Третье сентября. Первое утро в комнате после дня в изоляторе. Желание уехать домой, переполняющее и без того раздраженного парня. Дверь распахнулась резко, безапиляционно и без предупредительного стука. Денис подскочил от неожиданности. Вальтер, видимо привыкший к подобному, даже не шелохнулся.
Почему не проветрено? Верона ворвалась в комнату, как вихрь, чуть не сбив стоящего на пути Дениса с ног.
Так холодно же, попытался возмутиться тот, предусмотрительно отступив в сторону. Дождь же идет.
Верона Вергардовна медленно повернулась на голос, припечатывая взглядом к месту.
Ну ладно, ладно, Денис попятился к форточке. Сейчас открою.
Сейчас ты её должен был уже закрыть, голос куратора ледяной змеей пополз по воздуху. А открыть её надо было полчаса назад!
Денис вздохнул и потупил взгляд. За короткое время пребывания в лицее он уяснил, что спорить с Вероной смерти подобно. Женщина кивнула дежурным и принялась за осмотр комнаты. Провела пальцем по книжной полке Ратора, открыла шкафы, суровым взглядом оценила стопочки из одежды, сложенной сгибом наружу.
Пакетики, в голосе наставника прозвучало удовлетворение. Каждая вещь, заботливо свернутая, была уложена в отдельный полиэтиленовый пакетик. Когда Вальтер поведал Денису о том, как следует складывать вещи, парень взвыл в голос. Но, познакомившись с нравом хозяйки Медной Горы, решил не рисковать и послушно разложил и свои вещи по пакетикам.
Гигиена прежде всего! И санитария! назидательно заявила Верона. Мальчики, пойдем. Времени нет.
Судя по всему, инспекция удалась.
Уже на пороге взгляд её упал на кровать Дениса. Двадцать минут парень потратил на то, чтобы сложить стрелку на покрывале. И еще десять взбивал подушку в пирамидку. Но той, видимо, нежности и внимания показалось мало. Верхушка пирамидки, которую Денис так заботливо поднимал, грустно покосилась, склоняясь на левую сторону.
Верона медленно, как в заторможенной съемке развернулась. В зеленых глазах, как показалось парню, вспыхнули настоящие искры.
Это! Не! Пирамидка!
Влепив комнате двойку за уборку, она вышла, пообещав Денису устроить веселую жизнь.
Ничего, успокоил погрустневшего соседа Вальтер. Дело в навыке. Ратора она заставляла складывать пирамидки с трех лет.
Денис ничего на это не ответил. Но с этого дня проникся к Ратору долей сочувствия.
После уборки следовал завтрак. Еще одна часть глобального испытания на прочность. Утренняя столоваяместо крушения надежд и ожиданий. Именно здесь, простояв в очереди после пробежки под дождем и суровой инспекции, как никогда хотелось порадовать себя вкусной едой. Но унылая овсяная каша, комом стоящая на тарелке убивала в учениках весь полет творчества и позитива. А уж манная каша, растекающаяся до краев живописной лужицей, и вовсе рождала желание взвыть в голос. Впрочем, это было лишь дело привычки. К концу сентября Денис с удивлением стал отмечать, что если в манную кашу накрошить хлеба и засыпать сахаром, она растекается не так уж и сильно. А овсянку вполне неплохо спасает мёд из пакетиков, которого всегда было в столовой в избытке. Но верхом кулинарного мастерства, конечно же, считалась способность растопить каменный кусок масла ледникового периода над горячим чаем, не уронив его при этом, и размазать его по поверхности серого хлеба. До лицея Денис часто перебирал в еде. Но что-то подсказывало парню, что через три года учебы тут, он даже землю сможет есть без возмущения.
