Да, сэр.
Деньги на расходы получитея поговорю с Глендой. Я хочу, чтобы мы нашли внука.
Да, сэр.
Полковник кивнул и поднялся из-за стола.
Партию в гольф я пропустил. А вы играете в гольф, Дирк?
Играл когда-то. Нынче это дорогое удовольствие.
И сколько набирали очков?
Ну, в свой лучший деньшестьдесят четыре.
Вот как? Он усмехнулся. Давайте как-нибудь организуем партию. Разомнем кости.
Я вернулся в наш кабинет. Чик наводил порядок на своем столе.
Как делишки? спросил он. Пойдем, пропустим по одной.
В ближайшем баре я изложил ему историю, которую только что рассказывал полковнику. Чик слушал меня, то и дело прикладываясь к бутылке скотча.
Ты молоток, Дирк. Тебе подвалило настоящее дело.
Оно может подвалить и тебе, если я напортачу.
Чик ухмыльнулся:
Не напортачишь. Чертовски не хотелось бы оказаться в такой дыре, как Сёрл.
Меня напрягает Митч Джексон. Полковник его превозносит, а от людей в городке я слышал, что он был настоящим отморозком. Хотелось бы это проверить.
Чик взглянул на меня с легким удивлением:
Уж поверь мне, Дирк, Митч был просто офигенным. То, что совершил он
Погоди, давай пока оставим геройскую тему, перебил я его. Может, это у вас, офицеров, Джексон был любимчиком, но я хотел бы разобраться, что он за фрукт, потолковать с ребятами, которые служили под его началом. С рядовым составом. Если они скажут, что он был классным парнем, значит так и есть. Я же сам служил в армии. И знаю, как штаб-сержант может прогибаться перед офицерами и какой быть скотиной с рядовыми. Мне показалось весьма странным, что для жителей Сёрла весть о его смерти стала едва ли не всенародным праздником. Разумеется, я допускаю, что война меняет человека, но из того, что я услышал о Джексоне, складывается портрет жестокого бандита Я хочу разобраться, каким же он был на самом деле.
Чик подлил себе виски, затем кивнул.
Ставлю свой последний бакс, что Митч был настоящим мужиком. Однако и в твоих словах есть резон. С нами он был просто молодцом. Каждый наш приказ исполнялся им безукоризненно. Мы могли на него положитьсяво всем.
Кто-нибудь из офицеров хоть раз пытался пообщаться с солдатами и узнать, так ли хорошо им служится с Джексоном, как вам?
А зачем? Наш полк был на хорошем счету, все были довольны. Митч командовал солдатами, мы отдавали приказы, все работало как надо.
И все же я хочу его проверить. Мне надо поговорить с кем-нибудь из его бывших подчиненных. Может, кто-то из них живет здесь поблизости, не в курсе?
Чик задумался, потом кивнул:
Хэнк Смит, цветной. Работает водителем мусоровоза в Майами. В прошлом году мы с ним случайно встретились. Я-то его не вспомнил, а он меня узнал. Уговорил зайти к нему домой в Западный Майами и выпить за старое времечко. Он служил у меня в полку, был хорошим солдатом. Да, кстати Когда я заговорил о Митче и его медали, Хэнк среагировал как-то без эмоций. Просто кивнул, согласившись, что это было здорово для всего полка, и сменил тему. Чик почесал затылок. Ну, не знаю. Может, ты и прав. Не думаю, что полковник одобрит, но со Смитом поговорить стоит. Он живет на Вест-авеню, угловой дом, справа.
Часом позже я въехал на своей машине в «цветное» гетто Западного Майами. Часы показывали 21:10. Мы с Чиком съели по гамбургеру, затем он умчался на свидание, а я отправился в свою двухкомнатную квартиру. Собрав чемодан для поездки в Сёрл, я решил отыскать Хэнка Смита.
Вечер стоял жаркий и влажный. По обеим сторонам Вест-авеню тянулись ветхие домишки. На террасах сидели темнокожие люди, детишки играли на улице. Под испытующим взглядом множества глаз я остановил машину у жалкого «углового дома, справа».
Крупная полная женщина с ярко-красной косынкой на голове и в полинявшем от стирок платье в цветочек сидела в кресле-качалке, уставившись в пространство. Взгляд ее маленьких черных глаз ожил, когда я вылез из машины, распахнул воротца сада и подошел к террасе. Я чувствовал, что и обитатели всех соседних террас не спускают с меня глаз.
Миссис Смит? спросил я, подойдя к женщине.
