Щенок Дикой Охоты - Кузьмина Ольга Владимировна 2 стр.


* * *

 Великоват мальчишка-то,  Дэн Гейни выбил трубку.  Не младенец в люльке, так что яичной скорлупой не обойдемся. Тут и травы потребуются, и огонь. Твердо ли ты решил от него избавиться, Пэт?

Боланд вскинул на него потемневшие глаза.

 Тверже некуда. Когда?

 Завтра,  Дэн решительно хлопнул себя по коленям.  Я приду, как стемнеет. В канун новогодья Добрые соседи из-под холмов выходят, переселяются на новые места. Вот мы и вернем Им подменыша.

 Потребуется чего?

 Что нужно, я принесу. А ты пригласи с утра священника, пусть мессу прочтет.

Пэт понимающе кивнул.

 А ты Джон? Втроем-то сподручнее будет.

Джон вздрогнул, отвел зачарованный взгляд от висящей на крючке кочерги и нервно облизнул губы. Скрипнула дверь, в дом бочком вошел Мартин. Не поднимая глаз, сбросил грязные башмаки и похромал к дальнему концу стола. В доме тепло, а он жмется, словно на юру. Из-под женской шали торчат скрюченные, иссохшие пальцы, похожие на птичью лапу. Джон передернулся.

 Приду,  сказал он.

* * *

В хозяйской спальне надрывно кашляла Нора, уже три дня не встававшая с постели. Утром к ней поднимался священник. От молитвенного речитатива Мартину стало тоскливо и страшно, как в тот день, когда умерла мать.

Когда священник покинул дом, Пэт долго о чем-то толковал с женой и сестрой. В общую комнату спустился мрачный. Служанки Мэри и Бидди старались не попадать на глаза хозяину. И даже кашляли бесшумно, зажимая рты передниками. Пэт бесцельно прошелся от стены до стены, потом вышел во двор и вернулся ещё мрачнее.

 Опять твой пес сбежал!  Пэт бросил Мартину веревку.  Как вернется, привяжи покрепче.

Девчонки шушукались, поглядывая то на Мартина, то на тростниковый крест святой Бригитты, укрепленный над притолокой. У Сары, тихой и бесцветной сестры Пэта, всё валилось из рук. Она то принималась драить стол, то хваталась за метлу, хотя пол и так был чисто выметен. Картошка разварилась, молоко горчило, очаг вдруг начал дымить. Против обыкновения, Мартину не поручали никакой работы. Сидеть без дела было неловко, и он потихоньку ускользнул в конюшню. Серая встретила его неласково, не взяла корочку и даже чуть не укусила. Лошадь нервно перебирала ногами и фыркала на прибежавшего Финна.

 Где ты был?  Мартин сунул ему в пасть кусочек хлеба. Щенок играючи сжал его пальцы зубами.  Ох, Финни, мне опять велели тебя привязать. Не обижайся на меня, ладно?

Финн весело чихнул, вскинулся на задние лапы, чуть не опрокинув Мартина. Потом обнюхал веревку и принялся ее теребить. Мартин не слишком старался затянуть узел. Тот, кто умеет бегать наперегонки с ветром, не должен сидеть на привязи.

От дома послышался голос Сарыона звала Мартина. Финн насторожил уши. Когда мальчик встал, ухватил его за подол куртки.

 Ну, что ты, пусти,  Мартин погладил щенка.  Я приду еще, принесу тебе свежего хлебца.

На улице подморозило, небо очистилось, показались яркие звезды. Мартин вдохнул морозный, колючий воздух, поежился и пошел в дом. Сара уже испекла новогодний хлеб, все отломили по кусочку. Мартин свой только понюхал и спрятал в карман. Остальные посмотрели так, словно он что-то украл. Пэт поднялся, кулаками опираясь о столешницу. И тут во дворе завыл Финнзаунывно, протяжно, как взрослый пес.

 Спаси нас Господь!  Сара перекрестилась.  Ведь это он к покойнику

 Проклятый ублюдок!  Пэт схватил кочергу и выскочил на двор, хлопнув дверью.

Мартин захромал следом. Босые ноги обожгло морозом. Финн выл, не переставая, запрокинув узкую морду к луне. В конюшне бесилась лошадь. Пэт, оскальзываясь на подмерзшей грязи, широко шагал к щенку, размахивая кочергой.

 Не бейте его! Финн, замолчи!  Мартин заспешил, нога подвернулась, и он упал, разбив коленями ледок на луже.

 Да заткнись ты, дерьмоед!  Пэт замахнулся.

Финн отпрыгнул, вой сменился рычанием. Пэт ударил еще раз. От углового камня конюшни полетели искры. И тут Финн кинулся на него. Белоснежная шкура щенка светилась в темноте, в глазах плясали зеленые болотные огни. Пэт закричал и завалился на спину.