Пока Денис отлынивал от учебы в Москве, отец часто пугал его армией. Сейчас же парень как никогда жалел, что ему только пятнадцать и до призывного возраста ждать еще минимум три года. Армия после такого показалась бы раем небесным. Там хотя бы не было учителей. Хотя нет, не учителей. Учителями назвать подобных людей можно было с трудом. Это были звери, но не люди. А точнее демоны. Демоны великого Знания, адепты химии, биологии, математики и географии. Жрецы иностранного и физики. Апостолы физкультуры, русского языка и литературы. Денис даже не подозревал, что можно учить так долго, так много и так усердно. Засесть в шкафу с подсветкой на телефоне за учебником? Легко. Встать в четыре утра, чтобы заучить, доучить и переучить? Да без проблем. Внезапно для себя парень стал замечать, что четырех часов самоподготовки катастрофически не хватает на то, чтобы выучить весь тот объем, который безжалостные преподаватели загружали в неокрепшие детские умы. И если в своей прежней школе парень без стыда и совести пускал учебу на самотек, то тут он себе подобного позволить не мог. И дело было не в угрозе отчисления или в страхе отчитываться перед Вероной за каждую двойку, вовсе нет. Главная причина, в которой Денис себе категорически не хотел признаваться, заключалась в одном простом словегордость. Он меньше всего на свете хотел выглядеть дураком в глазах в первую очередь отца, ну и, конечно же, Ратора, Ёльки и остальных одноклассников. Впрочем, проколы случались. У всех.
Девятое сентября. Урок биологии. За окном серость и сырость. Дождь льет не переставая. Капли равномерно разбиваются о стекло, укачивая, усыпляя, убаюкивая и без того вымотанных девятиклассников. Домашнее заданиепризнаки живого. Казалось бы, легкая тема. Представь себя, амебу и кактус и найди общее. Ан нет. Мозг, перегруженный потоком информации, отказывается работать. Лиссандра Вергардовнамилый, добрый и чуткий учитель биологии. Сестра Вероны, Ратора и еще части учеников. Денис уже не удивляется местным связям и просто пытается запомнить, какие признаки проявляет всё живое. Момент икс приближается, тонкие пальцы учительницы скользят по списку в журнале, выбирая очередную жертву, которая падет сегодня на алтаре естественных наук.
Самойлов.
Класс выдохнул и расслабился. Денис откинулся на спинку стула, наблюдая за невезучим одноклассником. Не то, чтобы тема была сложная, нет. Просто, какой бы милой не была Лиссандра, а гены есть гены. Родство с Вероной не прошло даром.
Ну у живого есть органы чувств, запинаясь ответил несчастный Самойлов. Отчаянные попытки подать сигнал бедствия классу с треском провалились в тот самый миг, когда Лиссандра оторвалась от изучения журнала и обвела взглядом класс. Если и было что-то общее у сестер, так это глаза. Ярко зеленые глаза, взгляд которых проникал в самую душу.
"Ну точно наследственное же", проскочило в голове у Дениса. Лиссандра словно бы услышала эту мысль и кинула на парня смеющийся взгляд.
Да ты что? учительница вернулась к опросу Самойлова. И какие же это органы чувств, не подскажешь?
Класс замер, стараясь не показывать слишком явно начинающееся веселье.
Ну
Полный страдания и боли взгляд Самойлова не оставил равнодушным одноклассников. Денис потянулся вроде бы невзначай и потер правый глаз.
Глаза! тут же нашелся Самойлов.
Очень интересно, кивнула Лиссандра, представляя себе глазастую инфузорию. Продолжай давай.
Самойлов снова кинул взгляд на откровенно веселящийся класс. Ёлька, сидящая теперь уже на своем месте, чихнула и почесала нос.
Нос! радостно воскликнул Самойлов. Ну то есть это. Обояние.
Взрыв хохота пронесся по классу.
Очень замечательно. Обоятельный кактус наверняка прекрасен. Лиссандра не останавливала поток фантазии нерадивого ученика. Наоборот, ей, как и всем, было интересно, во что же он выльется. Ты продолжай, продолжай.
Класс с трудом успокоился, наблюдая за тем, как Самойлов выйдет из сложившейся ситуации. Один только Ратор не обращал внимания на происходящее вокруг. У него был один урок, чтобы списать английский, чем он сейчас и занимался. Полностью отключившись от внешнего мира, Ратор усиленно выводил заморские буквы в тетради. На секунду задумавшись, парень закусил нижнюю губу и принялся дальше писать. На свою беду, именно в этот момент Самойлов бросил на него свой ищущий подсказки взгляд.
Губы! радостно выпалил ученик.
Очередная волна смеха грянула так сильно, что даже Ратор вернулся в реальность. Лиссандра утирала слезы, стоя за кафедрой. Весь девятый "Б" благополучно сползал под парты.
Садись, Самойлов. И запомни! Губы станут твоим органом чувств, когда ты вырастешь и девушку себе найдешь. А пока учи биологию. Два.
