А еще о том, что у них хороший рулевой, добавил Вильям, не сдержавшись. Фраза вырвалась сама собой. Вырвалась и повисла в воздухе.
Лорд Витинари наградил его взглядом, который длился на несколько секунд дольше, чем это было необходимо. А потом его лицо вдруг расплылось в широкой улыбке.
Определенно. И это они тоже должны знать, ты прав. В конце концов, у нас ведь сейчас век слов. Пятьдесят шесть человек пострадали в пьяной драке? Изумительно. А какие новости ты еще припас?
Ну нынешняя зима довольно холодная
Правда? Неужели? Ну и ну! Лорд Витинари глянул на свою чернильницу, в которой дрейфовал крошечный айсберг.
Да, а еще возникла небольшая сумятица во время состязания по выпечке
Сумятица, говоришь?
Ну, или кавардак. А кроме того Один человек вырастил овощ забавной формы.
Вот это новость. Какой именно?
Очень занятной, сэр.
Господин де Словв, могу я дать тебе небольшой совет?
Конечно, милорд.
Будь осторожен. Людям нравится, когда им говорят то, что они уже знают. Помни об этом. Но когда им говоришь что-то новое, люди начинают нервничать. Новое понимаешь ли, новое оказывается для них неожиданным. Им нравится узнавать, что, скажем, собака покусала человека, потому что собаки именно так и поступают. Но о том, что человек покусал собаку, людям не хочется знать, потому что так в этом мире случаться не должно. Короче говоря, людям кажется, что им нужны новости, но на самом деле они жаждут страстей. Вижу, ты уже начал понимать это.
Да, сэр, кивнул Вильям.
Он был не совсем уверен, что понял все до конца, однако ничуточки не сомневался в том, что непонятая часть ему очень не нравится.
Вильям, мне кажется, Гильдия Граверов хочет обсудить с господином Хорошагорой ряд вопросов, но лично я всегда считал, что мы должны уверенно двигаться в будущее.
Разумеется, сэр. Очень сложно двигаться в противоположном направлении.
И снова этот слишком долгий и пронзительный взгляд, а потом лицо патриция как будто размерзло.
Несомненно. Доброго тебе дня, господин де Словв. И внимательно смотри себе под ноги. Ты ведь не хочешь и сам стать новостью, а?
Возвращаясь на Тусклую улицу, Вильям раздумывал над словами патриция, хотя на улицах Анк-Морпорка не рекомендуется слишком глубоко уходить в собственные мысли.
Он прошел мимо Себя-Режу-Без-Ножа Достабля, даже не заметив его; впрочем, господин Достабль тоже был слишком занят, чтобы глазеть по сторонам. Рядом с ним стояли целых два покупателя. Два клиента одновременно, если, конечно, один не подначивал другого, это большая редкость. Но эти два покупателя почему-то беспокоили Достабля. Они слишком внимательно рассматривали его товар.
С. Р. Б. Н. Достабль продавал свои сосиски и пирожки по всему городу, даже у дверей Гильдии Убийц. Он хорошо разбирался в людях и особо тонко чувствовал момент, когда следовало тихонько завернуть за угол, а потом ноги в рукии дёру. На сей раз он выбрал очень неудачное место для торговли. Но убегать было уже слишком поздно.
Ему нечасто доводилось встречаться с просто убийцами. С бытовымида, неоднократно, но у бытовых убийц, как правило, имелся какой-нибудь мотив, а их жертвами обычно становились либо друзья, либо родственники. И с наемными убийцами Достабль тоже встречался, но убийство по наймуэто определенный стиль плюс соблюдение неких правил.
А эти люди были просто убийцами. Тот, что поздоровее, со следами белого порошка на груди и насквозь провонявший нафталином, был самым обычным громилой, ничего особенного, но от того, что поменьше, с прилизанными волосами, пахло мучениями и какой-то извращенностью. Нечасто приходится смотреть в глаза человеку, который может убить просто потому, что это показалось ему удачной идеей.
Осторожно передвинув руки, господин Достабль открыл специальное отделение лотка, где хранился высококачественный товар. Там лежали сосиски, в состав которых входило: 1) мясо, 2) известного четвероногого животного, 3) вероятно, обитающего на земле.
Но, господа, лично я рекомендую вам вот это, сказал Достабль и, не в силах противиться старым привычкам, добавил: Первокласснейшая свинина.
