Снова закинув ноги на стол, Чик изучал одну из анонимок. Я заметил, что он освежил свой напиток, поэтому, прежде чем усесться, тоже налил себе.
Ты только послушай. Чик принялся читать мне вслух: «Пока вы строчите свои бредовые книжки, ваша похотливая женушка разминается с Уолдо Кармайклом. Рысак всегда обскачет тяжеловоза, тем болеестарого». Чик посмотрел на меня, потянувшись за вторым письмом. А второе послание просто обхохочешься: «У Кармайкла это получается куда лучше, чем у тебя, и Нэнси от него в восторге. Сексдля молодых, а старикашкам он противопоказан». Чик уронил письмо на стол. Обе анонимки подписаны «Ваш не-поклонник». Будь мне столько же, сколько Хэмелу, я б от такого послания забился в угол и заскулил.
Я рассмотрел оба письма. Напечатаны на машинке. На конвертах штампы места отправленияПарадиз-Сити.
Затем я взял в руки фото Нэнси Хэмел и пригляделся.
Представляю, какие пошлые мыслишки сейчас у тебя на уме, сказал Чик. Думаешь небось, что на ее месте любая девица, муж которой пашет с девяти утра до семи вечера и оставляет жену одну-одинешеньку, точно заведет себе кого-нибудь на стороне.
А тынет?
Яда. И?..
Я взглянул на часы. Пять минут после полудня.
Палмер говорит, Нэнси сейчас должна быть в «Загородном клубе». Я как раз успею перекусить исразу туда. Побуду там с ней, пока она не поедет домой. А ты, может, попробуешь выяснить, что за тип Уолдо Кармайкл? Раскопай о нем что-нибудь.
По пути к лифту я заглянул к Гленде.
Приступлю к работе исключительно после плотной трапезы, сообщил я. Сколько можно потратить?
В разумных пределах, ответила Гленда. Я заключила с Палмером неплохую сделку.
Не сомневаюсь. Даже у нас в кабинете был слышен его визг. На какую сумму?
Спроси у полковника, расскажет, если сочтет нужным. И она вновь принялась что-то писать.
Все оперативники детективного агентства Парнелла являлись членами «Загородного клуба», «Яхт-клуба», клуба «Казино» и всех перворазрядных ночных заведений. Каждый детектив был обладателем кредитной карты Парнелла, предоставляющей ему право бесплатного заказа еды, напитковвсего, чего душе угодно, в городских клубах. Это, наверное, стоило Парнеллу кучу денег, но расходы были оправданными, поскольку приносили плоды. К тому же наш бухгалтер, бдительный и неумолимый Чарльз Эдвардс, не пропускал ни единой чрезмерной траты. Кредитная карта служила пропуском в любой клуб, когда того требовала работа.
Я сидел в роскошном вестибюле «Загородного клуба», листал, не читая, журнал «Тайм» и одновременно не упускал из виду входную дверь ресторана, когда появилась Нэнси. Я сразу узнал ее по фотографии, но красотка на снимке меркла в сравнении с этой женщиной во плоти.
На Нэнси была белая футболка и белые шортики, а от вида ее фигуры у меня едва челюсть не отпала. В Парадиз-Сити на каждом шагу встречаешь красоток и соблазнительных женщин, но Нэнси являла собой нечто феноменальное. С ней рядом шагала женщина лет на десять старше, с короткими ножками и широкими бедрами, светленькая и аппетитная, похожая на плюшевую игрушку, в общем, из тех, кого хочется потискать, если вам нравятся такие Мненет. Пенни Хайби, догадался я. Обе оживленно болтали. Они прошли совсем рядом, и я услышал, как Пенни воскликнула:
Поверить не могу! В ее-то годы!
Чему она отказывалась верить, осталось для меня загадкой. У выхода подруги попрощались. Пенни засеменила к «кадиллаку», а Нэнси направилась к серо-стальному «феррари».
Едва я успел дойти до служебной машины, как «феррари» тронулся с места.
Я никогда не пользовался своим «мазерати», когда вел слежку. Если б не пробки, я бы не угнался за Нэнси. Ей пришлось ползти, и я, прикрывшись чьим-то «линкольном», проследовал за «феррари» до самой гавани.
Нэнси вышла из машины и направилась вдоль причала с пришвартованными катерами и яхтами. Я тоже оставил машину и отправился следом. Нэнси остановилась у семидесятифутовой моторной яхты, взбежала по трапу на борт и скрылась внизу. Теперь нужно было ждать.
