По земле двигалась тень, поэтому ангелица задрала голову, и крик замер на ее губах. Поднебесной дорогой несся всадник. Длинные волосы развевались, как черное знамя. Его лицо представляло маску безумства и отчаяния. В руках он сжимал обнаженный меч. Он был словно багряная туча на фоне синевы Шестого Неба, где никогда не упало и капли дождя.
Дия заслонила глаза рукой и упала на мягкий ковер изумрудной травы.
Я должен опуститься на землю. Голос Полыни срывался от напряжения.
Движение небесными путями позволяло развить головокружительную скорость, но это было очень утомительно. В Царстве налагался строгий запрет на их использование из-за путаницы, вызванной одновременным присутствием в воздухе множества ангелов, но это ограничение Даймон решил в эту минуту игнорировать. Несколько раз патрули Ялдабаота пытались его остановить, но они разбегались, освобождая ему дорогу, когда понимали, что он не намерен замедляться.
Нормально, спускайся! закричал он, полный плохих предчувствий, потому что дороги Царства всегда были сильно перегружены. В этой ситуации безопаснее было проехать через Сады.
Они ринулись вниз, растоптали безупречный газон, сровняли с землей клубу с розами и лилиями, распугали гуляющих. Проехали через группу музицирующих ангелов, разгоняя их, словно стаю белых куропаток. Перед глазами Даймона промелькнул разбитый копытами Полыни клавесин. Неслись крики тревоги и боли, но у него не было времени обращать на них внимание. За поворотом он натолкнулся на Ангелов Лета, на попечении которых находились Сады Царства.
С дороги! зарычал Даймон.
Удивленные садовники беспорядочной пернатой кучей взмыли в небо. Проносясь мимо, он заметил чье-то перепуганное лицо, что-то мягко ударило его в бок, и раздался стон.
Во Дворец Чудотворных предметов, приказал он коню, даже не оглядываясь.
Дворец, или скорее большая часовня, содержал в себе Божьи инструментыМастерок и Циркуль, которыми Господь разметил Вселенную, а также Ключ к измерениям, с помощью которого Он открывал новые реальности. Этот Ключ и казался Даймону единственным шансом на спасение Царства.
Полынь зарылся копытами в гравий на дорожке прямо перед фасадом белого, ажурного, словно сахарный пирог, павильона. Он низко опустил голову и тяжело дышал. Даймон спустился с него. Когда он коснулся ногами земли, у него закружилась голова. Он вынужден был схватиться за луку седла, чтобы не упасть. До этого времени он не обращал внимания, насколько сильно он был ранен. Левый бок, штанина и сапог были покрыты липкой кровью.
«Не хватало еще упасть в обморок», подумал он и, как мог быстро, побежал к входу в здание.
В тот же миг ему преградили дорогу двое стражников с топорами на боку.
Впустите меня! прохрипел он. Царство в опасности!
Прочь! рявкнул тот, что выше. Своим присутствием ты порочишь святилище!
Даймона охватила ярость. Там погибают его друзья, его братья, а эти два тупых сукиных сына осмелились преградить ему дорогу?
Или вы меня впустите, или я разобью ваши глупые головы! со злостью прорычал он.
Они потянулись к оружию, но даже не успели его вытащить. Даймон треснул одного рукоятью меча в лицо, второго свалил на землю пинком, вырвал у него топор из-за пояса и огрел топорищем по голове. Все это длилось не дольше одного вздоха.
Он оказался в холодном тихом зале. Воздух казался гуще, чем снаружи, вибрируя осязаемой мощной силой. Стены сияли золотистым блеском. Посредине помещения стояли три хрустальные шкатулки со священными предметами. Он коснулся искусно вырезанной крышки, через которую можно было рассмотреть очертания золотого Ключа.
Прости меня, Господи, прошептал он.
Прикрыв лицо согнутой рукой, он со всей силы ударил рукоятью меча в крышку. Раздался пронзительный стон, и осколки хрусталя посыпались на пол.
Золотой Ключ, которого до этого времени касалась только рука Господа, лежал на пурпурной подушечке и маслянисто переливался. Он был покрыт легким орнаментом, деликатным и едва заметным. Даймону показалось, что в нем дремлет мощная, зловещая жизнь.