Значит, рекомендуешь?
Вкус незабываемый, это я гарантирую.
А как насчет чего-нибудь этакого? спросил второй мужчина.
Прошу прощения?
Ну, ять, с копытами, свиными пятачками и крысами, которые случайно упали в мясорубку?
Господин Тюльпан имеет в виду, пояснил господин Кноп, более органические сосиски.
Ага, подтвердил господин Тюльпан. Органическое мне, ять, втыкает.
Э-э, а вы уверены?.. Нет-нет, все в порядке! резко вскинул руки Достабль при виде того, как изменились лица убийц. Эти люди были уверены всегда и во всем. Та-ак, значит, вам нужны пло менее хорошие сосиски, верно?
Чтоб, ять, когти внутри, все такое, сказал господин Тюльпан.
Ну, я я вообще-то честно говоря Достабль сдался. В конце концов, он был продавцом. А что покупается, то ты и продаешь. Позвольте же кое-что рассказать вам об этих сосисках, продолжил он, плавно переключая внутренний двигатель на обратный ход. Если кто-нибудь случайно отрубает себе палец на бойне, никто ведь мясорубку не останавливает. Но крыс в них вы скорее всего не найдете, потому что крысы предпочитают обходить это предприятие стороной. Зато там имеются животные, которые ну, вы ж понимаете, говорят, жизнь зародилась в своего рода супе То же самое можно сказать и об этих сосисках. Если вам нужные плохие сосиски, лучше этих вы не найдете.
Ты приберегаешь их для особых покупателей, да? спросил господин Кноп.
Для меня, господин, каждый покупательособый.
А перчица у тебя есть?
Люди называют это перчицей, понесло Достабля, но лично я называю это
Перчицу, ять, я люблю, сообщил господин Тюльпан.
Просто изумительной перчицей, мгновенно сориентировался Достабль.
Берем две, сказал господин Кноп, даже не собираясь вытаскивать кошелек.
За счет заведения! воскликнул Достабль, оглушил две сосиски, вложил их в булочки и протянул покупателям.
Господин Тюльпан заграбастал обе сосиски и прихватил перчичницу.
А знаешь, как в Щеботане называют сосиски в тесте? поинтересовался господин Кноп, когда они двинулись дальше по улице.
Нет, сказал господин Тюльпан.
Они называют их «сосиска в ля тесте».
Разве ж это по-инострански? Ты, ять, шутишь?
Я, ять, никогда не шучу, господин Тюльпан.
Ну, то есть скорее они должны называться как-нибудь более экзотично К примеру, «сосу ля тестикль», сказал господин Тюльпан и щедро откусил от продукта Достабля. Ять, на вкус так точь-в-точь пробурчал он с набитым ртом.
Слово «тесто» переводится немного иначе, господин Тюльпан.
Сам знаю. Я ж говорю о вкусе. Эта сосисканастоящий кошмар.
Достабль проводил их взглядом. Ему еще ни разу не доводилось слышать подобную манеру речи. Кроме того, буква «ять» в Анк-Морпорке была отменена давным-давно.
Огромная толпа собралась у высокого здания на Желанно-Мыльной улице, а повозки выстроились аж до самой Брод-авеню. Толпа просто так не собирается, логично рассудил Вильям, а значит, кто-то должен написать о причине подобного сборища.
В данном случае причина была очевидной. На плоском карнизе у окна пятого этажа, прижавшись спиной к стене, стоял мужчина и остекленевшими глазами таращился вниз.
Собравшаяся толпа отчаянно пыталась ему помочь. Привыкшие ко всему жители Анк-Морпорка вовсе не хотели его ни в чем разубеждатьэто было не в их натуре. В конце концов, они жили в свободном городе. Поэтому и советы были свободными и бесплатными.
Заберись лучше на здание Гильдии Воров! кричал один мужчина. Целых шесть этажей и крепкая булыжная мостовая внизу! Череп раскроишь с первой же попытки!
И вокруг дворца неплохая мостовая из плит, заметил стоявший рядом.
Ага, точно, подтвердил следующий. Но попытайся он спрыгнуть с дворца, патриций его убил бы.
Ну и что?
Тут ведь главное стиль
Башня Искусства! Рекомендую, лучше не сыщете, уверенно заявила одна дама. Девятьсот футов почти. И вид открывается прекрасный.
