Я
Эльга хотела сказать, что так никого не учат, но боль вдруг проросла в ней листьями, стянула горло и набилась в рот, оставив лишь возможность негромко мычать. Пачкая платье, она упала на колени.
Унисса Мару неожиданно оказалась рядом.
Запомни, девочка, прошептала она Эльге в ухо, оттягивая его вниз, я поставила свою печать, а кранцвейлер Края заплатил за тебя тридцать эринов. Ты теперь принадлежишь мне и ему. И подчиняешься мне и ему, но емукогда выучишься. Ты теперь подмастерье, у которого нет никакого «я». Все желания подмастерьяэто желания его мастера. Ни семьи, ни друзей, ни знакомых. Яза всех. Поняла?
Отточенный ноготь царапнул подбородок.
Слезы закапали из глаз Эльги. Лицо ненавистной Униссы Мару затуманилось, превратилось в серое пятно, отдалилось. Щекам стало жарко, а подбородкухолодно. В груди, в сердце в тугой, колючий клубок сворачивались боль и обида, и грустный взгляд отца, и покрасневший дядя Вовтур, и ладонь матери, и обещание навещать, и тридцать эринов, и много чего еще.
Когда Эльга, уже не всхлипывая, поднялась с колен, мастер снова обнаружилась лежащей на постели. Пальцы ее так и сяк вертели мелкий желтоватый листок.
Ты все поняла? спросила она, даже не повернув головы.
Да, глухо ответила Эльга.
Поджав губы, она подняла кусок полотна с пола.
Нитки и игла на подоконнике, сказала Унисса Мару.
Да, мастер.
Мастер Мару.
Да, мастер Мару, повторила Эльга, присаживаясь на лавку у окна.
В мутном стекле на мгновение мелькнул яркий, залитый солнцем двор, ограда и мальчишки, шагающие куда-то с мастером боя.
Стежки должны быть мелкие, проговорила Унисса, для горловины есть шило.
Да, мастер Мару.
Мастер села на кровати и какое-то время молчала, наблюдая за хмурой Эльгой с насмешливым интересом.
Так будет лучше, сказала она вдруг. Поверь мне.
Эльга вдела нить в иглу. Первые аккуратные стежки соединили края холстины.
Почему?
Унисса вздохнула.
Потому что детство кончилось, а обучение началось.
И я буду как вы? с надрывом произнесла Эльга.
Дурочка, улыбнулась Унисса. Я сделаю тебя лучше, чем я.
И зачем?
Стежки дошли до середины, нитка кончилась. Эльга размотала моток.
Зачем что? спросила Унисса.
Она подвинула свой сак, чтобы удобно было залезть в него рукой, и подняла с пола окаймленный рейками прямоугольник. Ладонь ее зачерпнула листьев и рассыпала их по холсту. Против обыкновения они легли, будто прилипли. Ни один не отскочил, ни один не сломался и не упал на кровать.
Мастер, прищурившись, отщипнула несколько лишних, по ее мнению, кусочков, а где-то быстро подрезала длинным ногтем.
Эльга смотрела не дыша.
Так про что ты? спросила Унисса.
Про мастерство.
Сначала скажи, что здесь не так.
Мастер перевернула холст, показывая его девочке. На нем из застывших листьев, желтых, бледно-зеленых и розоватых, проступила комната, в которой они сейчас находились. Низкий скат, легкий мазок окна, стена с сундуком и зеркалом. И немного солнца. Фигурка же самой Эльги, скрючившейся у подоконника, казалась темным красноватым комочком, одиноким и вызывающим жалость.
Ну, поторопила Унисса, что здесь неправильно?
Я, мастер Мару, тихо сказала Эльга.
Нет. Попробуй еще раз.
Эльга привстала, разглядывая картину. Центр холста оказался на уровне ее глаз, и как-то сразу стало понятно, что фигурка у подоконника на самом деле гармонично сочетается с остальным рисунком. Листья смешивались, сцеплялись краями, наполняя воссозданную на полотне комнату верно схваченными деталями: паутиной в темном углу, жестяным тазом, приткнувшимся к сундуку, полотенцем на гвозде.
Только с левого края, у входа То ли один из листьев чуть выбивался цветом, то ли был лишним.
Там, где дверь, сказала Эльга.
Теперь правильно, одобрительно кивнула Унисса. Не тот лист попался.
Она ногтем поддела неполучившееся место.
Лист просыпался трухой. Рука мастера нырнула в сак за новым претендентом. Язык смочил коричневые зубцы.
