Они еще час посидели в баре и стали расходиться. Прохоров уехал домой вместе с Вадимом на такси, а Цаплин, встретив знакомых ребят, остался с ними пить пиво.
***
Прохоров и Вадим рано утром приехали в Москву, чтобы окончательно договориться с Селезневым о цене за иконы. Последний раз Прохоров общался с ним по телефону неделю назад, и Селезнев вновь пытался сбросить ее. Его поведение обеспокоило Игоря, и он решил разобраться с коллекционером. Сейчас, сидя в гостинице, он отчаянно накручивал телефонный диск. Номер Селезнева молчал.
«Ну, ответь же мне, наконец! думал Игорь. Нельзя же испытывать терпение человека до бесконечности!»
Словно услышав его мысли, на том конце провода сняли трубку.
Мне бы Сергея Павловича, произнес Прохоров. Передайте, пожалуйста, что ему звонил Игорь из Казани. Мой московский номер: 633-67-11. Я в корпусе «А» Измайловского центра. Положив трубку, Игорь откинулся на спинку стула и включил телевизор. Показывали фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Хотя он видел этот фильм уже раз пять, если не больше, но с интересом стал смотреть его снова.
Раздался звонок телефона. Прохоров вскочил со стула и быстро схватил трубку, будто от этого зависело, соединит она его с Селезневым или нет. Он чуть ли не закричал в нее:
Алло, слушаю вас, говорите!
Здравствуй, Игорек, как у тебя дела? поинтересовался Сергей Павлович. Ты, какими судьбами оказался в Москве, приехал ко мне или так, по своим молодым забавам?
Сергей Павлович, я приехал в Москву, чтобы встретиться с вами и обсудить все наши разногласия. Скажите, где и когда мы могли бы пересечься?
Игорек, я человек занятой, у меня практически каждый день расписан заранее. Я не могу все бросить и, как мальчишка, бежать к тебе на встречу. Сейчас я посмотрю и, если найду окно, сообщу и место и время.
Селезнев положил трубку. Подобный ответ не удовлетворил Игоря. В последнее время его стала раздражать манера коллекционера вести с ним разговор. В его интонации явно прослеживались барские замашки.
«Ну, погоди, Сергей Павлович, подумал Игорь, мы еще посмотрим, кто у нас хозяин, ты или я».
Молчавший до этого телефон вновь зазвонил. Игорь поднял трубку и услышал голос Селезнева:
Записывай, Игорек. Метро «Сокол», у входа в парк имени Горького, завтра в десять часов утра.
Он повесил трубку.
«Ну, козел, постой! Ты у меня еще попрыгаешь, еще попросишь прощения», думал Игорь.
Он вышел из номера в коридор гостиницы. Там царил полумрак. Игорь шел по длинному коридору, ступая по мягкой зеленой дорожке, и остановился перед номером, в котором жил Ловчев. Он трижды постучал в дверь. Она открылась: на пороге, обернутый в большое махровое полотенце, стоял Вадим.
Заходи, произнес он и направился в ванную комнату, где переоделся в спортивный костюм.
Вадим, я только что дозвонился до этого козла. Договорились о встрече на десять утра. Я думаю, что ты там должен стоять минут за тридцать, как минимум. Не исключаю, что он придет с тем кавказцем, с охранником. Без него он никуда не ходит.
Вадим понимающе кивнул.
После того как мы закончим, ты должен проследить, куда он пойдет, и с кем будет встречаться. Я не думаю, что он тебя тогда срисовал в ресторане, но на всякий случай будь предельно внимателен. Надо хорошо отработать завтрашний день, установить его логово, и можно спокойно ехать обратно в Казань. Если не получится, придется задержаться в Москве и встречать его из адреса, где он останется ночевать. Главное, когда будешь его вести, не жмись близко, а то он сразу заметит. Селезневочень осторожный человек. Мне кажется, что он раньше сидел: иногда из него так и льется блатной жаргон.
Все ясно, Игорь, ответил Вадим. Слушай, а чем ты сегодня собираешься заниматься? Может, сходим куда-нибудь, посидим, попьем пива?
Извини, Вадим, вечер у меня занят: меня ждет Жанна, поеду к ней, давно ее не видел, отказался Прохоров и, попрощавшись, направился в свой номер.
Минут через десять он, надев черное демисезонное пальто, вышел из гостиницы и, поймав такси, поехал на встречу с Жанной.
***
Жанна ждала его на выходе из метро станции «Курская». Игорь попросил водителя остановить машину и, расплатившись, пошел туда. Издали он увидел знакомую хрупкую фигурку, которая пряталась от пронизывающего ветра за гранитной колонной. Девушка бросилась ему на шею и, не обращая внимания на прохожих, принялась пылко целовать в губы.