Согласен, согласен. Но слишком долго лететь, успеешь о многом подумать. По-моему, не самое удачное время для самоанализа.
Послушайте, у меня целая телега креветок, и, если я задержусь здесь еще хоть немного, они отправятся домой своим ходом, простонал возница. Чего он не прыгает-то?
Размышляет. В конце концов, это для него серьезный шаг.
Человек на карнизе, услышав шорох, резко повернул голову. К нему, стараясь не смотреть вниз, бочком подбирался Вильям.
Доброе утро. Ты решил попробовать меня отговорить?
Я я Вильям отчаянно пытался глядеть прямо. Снизу карниз казался куда более широким. Он уже очень жалел о затеянном. Что ты, мне такое даже в голову не приходило
Я всегда открыт для подобных бесед.
Да, конечно, понимаю Э-э, а не мог бы ты сообщить свое имя и адрес? попросил Вильям.
Как оказалось, здесь наверху дул довольно противный ветер, предательские порывы которого скользили вдоль крыш и стен зданий. Страницы блокнота трепетали, как крылья бабочки.
Но зачем?
Э Видишь ли, после того как человек падает с такой высотыа земля внизу очень твердая, он, как правило, не склонен отвечать на вопросы, пояснил Вильям, стараясь не дышать. А я собираюсь отпечатать об этом на бумаге. Вот и решил, что правильнее будет сообщить, кто ты и что.
На какой такой бумаге?
Вильям достал из кармана экземпляр «Правды» и молча передал терзаемый ветром листок.
Мужчина сел на карниз и углубился в чтение. Ноги его болтались над улицей, а губы безмолвно шевелились.
Тут, типа, рассказывается всякая всячина? спросил он спустя какое-то время. Это как глашатаи, только на бумаге?
Именно. Итак, как тебя звали?
Что значит «звали»?
Ну, понимаешь ведь ты наверняка пробормотал Вильям. Он махнул рукой в пустоту и едва не потерял равновесие. Если ты
Артур Тогось.
И где ты жил, Артур?
В Болтунном переулке.
А твоя работа? Ну, чем ты занимался?
Опять ты обо мне в прошедшем времени! Знаешь, стражники куда вежливее. Они меня даже чаем угощают.
В голове Вильяма прозвенел некий предупредительный колокольчик.
То есть ты частенько прыгаешь?
Не совсем прыгаю Скорее предпочитаю недопрыгивать.
Это как?
Ну, типа, останавливаюсь в самый последний миг. Я ведь не из этих, не из прыгунов. Чтобы прыгнуть, большого ума не требуется. Это неквалифицированный труд. Я больше специализируюсь на «спасите-помогите», если ты меня понимаешь.
Вильям попытался покрепче уцепиться за гладкую стену.
И в какой именно помощи ты нуждаешься?
Ну, допустим, двадцатка меня бы вполне спасла.
Иначе ты прыгнешь?
Недопрыгну, то есть не совсем прыгну. Не до конца. Прыжок как таковой я не совершу. Но буду и дальше угрожать, что вот-вот прыгну. Улавливаешь?
Сейчас здание казалось Вильяму гораздо выше, чем когда он поднимался по лестнице. А зеваки внизу выглядели совсем маленькими. Лиц почти и не различишь. Он увидел там Старикашку Рона с его чесоточным песиком и остальными нищимиэти люди обладали сверхъестественной способностью появляться там, где начиналось импровизированное уличное представление. А вот плакат Генри-Гроба с надписью «За Иду Убить Гатов». А ещевереницы телег, которые парализовали половину города. Вильям вдруг почувствовал, что колени начинают подгибаться
Артур схватил его за руку.
Эй, здесь мой участок! Поищи себе другое место.
Ты упомянул про неквалифицированный труд, сказал Вильям, пытаясь сосредоточиться на записях и не обращать внимания на завывающий ветер. Так чем именно ты зарабатывал на жизнь, господин Тогось?
Верхолазными работами.
Артур Тогось, слезай сию же минуту!
Артур посмотрел вниз.
О боги, жену притащили вздохнул он.
Констебль Пустомент утверждает малюсенькое розовое лицо госпожи Тогось склонилось чуть вбок, выслушивая слова стоящего рядом стражника, что ты наносишь вред ком-вверческому благополучию города, старый дурак!