Смотри теперь.
Холст вновь повернулся к Эльге.
В маленькой комнатке у окна сидела печальная лиственная девочка и думала о своей судьбе.
Красиво, сказала Эльга и склонила голову к стежкам.
Нитка нырнула с одной стороны полотна и вынырнула с другой.
А насчет того, зачем это все, помолчав, проговорила Унисса, есть много ответов. Какой ты выберешь, такой и будет верный. Иногда все случается, потому что случается. И ты здесь потому, что ничего другого произойти с тобой не могло. Я думаю, и твои родители, и прочие понимают это лучше тебя.
Но зачем мастерство?
Неправильный вопрос. Дурацкий.
Эльга проглотила обидный ответ.
Тогда для чего?
Унисса расхохоталась.
А солнце для чего? А дождь? А ветер? А рябь на реке? Спроси еще, для чего живут люди. Хотя Лицо ее вдруг сделалось серьезным. Знаешь, когда-то я задала тот же самый вопрос. Только вот совершенно не помню, что мне ответил мастер Крисп. Но он был большой молчун, так что, возможно, он не проронил ни слова.
А где он сейчас? спросила Эльга.
Умер.
Эльга насупилась. Нитка дважды перекрестила ткань у намечающейся горловины, и игла потянула ее обратно, в повторный проход.
На самом деле, сказала Унисса, отставив портрет к стене, ответ у каждого свой. Спроси у каменщика, зачем он стал каменщиком. Или у мельникадля чего он мельник. Или у скобаряпочему он скобарь. Знаешь ответ?
Эльга повернула полотно.
Они скажут: дурочка.
И будут правы, кивнула мастер. Потому что кто-то занимается своим делом по велению души, кого-то научил этому отец, кто-то потому, что не видел в жизни ничего, кроме своего занятия, а кто-то ищет заработка. Мастера, моя хмурая ученица, в этом ничем не отличаются от обычных людей. Но
Она вывалила горсть листьев из сака прямо на кровать и ребром ладони резко разделила их на четыре кучки. Пальцы ее поплыли над кучками, и Эльга увидела, как листья, подчиняясь движениям рук, переворачиваются и меняются местами, будто карты-беро в колоде.
Несколько, видимо, никуда не годных зеленых и желтоватых чешуек сами отлетели в сторону, остальные с шорохом перемешались.
Отличие мастеров состоит в том, сказала Унисса, сосредоточенно колдуя над кучками, что у них есть цель. Каждый мастер одержим своим умением. Как только печать ставится на кожу у запястья, выше умения нет уже ничего.
А зачем
Еще один дурной вопрос?
Нет, сказала Эльга, я просто хотела узнать Вот если мастер, как вы, день и ночь занимается с листьями, то чего он хочет достичь?
Унисса, убрав листья, молчала долго.
Эльга успела прошить дно и обметать будущую горловину сака.
Дай-ка, потребовала мешок мастер.
Эльга, связав узел, откусила нить.
Унисса взяла сак и вывернула его, проверяя плотность и крепость шва, потом, засунув внутрь руку, прощупала углы, кивнула:
Хорошо.
Красный лист появился в ее пальцах.
Это чарник, лист очень непростой, ты с ним еще наработаешься, это лист своенравный, но честный, мокрый пахнет резко, сухойчуть отдает чесноком. Теперь смотри.
Унисса опустила лист в сак и перехватила горловину ладонью.
Несколько мгновений не происходило ничего, потом мешок вдруг ожил, округлил бока, «задышал», по полотну побежали волны, словно внутри завозилось непонятное и нервное существо. Сак задергался у мастера в руке, пытаясь вырваться и выпрыгнуть в окно.
Эльга смотрела, широко раскрыв глаза.
Одно из свойств чарникаон чувствует яды, растворенные в воде или вине, сказала Унисса. А некоторые подкладывают его в сапоги, чтобы дольше служили. Часто, на удачу, его прищепляют к плугу или к мельничному колесу.
Она разжала ладонь, и лист под судорожный выдох Эльги стрелой вылетел из сака и, медленно опускаясь, закружил под потолком.
Ну вот, ритуал соблюден.
Чарник, будто бабочка, опустился Униссе на ладонь.
И что теперь? спросила Эльга.
Теперь твой сак научился хранить листья. Мастер перекинула мешок девочке. А насчет совершенствования Она усмехнулась. Ты слышала что-нибудь про вечные вещи, снадобье от всех болезней, непобедимую защиту?