Он протянул руку, задержав дыхание. Дрожащие пальцы коснулись металла и сомкнулись на нем. Он вытащил Ключ из шкатулки. Тот оказался неожиданно тяжелым. Внезапно Даймон почувствовал, как он зашевелился, словно держал в руке не предмет, а живую тварь, маленькую ящерицу. В тот же самый момент Ключ засиял белым светом. Ангел Меча вскрикнул. Его пронзила боль. Инстинктивно он разжал пальцы, едва не выронив магический предмет. Он позволил ему лежать на раскрытой ладони, которая пылала, а волны боли быстро охватили всю руку, словно языки огня облизывали сухую ветку. Даймон стиснул зубы. Все в нем кричало, чтобы он бросил его, но ангел знал, что не может этого сделать. Наконец белый свет стал тускнеть и совсем погас. Ключ снова стал мертвым куском металла. На внутренней стороне ладони ангела зияла огромная, похожая на полумесяц рана, напоминающая искривленный в язвительной насмешке рот.
Даймон, помогая себе зубами, оторвал от подушечки золотой шнурок, которым она была обшита, и повесил Ключ себе на шею.
Яркий солнечный свет снаружи почти ослепил его. Он забрался в седло, вытащил меч из ножен и перекинул его в левую руку.
Возвращаемся, Полынь, сказал он.
Конь без слов сорвался на бег. Он мчался, словно вихрь.
* * *
Битва продолжалась. Прибывшие из Царства отряды, казалось, в какое-то мгновение одерживали верх, но сейчас их теснил черный рой солдат Тени.
Отступайте! Назад!!! Даймон напрасно старался перекричать шум битвы.
Он рубился со всей силы, какая в нем еще оставалась, пробивая себе дорогу к первой линии. Он разбивал черные шлемы, разрубал доспехи, словно льняные мешки. Каждый удар сопровождался стонами и криками боли.
В какой-то момент он заметил бледное пятно лица Камаэля, посеревшее и окровавленное. Он поблагодарил Бога, что его друг все еще жив.
Гони! крикнул он коню, который на мгновение застрял в клубке тел и железа. Мы должны оставить всех наших позади.
Так сказал нищий, увидев бесплатный суп! рявкнул Полынь, послушно вырываясь вперед.
Перед глазами Даймона понеслись черные и золотистые искры. «Я так долго не выдержу», подумал он. Ладонь пульсировала непрерывной тупой болью. Меч с каждой минутой казался все тяжелее. Он чувствовал, как несколько раз его задело чье-то острие.
Отступайте! кричал он каждому встреченному ангелу.
Наконец он заметил, что его окружает сплошное море черных шлемов. Он сорвал Ключ с шеи, вытянул руку и провернул его в воздухе.
Бездна! произнес он. Бездонная бездна вне времени и измерений.
Земля затряслась и расступилась. На месте, где были ворота Антикреатора, открылась воронка. Тень и ее армию в одно мгновение втянуло туда. Воронка расширялась, продолжая втягивать атакующие отряды Сеятеля Ветра. Земля убегала из-под копыт обезумевших от страха рысаков. В небо вознесся хор отчаянных голосов. Отряды Антикреатора погибали в Бездне. Несколько ангелов, которым не удалось отступить, затянуло в воронку. Пустота быстро приближалась. Даймон балансировал на краю Бездны с сияющим Ключом в руках. Он погиб бы, если бы не Полынь. Когда земля, на которой они стояли, начала сползать в бездонную щель, конь выполнил отчаянный разворот и отскочил назад, на более устойчивый грунт.
Даймон снова повернул Ключ в воздухе.
Хватит, пробормотал он с трудом. Черные вспышки перед глазами растворились во мгле. Последним усилием воли он осмотрел поле битвы. Перед ним лежала знакомая равнина, покрытая лишаями ям. Антикреатор вместе со своей армией исчез.
За спиной у него была земля, усеянная трупами. Он слышал стоны и проклятия раненых. Отряды Царства преследовали немногочисленных солдат Тьмы.
Даймон опустил Ключ, закачался в седле и тяжело свалился с коня.
* * *
Он богохульник и убийца! кричал Ялдабаот.
Однако он спас Царство, устало произнес Яо, секретарь демиурга.
Только Господь может решать судьбу Царства! Только Он может спасти или погубить его согласно Своей воле!
В таком случае он спас Царство Его руками.
Ты защищаешь убийцу, Яо? Три невиновные души, три чистых ангела погибли от его героических рук! Двух он растоптал в Садах, а одного хладнокровно зарубил топором, когда тот защищал священные предметы от осквернения.
