Заскрипел стул. Должно быть, Лукас сел рядом, рассматривая меня, изучая.
Ты меня не читаешь. Не вопрос, утверждение. Как себя чувствуешь?
Я чувствую, что хочу остаться одна. Уходи.
Лукас рассмеялся, и я, открыв глаза, сердито на него зыркнула.
Я не могу уйти. Его улыбка бесила. Не могу позволить тебе изводиться в одиночку. Тебе нужно с кем-нибудь поговорить. Вообще, это задача Меган, но они с Адикой решили отправить меня.
Я вас всех поувольняю, неубедительно пригрозила я, но Лукас будто и внимания не обратил.
Ошеломление, заторможенность, оцепенение. Снижение энергетического уровня. Отказ обсуждать произошедшее. Желание избегать вовлеченных в это людей. Звучит знакомо, да?
Я не ответила.
Время после кризиса самое трудное. Когда опасность миновала, уровень адреналина падает. В первый раз хуже всего. В ударники-то лотерея отбирает тех, кто как нельзя лучше подходит для подобной работы. С них любой стресс стекает как с гуся вода. А вот остальным из нас приходится терпеть откат.
Он все пытался меня разговорить, но я молчала.
Люди на подростковом уровне могли умереть, продолжил Лукас, но безопасники оказались там раньше цели. Девочка-заложник могла умереть, но мы точно знали, когда отправлять ударную команду на захват. И все это благодаря тебе, Эмбер. Вот, о чем тебе следует думать. Ты спасла жизни.
Я так и не обронила ни слова.
Лукас вздохнул:
Откат на каждого влияет по-своему. Если поговоришь со мной, я пойму, как лучше тебе помочь.
Я думала, ты и так все видишь по языку моего тела, наконец выдавила я.
Недостаточно четко. Тебя не просто накрыл откат, как всех нас. Ты впервые попала в сознание дикой пчелы. Должно быть, там странно.
У меня вырвался дурацкий звук, что-то среднее между смехом и стоном.
Ты не представляешь, Лукас. Совершенно не представляешь.
Так расскажи. Эмбер, пожалуйста.
Я попыталась объяснить необъяснимое:
В первый раз, когда я хорошенько прочитала Меган ниже предозвученного слоя, я испытала
Шок? подсказал Лукас, когда я замялась. Меган сказала, ты была глубоко потрясена. Она думала, что до того момента ты по-прежнему верила, будто слышишь слова.
Я подняла голову и уставилась на него.
Меган ошиблась? Дело было в другом?
Ты не знаешь? Разве это не очевидно? Я ощутила горе Меган.
Лукас нахмурился.
В одну секунду я растерянная восемнадцатилетняя девчонка, отчаянно пытающаяся сослужить пользу улью, а в следующуюя Меган, тоскующая по своему мужу и детям, которых нам уже не суждено иметь. Разумеется, у меня случился шок! Меган о таком не предупреждала!
Лукас чуть помедлил с ответом.
Ты была Меган? Чувствовала ее эмоции столь сильно, что идентифицировала себя с нею?
Да. И это не походило на чтение предозвученных мыслей. Следующие два слоя тоже словесные, но когда я достигла четвертого и пятого, на меня обрушились ее эмоции.
Четвертый и пятый?
Уровни мыслей, пояснила я. Они ведь многослойные. Количество слоев меняется в зависимости от человека и ситуации. У большинства людей их максимум пять между предозвученным и чистым подсознанием, у тебя я вообще видела все пятнадцать, но даже твое подсознание не так аморфно, как у других. Я особо не лезу в подсознание. Там внизу кипят дикие чувства. И не только сексуального характера.
Ты спускаешься до подсознания? Лукас наклонился вперед, темные глаза восторженно расширились. Кит едва читает уровень ниже предозвученного. Остальные истинные телепаты могут нырнуть чуть дальше. Мне говорили, Сапфир спускается на три полных уровня ниже предозвученного, но и близко не дотягивает до твоего описания. Ни один из них не погружается вот так в чужие эмоции.
У них по-другому? поразилась я. А они чувствуют боль?
Лукас кивнул:
Полагаю, боль пронзает все уровни. Ты можешь меня сейчас прочитать? Рассказать, что происходит на разных слоях моего разума?
Я не в настроении читать людей.