Игорек, милый, как я соскучилась по тебе! Я никогда не думала, что буду так скучать по парню, не спать, считать дни и часы до встречи. В моей жизни буквально все перевернулось после того вечера в ресторане. Кстати, сегодня у нас с тобой юбилейная датадва месяца нашего знакомства!
Я тоже, Жанна, часто думал о тебе, представлял, как мы встретимся здесь, в Москве, что будем говорить друг другу. Еще в Казани я приготовил большую речь, но сейчас, не поверишь, забыл!
Они опять поцеловались. Стоявшая рядом с ними женщина, продавец пирожков, с осуждением смотрела на молодых людей.
Вы, молодые люди, хоть бы посторонних людей постеснялись, произнесла она. Срам один, и только!
Игорь и Жанна улыбнулись ей в ответ и бегом устремились в небольшое кафе на другой стороне улицы. Они сели за столик, подальше от любопытных глаз, и сделали заказ. Игорь выбрал себе, как обычно, апельсиновый сок, а Жанне заказал фужер красного вина и ванильное пирожное. Они сидели до самого закрытия и все говорили и говорили. Их общение прервал официант, который объявил, что кафе закрывается. Игорь взглянул на часы, они показывали начало нового дня.
Поймав такси, он довез Жанну до дома. Прощаясь, нежно поцеловал ее. Она, схватив его за рукав пальто, потянула в подъезд дома.
Пойдем, Игорь, переночуешь у меня. Ты же знаешь, что я живу одна, и нам никто мешать не будет, шептала Жанна. Пойдем! Почему ты сопротивляешься, не хочешь пойти со мной?
Прости меня, но сегодня я не могу. Завтра с самого утра много дел, и надо выглядеть достойно и не клевать носом на переговорах. Давай, отложим это до следующего моего приезда в Москву. Обещаю, что больше никогда не откажусь от приглашения.
Жанна посмотрела на него обиженно, но улыбнулась. Сквозь душившие ее слезы она тихо сказала, боясь окончательно расплакаться:
Хорошо, Игорь. Давай отложим до следующей встречи. Я буду ждать тебя, и не только в Москве, но и в Казани.
Игорь еще раз поцеловал ее и побежал к ожидавшему его такси.
***
Сергей Павлович подъехал на черном «Мерседесе». За рулем сидел уже знакомый Игорю водитель-кавказец. Селезнев дождался, пока тот открыл ему дверцу, и вальяжно вышел. Осмотревшись по сторонам, он направился к Игорю.
Ты что такой красный, замерз что ли? поинтересовался Селезнев. Я в твои годы даже пальто не имел, бегал в телогрейке и не мерз. У нас с братом было одно выходное пальто на двоих, вот так и жили. Сегодня он идет в школу в нем, а завтра я. Да, впрочем, это все мелочи. Что случилось, Игорь, ты зачем приехал в Москву?
Вы знаете, Сергей Павлович, меня не устроил наш последний разговор. Что случилось, почему вы стали ломать оговоренную ранее сумму? Эту цену я уже обозначил ребятам, и вдруг вы ее меняете в одностороннем порядке.
Селезнев улыбнулся и посмотрел на Прохорова. Он начал говорить, жестикулируя, не давая возможности Игорю прервать его и хоть как-то возразить.
А ты, как хочешь, чтобы я отдал деньги просто так? Это же большие деньги. Ты думаешь, что их у меня воз и маленькая тележка? Наверное, считаешь, что я их по ночам рисую? Я не меньше вас рискую, приобретая эти иконы. Я рискую свободой и, в отличие от вас, теряю при этом намного больше, чем вы. У меня могут конфисковать все ценности, которые я по крупицам собирал всю жизнь. Это не просто предметы старины и истории, это огромные деньги.
Игорь смотрел на разгоряченного Селезнева, и в какой-то момент ему показалось, что в его глазах появился блеск, как у хищного зверя, который вот-вот набросится на него и разорвет на мелкие кусочки.
«Он с нами не расплатится, это однозначно, подумал Игорь. Сейчас он сделает вид, что немного успокоился, и вновь согласится на мое предложение. Это важный момент в его игре со мной. Ему нужны эти иконы. Получив их, он исчезнет с нашего горизонта. Где его искать? Москвабольшой город, здесь живут миллионы. Кроме фамилии, я ничего о Селезневе не знаю. Разве можно быть уверенным на сто процентов в нем, если он постоянно манипулирует цифрами, меняя их в зависимости от обстоятельств. А, может, он вовсе и не Селезнев, а совершенно другой человек, с другими фамилией, именем, отчеством? Ведь он хорошо знает, что в милицию мы не пойдем, а, следовательно, и найти его будет едва ли возможно».
