Разумно. Хотя, с другой стороны, такое расточительство Используя Чарли, можно столького добиться
Я уже сказал, из этого ничего не выйдет. Этот человекклоун.
Полагаю, ты прав. Ну, как говорится, лучше синица в руке.
Уверен, мы отлично понимаем друг друга. А сейчас заседание Комитета по разызбранию патриция объявляется закрытым. И никогда не имевшим места.
По привычке лорд Витинари встал так рано, что сон его можно было назвать лишь поводом переодеться.
Он любил время непосредственно перед зимним рассветом. Город, как правило, окутывал туман, сквозь который почти ничего не было видно, и в течение нескольких часов тишину нарушал лишь редкий крик.
Но на сей раз утренний покой разорвали жуткие вопли, доносившиеся от дворцовых ворот.
Вздрызьзадрыгай!
Патриций подошел к окну.
Кальмарнуй-взбрык!
Патриций вернулся к столу и вызвал колокольчиком своего секретаря Стукпостука, который немедленно был отправлен к дворцовым стенам с целью выяснения происходящего.
Это нищий, более известный как Старикашка Рон, милорд, доложил Стукпостук через пять минут. Продает вот эти листки со всякой всячиной.
Он держал бумажный лист двумя пальцами, словно опасался, что тот вот-вот взорвется.
Лорд Витинари взял у него листок и пробежал по строчкам взглядом. Потом проглядел еще раз, уже более внимательно.
Ага, сказал он. «Анк-Морпоркская Правда», значит. И кто-нибудь покупает?
Многие покупают, милорд. Люди, возвращающиеся домой с ночной смены, рыночные торговцы и так далее.
Но тут ничего не говорится ни про Вздрызьзадрыгай, ни про Кальмарнуй-взбрык.
Абсолютно ничего, милорд.
Очень странно. Лорд Витинари углубился в чтение. Гм-гм. Отмени все встречи, назначенные на утро. В девять часов я приму Гильдию Глашатаев, а через десять минутГильдию Граверов.
Я не знал, что им назначена встреча, милорд.
Теперь назначена, сказал лорд Витинари. Они явятся, как только увидят вот это. Так-так Здесь написано, что пятьдесят шесть человек пострадали в пьяной драке.
Не слишком ли много, милорд?
Вероятно, так оно все и было, Стукпостук. Ведь это отражено на бумаге, пожал плечами патриций. Кстати, пошли сообщение этому милому господину де Словву. Я приму его в девять тридцать.
Он снова пробежал взглядом по отпечатанным серой краской буквам.
А еще сделай так, чтобы все узнали: я не хочу, чтобы господин де Словв вдруг случайно пострадал.
Стукпостук, обычно понимавший хозяина с полуслова, почему-то медлил.
Милорд, вы не хотите, чтобы господин де Словв пострадал или чтобы господин де Словв вдруг да еще и случайно пострадал?
Стукпостук, ты мне что, подмигиваешь?
Никак нет, милорд!
Стукпостук, я считаю, что каждый гражданин Анк-Морпорка имеет право ходить по городским улицам, не подвергаясь нападениям.
О боги, милорд! Неужели?
Именно так.
Но я думал, вы выступаете против использования подвижных литер, милорд. Вы говорили, что отпечать станет слишком дешевой и люди
Шиирна-плп! заорал у ворот продавец новостных листков.
Стукпостук, ты готов к вступлению в новое, полное событий тысячелетие, которое лежит перед нами? Готов ли ты принять будущее в свои объятия?
Не знаю точно, милорд. А какая форма одежды для этого требуется?
Когда Вильям торопливо спустился по лестнице, все остальные жильцы уже сидели за столом и завтракали. Он спешил потому, что у госпожи Эликсир было особое Мнение насчет опаздывающих к столу людей.
Госпожа Эвкразия Эликсир, хозяйка «Меблярованных Комнат для Приличных Работящих Людей», была тем самым будущим, к которому бессознательно стремилась Сахарисса. Сама госпожа Эликсир была не просто приличной, она была Приличной с большой буквы; Приличность заменяла ей стиль жизни, религию и хобби. Госпоже Эликсир нравились приличные люди, которые были Чистыми и Порядочными, и она произносила эту фразу так, словно одно качество непременно тянуло за собой другое. Она предоставляла приличные комнаты и готовила дешевую, но приличную еду. И все ее жильцы, разумеется, были приличныминеженатыми, весьма рассудительными мужчинами средних лет (за исключением Вильяма, который немного недотягивал до возрастного порога). В основном это были мелкие лавочники и ремесленники; коренастые и чисто вымытые, они носили удобные крепкие башмаки, а за столом вели себя неуклюже вежливо.
