Кстати, найти Нину труда не составит, на стоянке Центра ее кислотно-желтый «Ситроен» мирно спал в ожидании хозяйки среди других стальных лошадок. Иван увидел его днем, объезжая места избиений. Утром, когда Маша отправлялась на работу, и вечером, когда она возвращалась, желтого «Ситроена» не было. Значит, Нина работает в Центре, приезжая позже и уезжая раньше, или пользуется его услугами например, посещает салон красоты, вход в который располагался рядом с воротами.
На следующий день, попрощавшись с Машей у ворот Центра, Иван остался ждать в машине. Сотрудники Центра подтягивались на рабочие места в течение двух часов, кто-то приезжал на рейсовом автобусе, кто-то на вахтенном, кто-то на собственном автомобиле. Многие шли с железнодорожной станции. Стало понятно, что Маша приезжала на работу одной из первых, опережая даже черный «Гелендваген» директора фондаГрантика Петросовича. Когда Иван услышал имя в первый раз, он удивился.
Почему директора зовут уменьшительно? Он разрешает себя так называть?
Директора так зовут по-настоящему, Грантикпаспортное имя, объяснила Маша. Актера Фрунзика Мкртчана знаешь?
Где он играл?
Например, в «Мимино».
Не смотрел.
В общем, у них с Грантиком схожая ситуация.
Грантика Петросовича сотрудники боготворили, Маша говорила, что без него не было бы феномена Центра и основы для взрывного роста Тихомировска. Маша рассказала, что раньше директор фонда (он не любил слово «управляющий», как назывался в действительности) руководил медцентром, но отдал бразды правления заместителю, перейдя на новое место. Для перехода на новую работу он переехал в соседнее здание за общим забором из больницы в пирамиду фонда. Судя по отзывам, Грантик Петросович был не меньшим работоголиком, чем Маша, но проблемы решал другиеболее масштабные, связанные с управлением и развитием. Маша занималась чистой благотворительностью и конкретной помощью людям.
Одной из последних в Центр приехала та, кого ждал Иван. На стоянку зарулил желтый «Ситроен», из него к салону красоты направилась знакомая фигуристая особа. Иван вышел навстречу:
Улучшенная версия Димочки хотела бы узнать, что копия его невесты и бывшая подруга друга делает в этом богоугодном заведении?
Ты всегда так вычурно разговариваешь?
С каждым я разговариваю, как он того заслуживает. Ты не ответила на вопрос.
Я здесь работаю.
В салоне? Иван поднял глаза на здание с красочной вывеской «Лиана».
Кроме салона внутри располагалась гостиница под тем же названием, но он угадал. Нина расцвела в улыбке, знакомой по торгашам на рынке, когда они чувствуют в случайном посетителе потенциальную жертву:
Заходи, сделаю скидку как старому другу.
Я стригусь сам. Иван пригладил отросший «ежик» на голове. Армия приучила.
Я не парикмахер.
Извини, маники-педики и прочие юры не употребляю.
А я мастер в другой сфере. Поверь, хороший массаж никому не помешает, ко мне ходят спортсмены, охранники, военные, и урона для репутации никто не ощущает.
«Военные». Коляус просил узнать о связях с военным заводом.
Военныена массаж? Наверное, твои клиентывысокие чины, которым бег противопоказан, чтобы в мирное время не вызывали смех, а в военноепанику.
Нина улыбнулась старой армейской шутке.
Разные бывали, сказала она. Ну что, ты со мной?
А массаж обычный?
Этим словом что только ни прикрывалось, поэтому следовало заранее узнать специализацию Нины.
Разный. Притворившийся улыбкой плотоядный оскал показал, что умения Нины простираются далеко за рамки приличий. Классический, тайский, эротический, с окончанием, с продолжением
Это как?
Как захочешь. У нас, Нина кивнула на вывеску «Лиана», как в любом уважающем себя заведении, клиент всегда прав. Как скажешь, так и будет.
Иван понял, что пора бежать. «Тебе не стоило убегать от нее у Даброго», писал Коляус. На самом деле от нее стоило бежать всегда.
Ретироваться Иван не успел, к нему и Нине быстрым шагом подошел увидевший их из пирамиды Дабрый. Как говорится, легок на помине.
Салют Водяному из всех брандспойтов! Интересуешься массажем или массажерками?