То ли Селезнев прочел его мысли, то ли что-то другое, но внезапно он осекся и на минуту замолчал. Он пристально посмотрел на Прохорова и произнес:
Слушай, Игорь, я для кого все это говорю, для тебя или для пустого места? Бог с тобой, давай вернемся к той сумме, которую я называл ранее. Но одно условие: иконы должны быть у меня не позднее двадцатого марта. Этокрайний срок. Больше я ждать не могу, так как уезжают заказчики-иностранцы.
Селезнев замолчал и, не попрощавшись с Прохоровым, развернулся и направился к ожидавшей его машине. Водитель учтиво открыл ему заднюю дверцу. Через минуту «Мерседес» скрылся за поворотом.
«Ну, ты и гад, господин Селезнев! подумал Игорь, глядя вслед автомобилю. Ты еще поплачешь кровавыми слезами».
Оглядевшись по сторонам, он не увидел машины Ловчева и догадался, что тот двинулся вслед за «Мерседесом».
«Теперь все будет зависеть от Вадима, сумеет ли он продержаться у него на хвосте весь день», подумал Прохоров, направляясь к станции метро «Сокол».
***
Время шло, на улице стало темнеть, зажглись фонари и реклама, а от Вадима не поступало никаких сигналов. Прохоров невольно начал волноваться за исход операции. Нехорошие мысли лезли в голову.
Игорь набрал номер съемной квартиры, в которой они раньше жили с ребятами. Через минуту он услышал знакомый голос парня с «Адельки».
Привет, Калина, это я, Прохор. Слушай, насколько я знаю, у тебя есть выходы на картотеку ГАИ Москвы. Мне нужно срочно пробить один московский номер.
Прохоров продиктовал номер и положил трубку. Время тянулось томительно долго, и Игорь, чтобы как-то убить его, включил телевизор. Шла передача об исторических памятниках Москвы и России. Он присел на стул и стал с интересом смотреть. Когда речь зашла о кражах икон и других предметов из православных храмов, невольно напрягся. А диктор, словно догадываясь о душевном состоянии Прохорова, начал перечислять навсегда потерянные для России шедевры старины. Игорь узнал, что за последние десять лет преступниками было похищено более сотни икон, относящихся к XVI веку. Все они оказались в закрытых частных коллекциях Европы и Америки. Когда передача закончилась, Игорь поднялся с кровати и подошел к окну, из которого открывался прекрасный вид на Москву. Он долго стоял, всматриваясь в вечерний город, думая, что может сейчас делать Вадим. Наконец раздался звонок телефона. Игорь поднял трубку и услышал голос Калины.
Ты знаешь, Прохор, этот номер принадлежал «Тойоте», которая сгорела в результате аварии два года назад. Однако по неизвестной причине машина почему-то до сих пор не снята с учета. Если верить ГАИ, за два года этот номер никому из граждан или юридических лиц не выдавался и не передавался. Больше ничего сообщить по этому номеру не могу.
Поблагодарив его, Прохоров положил трубку.
«Вот тебе, батенька, и Юрьев день. Ну и аферисты! с восхищением подумал он. Вот и ищи их потом в Москве!»
Прохоров взглянул на часы, они показывали шестой час вечера. Вновь зазвонил телефон, на этот раз звонил Ловчев:
Привет, Игорь. Ты, наверное, меня уже потерял. Не поверишь, но я сейчас в Подмосковье, в Пушкине: у этого проходимца Селезнева здесь неплохая берлогадвухэтажный коттедж! Он после встречи с тобой полдня провел в номере гостиницы, где у них находится офис. Я не исключаю, что он снят именно под наше дело и оформлен на какого-нибудь бомжа или умершего человека. Извини, пока говорить больше не могу. Похоже, он снова куда-то уезжает.
В трубке послышались гудки отбоя. Прохоров положил ее и присел на кровать.
«Надо жеудивленно подумал Игорь. Вор у вора решил украсть дубинку».
Он заулыбался, представив себе, как будет выглядеть лицо Селезнева, когда они с ребятами кинут его на «бабки».
«Похоже, Сергей Павлович, это не первая афера в твоей жизни, и ты хорошо подготовился к этой операции в надежде кинуть нас как последних лохов!»
Игорь встал с кровати и, накинув спортивную куртку, вышел из номера. Он прошел по длинному полутемному коридору в буфет, решив поужинать и купить что-нибудь для Вадима.