Он тут же остудил собственное рвение:
Извини. Эгоистичное любопытство. Важный момент Лукас осекся. И снова прости. Я должен использовать все слова. Суть в том, что ты читаешь разумы намного глубже, чем другие телепаты, и сталкиваешься с эмоциями. Вопрос. Ты теперь больше не оплакиваешь Дина?
Я покачала головой:
Горе схлынуло через несколько часов, но эффект от испытанного Сложно подобрать слова, чтобы объяснить.
Вроде усвоения опыта?
Я скривилась:
Да.
И ты испытываешь это каждый раз, читая Меган?
Нет, я стараюсь не погружаться глубоко в ее разум. Хотя порой, по ошибке, такое случается. Либо я по небрежности проваливаюсь, или тот уровень мыслей, на котором я нахожусь, резко сливается с другим, поглубже. И там вспыхивает горе, но я стараюсь от него закрыться.
Как ты это делаешь?
Я беспомощно взмахнула руками:
Сложно объяснить. Будто опускаю ментальные занавески, чтобы заблокировать телепатию, вот только занавески эти сделаны из сети. Я по-прежнему вижу мысли и эмоции Меган, но намного тусклее.
Значит, после того первого случая, ты больше не чувствовала себя Меган и не испытывала ее эмоции как собственные. А что с остальными? Когда ты впервые читала меня, на что это было похоже?
Я умудрилась улыбнуться, вспоминая тот момент.
Тебя переполняло дикое, нервное возбуждение. Я поймала эти эмоции, но никогда не чувствовала себя тобой. Отчетливо помнила, что я лишь сторонний наблюдатель, поскольку не поспевала за бешеным потоком мыслей.
Мне было о чем подумать в тот день, улыбнулся в ответ Лукас. А как насчет остальных? Эта твоя блокировка помогает?
По большей части да, но когда встречается нечто неожиданное, вроде Я умолкла.
Ну? подтолкнул Лукас.
Я подумала о том, как впервые оказалась в голове Адики, когда он смотрел на Меган. И постаралась очень аккуратно подобрать слова:
Находиться в мужском сознании, когда мужчина видит женщину, это порою тяжело.
Лукас моргнул и вдруг улыбнулся:
Мужской сексуальный отклик?
Я кивнула:
Эмоции перепрыгивают на целый слой или даже два и могут застать врасплох. Чувствовать такое по отношению к кому-то, к кому обычно не испытываешь влечения, это
Дезориентирует.
Крайне. Но когда меня впервые зацепило притяжением к собственному полу, было уже попроще. Может, потому, что к тому моменту я научилась закрываться.
Лукас смутился:
Пожалуйста, не отвечай, если не хочешь, но что, если девушка в чужих мысляхты?
Как ни странно, так намного легче. Если думают про меня, я помню, что эмоции не мои, и просто я снова беспомощно взмахнула рукой, подбирая слова, получаю взгляд со стороны.
Эту тему можно обсуждать бесконечно, сказал Лукас. Но важнее всего сейчас утренние события. Чтение дикой пчелы выводит из равновесия?
Я поморщилась:
Да.
Ты отлично справилась. Продолжала передавать нам информацию.
На автоматеучеба не прошла даром. Я говорила о местоположении Каллума, о том, что он видит, что собирается делать, все как на тренировке, но его эмоции Самое страшное вспоминать именно их.
Лукас нерешительно взял меня за руку:
Вспоминать эмоции сейчас хуже, чем испытывать их утром?
Да. Когда я это чувствовала, то находилась в голове цели, и они казались естественными. Теперь же я думаю о них и Меня передернуло.
Расскажи мне. Пожалуйста. Это были не твои эмоции, Эмбер. Тебе не должно быть неловко или стыдно за чувства дикой пчелы.
В первый раз, когда я прочитала Каллума, его переполняла ярость, неохотно начала я. Но потом она пропала. Он пырнул другого мальчика за то, что тот увел его девушку, почувствовал контроль и власть. Он ликовал, радовался содеянному, а на его руках была кровь. Ох, Лукас, он нюхал кровь!
Я заплакала. Как же глупо! Тыльной стороной ладони я стерла влагу со щек.
Он все это чувствовал и делал, но, Лукас, мне казалось, что это делаю я. И то, как он думал о девушке Это тоже была я! Я чуть помедлила. Ты говорил, медики могут стереть воспоминания Уиллоу о произошедшем?