В первые дни Денису казалось, что ему сложно будет привыкнуть к жизни в общежитии. Делить свою комнату, своё убежище и теплый уютный мирок с кем-то посторонним Пока он жил с родителями, ему виделось это чем-то нереалистичным. Чем-то из разряда научной фантастики или детской сказки. На деле же все оказалось немного не так. Делить комнату с кем-то было не так уж сложно. Сложнее было привыкнуть к общей душевой. Точнее сказать, к общей душевой, работающей три раза в неделю. Три! Раза! В! Неделю! Возмущенный вопль Дениса, раздавшийся в тот момент, когда Вальтер сообщил ему об этом с веселым выражением лица, слышал не только Медногор.
Подожди! Как это три раза в неделю? О, прошу, скажи, что это розыгрыш!
Увы. Когда эти корпуса проектировались, почему-то не подумали об этой стороне жизни, весело пожал плечами Вальтер. За три года жизни в Медногоре он привык к подобному распорядку. И каждый раз искренне забавлялся реакции новичков. Впрочем, Денис со своим негодованием превзошел всех.
И что же это? В душ только по расписанию? никак не успокаивался парень.
Ага. И по очереди, хмуро отозвался Ратор со своей кровати.
Он только что вернулся из вечернего полового дозора. Как и предполагал Денис, первого сентября одноклассник благополучно сбежал на танцы и не вымыл свою часть коридоров. Результатом стала месячная ссылка, в которой кроме полов прибавился еще и полив цветов. Стоит ли говорить, что настроение у него было ниже плинтуса.
Как по очереди? недоуменно заморгал Денис.
Легко. Хочешь нормально помыться, пропускаешь ужин и бежишь в душ занимать очередь, все также раздраженно пояснил Ратор и отвернулся к стенке, натянув на себя покрывало с головой. Денис перевел недоумевающий взгляд на Вальтера.
Все так и есть, кивнул тот.
Отлично. Просто отлично. Либо сытый, либо чистый. А что делать, если мне надо в душ в нерабочий день? Денис уже догадывался, какой ответ его ждет, но наделся на лучший исход.
Прорубь. Или умывальник.
Денис вздохнул. Последние надежды на комфортную жизнь рухнули.
"Вторник, Четверг, Суббота с 19-00 до 20-45" суровая табличка на двери душевой отводила меньше двух часов мужской половине Медногора на банные процедуры. Денис поежился. Он и представить не мог, что в таком сверхмодном, суперэлитном и, конечно же, высокотехнологичном заведении, как Самый-Лучший-Лицей-В-Мире общий душ будет находиться в подвале. Но он пока с ума не сошел от учебы, галлюцинациями не страдал, а значит, все было верно. Душ, старый, с покосившейся скрипящей дверью и сквозняками находился в подвале.
Да уж, как в лучших отелях мира, присвистнул стоящий рядом Саня. Судя по его выражению лица, эмоции он испытывал примерно такие же.
Ну что, рискнем? Денис собрался с духом, толкнул дверь, шагнул и чуть не упал с высокого порога.
Он ожидал, что на него пахнет паром и смесью запахов шампуней и гелей для душа. Он даже мог предположить, что кто-нибудь непременно крикнет что-то резкое на открытую дверь. Но чего он явно не ожидал, так это оказаться по щиколотку в холодной воде. Высокий порог не давал ей проливаться в коридор, но тут её было в избытке.
О нет, простонал Денис, чувствуя, как противные мурашки побежали по коже. Она что и из крана такая холодная бежит?
А я говорил, пропускаешь ужин, занимаешь очередь, мчишь сюда на всех парах, Ратор, завернутый в полотенце усердно вытирал голову. В начале вода теплее. Но пусть тебя успокоит, что в проруби она вообще ледяная.
Денис тяжело вздохнул и порадовался, что послушал Вальтера и натянул сланцы. Саня смерил Ратора суровым взглядом, резко развернулся и зашагал прочь.
Эй, ты куда? воскликнул Денис. А душ?
В умывальник залезу! с гордо-обиженным видом изрек Саня и вышел, оставляя Дениса один на один в борьбе с холодной водой и очередью.
