнее.
Какое-то время не происходило абсолютно ничего. Пыль все также висела в воздухе, факелы изредка подрагивали, а воцарившаяся тишина давила на уши.
Шаг.
От неожиданности Вальтер вздрогнул и схватился за руку ягини. Та посмотрела на него слегка недоумевающим взглядом и усмехнулась, от чего Вальтер смутился.
Еще шаг.
И еще один.
Теперь сомнений не оставалоськ ним кто-то приближался.
Кевар ожил и, схватив Настю и Вальтера за руки, потянул их за стеллаж.
В следующий миг на месте, где они стояли, будто из воздуха появилось нечто. Больше всего оно походило на сгорбленного старика, замотанного в истлевающее подобие набедренной повязки. Вместо волос голову покрывал седой пушок. Ушей не было. Зато огромные, в пол лица, глазницы зияли двумя непроглядными безднами. Лишь на дне, в самой глубине, словно угольки тлели зрачки. Костлявые руки, туго обтянутые серой кожей мелко дрожали. А голос, вырывающийся их пересохшей глотки, больше походил на скрежет металла.
Здравствуй, человече. Кто ты и зачем явился?
Здрав будь и ты, Лестничник, Ёлька повернулась так, чтобы существо видело движение ее губ.
Это Лестничник, шепотом затараторил Кевар. Глухой хранитель архива. Это он выдает приходящим сюда Ткачам лестницы, чтобы добраться до самого верха. Вам лучше бы не попадаться ему на глаза.
Почему? не отрываясь от разглядывания хранителя, спросила ягиня.
Потому что тысячи лет сюда могли заходить только Ткачи. В последние семьсот еще Геро. Но, говорят, за это Лестничник запросил непомерную плату.
А Ёльку он понимает по губам, заметил Вальтер, осторожно выглядывая из-за Насти.