Немного погодя на палубе появился мощный негр и отдал швартовы. Через несколько мгновений моторная яхта, выбравшись из переполненной судами гавани, с ревом устремилась навстречу солнцу и открытому морю. Мне оставалось только смотреть, как она тает вдали.
Невдалеке на кнехте с банкой пива в руке сидел Эл Барниглаза и уши портового района города. Если угостить его пивком, язык у него развяжется. Нет пиванет «базара». Я подошел к нему:
Привет, Барни. Как ты насчет выпить?
Он швырнул пустую банку в море, поддернул штаны на необъятном пузе и расплылся в улыбкени дать ни взять приветливая акула, завидевшая плывущий прямо в пасть обед.
Здрасте, мистер Андерсон. Немного пивка не помешало бы, конечно
Он поднялся на ноги и целенаправленно зашагал к бару «Нептун». Следом за ним я вошел в темное помещение. В это время заведение пустовало, но бармен Сэм оказался на месте. Завидев меня и Барни, он заулыбался, сверкнув белоснежными зубами.
Приветствую, мистер Андерсон, сказал он. Что будете пить?
Ему пива, сколько попросит, а мне кока-колу, заказал я и проследовал за Барни к столику в углу.
Хорошо сказано, мистер Андерсон, обрадовался Барни, усаживаясь на деревянной скамье. Хотите что-то узнать?
Принесли пиво и колу.
Ты ж понимаешь, работа есть работа Видел, яхта только что отошла. Что-нибудь знаешь о ней?
Барни медленно и не отрываясь выпил свое пиво и с громким стуком поставил стакан на стол. Сэм тотчас подсуетился и наполнил его снова.
Это яхта Расса Хэмела, сказал Барни, взявшись за стакан. Писатель. Говорят, его книжки хорошо продаются. Он нахмурился и изрек: Книжки читатьтолько время терять.
Точно. На борт девушка поднялась. Его жена?
Маленькие глазки Барни подозрительно уставились на меня.
Ну да. Жена. Симпатяга. В сто раз лучше, чем первая. Бывшаята еще стерва. А нынешняя миссис Хэмел милашка. Всегда ручкой мне помашет или поздоровается. Нос не воротит. Он сделал глоточек, вздохнул и продолжил: А вам какой интерес?
Да меня больше интересует тот черный бугай, солгал я. Он у нее штатным матросом или как?
Джош Джонс? Барни скривился. Дрянь-человек. Игрок до мозга костей. Вечно без денег. Родную мать за цент продаст, да только кому она нужна. Пашет на Хэмела. Уже два года как. Матрос толковый, вот, пожалуй, и все про него.
Миссис Хэмел часто катается на яхте?
Раза четыре в неделю. Хоть какое-то занятие. А то я слышал, одиноко ей.
А о мистере Хэмеле что ты слышал? Что он за человек?
Барни допил пиво, и Сэм поспешил наполнить его стакан.
Богатый сноб, ответил Барни. Такой же, как и все владельцы этих яхт. Редко его вижу. А когда он собирается выйти в море, напускает на себя такой вид, будто у него весь берег в кармане. Такой вот тип.
Я решил, что выудил у Барни достаточно и пора остановиться, дабы не возбуждать излишних подозрений. Оттолкнув стул, я поднялся.
Джонс этот местный? спросил я.
Ну да. Живет недалеко от порта. Барни внимательно глянул на меня. Вляпался во что-то? Неудивительно. У него и раньше были нелады с полицией. Подозревали в контрабанде. Но дело пришить не удалось.
Когда обычно яхта возвращается? спросил я, пропустив его вопрос мимо ушей.
В шесть. Точно, как в аптеке. Часы можно проверять.
Ладно, бывай, Эл. Я расплатился с Сэмом и вышел на солнцепек. Ждать оставалось четыре часа, и я поехал обратно в офис.
По возвращении я заглянул к Гленде:
Полковник занят?
Заходи. Через двадцать минут он будет свободен.
Когда я вошел к Парнеллу, тот изучал пухлую папку документов.
Проблема, сэр. Я сообщил шефу о том, что Нэнси ушла на яхте в море. Проследить за ней возможности нет. В море она обычно проводит четыре часавполне достаточно, чтобы согрешить. Матросом на яхте негр, нуждается в деньгах. Но прежде, чем говорить с ним, я хотел посоветоваться с вами. За деньги он наврет с три короба, а потом шепнет Нэнси, что я интересовался ей.
Не трогай его, распорядился Парнелл. Нам ведь строго указали: Нэнси не должна узнать, что за ней наблюдают. В следующий раз, когда пойдет на яхте в море, последишь за ней с вертолета. Распорядись, чтобы держали его для тебя наготове. Это будет стоить денег, но у Хэмела их куры не клюют.