Яо вздохнул.
Просто я считаю, что приговаривать его к смерти не лучшая идея политическая. Все Царство считает его героем.
Ялдабаот смерил его взглядом.
Тогда я докажу их ошибочное суждение! Заблуждение и неправильный взгляд! Как ты смеешь говорить о какой-то политике! Тут речь идет о принципах, о законах! О богохульнике, грязное касание которого осквернило самую чистую святость!
Если уж ты должен его убить, то сделай это быстро и тихо, после короткого и непубличного процесса
Ты предлагаешь мне поступок, достойный убийцы? Никогда! Все увидят эту экзекуцию! Все, начиная с князей Сарим и заканчивая самыми последними из ангелов служения. И этот преступник, бунтарь, будет казнен перед ними публично.
Яо хотелось застонать.
Во мгле мерцали огоньки факелов. На стенах рождались и умирали фантастические тени. Где-то далеко слышалось капание воды. А может, крови?
Тыубийца! Подлый, беспощадный! Ты убил невинных! Знаешь, что есть жизнь? Бесценный дар Господа! А ты надругался над этим даром! Больше того! Ты осквернил святость! Отважился протянуть руку к тому, что принадлежит самой Светлости! Кровавую руку! Да, кровавую! Сейчас эта кровь кричит! Взывает ко мне, ко всем. Тычудовище. Твоя душаэто ведро помоев. Грешник! Ты и сейчас грешишь гордостью и ожесточенностью сердца. Смирись, пока еще не поздно. Покайся! Моли о прощении. На колени, убийца! Я сказал: на колени!
«Никогда. Никогда, даже если придется тут сдохнуть. Он никогда не унизится перед этой бледной мордой безумия, перед этими нервно трясущимися руками, словно фарфоровые безделушки, которые никогда не держали меча, которые никогда не узнают слова честь».
Легкий взмах, скрежет. Кровавый ублюдок! Он приказал ослабить цепи. А ноги не хотят его держать, подгибаются. Сейчас колени ударятся о грязный каменный пол.
Он схватил тяжелые звенья цепи и подтянулся на покалеченных руках. «Прибереги для детей свои дешевые штучки. Ты не увидишь Ангела Меча перед тобой на коленях, протез Господа».
Признай, кто ты! Признайся в своих преступлениях! шипит большая белая летучая мышь с серебряными волосами и глазами. Говори!
Окровавленный рот заключенного обнажает в улыбке зубы.
Яверный рыцарь Господа, прошептал он. А кто ты, Великий Архонт?
Владыка семи высот отскочил, словно наступил на змею.
Волчьи глаза горели непреклонным зловещим пламенем.
* * *
В темнице воняло плесенью и тошнотворным смрадом горения. Яо чувствовал нарастающее отвращениек Ялдабаоту, к этому делу, к своей роли. Если бы кто-то предложил ему, он сразу бы отказался.
Ялдабаот нервно теребил рукав. В серебряных глазах танцевали искры страха.
Это демон, сказал он. У него проклятая душа.
Яо со свистом втянул воздух.
С ума сошел? Ты убьешь его!
Это демон! повторил Великий Архонт. Ни следа раскаяния! После всех преступлений
На милость Господа, прикажи его немедленно освободить! Ты хочешь проводить экзекуцию на трупе? Ты велел поставить на ноги все Царство!
Ялдабаот растерянно развел руками. Его дорогая белая одежда была покрыта ржавыми пятнами.
Яо, я напуган
Я тоже! выкрикнул секретарь. Уходи отсюда, переоденься и оставь все на меня!
* * *
Сначала исчезли все звуки, потом он услышал громкий звон тишины. С трудом разлепил веки. Один глаз был настолько заплывшим, что он совершенно ничего не видел.
Приветствую, Рыцарь Меча, прошелестел едва слышный шепот. Господи, как плохо ты выглядишь!
Через решетку на него смотрело безобразное, но умное лицо.
Дума, произнес он, едва шевеля губами. За последние пару часов он научился избегать любых лишних движений. Давно не виделись! Пришел поболтать?
Присевший перед дверями Ангел Смертельной Тишины, в свойственных ему черных и красных одеждах, улыбался, показывая короткие острые клыки.
Я пришел посмотреть, как ты справляешься. Говорят, ты даже не кричишь. Это правда? Не пойми меня неправильно, я спрашиваю из чистого любопытства.