Просто поздороваться подошел, объяснил Иван.
Привет. Нина кивнула Даброму довольно прохладно, не как хорошему знакомому, а, скорее, как человеку, от которого она зависела. Я пойду?
Иди.
Нина отправилась в салон, Дабрый полностью развернулся к Ивану:
Как у вас с Машей дела? Все нормально? Как она тебе?
Последний вопрос прозвучал странно. Возникло ощущение, что Дабрый ждет от Ивана интимных подробностей и невероятных восторгов.
Летом свадьба.
Поздравляю.
Летом поздравишь, пока просто порадуйся.
Радуюсь. Дабрый заговорщицки понизил голос. Завтра у меня отгул, днем в сауну собираемся, там будет Олямоя нынешняя в общем, нынешняя. С ней подружка пойдеттакая убойная барышня, закачаешься. Составишь компанию?
Опять на те же грабли. Вроде бы друг, пуд соли вместе съели. И не понимает очевидного.
Скажи прямо, Иван посмотрел Даброму в глаза, ты не хочешь, чтобы я женился на Маше?
Взгляд приятеля упорхнул в сторону.
Мы друзья, и я желаю тебе самого лучшего. Понимаешь, Маша многим отказала, в том числе довольно солидным людям. Они в недоумении. Теперь ты станешь их врагом.
Пусть только сунутся.
Никто к тебе не сунется, но твоя жизнь в Тихомировске осложнится.
Думаешь, меня это остановит?
Я надеялся, что да, но вижу, что нет. Прости. Я на твоей стороне. Дабрый протянул руку. Мир?
Мир. Иван пожал руку.
Как у тебя с работой?
Можешь что-то предложить?
С твоим «военником», умениями и моими рекомендациями у нас тебя с распростертыми объятьями примут.
В «Леопард»? Не хочу. Виктор Алексеевич там что-то вроде босса?
Он узнает тебя ближе и переменит мнение.
Зато я не переменю.
Дабрый потоптался на месте.
Я зайду как-нибудь в гости?
Заходи.
Дабрый ушел, а Ивану пришла на ум новая идея. Он отправил Коляусу вопрос:
«Кричали действительно слово "Лиапата"»?
Ответ пришел через несколько секунд:
«В начальных показаниях, до того как свидетели от них отказывались, в делах, когда их еще заводили, призыв писался именно так. Почему возник вопрос?»
«Просто мысль. По созвучию слов. Что если на самом деле кодовое слово к избиению"Леопард"?»
Опекавшее фонд охранное агентство с навязчивым Виктором Алексеевичем не давало Ивану покоя.
Коляус ответил:
«Агентство проверяем. Не забывай, что Дабрыйсотрудник агентства, он либо пешка в чужих руках, либо игрок на чужой стороне. В любом случае за помощью к нему не обращайся и ни о чем не спрашивай. О том, что мы занимаемся скрываемыми городом актами массового помешательства, он знать не должен. Слово "Лиапата" при нем не употребляй».
Глава 7. Сестры
С работы Маша возвращалась усталая, но радостная, лицо светилось, и череда добрых дел, сделанных сегодня, казалось, тянулась за ее спиной сверкающим шлейфом, как платье сказочной королевы. Иван не уставал восхищаться. Для него Маша была ангелом-спасителем, для окружающихангелом хранителем и доброй феей. Стало понятно обожание, которое выказывали Маше окружающие.
Почему ты выбрала меня? недоумевал Иван. Рядом столько другихумнее, богаче, привлекательнее
Глупыш. С тобой не сравнится никто, ты не похож на других, хотя сам этого не понимаешь. Ты сильный духом и телом, ты добрый, ты готов к самопожертвованию рискуешь собой ради других, не задумываясь, стоят ли они того. Ты поехал спасать позвонившую соседку без размышлений, ни на миг не задумавшись чем это грозило тебе. Большое видно издалека, я увидела это в тебе с первой же минуты. О своих недостатках ты знаешь, и борешься с ними, и побеждаешь их, а твои достоинства не сразу видны даже тебе самому. Мне кажется, в этом мы с тобой похожи, я тоже всегда хочу как лучше, и готова рисковать ради других.