Как ни странно, к гномам и троллям госпожа Эликсир не испытывала отвращения. По крайней мере, к чистым и порядочным. Госпожа Эликсир ставила Приличность выше видовой принадлежности.
Тут говорится, что в пьяной драке пострадало аж пятьдесят шесть человек, сообщил господин Маклдафф, который на правах постояльца, выжившего в «Меблярованных Комнатах» дольше всех, возглавлял обеденный стол и выступал своего рода местным президентом.
Он купил экземпляр «Правды» по пути домой из пекарни, в которой работал бригадиром ночной смены.
Подумать только! изумилась госпожа Эликсир.
По-моему, на самом деле их было пять или шесть, поправил Вильям.
А тут написано: пятьдесят шесть, упорствовал господин Маклдафф. Черным по белому.
Все правильно, вмешалась госпожа Эликсир. Если б это не было правдой, разве это разрешили бы отпечатать?
Интересно, кстати, кто делает этот листок? спросил господин Ничок, который занимался оптовой туфельно-башмачной торговлей.
О, для такой работы требуются особые люди, заявил господин Маклдафф.
Правда? спросил Вильям.
Ну разумеется, важно кивнул господин Маклдафф, крупный мужчина, мгновенный эксперт в любой области. Нельзя, чтоб кто попало писал что попало. Этого никогда не допустят.
До расположенного за «Ведром» сарая Вильям шагал в состоянии глубокой задумчивости.
Хорошагора поднял голову от камня, на котором аккуратно набирал шрифт для отпечати афиши.
Я оставил тебе твою долю, сказал он, кивая на верстак.
В основном это были медяки, но медяками набралось почти тридцать долларов.
Вильям уставился на монеты.
Здесь что-то не то прошептал он.
Господин Рон и его друзья постоянно приходили за добавкой, ухмыльнулся Хорошагора.
Но Но ведь в листке нет ничего особенного, обычные события, ответил Вильям. Абсолютно ничего важного Вещи, которые случаются каждый день.
Людям нравится знать о том, что случается каждый день, возразил гном. Думаю, завтра нам удастся продать раза в три больше, особенно если мы снизим цену вдвое.
Вдвое?!
Людям нравится быть в курсе. Это так, мысли вслух. Гном снова усмехнулся. Кстати, в задней комнате тебя дожидается молодая дамочка.
Когда сарай был прачечной, то есть еще в «доконную» свою эпоху, часть помещения отгородили дешевыми низкими панелями, чтобы разделить служащих и ответственное лицо, которое, как правило, занималось тем, что объясняло разъяренным заказчикам, куда подевались их носки. Сахарисса с чопорным видом сидела на табурете, крепко вцепившись в сумочку и прижав локти к бокам, чтобы как можно меньше подвергать себя воздействию окружающей грязи.
Она молча кивнула ему.
Ну и зачем он пригласил ее сюда? Ах да Она была более или менее разумной девушкой, читала принадлежавшие деду книги, а кроме того, была грамотной, тогда как Вильям в основном имел дело с людьми, которые на обычную ручку смотрели как на какой-нибудь безумно сложный механизм. Что ж, если она знает, что такое апостроф, он готов мириться с тем, что она ведет себя так, будто живет в прошлом веке.
Это теперь твоя новая контора? шепотом спросила Сахарисса.
Полагаю, что да.
Ты не говорил мне о гномах.
А ты имеешь что-то против?
О нет. Гномы, насколько я знаю, очень законопослушные и приличные существа.
Судя по абсолютной уверенности, Сахариссе не доводилось посещать определенные улицы сразу после закрытия трактиров.
Я уже приготовила целых две новости, сказала Сахарисса таким голосом, словно доверяла Вильяму некую государственную тайну.
Э Правда?
Дедушка говорит, что такой долгой и холодной зимы он не помнит.
Неужели?
А ему восемьдесят. Он прожил достаточно долго.
О.
Кроме того, Ещегодное Состязание по Выпечке и Букетчеству, проводимое в «Сестрах Долли», вчера вечером пришлось прервать, поскольку уронили стол с тортом. Я узнала об этом у тамошнего секретаря и все аккуратно записала.