Я заверил, что именно так и сделаю, и вернулся в свой кабинет. Чика на месте не было. Я позвонил в службу вертолетного такси и переговорил с Ником Харди, мои добрым приятелем. Он пообещал, что будет держать для меня наготове один из своих вертолетов. Оставалось еще достаточно времени, и я набрал номер моей тогдашней подружки Берты. Мы встречались уже почти полгода. Ей по душе были мои деньги, а мнеее покладистость. Отношения эти трудно было назвать серьезнымио свадьбе никто из нас даже не заикался. С Бертой мне было легко и частенько весело. Работала она в доме моделейчем-то там занималась, жила в многоэтажке, в квартире-студии с видом на море.
Какая-то девушка ответила мне, что Берта занята с клиентом. Я попросил не беспокоиться и, пообещав перезвонить позже, спустился в вестибюль, где купил в газетном киоске пачку сигарет и «Ньюсуик», после чего сел в машину и отправился в порт. Там я припарковал машину так, чтобы видеть возвращение яхты, и стал ждать.
Когда стрелки моих часов показали 18:00, я увидел входящую в гавань яхту. Через несколько минут Джош Джонс пришвартовался. Нэнси сбежала на причал по сходням и, обернувшись, крикнула:
Завтра в это же время, Джош!
Помахав матросу на прощанье, Нэнси направилась туда, где оставила машину. Как только «феррари» тронулся с места, я завел мотор и поехал следом.
Гленда сказала, что Хэмел живет в Парадиз-Ларго. Там обитают самые именитые богатеи. Парадиз-Ларго представляет собой перешеек, протянувшийся через морской канал и соединяющий два шоссе: EIA и AIA. У въезда на виадук по дороге к Ларго стоит шлагбаум с электронным управлением и дежурит вооруженная охрана. Никомуподчеркиваю, никомуне разрешен проход или проезд в Ларго без предъявления документов, удостоверяющих личность, а также без объяснения цели визита. На перешейке разместились порядка сорока роскошных особняков и виллвсе они прячутся за двадцатифутовыми цветущими живыми изгородями и двойными дубовыми воротами, утыканными гвоздями.
Я проследовал за машиной Нэнси до виадука и, убедившись, что она едет домой, свернул с шоссе и покатил в агентство. На этот раз Чик оказался на месте: задрав ноги на стол, он наливал себе порцию скотча.
И мне, попросил я.
Из своей. Чик спрятал бутылку в стол. Есть подвижки?
Ничего существенного. Я сел за стол. Играла в теннис, завтракала, ездила кататься на крутой яхте. Полковник разрешил завтра последить за яхтой с вертолета. Развлекусь А что у тебя?
Чик поджал губы:
Чует мое сердце, нет никакого Уолдо Кармайкла. Никого пока не встретил, кто знал бы его.
Я вытянул из стола свою бутылку, рассмотрел на свет и обнаружил, что виски в ней на один глоточек. Плеснув себе в стакан, я переместил бутылку в мусорную корзину.
В отелях наводил справки?
Во всех крупных. Завтра займусь теми, что поскромнее. Говорил с Эрни и Уолли. Они его не знают, но обещали поспрашивать.
Эрни Болшоу писал живенькие заметки в разделе светской хроники в «Парадиз-Сити геральд». Уолли Симмондс был сотрудником городского отдела по связям с общественностью. Если уж у них не найдется сведений об Уолдо Кармайкле, то непонятно, где их вообще можно добыть.
А знаешь, не исключено, что Палмер прав, предположил я. Анонимки может слать какой-нибудь псих. Просто чтоб нагадить.
Может, и так. Письма я отправил в лабораторию. Вдруг что-нибудь нароют.
Я придвинул к себе телефон и, набрав Ника Харди, сообщил, что завтра в полдень мне потребуется вертолет.
Часы показывали без четверти семь. Берта уже должна быть дома. Я стал набирать ее номер, а Чик взялся наводить порядок у себя на столе.
Когда Берта сняла трубку, я проговорил:
Привет, крошка! Как насчет гамбургера и меня в придачу?
Это ты, Барт?
Ну если не я, значит кто-то под меня косит.
Гамбургеры я не ем. Они мне противопоказаны. Поехали в «Чайку». Я голодная.
В «Чайку» не получится, крошка. Я поиздержался. Туда мы заглянем в следующем месяце.
Займи у Чика, посоветовала Берта. Она знала, что время от времени я перехватываю у напарника деньги. Умираю с голоду.