Ночами постельные баталии начинались как схватки проголодавшихся львов, Маша не стеснялась своего тела, не боялась экспериментов. Она накидывалась на Ивана, ее желание было очевидно, но едва доходило до главного
Хотелось выкопать отчима из могилы, перемешать его кости с грязью и переколотить молоткомв пыль, в прах, в неопознаваемую труху. Если существует ад Иван согласен попасть туда, чтобы встретить сладострастную тварь лицом к лицу и объяснить, что допустимо в жизни, а что находится за гранью человеческого в человеке.
Маша оттаивала постепенно. Каждое единение тел начиналось с мощного единения душ, но в момент, когда единение становилось полным, Маша зажималась, ее будто замораживало, и дальше Иван продолжал один.
Прости, почти со слезами шептала Маша, прижимая к груди его голову и гладя вспотевшие волосы.
Это ты меня прости. Все будет хорошо.
Обязательно будет.
И пусть заканчивалось все не столь взаимно-активно, как начиналось, зато сколь страстными и зубодробительными были прелюдии
В целом Иван был счастлив. У него было почти все, что нужно, а чего не было, то будет. Наверное, это и есть рецепт счастья.
По выходным Маша тоже работала, дела фонда не кончались никогда, и все были срочными. Отложить нельзя, каждая канувшая в прошлое минута чьи-то жизни и судьбы. Иван принимал как должное: Машатакая, какая есть, ее не переделать. И не надо. Иначе это будет не Маша.
Звонить ей в рабочее время, если ничего не случилось, Маша запретила, звонки отвлекали от сосредоточения на деле и важных переговоров. Зато, едва выдавалась свободная минутка, она с удовольствием звонила сама, а на выезды часто брала Ивана с собой. Вместе с Машей Иван побывал в роддомах, больницах, детских домах и домах престарелых по всей области. Удалось вновь вместе съездить в Безводное: Маша добилась включения в объекты помощи фонда взорванной сто лет назад церкви и разрушавшегося здания клуба. Как выяснилось, в прошлый визит кто-то жаловался во время застольных песен, что деревенский хор остался без помещения. Здание клуба обветшало, догнивало без хозяина и никому не было нужно в таком состоянии. Фонд выкупил здание, вскоре начнутся работы по восстановлению. Надо ли говорить, что отныне в невесте Ивана родственники и односельчане души не чаяли.
В Тихомировске знакомые многодетные семьи и часть лежачих больных, лечившихся на дому, Маша навещала лично, некоторые адреса оказывались рядом с домом или с Центром, туда они с Иваном ходили пешкомМаша показывала дорогу, Иван нес подарки от фонда или лекарства. В одном из разговоров выяснилось, что знакомство Ивана с Машей состоялось, когда она возвращалась с такой же акцииот брошенного родственниками старика.
Во время очередного возвращения их нагнал уже знакомый Ивану черный «Гелендваген». Стекло водителя опустилось.
Вижу новое лицо в нашем городе, в окошко высунулся директор фондаседой армянин с острым взглядом, морщинистым лбом и внушительным носом. Лучшую сотрудницу умыкнуть желаете?
Грантик Петросович, знакомьтесь: Иван, мой жених. Приглашаем на свадьбу.
Когда? Где?
Заявление подали, с местом пока не определились.
Считайте, что определились, в Центре выделю актовый зал и столовую. Там, если надо, половина города поместится. Помещения, транспорт, продукты, украшениевсе за счет фонда.
Грантик Петросович
Молчать, когда старшие говорят! Если сотрудников не ценить, они разбегаются. Даю то, что можем себе позволить. Где жених работает?
Водитель, все категории. Еще не устроился. Маша улыбнулась: Непьющий.
Грантик Петросович моргнул и округлил глаза:
Это же судьба! Нам как раз требуется водитель микроавтобусавстречать зарубежных гостей в столичных аэропортах, возить делегации и сотрудников на конференции, доставлять новое оборудование или возвращать на заводы-изготовители для ремонта Много разъездов, зато зарплата не просто удивит, она ошеломит. Возражения не принимаются. Я хотел дать команду, чтобы искали нового сотрудника, а теперь даже ничего делать не надо. Завтра нет, сегодня же жду на стол заявление.
Грантик Петросович уехал, Маша бросилась к Ивану с поцелуями:
Как здорово! В жизни всегда так: после плохой новости всегда приходит хорошая.
А какая плохая?