О? Гм. И ты думаешь, это действительно интересно?
Она передала ему вырванный из дешевой ученической тетради листок.
Вильям начал читать:
«Ещегодное Состязание по Выпечке и Букетчеству от Сестер Долли состоялось по адресу: Читальный зал Сестер Долли, Кассовая улица. Президентом была госпожа Речкинс. Она радушно приветствовала всех участников и поблагодарила за Роскошные Подношения. Призы распределились следующим образом»
Вильям изучил подробный список имен и призов.
«А Что Там У Нас В Банке?» Это как? недоуменно уточнил он.
Это было состязание орхидей, объяснила Сахарисса.
Вильям добавил «(состязание орхидей)» и стал читать дальше.
«Лучшая Коллекция Съемных Унитазовых Чехлов»?
А что?
Э Ничего.
Вильям аккуратно изменил написанное на «Съемных Чехлов Для Унитазов», что едва ли улучшило текст, и продолжил чтение. Сейчас он ощущал себя исследователем джунглей. Из-за внешне невинного кустика мог в любой момент выпрыгнуть какой-нибудь экзотический зверь.
Статья завершалась следующим образом:
«Однако Настроение всех присутствующих было Подмочено, когда голый мужик, преследуемый по пятам Членами Стражи, прыгнул в Окно и промчался через всю Комнату, вызвав немалый Беспорядок в Домашних Тортах, прежде чем быть Героически Остановленным Бисквитами. Состязание закончилось в девять часов вечера. Госпожа Речкинс поблагодарила всех Участников».
Ну, что думаешь? поинтересовалась Сахарисса с легким беспокойством в голосе.
Знаешь, как бы отстраненно проговорил Вильям, вряд ли мы сможем как-либо улучшить то, что ты написала. Вот, допустим Какое событие, по-твоему, было самым важным в этом состязании?
Ладошка Сахариссы смятенно взлетела к губам.
Ах да! Совсем забыла! Госпожа Подлиза получила первый приз за кислое тесто! Впервые за целых шесть лет.
Вильям уставился на стену.
Здорово, сказал он. На твоем месте я бы обязательно осветил этот факт. А также ты могла бы заскочить в штаб-квартиру Стражи, что рядом с «Сестрами Долли», и порасспросить о том голом мужике
Ни за что на свете! Я девушка приличная и никаких дел со Стражей не имею!
Просто узнай, почему за ним гнались.
Но зачем?
Вильям попытался выразить свою смутную догадку вслух.
Ну Люди наверняка тоже захотят узнать об этом.
А Стража возражать не будет?
Это же наша Стража. Не понимаю, с чего бы ей возражать. А кроме того, может, ты разыщешь действительно старых людей и уточнишь у них насчет погоды? Вот, например, кто у нас самый старый житель города?
Не знаю. Скорее всего, кто-нибудь из волшебников.
Возможно. Не могла бы ты сходить в Университет и спросить там, помнят ли они более холодные зимы?
Это здесь отпечатывают на бумаге всякие штуки? раздался чей-то голос от двери.
Голос принадлежал невысокому человечку, чье красное лицо буквально лучилосьтак, словно бы он только что услышал какую-то довольно сальную шутку.
Я вот выращиваю морковь, сообщил человечек. И мне показалось, форма одной из морковин очень даже забавна. А? Что скажете? Разве не смешно? Я показал морковину в трактире, так там все чуть с хохоту не померли! Посоветовали обязательно у вас отпечатать.
Он поднял морковку, форма которой действительно была забавной. А лицо Вильяма мгновенно приобрело не менее забавный оттенок.
Какая странная морковка, сказала Сахарисса, критически рассматривая корнеплод. Что скажешь, господин де Словв?
Э Э Почему бы тебе не отправиться в Университет? А я разберусь с этим посетителем, выдавил Вильям, когда почувствовал, что к нему вернулся дар речи.
Моя жена просто обхихикалась!
У твоей жены замечательное чувство юмора. Тебе с ней очень повезло, мрачно заметил Вильям.
Жаль, вы не умеете отпечатывать картинки, а?
Очень жаль. Правда, у меня и без того достаточно неприятностей, буркнул Вильям, открывая блокнот.
Покончив с человечком и его уморительным корнеплодом, Вильям прошел в отпечатный цех. Гномы о чем-то спорили, столпившись вокруг люка в полу.