Эльга мотнула головой.
Вот к этому и стремятся мастера, сказала Унисса. Каждым, и тобой теперь, получается, тоже, движет стремление стать грандалем, великим мастером, исполненным божественного могущества. Когда человек достигает такой высоты мастерства, что становится грандалем, он может изменить мир.
Я не чувствую в себе ничего такого, сказала Эльга.
Оно в тебе есть, это желание, уж поверь мне, сухо улыбнулась Унисса. Печать никогда не падает просто так.
А вы, мастер Унисса, зачем хотите стать грандалем?
Мастер листьев, раскинув руки, рухнула на постель.
А вот это, глупая ученица, не твоего ума дело. И распори сшитое у горловиныпонадобится для лямки. Поняла?
Да, мастер. Но я
Эх, дурочка В твои годы предпочтительней держать язык за зубами. Мне хватило одного лишь обещания мастера Криспа меня выпороть, чтобы больше не возражать и не задавать глупых вопросов. Тебя выпороть?
Приподняв голову, Унисса посмотрела на Эльгу.
Нет, мастер, сказала девочка.
Молодец. Все ответыв твоей голове. Думай, сказала мастер и отвернулась к противоположной стене.
Эльга хотела спросить, когда будет обед и можно ли ей выходить из комнаты, но, прислушавшись к ровному дыханию Униссы, решила повременить.
Взяв шило, она навертела в полотне дырок, затем продела в них черную перекрученную жилу.
Ей вдруг стало грустно. Сак слабо пах чарником, и Эльге вспомнился чердак, на котором мать сушила чеснок.
Не верю, подумала она, что мастерство высосет из меня все силы. Отучусь, стану мастером и обязательно вернусь домой.
Она пообещала себе, что так и будет.
Лицо матери на мгновение возникло перед внутренним взором, но быстро пропало, теряя черты, дернуло, царапнуло по сердцу.
Эльга закусила губу.
Это, конечно, с ума сойтивсе время работать с листьями. Жить с листьями, спать с листьями. Даже, наверное, разговаривать с листьями. Как вам спалось, осиновый? Дуб, хватит уже липнуть к липе! Есть ли свежие новости, тысячелетник?
Эльга покопалась в кармашках платья и опустила в сак свои первые листьясливовый, улетевший от Униссы, и коричневый, с фиолетовыми прожилками, подобранный во дворе.
Ну вот, с новосельем, жильцы.
Затем она распорола участок у горловины и пришила к изнанке конец лямки из тонкой шершавой кожи. Отмерив нужную длину, чтобы сак не болтался в ногах, но и не натирал в подмышке, Эльга еще дважды прошлась иглой, соединяя нитью второй конец лямки и плотный нижний угол. Получилось неказисто, но надежно, крепко.
И что теперь?
Унисса не шевелилась и дышала едва слышно. За ограду выкатили экипаж кафаликса и под его присмотром грузили сундуки и тюки с одеждой. Один из слуг, оглаживая, подводил к экипажу кобылу вороной масти.
Кожу там, где мастер оттиснула печать, чуть-чуть пощипывало.
Эльга осторожно притронулась к ней, поводила пальцем, ощущая выпуклость зеленого зубчатого листа. Слух наполнился шелестом.
Интересно, подумала Эльга, сколько времени нужно, чтобы стать грандалем? Или надо сделать что-то, чтобы все ахнули? Но какое такое всемогущество может составиться из летних, весенних, осенних листьев?
Ага, все ответы в моей голове Что-то вот ни одного не видно. Может, мастер Унисса и сама не знает ответов?
Эльгу незаметно сморил сон, и она, прижимая сак к животу, обнаружила, что он, вспухая, становится все больше и больше, раздается в стороны и вверх и вот уже занимает собой всю комнату, принимаясь опасно трещать, а внутри него сердито шепчутся листья: «Эта девочка никуда не годится, она нас не чувствует, она не знает, где уместен папоротник и что обозначает ясень. Она вообще дурочка. Какой кошмар, не находите?»
Эльга хотела сказать им, что если они не заткнутся, то она непременно сделает из них плохой ученический портрет, но не успела. Сак неожиданно лопнул, плеснув девочке в лицо теплой лимонной водой.
Я разве что-то говорила о сне?
Эльга, поморгав, увидела стоящую перед ней Униссу.
Простите. Я заснула?
Да, ответила мастер, ставя кувшин на низкий столик. Листья снились?