Вблизи я разглядел, что ей лет пятьдесят. На ее широком черном лице читалось волевое и серьезное выражение, присущее женщине, которая всю жизнь мечтает и отчаянно старается жить не хуже других и отказывается примириться с горьким фактом, что мечта ее неосуществима.
Со сдержанным недоверием она кивнула мне:
Да, это я.
А мистер Смит дома?
Зачем вам мой муж? Если вы что-то продаете, можете не заморачиваться: деньгами в семье распоряжаюсь я, и лишних у меня не водится.
В дверях появился мощно сложенный негр, одетый в чистую белую рубаху и джинсы. В коротко остриженных курчавых волосах серебрилась седина. Взгляд налитых кровью черных глаз был решительным, но, когда полные губы раздвинула улыбка, обнажив белоснежные зубы, его лицо обрело приветливое выражение.
Чего вы хотите, мистер? негромко пророкотал он.
Вы мистер Смит?
Ну, да Он самый.
Мистер Смит, надеюсь, я не отрываю вас от дел. Чик Барли сказал, что вы, возможно, будете рады моему приходу.
Его улыбка стала еще шире.
Мистер Барлипрекрасный человек. Конечно, я всегда рад познакомиться с другом мистера Барли. Он подошел, и мы пожали друг другу руки.
Дирк Уоллес, представился я. Работаю у полковника Парнелла.
Он снова улыбнулся:
Еще один прекрасный человек. Что ж, входите, мистер Уоллес. Наши соседи чересчур любопытны. Пропустим по стаканчику.
Хэнк! резко окликнула его жена. На выпивку не налегай!
Расслабься, Ханна, ласково улыбнулся ей Хэнк. Немного выпивки не повредит добрым друзьям.
Он провел меня в маленькую гостиную, меблированную весьма просто, но практично и удобно: два кресла, стол из сосновых досок и три стула с прямой высокой спинкой.
Присаживайтесь, мистер Уоллес. Смит махнул в сторону одного из кресел. Немного скотча?
Да, с удовольствием! ответил я.
Пока он отсутствовал, я осмотрелся. Здесь были фотографии: Смит в военной форме, свадебный снимок Смита и Ханны, портреты двух обаятельных детишек. Смит вернулся с двумя стаканами, щедро наполненными скотчем и побрякивающими кубиками льда.
Как поживает мистер Барли? спросил он, передавая мне стакан. Давненько мы с ним не виделись.
Отлично. Просил передать наилучшие пожелания, ответил я.
Смит просиял и уселся в кресло.
Видите ли, мистер Уоллес, мы, солдаты, не всегда ладили с военной полицией. Но мистер Барли Он был совсем не таким, как остальные. Когда мы были на передовой, он на многое закрывал глаза. Потому ребята любили его.
Он поднял свой стакан и отсалютовал мне. Выпили. Скотч едва не обжег мне миндалины.
Смит пристально взглянул на меня.
Крепковат, мм? спросил он, заметив, что у меня на глазах выступили слезы. Нас, старых вояк, только такой и проберет.
Я поставил стакан на стол.
Это точно. Мне удалось улыбнуться. А я во Вьетнам так и не попал. Все закончилось до того, как мой призыв завершил учебку.
Считайте, вам повезло. Там пришлось несладко.
Я достал из кармана пачку сигарет и предложил ему. Закурили.
Мистер Смит
Он вновь расплылся в улыбке:
Можете называть меня Хэнком, мистер Уоллес. А вы вы ведь были офицером?
Старая история. Зовите меня Дирком.
Как вам угодно. Он выпил, вздохнул и затем спросил: Так вы работаете на полковника?
Да. Хэнк, я приехал к вам, потому что Чик сказал, вы можете помочь мне.
Вот как? удивился он. Да, конечно Но чем помочь?
Митч Джексон. Помните его?
Улыбка сползла с лица Смита, он ответил неожиданно сухим и бесцветным голосом:
Помню.
Я раскапываю прошлое Митча. Это очень важно. Что бы вы ни сказали мнестрого конфиденциально. Я всего лишь хочу узнать ваше искреннее мнение о нем.
Зачем оно вам?
Вчера умер его отец. Ведется расследование. Мы полагаем, Митч Джексон может быть каким-то образом причастен к смерти отца.
И вы хотите услышать, что я на самом деле думаю о Митче?
Именно. Поверьте, если у вас есть что рассказать, информация не уйдет дальше этих четырех стен. Даю вам слово.
Он в задумчивости подвигал большими ступнями.