Уже пробовал. Этот жмот дал мне всего пятьдесят баксов.
Ну, тогда поедем в «Лобстер и краб». За эти деньги там можно хорошо поужинать.
Выезжаю, милая. А потом что-нибудь придумаем, да? И я дал отбой.
Тратишь мои деньги на эту вымогательницу, возмутился Чик. В «Чайку» ей захотелось! Тебе лечиться надо.
Эх, двум смертям не бывать парировал я. «Чайка» отменяется. А сам-то чем вечером занят?
Чик самодовольно ухмыльнулся:
Ужинаю с Уолли. Он угощает. Я ему наплел, мол, есть интересные фактики, так что мне светит сегодня приятное с полезным. Ладно, пока, лопух!
Чик ушел. Я напечатал рапорт о результатах сегодняшней слежки за Нэнси и бросил его в лоток для исходящих документов. Затем навел порядок на столе и направился к лифту.
Чарльз Эдвардс, занимающийся финансами нашего агентства, вышел из своего кабинета и присоединился ко мне по дороге к лифту. Невысокий ростом, смуглый, средних лет, Чарльз был крутбескомпромиссный и несговорчивый. Сквозь толстые линзы очков он окатил меня неодобрительным взглядом.
О, на ловца и зверь воскликнул я, нажимая кнопку вызова. Дружище, одолжи пятьдесят долларов. А из моей следующей получки вычти их. Нештатная ситуация.
Вечно ты аванс клянчишь, проворчал Эдвардс, входя в лифт. Полковник этого не одобрит.
А мы ему не скажем. Ну же, дружище, ты же не оставишь мою старенькую мать без джина, верно?
Пока лифт опускался, Эдвардс вынул из бумажника и протянул мне банкноту:
Удержу из твоей следующей получки, Андерсон, запомни.
Вот спасибо так спасибо! Я выхватил деньги. Случись у тебя нештатная ситуация, тоже выручу.
Двери лифта расползлись в стороны, и Эдвардс, коротко кивнув мне, вышел. Я нажал кнопку подвального гаража, забрался в «мазерати», запустил двигатель, отозвавшийся басовитым ревом, и влился в плотный поток спешащих домой.
Берта все-таки уговорила меня отвезти ее в «Чайку». Она обладала особым даром уболтать любого простофилю и сделать так, как хочется ей. Помяните мое слово, когда она отдаст богу душу, она уговорит, чтобы ее выпустили из гроба.
Как только мы уселись за столик, я заказал два очень сухих мартини, откинулся на спинку стула и внимательно взглянул на Берту. Чудо как хороша! Огненно-рыжие волосы, большие зеленые глаза, бледно-коричневый загар, фигура, из-за которой нарушается уличное движение, все это складывалось в эффект восхитительного чувственного взрыва.
По первому впечатлению Берту можно принять за сексапильную глупенькую красотку. Она способна напустить на себя такой вид, что доверчивые простаки верят, будто она искренне заинтересована ими: с участием выслушивает, как они похваляются успешными крупными сделками, удалью и мастерством в гольфе или рыбалке и прочим. Но меня ей не провести, я с этой девушкой уже достаточно долго, чтобы знать: Берту Кингсли интересуют только деньги да она сама.
Несмотря на этот недостаток, Берта жизнерадостна, изобретательна и потрясающе чувственна в постели. Если уж на кого тратиться, то лучше на нее, чем на любую другую из известных мне девчонок. Берта стоит любых денег.
И нечего на меня так смотреть, сказала Берта. Можно подумать, ты собрался затащить меня под стол и изнасиловать.
А это мысль! воскликнул я. Покажем этим занудам, на что мы с тобой способны в ограниченном пространстве.
Да тише ты Я есть хочу! Берта пожирала глазами меню, как беженка из лагеря для интернированных. Мм, королевские креветки! Само собой! И еще что-нибудь посытнее. Она призывно улыбнулась метрдотелю Луиджи, подошедшему к нашему столику. Луиджи, что бы вы порекомендовали умирающей от голода женщине?
Не слушайте ее, твердо сказал я. Мы будем креветки и стейки.
Луиджи холодно глянул на меня, затем, с улыбкой, на Берту:
Мисс Кингсли, я как раз собирался порекомендовать вам нашего цыпленка на вертеле, шпигованного мясом лобстера под сметанным соусом с трюфелями.
Да! практически крикнула Берта.
Не обращая на меня внимания, Луиджи черкнул в своем блокнотике, еще раз улыбнулся Берте и удалился.