Драммонд откинулся назад на своем стуле и смотрел на собеседника со слабой улыбкой.
Я должен буду брать уроки у вас, господин Петерсон? Хотя я откровенно признаю, что не считал доселе признаком хорошего вкуса похищение мирного отставного офицера и его приятеля, приходящего в себя, извините, с большого бодуна!
Петерсон уставился на взъерошенного человека, все еще опирающегося на косяки двери, и после секундной паузы он наклонился вперед и нажал на звонок.
Уведите отсюда этого человека, сказал он резко слуге, который вошел в комнату. Отправьте его спать. Я решу, что сделать с ним, утром.
Ты, козлина, решишь?! взвыл Маллингс, шагнув вперед сердито и сжав кулаки. Ты вообще кто такой, решала? Что я хочу знать
Тут Маллингс осекся, уставившись на Петерсона, как кролик на удава. Было что-то змеиное в серо-стальных глазах Петерсона, что-то безжалостно гипнотическое, что заставило бесстрашного старого вояку ощутить жуть. Маллингс вопросительно посмотрел на Драммонда.
Сделайте то, что добрый джентльмен говорит вам, Маллингс, сказал Хью. Ложитесь спать. Он улыбнулся успокоительно. И если вы будете очень, очень хорошо себя вести, возможно, как большое удовольствие, он придет пожелать вам баиньки.
Вот то, что я называю хорошими манерами, заметил он, когда Маллингс и слуга ушли.
Он закурил сигару и задумчиво выпустил облако дыма.
Хватит глупостй, забрюзжал Петерсон. Где Поттс?
Тьфу, тьфу, пробормотал Хью. Вы удивляете меня. Я наивно идеализировал вас, господин Петерсон, представляя, что вы сильный, спокойный человек, который никогда не выходит из себя, и вот Вы разочаровали меня в первые же дни знакомства!
На мгновение ему показалось, что Петерсон собирается ударить его, и его собственные кулаки сжались под столом.
Я не стал бы, мой друг, сказал он спокойно, действительно я не стал бы. Поскольку, если вы ударите меня, я, несомненно, ударю вас. И это не сделает вас красивее.
Медленно Петерсон опустился на стул, и вены, которые выделялись на его лбу, вернулись к нормальному виду. Он даже улыбнулся; только постукивание пальцев по колену выдавало утрату самообладания. Кулаки Драммонда разжались, и он посмотрел украдкой на девушку. Она безучастно возлежала на диване, демонстрируя высокомерное безразличие.
Предполагаю, что бесполезно спорить с вами, проговорил Петерсон через некоторое время.
Я был членом школьного дискуссионного клуба, ответил Хью. Но я никогда не был мастером крючкотворства. Предпочитаю прямоту и ясность.
Вы, вероятно, понимаете по событиям сегодняшнего вечера, что я настроен всерьез.
К сожалению, я так и подумал, ответил Хью. И если это лучшее, что вы можете сделать, я, на вашем месте, бросил бы это дело и занялся огородом.
Девушка хихикнула и закурила следующую сигарету. Вы сделаете для нас грязную часть работ, Хью? спросила она.
Если вы сумеете посадить помидоры, я полью их с удовольствием, пообещал Хью.
Петерсон поднялся и подошел к окну, встал недвижно, глядя в темноту. При всем своем напускном легкомыслии Хью понимал, что ситуация перешла в острую фазу. В доме не менее полудюжины головорезов ожидали приказа. Если Петерсон сочтет это необходимымДраммонда убьют в ту же секунду. И Хью понимал, что это не преувеличение, не façon de parler, но простая правда жизни. Петерсону убить человека было не труднее, чем нормальному человеку прихлопнуть осу.
На мгновение в голову закралась трусливая идейкавыпрыгнуть в окно и скрыться в темноте. Но, во-первых, это противоречило самой натуре Драммонда, а во-вторых, Петерсон встал так, что в оконном стекле видел все, что происходит у него за спиной.
Непоколебимое намерение знать, что таит в себе зловещий разум Петерсона, вытеснило мгновенную слабость. События мчались так быстро, что у Драммонда едва хватало сил не упустить ничего из виду, последние двадцать четыре часа казались каким-то странным сном. Глядя на спину Петерсона и на курившую на диване девицу, Хью мрачно усмехнулся. Он вспомнил предыдущий вечери тиски Конечно, демобилизованный офицер, который счел мир унылым, получил свое приключение. Но у Драммонда возникло проницательное подозрение, что чудеса и приключения только что начались.
Внезапный звук снаружи в саду заставил его насторожиться. Он увидел белый блик рубашки, и в следующий момент человек открыл окно и ввалился в комнату. Это был господин Бентон, и было вполне очевидно, что он искал утешение в бутылке.
Вы нашли его? требовательно спросил он, держась за руку Петерсона.
Нет, ответил Петерсон, высокомерно глядя на пьяного.
Где он?
Возможно, если вы спросите у друга своей дочери капитана Драммонда, он сможет сказать вам. Ради Бога, сядьте, не надо падать!
Он подтолкнул Бентона к стулу и вернулся к окну.
Девушка на диване происходящее попросту игнорировала.
Мы, кажется, столкнулись с противоречием интересов, господин Бентон, приветливо заметил капитан. Наш хозяин никак не может избавиться от странной идеи, что яразновидность бандита. Надеюсь, ваша дочь в порядке.
О да, вполне, спасибо, пробормотал Бентон.
Передайте ей, что я собираюсь заскочить завтра, прежде чем вернусь в Лондон. Если она не против, конечно.
Петерсон, стоявший у окна, запустив руки в карманы, даже не обернулся.
Вы предполагаете оставить нас завтра? спросил он спокойно.
Драммонд встал.
Автомобиль прибудет за мной к десяти часам, ответил он. Я надеюсь, что это не нарушит ваш семейный распорядок, продолжал он, поворачиваясь к Ирме, которая смеялась, лакируя ногти.
Vraiment! Но вы почти не погостили у нас, милый Хью, она улыбнулась. Мы действительно теряем вас так скоро?
Я совершенно уверен, что буду более полезен для господина Петерсона дома, чем здесь, заметил Хью. Я мог бы даже привести его к скрытому сокровищу, которое, как он думает, я имею.
Я рассматриваю этот вариант, заметил Петерсон. Но в данный момент я задался вопросом, не применить ли мне некоторые средства убеждения, чтобы получить всю информацию сразу?
Мимолетное видение искореженного, размозженного большого пальца вспыхнуло в памяти Хью, он еще раз услышал жуткий крик, прозвучавший в темноте в предыдущую ночь А потом он улыбнулся и покачал головой.
Думаю, что вы слишком хороший знаток человеческой натуры, чтобы пробовать подобные глупости, заметил Хью глубокомысленно. Видите ли, если вы не убьете меня, что пока явно не входит в ваши планы, завтра вам будет неудобно объяснять, что произошло.