В фонде опять проверка. На этот раз трясут охранников, выясняют подноготную каждого, поднимают старые документы, запрашивают материалы по командировкам и отчетности
Коляус писал: «Агентство проверяем». Вот и подтверждение.
Иван проводил Машу до внутренней проходной административного здания, где зашел в отдел кадров и написал заявление о приеме на работу. Как выяснилось, Грантик Петросович предупредил работников, Ивана ждали. Микроавтобус, который предстояло водить, прибудет на следующей неделе, выход на работучерез понедельник.
Иван вернулся на автостоянку. Освобожденное от зимней хмурости солнце, набравшееся сил за долгие месяцы, радостно било в глаза, лужи и остатки талого снега ослепляли, заставляя щуриться и мечтать о темных очках, кованый забор Центра пугал самодельными плакатиками «Окрашено!» и бил в нос едкостью свежей краски. В целом пахло весной и новой жизнью во всех смыслах. Двигатель мягко мурлыкнул спрятанной под капотом мощью, но Иван заглушил еготелефон булькнул, пришло сообщение от Коляуса.
На этот раз послание оказалось пространным:
«Интереса по линии дипломатических ведомств к событиям в Тихомировске и участия иностранных спецслужб на сегодня не зафиксировано, корни происходящего следует искать в самом Тихомировске. Греческая версия понижена в приоритете из-за слабости найденных мотивов, недостатка фактов и отсутствия у подозреваемых лиц необходимых возможностей. Иностранные государства не прочь получить информацию о военном заводе, остальное, что является предметом нашего расследования, наружу еще не выплыло. Отсечкой информации и происками зарубежных «партнеров» занимаются другие, а моя и, соответственно, твоя задачасделать, чтобы так оставалось и чтобы не повторялось. Необходимо установить причину, в том числе ответить на вопросы "кто", "как", "для чего". Я вернулся в Россию, временно работаю в архиве, поднимаю старые дела. Надпись "Пол", возможно, имеет отношение к нашему расследованию. Я затребовал отчет капитана Стольского и материалы, которые он собрал. Выяснились любопытные вещи. Обработка данных выявила, что впервые надпись "Пол" зафиксирована около четырех лет назад, дважды в один промежуток времени. В первом случае она обнаружена на трупе Александра Никифоровича Серявина, отчима сестер Пономаренко, покончившего с собой в колонии номер три Тихомировского района, во второмна утонувшем во время рыбалки Андрее Александровиче Серявине, сыне Александра Серявина от первого брака, сводном брате твоей невесты».
Послание не закончилось, но рука с телефоном опустилась, глаза продолжали глядеть вперед. Пульс не сразу вернулся в норму. Впервые в жизни Иван ощутил, что сердцене вставленный с рождения бесперебойный насос, а нечто другое. Оно может болеть.
Вспомнились слова Маши: «Одно время слухи про Лиапату лили грязь на мою семью». И вырвавшееся у одной из бабулек у подъезда: «Старшая сестра, глаза б мои ее не видели» Почему в одну кучу валят выкрик-призыв к избиению, странную надпись на живых и мертвых и Машу с сестрой с их страшным прошлым?
Когда Иван привозил Стольского в Тихомировск, они встречались с Дабрым, в то время работавшим в полиции. Дабрый принимал Ивана и его шефа дома. Стольский задавал вопросы, Дабрый отвечал: о надписи «Пол» он слышал, это ребяческие проделки, внимание на них обращать не стоит. Стольский остался недоволен разговором. Через неделю дело было закрыто.
Иван вновь поднял экран к глазам:
«Первая официально зарегистрированная в Тихомировске жертва немотивированной массовой агрессииАркадий Борисович Ключевой, сорок лет, разведен (причина: предположительно, пристрастие к спиртному), бывший военный, на пенсии по выслуге. Ключевой добился принятия заявления для возмещения материального и морального ущерба. В первоначальном тексте заявления он обвинял участников избиения также в нанесении резаных ран в виде надписи "Пол". После допроса в полицейском участке Ключевой от медицинского освидетельствования отказался, претензии к обвиняемым сняты, дело прекращено. Единственным фактом, найденным Стольским про Ключевогона момент избиения у Аркадия Борисовича случились проблемы с салоном "Лиана". В чем состояли проблемынеизвестно. От встречи с сотрудниками нашего ведомства бывшая жертва отказалась, сославшись на состояние здоровья и нежелания ворошить прошлое.