 Финн!

Щенок отскочил от Пэта и попятился к Мартину, рыча и вздыбив на загривке шерсть. За ним тянулась целая веревкадолжно быть, узел развязался.

На дороге, ведущей к дому, послышался стук башмаков и голос Джона О`Донохью.

 Пэт! Что у тебя творится?

 Чертова тварь!  Пэт поднялся с земли, зажимая правую руку.  Чтоб ты сдох, паскуда!

 Беги!  Мартин оттолкнул щенка.  Беги, Финн!

Во двор вбежал Дэн Гейни, размахивая пучком каких-то веток. Что-то мелкое полетело в сторону щенка. Пэт подобрал кочергу и тоже кинул в него. Финн завизжал и помчался прочь. Знахарь победно погрозил ему вслед.

 Не любят Они рябину,  он повернулся к Пэту.  Как ты?

 Паршиво!  Пэт сосал руку, сплевывая кровь.  Чуть до кости не прокусил.

 Перевязать надо.

Сердце у Мартина колотилось так, что он почти ничего не слышал. Рябинаэто от фэйри. Значит Финн и правда из-под холма! А что, если он больше не вернется?

 Сбежал твой пес?  коренастый здоровяк Джон О`Донохью навис над Мартином.  И тебе пора убираться к своим.

* * *

Финн мчался со всех лап. Шкуру жгло в тех местах, куда попали ягоды злого дерева, на боку вспух уродливый рубец. Плохие люди, плохой дом! Больше он туда не вернется.

Внезапно щенок затормозил, закрутился на месте. А как же мальчик? Нельзя его бросать. Он единственный из них добрый, он свой!

Финн сел на поджатый хвост и заскулил. Что же делать? У людей огонь, железо и злое дерево. Одному с ними не справиться! Финн понюхал ветер, вскочил и напрямик, не разбирая дороги, побежал к заросшему боярышником холму. Веревка путалась в вереске, цепляла на себя колючки. Пришлось задержатьсяперегрызть обузу.

На холме Финн отдышался, высунув язык. Луна светила, набирая силу, и щедро делилась ею с белым щенком. Финн запрыгнул на полуразрушенную каменную стену древнего форта, вскинул морду и залаялпротяжно, с подвыванием. Никто не учил щенка этому зову, но его отголоски с недавних пор он слышал каждую ночь. И каждый раз замирал, насторожив уши, чуть слышно поскуливая, но не решаясь ответить. Финн и сейчас боялся. Если его не признаютпорвут на части. Но больше никто не сможет помочь Мартину.

Финн передохнул и позвал снова. Ни одна домашняя собака в округе не посмела подать голос, но и желанного ответа он не получил. Финн залаял в третий разотчаянно напрягая горло. И услышал, как где-то далеко, у самых звезд, откликнулась Дикая свора.

* * *

 Пей, ублюдок!

От кружки поднимался вонючий пар, после второго глотка Мартина вывернуло горьким варевомпрямо под ноги Пэту.

 Что, не по нутру мое снадобье?  Дэн недобро прищурился.

Джон, крепко державший Мартина за плечи, кивнул со знанием дела.

 Не человек он, коли не смог третий раз глотнуть. Верный признак.

 Разденьте его.

Джон и Пэт сорвали с Мартина рубашку и штаны. Опрокинули на лавку. Задыхаясь от стыда, мальчик отвернулся к стене, чтобы не видеть притаившихся на лестнице служанок. Девчонки смотрели на происходящее с приоткрытыми ртами.

Гейни с оттяжкой хлестнул его пучком рябиновых веток, еще раз и еще.

 Говори, человек ты или фэйри?

 Я человек!

Однажды Мартин усомнился в этомкогда деревенские дети задразнили его подменышем. Мама тогда поставила его перед собой, вытерла фартуком слезы и поклялась всеми святыми, что онее сын.

 Я человек!  отчаянно повторил Мартин. Сказать иначезначит отказаться от матери. Предать ее. Нет, пусть лучше запорют до крови.

 Врешь!  Пэт схватил кочергу левой рукой. Правая была замотана тряпкой.

 Погоди!  Джон отобрал кочергу, раньше, чем Пэт ткнул ею в горящие угли очага.  Давай сначала так проверим. Добрые соседи холодного железа не любят.

Он прижал конец кочерги к лицу Мартина. Тот напрягся и даже перестал дышать, чтобы случайно не вздрогнуть.

 Не доказательство это,  Гейни поморщился, изучая тощее, искривленное тело мальчика.  С подменышами по-разному бывает, а этот долго с людьми прожил, привык к железу. Но огонькрайнее средство. Придержите его.

Мужчины прижали Мартина к лавке. Дэн разжал ему зубы и принялся тонкой струйкой вливал в рот отвар.

 Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа скажи, ты Мартин Боланд, сын Дэвида Боланда?

Он повторил вопрос трижды.

 Да, да  бормотал Мартин.

У него кружилась голова. «Лусмор В отваре лусмор!» Малышом Мартин как-то сунул в рот красивый цветок, похожий на колпачок фэйри. Перепуганная мать так сильно его отшлепала, что он накрепко запомнил вкус ядовитой травы. Нельзя оставлять в желудке отраву! Но если его вырвет, дед убедится, что он подменыш. Мартин зажмурился и глубоко задышал, удерживая рвоту.

 Подождем,  Дэн повернулся к Пэту.  А ты пока принеси ночной горшок. Набери в него куриного навоза и сам помочись.

«Я Мартин! Я сын Давида Боланда!»кричал про себя Мартин. Но челюсти свело судорогой так, что заскрипели зубы.

Джон отшагнул от лавки, когда тело мальчика выгнулось, забилось выброшенной из воды рыбой. От очага тянуло теплом, но Мартин дрожал, трясся, словно его голого выбросили на мороз.

 Может, хватит?  неуверенно сказал Джон.  Пусть сперва оклемается.

 Я свое дело знаю,  отрезал Дэн.  Не хочет из него фэйри выходить. Ишь, вертится, как уж под вилами! Давай, Пэт, плесни на него как следует.

На грудь Мартина полилась теплая, густая жидкость. Одурманенный наперстянкой, он уже не почуял запах, но оставленные прутьями царапины защипало, и Мартин захрипел.

 Если ты человек, назови каждого из живущий в этом доме!  приказал Гейни.  Говори!

Мартин едва заметно шевельнул губами.

 Не сдается,  Дэн Гейни почесал затылок.  Коли так, тащите его в очаг.

С лестницы послышались испуганные женские возгласы.

 Подержите над углями,  пояснил Гейни.  Этого должно хватить.

Пэт сжал запястья Мартина одной рукой. Джон взял мальчика за ноги. Мартин задергался, замотал головой, разбрызгивая хлынувшую-таки рвоту. Джон выругался, Дэн шикнул на него.

 Крепче держите! Отвечай, фэйри ты или человек?

Мартину стало жарко, спину опалило. Панический, животный страх вытолкнул его на поверхность из темной, немой глубины. Голова Мартина запрокинулась, легкие, как пух, волосы коснулись углей и вспыхнули.

 Да! Да-а-а! Мамочка-а!

 Хватит! Не могу я больше!  Джон выдернул Мартина из очага, оттолкнул Пэта, вылил на мальчика воду из котелка, в котором мыли посуду.

Пэт угрюмо молчал, опустив голову. Дэн Гейни выжидательно смотрел на него.

 Неужто, мы ошиблись?  пробормотал Пэт.

Наверху закричала Сара. Мужчины разом вздрогнули.

 Пэт!  оттолкнув служанок, Сара сбежала с лестницы. Бледное лицо опухло, глаза красные.  Ох, Пэт Твоя Нора умерла.

Пэт пошатнулся. Джон торопливо придвинул ему табурет. Пэт прижал кулаки к вискам и застонал, раскачиваясь взад-вперед.

 Так вот по кому выл этот чертов пес!

 Зря мы это затеяли,  Джон неловко пригладил встопорщенные волосы.  Слышал я, что если с подменышем плохо обращаться, Добрые соседи мстят за него.

 Да это он, гаденыш, ее извел! Как нашего Дэвида!  Пэт поднялся. Все отвели глаза, не решаясь смотреть на его перекошенное гневом и болью лицо.  Будь я проклят, если оставлю бездушную тварь в своем доме! Разведите огонь!

Девчонки дружно заревели.

 А если Они всех нас изведут?!

 Есть другой способ,  вмешался Дэн Гейни.  Сара, возьми лопату. Пэт, вы с Джоном держите подменыша так, чтобы он сидел на лопате, ясно? Трижды высуньте ее за дверь, но сами не выходите!

Гейни зачерпнул пригоршню золы, рассыпал тонкой линией у порога и распахнул дверь. В душную полутьму ворвался свежий ветер и лунный свет. Сара вцепилась в длинную ручку деревянной лопаты. Пэт и Джон придерживали безвольно обвисшего Мартина. Дэн достал из своей сумки зеленые листья наперстянки.

 Рот ему откройте,  он выжал три капли сока на язык Мартину. Наклоняя ему голову, покапал в уши и тщательно отер руки тряпкой.

 Если ты фэйри, убирайся прочь!  крикнул он.

Ледяной ветер пролетел по комнате, раздув угли в очаге. Служанки, подобрав подолы, кинулись вверх по лестнице. Закусив губу, Сара подалась вперед, дрожащими руками еще раз высовывая лопату за порог.