Насос снова замерз, сообщил Хорошагора. Не можем смешивать чернила. Старина Сыр говорит, где-то рядом был колодец
Из люка донесся крик. Два гнома полезли вниз по лестнице.
Господин Хорошагора, назови мне хоть одну причину, почему я должен отпечатать вот это. Вильям передал ему написанную Сахариссой статью о состязании по выпечке и букетчеству. По-моему, это просто скучно.
Гном прочел статью.
Я насчитал аж целых семьдесят три причины, сообщил он. Потому что здесь семьдесят три имени. Думаю, люди придут в восторг, увидев свои имена отпечатанными на бумаге.
А как насчет голого мужика?
Да Жаль, ей не удалось узнать его имя.
Снизу снова кто-то закричал.
Может, слазаем посмотрим? предложил Хорошагора.
Вильям ничуть не удивился, обнаружив, что небольшой подвал под сараем построен гораздо добротнее самого сарая. Впрочем, в Анк-Морпорке было полным-полно подвалов, которые на самом деле являлись вторыми или даже третьими этажами древних зданий, построенных в ту или иную прошлую эпоху, когда люди еще считали, что будущее будет длиться вечно. Потом река разливалась, приносила ил, стены надстраивались, а затем все повторялось вновь Сейчас Анк-Морпорк стоял в основном на Анк-Морпорке. Поговаривали, будто бы человек с хорошим чувством пространственной ориентации и надежной киркой может пересечь весь город под землей, просто прорубая дыры в стенах.
У одной стены валялись ржавые банки и доски, прогнившие до состояния салфеток, а в самом центре стены виднелся заложенный кирпичами дверной проем, причем эти созданные намного позже кирпичи выглядели куда более дряхлыми и обшарпанными, чем камни, из которых был изначально сложен подвал.
А что за этой дверью? спросил Боддони.
Вероятно, какая-нибудь очень старая улица, ответил Вильям.
У улиц тоже бывают подвалы? И что там хранят?
Ну, когда река, разливаясь, затопляла город, горожане просто надстраивали стены, объяснил Вильям. Понимаешь, эта комната некогда находилась на первом этаже. Люди просто заложили кирпичом двери и окна и надстроили еще один этаж. Говорят, в некоторых районах города существует шесть или даже семь подземных уровней. Все они в основном забиты илом. Подчеркиваю, илом. Забиты. Я не просто так упомянул об этом, ведь
Я отыскиваю господина Вильяма де Словва, пророкотал чей-то глас над их головами.
Над люком нависал огромный тролль.
Это я, сказал Вильям.
Патриций ждет тебя, сообщил тролль.
Но у меня не назначена встреча с лордом Витинари!
Конечно, согласился тролль. Ты удивишься, когда узнаешь, сколько людей даже не подозревают о том, что у них с патрицием назначена встреча. Так что поторопись. Я бы на твоем месте поторопился.
Тишину нарушало только тиканье часов. Вильям, терзаемый дурным предчувствием, наблюдал, как лорд Витинари, словно бы совсем забыв о его присутствии, уже в который раз читает «Правду».
Очень интересный документ, наконец промолвил патриций, резко откладывая листок в сторону. Но я вынужден спросить Зачем?
Это мое обычное новостное письмо, пояснил Вильям. Только немного расширенное. Э Людям нравится быть в курсе.
Каким людям?
Ну Всем. Всяким.
Правда? Они сами тебе об этом сказали?
Вильям проглотил комок в горле.
Нет, конечно Но я уже давно пишу письма с новостями
Разным влиятельным заграничным личностям, кивнул лорд Витинари. То есть людям, которым необходимо знать. Для которых знаниенеотъемлемая часть профессии. Но сейчас ты принялся торговать своими письмами на улице. Я не ошибаюсь?
Все именно так, сэр.
Интересно. В таком случае, с твоего позволения, я попробую привести одну аналогию. Государствоэто в некотором роде старинная гребная галера. Гребцына нижних палубах, а на верхнейрулевой и прочие командиры. И все они заинтересованы в одном: чтобы корабль не пошел ко дну. Вот только гребцам вовсе не обязательно знать о каждой мели, которую удалось миновать, о каждом столкновении, которого сумели избежать. Это их только расстроит, а значит, они могут сбиться с ритма, ну и так далее. А гребцы должны грести. Вот и все, что им нужно знать, гм?