Дни тянулись медленно. Иногда Денису казалось, что он не доживет до вечераусталость одолевала так, что хотелось упасть посреди коридора и больше не подниматься. Но Денис терпел. Каждое утро он ставил себе цель дожить до вечера и доживал. Иногда, отсчитывая минуты, иногда не имея времени даже вспомнить, как его зовут. Дни тянулись медленно, но недели пролетали катастрофически быстро. Устав Лицея не позволял ученикам покидать территорию в первый месяц учебы и не разрешал родителям посещать своих детишек. Только звонки. Поначалу Денису казалось, что он в тюрьме. В детской колонии особо строгого режима. Но добрейшие учителя с непреодолимыми горами заданий быстро выбили эти мысли из головы. На них просто не хватало времени. Весь день проходил в режиме подъемпробежкауборказавтракучебаучебаучебаобед-учеба-учеба-ужин-учебаподъем. Денису казалось, что он учит даже во сне. До перехода в Лицей он и не подозревал, что у него такие пробелы в знаниях. Сейчас же это явственно ощущалось, и он изо всех сил старался скрыть это от окружающего мира. Радовало, что он был не один такой. Частенько в соседнем пристеночном шкафу с фонариком заседал Ратор. Вальтер чаще пропадал в бибилиотеке ночами напролет. Лишь в редкие дни ночных дежурств Вероны все укладывались без десяти десять, чтобы не навлекать на себя гнев куратора за нарушение режима. Уж что-что, а наказания она раздавать умела. Кто-то из-за нерасторопности отправлялся в столовую. Кто-томыть спортзал. Кому-то доставалась уборка территории. Нет, жителей соседних корпусов тоже отправляли на трудотерапию, но реже. Гораздо реже.
Ратор был наказан до конца четвертиполы всего Медногора ждали его. Денис с октября должен был составить ему компанию за пресловутые пирамидки. Не то, чтобы парень сильно расстроился. Усталость, накопившаяся за месяц, сделала его апатичным и равнодушным. Он лишь подумал, что ему будет, если он однажды заснет за цветочным горшком? Но всё же надеялся не испытывать этого на себе.
За учебной суетой и бесконечными хлопотами по привыканию-обустройству, Денис не заметил, как пролетел сентябрь. Поэтому, когда на самоподготовке к нему подсела Ёлька с вопросом, что дарить учителямон немало удивился.
Васнецов, ты чего? День учителя через неделю. А народ принято поздравлять, Ёлька покачала головой в ответ на недоумевающий взгляд.
А, ну это, конфет там. Гвоздики. Кофе, попытался напрячь память Денис. В прошлой школе он никогда не задавался подобными вопросами.
Ты что, это же так банально, фыркнула Ёлька. Она была старостой класса, и все подобные вопросы решались с её подачи.
А давайте Вероне каменный цветок подарим! подал голос Саня с последней парты.
У нее целая комната, заваленная этими цветками, не отрываясь от решения квадратных уравнений, бросил Ратор. На любой вкус и цвет. В последнее время она их даже не вытаскивает, так в коробочках и валяются.
А может тортик какой девочки сообразят? продолжил сыпать идеями Саня.
На утюге? возмущенный девичий голос заставил Саню вздрогнуть. Пухлая бойкая Свинцова до девятого класса училась в "Киселе", потому считалась главным специалистом в вопросах кулинарии.
А что? Я яичницу жарил и нормально! развел руками Саня. Вам лишь бы отговорку найти. Лишь бы только не делать ничего.
Свинцова покрутила пальцем у виска и вернулась к своему английскому.
И вообще! Чего я один мучаюсь? Предлагайте вы свои варианты! Саня включил режим вселенской обиженности.
Вариантов не было. Класс молчал. Каждый усиленно делал вид, что поглощен домашними заданиями.
Ёлька вздохнула. Хоть она и старалась скрыть, Денис заметил, что она расстроилась. Покрутив карандаш между пальцами, парень поднялся и направился к доске. По дороге он стянул с Самойлова, занятого биологией, кепку, но тот даже не заметил.
Итак, достопочтенная публика, уверенно начал свою речь Денис. Негоже нам, славным ледям и джентельменам сидеть, сложа руки, пока одна прекрасная дама отдувается за весь класс!
Парень сделал паузу, дожидаясь, пока каждый обратит на него внимание. Народ оживился. Ученики медленно, с неохотой, но все же оторвались от своих дел. Кто-то смотрел на Дениса с раздражением, кто-то с интересом. Но равнодушных не было.
Как любит говорить наша несравненная Верона Вергардовнаа сейчас достали полулистики! волна смеха прошлась по классу. Даже Ратор, до этого хмурый и недовольный, усмехнулся.