Даймон выдавил из себя кривую ухмылку.
Как сам думаешь?
Как-то трудно мне было поверить, но я, похоже, изменю свое мнение, пробормотал Дума. Ты не нравишься мне, Даймон, но я пришел сказать тебе что-то, что, по моему мнению, ты имеешь право знать. Никто не хочет исполнять твой приговор. Белокровный рассвирепел, удалил большинство судей и тюремщиков. В конце концов он предложил эту шабашку мне и даже Афу и Хеме. Смех да и только, правда?
Я впечатлен. Близнецы пожалели меня?
Ну да, прошептал Дума. После того, как ты надрал им задницу посреди Небесной Площади? Что они тебе сделали?
Распространяли ложную информацию. Они утверждали, что Ангелы Мечакровожадные ублюдки. Я показал, что они заблуждаются. Они даже не поцарапались
Скорее посинели, буркнул черно-красный ангел.
Не хотят мстить?
Ну что ты? Таким образом? Даже у них есть немного гордости.
Даймон прикрыл глаза.
Они истязают тебя, да? прошептал прозрачный голос. Держишься из последних сил. Прощай, Ангел Меча. Может, когда-нибудь встретимся на другой стороне.
До встречи в небытии, произнес Даймон, не открывая глаз.
* * *
Никто этого не сделает. Ты не можешь взять первого попавшегося палача. Онангел крови, аристократ.
Мы должны кого-то найти! Ялдабаот метался по комнате. Это похоже на бунт!
Яо многозначительно промолчал.
Я думаю, кто-то все же есть, сказал растянутым, модулированным говором Астафайос, архонт, владыка первого элемента.
Ну, говори! закричал демиург, прозванный Десницей Господа.
Рагуэль. Молодой, очень обязательный. Приказ для него является святым. Выполняет роль капитана спален во Втором Небе. Онархангел.
Ялдабаот засиял.
Чудесно! Видишь, Яо, как все просто? Хотетьзначит мочь. К тому же архангел. Настоящая пощечина для этих высокомерных щенков из банды Габриэля. Мы покажем им яркий пример молодого человека, который уважает традиции и знает свое место. Немедленно приведи его.
Рагуэль нервно сглотнул слюну. «Этот кошмар происходит на самом деле», подумал он. Великий Архонт прохаживался по комнате, заложив руки за спину.
Ваши способности и образцовое поведение были замечены, произнес он. Не думаю, что молодой возраст исключает ответственную должность. Мы умеем видеть алмазы в грязи. Ты получил повышение. Ты назначаешься палачом. Будешь исполнять приговоры Божьего суда над высокими небесными сановниками. Начнешь с показательной казни отвратительного богохульника и убийцы, некоего Даймона Фрэя.
Слушаюсь, Ваша Светлость, пробормотал Рагуэль, уверенный, что все небеса Царства по очереди падают ему на голову.
Ялдабаот повернулся так резко, что зашелестели полы мантии.
Что? Не поблагодаришь?
Архангел преклонил одно колено, опустил голову, чтобы Великий Архонт не смог увидеть выражение его лица.
Я безмерно благодарен, Ваша Светлость. Я не заслужил такую милость.
Ялдабаот потер руки.
Прекрасно! воскликнул он. А сейчас иди приготовься к новой роли. И запомни! Все должно быть организовано идеально. Это приказ!
Слушаюсь! раздавленно прошептал Рагуэль.
* * *
«Не упаду. Даже, сука, не споткнусь, повторял он себе, пока приказ не достиг путающихся ног. Господи, как же далеко!»
Эшафот возвышался, словно покрытый голубым и золотым сукном остров посреди огромной Небесной Площади. Вокруг него простиралось море голов и крыльев многочисленной толпы ангелов. Проход, что тянулся от врат Дворца Справедливости, оказался слишком узким. По обеим его сторонам каждые пятьдесят шагов стоял страж в церемониальной одежде.
Перед самым помостом Ялдабаот поставил друг напротив друга две молчаливые и неподвижные группыархангелов и Рыцарей Меча, уцелевших в битве.
За эшафотом возвышались трибуны, где восседал Совет Архонтов, князья Сарим, в том числе титулярный глава Меча, князь Сокет Хези с кислой миной, и высокопоставленные лица.
Сияние солнца ослепило Даймона, глаза которого уже привыкли к темноте, поэтому, хоть он и напрягал зрение, мог увидеть только размытые силуэты на трибуне.