Эльга кивнула.
Шептали, что я дурочка.
Унисса фыркнула.
Знала бы ты, что они мне шепчут! Ладно, она выглянула в окно, похоже, наш Палампер уже собрался в дорогу. Значит, все мастера набрали учеников. Ну что, пойдем?
Куда? Вы же хотели завтра
Унисса вздохнула и небольно щелкнула Эльгу по мокрому лбу.
Это в Дивий Камень завтра, а сейчас мы обновим твой сак. К этому вдобавок немного пройдемся, я хочу посмотреть, что здесь растет кроме сливы и яблони. Вытрись.
Она подала девочке полотенце.
А как может стать грандалем мастер листьев? спросила Эльга, кое-как осушив полотенцем лицо.
Работая, сказала Унисса, определяя свой сак за спину. Работая и совершенствуясь. В какой-то момент придет понимание, что ты можешь все.
Я вот как раз не понимаю, сказала девочка.
Собралась? Унисса проверила, как держится Эльгин сак на лямке. Я сама еще не понимаю, потому что не грандаль. Но стануобязательно тебе расскажу.
А я тоже могу стать грандалем?
Они вышли из комнаты и спустились по лестнице вниз.
Знаешь, сказала мастер, все зависит от того, сколько листьев у тебя в голове.
Листьев?
Это такая поговорка. А уж что она означает, я думаю, ты сообразишь сама. Или мне и дальше называть тебя дурочкой?
Как скажете, мастер.
О, ты делаешь успехи, насмешливо сказала Унисса.
Она переговорила с дядей Велькастом насчет обеда, а Эльга сердито думала, что обзыватьсямного ума не надо. Кожу под печатью на это ущипнуло, но совсем не больно.
Выйдя со двора, Унисса сразу свернула к рощице, зеленевшей за узкой луговой полосой. Кривая тропинка спустилась к перекинутым через ручей бревнам и, раздвоившись, побежала налево, охватывая Подонье, и направо, к полям и амбару при водяной мельнице. Но мастеру не понравилось ни то ни другое направление, и она, бросив Эльге: «Не отставай!» принялась прокладывать дорогу в высокой луговой траве.
Она шла, прихватив подол платья, и казалось, что перед ней стебли расступаются, подаются в стороны, а затем мстительно сплетаются перед ученицей. Эльга выбивалась из сил, Унисса же, словно не замечая ее отчаянной борьбы со все увеличивающимся расстоянием, позволяла себе наклоняться и отщипывать редкие листки.
Смотри, это горечавка, сказала она, и узкая зеленая полоска на мгновение задержалась в пальцах, хороша от болезней, в букете прибавляет здоровья
А почему в букете? Эльга остановилась, переводя дыхание. Наверное, вы хотели сказать «в портрете», мастер.
Мастера всегда говорят «букет». Портретэто, в общем, низкое слово. Среди своих его не произносят.
А почему?
Унисса, стоя по пояс в кипрее и чужице, окруженная мелкими синими и белыми цветками, пожала плечами.
Портретэто уже сформированное, свершившееся проявление мастерства. А букет Это как бы само действие Поняла?
Нет, мастер.
Я почему-то и не сомневалась. Догоняй.
Гудели шмели. Трещали кузнечики. Солнце жарило землю и будто горячую ладошку держало над Эльгиной головой.
Девочка споткнулась и упала.
Слезы обожгли уголки глаз, покатились по щекам. Было ужасно обидно, что ею командуют, как вещью. А она устала. И хочет домой. Сильно-сильно хочет домой.
Что ты копаешься?
Унисса нависла над Эльгой.
Приминая кипрей, та повернулась к мастеру спиной и сжалась в комок.
Я не хочу больше! всхлипывая, сказала Эльга. Вы злая! А я не хочу быть как вы! Это глупое мастерство
Она зарыдала. Унисса опустилась рядом.
Посуди сама, мягко произнесла она, тыдомашняя девочка, и если я буду ждать, когда в тебе прибавится ума, чтобы меня слушаться и понимать мастерство, время источит меня в худую щепку, которую и в букет не взять, только выкинуть.
Но почему все так? сквозь слезы произнесла Эльга.
Потому что это жизнь, сказала Унисса. Она не всегда весела и справедлива и очень часто тяжела.
А я не хочу!
Кто ж этого хочет?
Девочка подняла голову.
Вы!
И еще обижаешься на дурочку, улыбнулась мастер.