Нельзя говорить о покойниках дурно, наконец сказал он. Особенно о том, кто награжден медалью Почета.
Я снова сделал глоток скотча. Он казался все таким же ядреным, но я понемногу уже привыкал к напитку.
Как к нему относились солдаты? И вы сами?
Смит помялся, затем пожал плечами.
У него было много любимчиков, вот в чем беда. Может, вы не в курсе, но когда штаб-сержант заводит себе любимчиков, а других солдат гоняет до изнеможения, он не станет популярным. Вот каким он был. С однимиотец родной, с другимипоследняя сволочь.
А с вами?
Хуже некуда: мне доставалась только грязная работа. И не мне одному. Большей части батальона приходилось совсем не сладко, остальные жили припеваючи.
Наверное, этому были какие-то объяснения?
Это уж точно. Все бойцы, которые зашли в джунгли до прилета бомбардировщиков, были его любимчиками. Именно это, и ничто другое заставило его рвануть следом. И вовсе не потому, что он так уж любил их. Все дело в том, что они приносили ему больше тысячи баксов в неделю и этот хапуга просто не пережил бы, если бы потерял весь свой доход. Окажись там другие солдаты, он бы пальцем не пошевелил. Вот как он получил медальспасал свой еженедельный доход.
Я не понял, Хэнк. Почему те ребята выплачивали ему тысячу в неделю?
Хэнк допил скотч, не сводя с меня глаз.
Точно не для протокола? Я не хочу нажить себе неприятностей.
Точно. Между нами.
Митч Джексон торговал наркотиками.
Общеизвестный факт, что среди солдат, воевавших во Вьетнаме, был высокий процент наркоманов и очень много молодых ребят были подсажены на травку. Тем не менее слова Хэнка удивили меня.
Это серьезное обвинение, Хэнк, сказал я. Если знали, почему вы не доложили полковнику Парнеллу?
Смит кисло улыбнулся:
Потому что хотел остаться в живых. И знал не я один. Но не доложил никто. Я вот что вам скажу. Один сержант, подчиненный Джексона, узнал, чем тот занимается. И заявил Джексону, чтобы сворачивал свою лавочку, иначе он подаст рапорт. Сержант с Джексоном отправились вместе в дозор. Из дозора сержант не вернулся. Джексон доложил, что его снял вьетнамский снайпер. Двое парней, которым Джексон предложить купить у него наркотик, отказались. Они тоже погибли от пуль снайперов. Так пошел слух, что лучше держать язык за зубами. А что я мог сделать один? Только навлек бы на себя беду. Цветной солдат доносит полковнику на штаб-сержанта, в котором тот души не чает?.. И я молчал.
Понемногу мне становилось ясно, что жители Сёрла были правы насчет Митча Джексона, а полковник Парнелл заблуждался.
Есть идеи, как Джексон добывал наркотики?
Нет. Тогда не хотел этого знать и теперь не желаю.
Он наверняка зарабатывал кучу денег.
Я говорил, по меньшей мере тысячу баксов в неделю. Молодых он подсадил крепко. Кое у кого были состоятельные родители, присылали деньги. У кого денег не было, воровали буквально все, что плохо лежало в Сайгоне, туда их отправляли с передовой на недельный отдых.
Куда же он девал такие деньжищи? Там он их потратить не мог.
Хэнк пожал плечами:
Кто его знает. Джексон был не единственнымторговцев наркотиками в армии хватало: в нашем подразделенииДжексон, и в каждом подразделении был свой пушер. Может, они собирали барыши и переправляли домой.
Наверняка все так и было, подумал я.
Вам что-нибудь говорит имя Сид Уоткинс?
Хэнк подумал и покачал головой:
Нет, в нашей части такого не было.
В дверях появилась миссис Смит:
Хэнк, ты есть собираешься? Курица уже вся разваливается на куски.
Я понял намек, поднялся и пожал ему руку:
Спасибо, Хэнк. Если понадобится еще что-то уточнить, могу ли я снова повидаться с вами?
Он кивнул:
Конечно, только если это строго конфиденциально.
Уходя, я дружески улыбнулся миссис Смит, однако лицо хозяйки осталось непроницаемым. По-видимому, с ее точки зрения, я не был желанным гостем.
По дорожке я вернулся к своей машине. Даже в темноте я чувствовал на себе взгляды множества глаз. Когда я садился в машину, из сумрака вдруг возник чернокожий широкоплечий верзила, одетый в темную рубаху с расстегнутым воротом и темные брюки из хлопка. Шагнув к моей машине, он положил две огромные черные ладони на раму ее открытого окна и просунулся в салон. От него несло джином.