Да. Если решат, что ее воспоминания могут вызвать длительную травму, их сотрут.
Я не знала, как к этому относиться.
Полагаю, это убережет ее от многих страданий, но кажется неправильным играть с чьей-то памятью.
Эмбер, практически каждый в нашем улье прошел импринтинг. Это тебя тоже беспокоит?
Ну конечно нет, ответила я. Внедрение дополнительных знаний не то же самое, что изъятие чьих-то личных воспоминаний.
Корректирование тяжелых воспоминанийэто имитация естественного защитного механизма человеческой психики. В некоторых случаях сознание само может заблокировать нечто страшное временной или постоянной потерей памяти. Оно также может добавлять дополнительные уровни защиты в виде состояния постоянной диссоциативной фуги, когда человек прячется за новую личность, пока не будет готов справиться с произошедшим.
Похоже, Лукас цитировал как раз внедренные ему импринтингом сведения. При других обстоятельствах я бы просто считала его сознание, чтобы получше понять смысл сказанного. Но сейчас не хотелось. Впрочем, и примерного понимания хватило, чтобы не одобрить услышанное.
Есть принципиальная разница между тем, что кто-то решает подправить собственные воспоминания, и тем, что решает за него доктор, заметила я.
Лукас нахмурился:
Но даже когда все происходит естественным путем, личность не принимает взвешенное решение. Защитный механизм срабатывает на уровне подсознания.
Однако личность никуда не девается. Подсознаниетакая же часть личности, как и сознание. Уж в этом мне поверь, Лукас, я видела все слои твоего разума, и на каждом из них, вплоть до глубочайшего подсознания, ты остаешься Лукасом.
Кажется, он смутился.
Я никогда не смогу так познать разумы, как ты, Эмбер. И в том, как принимается решение о вмешательстве в память и удалении воспоминаний, я смыслю немного. Моя работа заканчивается с задержкой цели. Лечение травм жертвы и судебная психология относятся к специфическим задачам вне моей компетенции, обычно этим занимаются пограничные телепаты.
Я подумала, что в таком случае все не так плохопо крайней мере, пограничный телепат может выцепить что-то из желаний самой личности, но тут замерла от новой жуткой мысли.
А если мои воспоминания об этом экстренном вызове будут создавать проблемы, их тоже решат удалить?
Такое предположение глубоко потрясло Лукаса.
Никто не посмеет вмешиваться в сознание телепата. Удаление твоих воспоминаний может быть даже опаснее, чем импринтинг дополнительной информации. В любом случае, нет смысла в стирании воспоминаний о вызове у всех членов телепатического подразделения. Через несколько дней или недель они заменятся воспоминаниями о другом экстренном вызове. Мы должны научиться справляться с нашими столкновениями с дикими пчелами.
Испытывая одновременно и облегчение, и разочарование, я вернулась к первоначальной теме:
Лукас, я могу справиться с воспоминаниями о восторге цели. Проблема в том, что я помню и собственный.
Это были не твои чувства. Ты впервые столкнулась с эмоциями дикой пчелы, они застали тебя врасплох и затопили. В следующий раз ты будешь готова и сможешь дистанцироваться. В первый раз желание Адики к Меган тебя потрясло, но теперь ты успешно абстрагируешься от этого, так?
Я выпучила глаза. Я ведь была осторожна и не называла имя Адики
Лукас улыбнулся:
Я не читаю мысли, Эмбер, но читаю язык телодвижений. Влечение Адики к Меган весьма заметно.
Ох. Ну да. Теперь я готова к таким его эмоциям и могу закрыться.
С дикими пчелами надо выработать то же самое. Вероятно, сразу не получится, и ты столкнешься с новыми неожиданными эмоциями, но, получив нужный опыт, сможешь развить контроль и абстрагироваться.
Ты уверен? Я испугалась, не подхватила ли чего в разуме Каллума. Попыталась себя проверить, думая обо всем, что меня злит, и почувствовала ярость.
Всех что-нибудь да злит и выводит из себя, ответил Лукас. Ты с тем же успехом можешь утверждать, что подцепила тенденцию к насилию от своей ударной группы. Они все так же способны напасть и убить.
Неправда!