***
Ловчев вернулся в гостиницу около двух часов ночи. Он выглядел уставшим, но довольным: ему удалось продержаться весь день за машиной Селезнева и установить все адреса, куда тот заезжал. Разбудив спящего товарища, он сел за стол и стал с жадностью уплетать бутерброды с колбасой, запивая давно остывшим чаем.
Ну и лиса твой Селезнев! Он не тот, за кого себя выдает. В течение дня он трижды менял свою фамилию! Тебе он представился Селезневым, во втором случае представлялся Мезенцевым Борисом Моисеевичем, в третьемСеливаненко Игнатом Апанасовичем. После того как вы расстались, он поехал в гостиницу «Славянская». Разговорившись с горничной, я узнал, что они снимают там номер, который используют под офис. Пока я толкался в гостинице, кавказец перебросил номера на своей машине. Вот они, новые, я записал их.
Вадим протянул Игорю листочек бумаги. Выдержав паузу, он продолжил:
Потом мы поехали в Пушкин. И, кажется, они что-то почувствовали, пару раз проверились по дороге. Думаю, что они меня не вычислили, я держался от них довольно далеко. В городе они пообедали в ресторане и поехали по адресу, его я тоже записал. В коттедже они были часов до шести вечера. Я поговорил с соседями, которые живут напротив Селезнева. От них узнал, что дом принадлежит гражданину Мезенцеву Борису Моисеевичу. Селезнев и Мезенцевэто один и тот же человек. Просто триллер какой-то. Когда они с водителем вышли из дома, кавказец вновь поменял номера на машине. Поехали в Балашиху. Там у него тоже дом: то ли свой, то ли съемный, но оформлен на имя Селиваненко. Это мне рассказал участковый, который стал ко мне приставать, когда я остановился у дома. Оказывается, Селиваненкодовольно богатый человек и имеет большие связи среди работников милиции и прокуратуры Балашихи.
Вадим замолчал, доедая последний бутерброд.
Ну что, Прохор, будем делать? спросил он. Мы ведь не знаем, в каком доме он хранит свои ценности. Сунемся туда, а дом пустой, да вдобавок под сигнализацией!
Игорь сидел на кровати и молчал. Рассказ Вадима ввел его в ступор. Кто из них мог знать, что у человека, представившегося Селезневым, несколько домов и фамилий! Эти сведения коренным образом меняли всю запланированную операцию.
Ты что молчишь, Прохор? поинтересовался у него Ловчев. Я еще ни разу не видел тебя таким растерянным.
Да, я просто не знаю, что нам делать! ответил тот. Передавать ему иконы или нет? Передадимон нас кинет с бабками как лохов, это точно. Единственное, что остается, это грохнуть его на месте, забрать деньги и домой.
Я думаю, что он придет на встречу без них и постарается получить иконы от нас под честное слово. Если мы их передадим, денег никогда не увидим.
Думаю, ты прав. Иконы мы должны отдать лишь при передаче нам наличных. Нет денегнет икон. Давай, пока на этом остановимся. Я утром свяжусь с Калиной, он пробьет все номера. Посмотрим, может, они такие же липовые, как и первый.
Они легли спать, чтобы с утра успеть разобраться с номерами до отъезда из Москвы. Как Игорь и ожидал, эти номера принадлежали «Мерседесам», снятым с учета в связи с уничтожением. Все машины были в свое время зарегистрированы в Балашихе, где, по словам Вадима, у Селезнева были хорошие прихваты в милиции и прокуратуре.
Ближе к обеду Прохоров и Ловчев выехали из Москвы.
***
Прохоров с утра поздравил мать с женским праздником и вручил ей подарок. Она прижала подарок к груди и тихо заплакала. Чтобы не раздражать сына слезами, прошла на кухню. Игорь, быстро позавтракал и, накинув пальто, отправился на встречу с ребятами. Так рано они еще никогда не собирались. Он шел по улице Достоевского. Остановившись у кинотеатра «Мир», перешел на другую сторону. Несмотря на раннее время, продавцы уже устанавливали свои палатки на площади у Чеховского рынка.
«И когда они только отдыхают?» подумал Игорь, наблюдая за ними.
Встретились друзья у Цаплина. Поздоровавшись и переговорив между собой накоротке, они поехали на улицу Дегтярная, где жил Сорокин.
В принципе, они были готовы к налету и морально, и технически. Единственное, что их сдерживало, что они до сих пор не знали, как им проникнуть в собор. Нужно было добыть ключи от дверей или хотя бы знать место их хранения в сторожке.