Белым не фиг делать в нашем районе, негромко проговорил он с угрозой в голосе. Вали отсюда, белый, и не возвращайся.
Я запустил двигатель, перевел автомат в положение «драйв» и затем, глядя на него снизу вверх, сказал:
Сам вали. И подальше, салага черный!
Я вдавил педаль газа в пол, и машина рванула с места. В зеркале заднего вида я увидел, как верзила шагнул на середину улицы с крепко сжатыми кулаками. Он был страшен, как разъяренная горилла.
Что ж, кое-что я выяснил. Митч Джексон вовсе не был благородным героем. Он был гнуснейшей сволочью на свете. Ублюдком, продававшим наркотики молодым парням, ни больше ни меньше. Многое еще предстояло осмыслить, однако по дороге в Парадиз-Сити мне вдруг пришло на ум, что я позволил себе отвлечься от своей главной задачи. А она состояла в том, чтобы разыскать внука Фреда Джексона. Однако профессиональное чутье подсказывало, что убийство Фреда Джексона и наркоторговля Митча Джексона как-то связаны с пропажей мальчика. Всего лишь интуитивная догадка, но своей интуиции я доверял: еще когда я работал у отца, она редко подводила меня.
Ехать в Сёрл было уже поздно, и я вернулся в свою двухкомнатную квартирку.
В подземном паркинге я оставил машину и на лифте поднялся к себе на шестой этаж.
Мозг напряженно работал, переваривая новую информацию, когда я открывал дверь квартиры, вот почему меня не насторожило то, что ключ в замке повернулся не сразу.
Как только я вошел в маленькую уютную гостиную, мой нос уловил запашок гостей еще до того, как я их увидел. Вонь немытых тел, словно сигнал тревоги, предупредила меня об опасности.
Они появились из моей спальни, как две черные тени, а черные руки сжимали жуткого вида выкидные ножи.
Сосед снизу включил телевизор на полную громкость, и голос диктора принялся бубнить новости.
Глава третья
Вид этих двоих чернокожих напугал меня не на шутку. От дверей спальни они двинулись в мою сторону, один заходил справа, другойслева.
Тот, что справа, был длинный, болезненно худой, с копной волос, напоминающей сахарную вату. На нем, как на вешалке, болтался распахнутый жилет из кожи козы, обнажая тощую грудь. Нитки дешевых ярких бус свисали до пупа. Ярко-красные брюки в облипку были запятнаны в промежности.
Заходивший слева был ростом пониже, но с виду такой же задохлик. На нем было засаленное черное сомбреро, драная кожаная безрукавка и черные кожаные штаны. Оба были босы, от грязных ног остро воняло.
Все это я заметил с одного взгляда.
Если бы не вонь их немытых тел, со мной было бы вмиг покончено, именно это послужило сигналом опасности.
Входная дверь оставалась открытой.
Когда они двинулись на меня, я увидел их глазабудто лишенные зрачков. Оба были под сильным кайфом.
Я резко отпрянул назад в коридор, захлопнул дверь квартиры и бросился к лифту, который остался на моем этаже. Заскочив в него, я едва успел нажать кнопку, как распахнулась дверь моей квартиры. Двери лифта с шумом сомкнулись в тот момент, когда эти двое устремились к нему.
Я привалился спиной к стенке кабины. Лифт шел вниз, а я между тем ловил ртом воздух. Боже, как же я испугался! В жизни не видел никого страшнее этой парочки гопников, вооруженных ножами.
Лифт, казалось, едва ползет. С лестницы доносился топот босых ног моих преследователейони неслись через две ступени. Я понял: внизу они окажутся раньше и встретят меня. Когда я услышал, что они обогнали лифт, то нажал кнопку «стоп». Третий этаж. Я нажал на кнопку шестого.
«Не на того нарвались, ублюдки», подумал я, когда кабина пошла вверх. С тоской я вспомнил о револьвере 38-го калибра, оставшемся в моем шкафу. Шанса вернуться в квартиру за оружием нет. Они успеют меня перехватить.
В лифте я чувствовал себя в безопасности.
Кабина еще ползла наверх, когда я услышал топот босых ног. Значит, один бежал за лифтом, а второй остался ждать внизу. Соотношение сил изменилось вдвое, но меня не грела перспектива схватиться с обдолбанным гопником, вооруженным выкидным ножом.