 Если ты фэйри, убирайся прочь!

Гейни почудился далекий вой. Он сунул руки в карманы, сжал кованый гвоздь и уголек, прихваченный из кузницы.

 Если ты из фэйри

Внезапно налетевший шквал смял его слова. Снежная крупа хлестнула по глазам, ослепила. Сара бросила лопату, пригнулась, закрываясь фартуком. Джон и Пэт выронили Мартина.

 Все в дом!

Гейни вцепился в дверь, но ветер рвал ее из рук. Дом содрогался от ржания, топота копыт и лая. Прямо над крышей пропел охотничий рог. Из снежной круговерти вылетали огромные белоснежные псы с пламенеющими ушами.

 Помогите мне!  одеревеневшими от стужи пальцами Гейни всё пытался справиться с дверью.

Джона, Пэта и Сару окружила снежная пелена. Они вслепую шарили вокруг, не находя друг друга. Косяки двери куда-то исчезли. Пэт споткнулся о Мартина, пинком отбросил его, и тут острые зубы вцепились в ногу. Рядом завопил Джон. Визг Сары резанул по ушам и захлебнулся.

Снова пропел рог. Ударили о ледяной наст неподкованные копыта. Гейни забормотал заговор против фэйридревний, полузабытый за ненадобностью. Дверь наконец-то поддалась. Он захлопнул ее, локтем задвинул засов.

 Пэт, Джон, вы здесь? Сара?

За дверью засмеялись. Детский голос позвал:

 Выходи, Дэн Гейни. Потанцуй с нами!

Знахарь сполз по стене, прижимая к груди отмороженные руки. Дикая охота Во всей Ирландии ее сто лет никто не видел! Почему именно им так не повезло?!

В щель под дверью заметало снег, он таял и растекался красными струйками. Пахло свежими потрохами.

* * *

Пятеро белоснежных псов с красными ушамипоследние остатки когда-то многочисленной сворыдавно не охотились на людей. Им запрещали. Но сегодня особая ночь. Рогатый бог приказал поймать тех, кто не запер двери, кто забыл правила, кто решился поднять руку на щенка Дикой охоты!

Псы ликовали. Вот онадобыча, самая сладкая из всех. Первым делом вырвать лица, чтобы не раздражали чуткие уши своими криками. А потом терзать живое мясо, ломать, словно хворост, белые ребра, рвать сухожилия, разбрызгивая красные кляксы на белый снег. И наконец вонзить клыки в ещё трепещущее сердце.

Между огромных псов мелькнул щенок. Финн схватил валяющегося в стороне Мартина за руку, потянул, упираясь задними лапами. Старая сука обернулась, рыкнула на него, аккуратно подхватила мальчика и забросила себе на спину. Финн побежал следом за нейтуда, где нетерпеливо пританцовывали, вдыхая запах крови, тонконогие кони с гривами цвета тумана.

Один из всадниковсплошные ломаные линии и путаница блестящих ленткачнулся в седле.

 Мой господин, в доме ещё остались люди. Позволь, я выманю их.

 Да-да, позволь, Тис их позовет!  захлопала в ладоши девочка с серой, как зимняя кора, кожей и зелеными волосами, в которых поблескивали белые ягоды.  Пусть они танцуютбосиком на снегу, пока не сотрут ноги до колен. Как раньше!

 Нет, Омела,  Рогатый предводитель Дикой охоты ласково провел пальцем по ее щеке.  Пусть они живут и рассказывают истории об этой ночи. Люди забыли, кого им следует почитать и бояться. Теперь вспомнят. И когда мы вернемся, они встретят нас, как должно.

Омела надулась.

 Это еще когда-а будет

 Господин мой, Цернунн,  закутанная в многочисленные покрывала женщина сняла со спины подбежавшей собаки Мартина,  это не подменыш. Щенок со слишком громким для него именем ошибся.

Она опустила мальчика на землю. Финн жалобно заскулил и принялся его вылизывать.

 Меня это не удивляет, Ольха,  спокойно сказал Рогатый бог.  Но я хочу знать, как щенок моей Уны попал к людям?

Тис, шелестя лентами, слез с лошади. Опустился на колено, покаянно склонив голову.

 Признаю свою ошибку, повелитель. Щенок родился увечным, я не думал, что он сможет бегать.

 За ошибки следует платить,  Цернунн щелкнул пальцами.  Верни ребенка к жизни и спроси, что он хочет за щенка.

 А не проще ли добить это грязное человеческое отродье?

Старая сука, усевшаяся неподалеку от своего обретенного сына, пристально посмотрела на фэйри и глухо заворчала. Цернунн снисходительно усмехнулся.

 Не усугубляй свою ошибку, дитя мое.

Назад Дальше