С ней не больно-то поспоришь, сообщил Артур и застенчиво посмотрел на Вильяма.
Вот спрячу твои штаны, старый козел, посмотрим, как без них ты из дому выходить будешь! Немедленно спускайся, не то всыплю тебе по первое число!
Три счастливых года в браке, радостно сообщил Артур, махая рукой далекой фигурке супруги. Остальные тридцать два тоже были не так уж и плохи, но готовить капусту она совсем не умеет.
Правда? спросил Вильям и, будто бы во сне, упал вперед.
Очнулся он на земле, как и ожидал, но все еще в трехмерном состоянии, чего не ожидал совсем. «Я живой!» вдруг осознал Вильям. Одним из оснований для такого вывода послужило лицо склонившегося над ним капрала Шноббса из Городской Стражи. Вильям считал, что прожил сравнительно праведную жизнь, а значит, никак не заслуживал того, чтобы, умерев, увидеть перед собой существо с лицом капрала Шноббса. Шнобби был худшим, что когда-либо постигало стражнический мундир. Если не считать чаячьего помета.
А, ты в порядке, несколько разочарованно произнес Шноббс.
Чувствую слабость, пробормотал Вильям.
Если хочешь, могу сделать тебе искусственное дыхание. Рот в рот, с готовностью предложил Шноббс.
Все мышцы Вильяма непроизвольно сократились и вздернули тело в вертикальное положение так резко, что на мгновение его ноги оторвались от земли.
Мне уже гораздо лучше! заорал он.
Нас обучили этому дыханию, а попробовать на практике так ни разу и не довелось
Я совершенно здоров! завопил Вильям.
Но я практиковался на руке и всякой всячине
Никогда не чувствовал себя лучше!
Старина Артур Тогось частенько выкидывает подобные фокусы, продолжал Шнобби. Сшибает деньжат себе на курево. Он так ловко спустил тебя вниз, что все даже захлопали. Надо же, старик, а как скачет по водосточным трубам
Он что, правда?.. Вильям ощутил какую-то странную пустоту внутри.
А когда тебя стошнило, так ва-аще. С высоты четырех этажей. Прям Краепад. Очень впечатляюще. Жаль, никто не догадался сделать иконографию
Мне пора! закричал Вильям.
«Должно быть, я схожу с ума, думал он, торопливо шагая к Тусклой улице. И зачем я туда полез? Это ведь совсем не мое дело. Впрочем, если подумать Похоже, что теперь мое».
Ну, чо теперь? спросил господин Тюльпан и рыгнул.
Господин Кноп приобрел карту города и в данный момент внимательно ее изучал.
Мы с тобой не какие-нибудь старомодные бакланы, господин Тюльпан. Мымыслящие люди. Мы учимся. И учимся быстро.
Так чо теперь-то? повторил господин Тюльпан, тщетно пытаясь поспеть за ходом мысли господина Кнопа.
А теперь Мы заручимся некими гарантиями. Это наша первостепенная задача. Не хочу, чтоб этот законник и дальше держал нас за горло. Мне это не нравится. А, вот это где. По другую сторону Незримого Университета.
Мы что, за магией собрались? изумился господин Тюльпан.
Не совсем за магией.
Ты ж сам сказал, что этот город, ять, полный отстой.
Ну, в нем все же есть кое-что положительное, господин Тюльпан.
Господин Тюльпан улыбнулся.
А ведь ты, ять, прав, сказал он. Пошли снова в Музей Диковинностей?
Не сейчас, господин Тюльпан. Сначала дело, а развлечения потом, провозгласил господин Кноп.
А я хочу туда прямо, ять, сейчас!
Потом. Потом. Ты можешь потерпеть двадцать минут, не взрываясь?
Карта привела их к Чародейственному парку, который располагался пупстороннее Незримого Университета. Район был таким новым, что современные плоские крыши, заработавшие несколько наград Гильдии Архитекторов, еще даже не начали пропускать воду, а окна домовветер.
Была предпринята попытка оживить местность травой и деревьями, но в связи с тем, что парк был разбит в старом районе, давно известном под названием «нереальной недвижимости», все вышло не совсем так, как планировалось. Многие тысячи лет здесь находилась свалка Незримого Университета, и местный дерн скрывал не только старые бараньи косточки и магические утечки. На любой карте чарного заражения нереальная недвижимость стала бы центром нескольких крайне концентрических окружностей.