Правда. Все ударники получили это назначение, потому что склонны к насилию. При неправильных обстоятельствах они сами могли бы стать дикими пчелами. Вместо этого их агрессия взята под контроль и направлена в русло, отвечающее нуждам улья. При необходимости они убьют, защищая тебя или уязвимых жителей улья от диких пчел.
Я знала, что у оружия ударников есть режимы оглушение и поражения. И все их тренировки включали вероятность того, что команде отдадут приказ кого-то убить. Но все равно я не воспринимала эту мысль всерьез. До лотереи единственными известными мне проявлениями насилия были случайные драки между детьми. Теперь же я верила, что дикая пчела способна убить человека. Пчелано не моя ударная группа.
Я тебе не верю.
Но это факт, Эмбер. Согласно статистике, почти каждому члену ударной группы однажды приходится уничтожать цель.
Я покачала головой:
Полагаю, Адика смог бы, не останься иного выбора, но не представляю, чтобы Илай кого-нибудь убил.
Адика уже неоднократно убивал, и Илай тоже при необходимости так поступит.
Я моргнула.
Не знала, что Адика убивал. Я ни разу не видела этого в его мыслях.
И не увидишь. Адика не будет переживать по этому поводу. Весь состав ударной группы тщательно отобран и натренирован. Они делают то, что дόлжно, а потом спокойно продолжают жить своей жизнью. Сложности у них возникают только в случае гибели случайного прохожегоударники чувствуют ответственность за принятые или непринятые решения. Лукас поморщился. Вот тогда они мучаются от сожалений и нуждаются в помощи. Исключительный случайесли что-то произойдет с тобой. Эмбер, даже если ты получишь легчайшее ранение, на твою ударную группу это окажет разрушительный эффект. Они решат, что подвели тебя. Подвели свой улей.
Я затихла, пытаясь справиться с потоком мыслей. Кстати, о ранении я вовсе не думала. Адика никогда не допустит, чтобы со мной что-то произошло.
Лукас долго наблюдал за мной, прежде чем снова заговорить:
Охота за дикими пчелами изменит тебя, Эмбер, но не из-за того, что ты будешь ловить их мысли о насилии. Любой опыт меняет людей. Ты уже ощутила и сделала много такого, о чем даже не мечтала до лотереи. Благодаря этому ты растешь и развиваешься.
Ты правда так думаешь?
Да. Я вижу это, даже если ты не видишь. Он помолчал. Меган, Адика и я, мы все считаем, что Николь отлично справилась во время сегодняшнего вызова. Как считаешь?
Согласна.
Как ты относишься к тому, чтобы сделать ее постоянным лидером группы связи? Она жутко мучается из-за отката. Если поставить ее на командную позицию, Николь почувствует себя увереннее и легче переживет фазу изменения должностных задач.
Мне стало стыдно. На Николь столько всего навалилось, и она блестяще справилась, а я о ней даже не вспомнила. Я скатилась с дивана, пригладила волосы и позвонила ей. Появилась голограмма Николь. Она сидела в обычном мягком кресле, а не в своем с электроприводом, и выглядела уставшей и напряженной.
Николь, ты сегодня отработала просто фантастически. Забудь про временную должность, ты теперь постоянный лидер связистов.
Это невероятно! просияла она.
Я добавила еще парочку восторженных фраз, закончила разговор и упала обратно на диван.
Лукас откинулся на спинку стула:
Бедная Николь. Угодила на экстренный вызов в первый же рабочий день в качестве лидера.
Как мы вообще могли оказаться на экстренном вызове? Нам же полагалось еще тренироваться.
Это моя вина, застонал он. Другие телепатические подразделения не могли принять вызов. И их тактические командиры знали, что мы уже почти в рабочем режиме, потому связались со мной и спросили, можем ли мы помочь. Я не хотел бросать неподготовленных людей на экстренный вызов, особенно тебя, но какой был выбор? Не откликнись мы, за дело бы взялись безопасники, и пока они определяли бы цель Лекас оборвал сам себя:Прости, заболтался. Так на меня действует откат.
Я нахмурилась:
Значит, и тебя зацепило?
Ну да. Он потер лоб. Не думал, что будет так паршиво. Впрочем, раньше я просто сидел с остальными тактиками в штабе и подбрасывал предположения своему командиру. А сегодня сам стал этим командиром и принимал решение: бросить нашу команду на настоящий экстренный вызов или допустить гибель неизвестного числа людей.