Кто-то из своих.
Дорога попетляла между сопок, взобралась на вершину, скатилась вниз, сделала очередной витоки он увидел родную деревню. Теперь Иван Ильич понял персонажей любимых детективовотчего они так огорчались, если преступление не мог совершить какой-нибудь бродяга. Мысль о том, что в ближайшем окружении живет убийца, разом отравила всю его жизнь.
Деревня, в которой вырос, куда всегда возвращался, где надеялся нескоро и нестрашно умеретьоказалась полна опасностей и загадок. Как будто сорняк ядовитый поселился в огороде. И пока его не изведешь, ничего хорошего там не вырастет.
Что ж, ему к земле не привыкать!
Иван Ильич притормозил возле бондаревского дома. Тетка давеча обещала покормить кота, но проверить не помешает. Калитка оказалась заперта изнутри, как он и оставлял. А у тети Зои росту и длины рук бы не хватило, чтобы дотянуться до задвижки. Он мысленно треснул себя по лбу, вошел во двор и свернул к сараю. Ключ был на прежнем месте, а она б с собой унесла. Это развеяло последние сомнения.
Хоть бы не нагадил гдебормотал Иван Ильич, возясь с замком. Только б не в муку.
Муку Василий хранил в алюминиевой кастрюле на пятьдесят литров. Крышка от нее давно потерялась, но хозяин уверял, что это даже лучше: дышит, мол.
В доме ощутимо похолодало, изо рта даже вырывался парок, который исчез только на кухне. Подозрительных запахов не было. В мучной кастрюле ничего не нарушало сияющей белизны содержимого. Кешка восседал на краешке печи с равнодушным видом.
Ну, извини, брат. Сейчас натопим, покормим
Обрадованный Иван Ильич хлопотал на кухне, а кот безразлично глядел куда-то вдаль, порой даже как будто сквозь него.
Ты прям как моя бывшая. Тоже вот так умела: без лишних слов в дерьмо с головой макнуть. Сидишь потом, обтекаешьи пожаловаться-то не на что, да и некому.
Ответом ему был презрительный взгляд. Кеша спрыгнул с печи только услышав шипение спички. Он проследовал к своим мискам и требовательно мявкнул.
Сейчас-сейчас! Сушки насыплю, покормлю котика Воды-то полно, чего врать?
Кот приступил к еде, а Иван Ильич почистил его лоток, после чего уселся на низкую скамеечку перед печкой, пошире открыл поддувало и закурил.
Подвела тетка, извини, брат. Ростом не вышла, калитку не смогла открыть, а я, дурак, не сообразил. Может, это и к лучшему, а? Хвостатых она не очень жалует, да и двуногих тоже. Детей разве что, и техпока не вырастут.
Кеша оторвался от миски и с минуту, казалось, обдумывал услышанное. Считать ли удачей суточную голодовкусложный вопрос. Он наверняка пожал бы плечами, если бы умел, но в силу особенностей телосложения не стал даже пробовать и просто вернулся к трапезе.
Снаружи стукнула калитка, и кот недовольно заурчал, не вынимая мордочки из миски. Иван Ильич подошел к окну и осторожно выглянул из-за края занавески.
Что за ерундаМураш! И с супругой. Чего это им понадобилось тут? И мимо двериа машину-то видели! Погоди-ка
Когда он вышел во двор, соседской пары там и вправду как будто не было. Однако за домом послышались голоса, и Иван Ильич направился туда. Сойдя с расчищенной тропинки к сортиру в глубокий снег, Мурашовы возились у общего забора. Кузьминична держала конец рулетки возле углового столбика, а Иннокентий вдоль ограды ломился через сугробы к другому краю участка.
Вы чего затеяли? от удивления он даже забыл поздороваться. Впрочем, супруги не обиделись.
Да вот, померить решили, отозвалась Кузьминична. У нас с Бондарями давние споры насчет раздела были, только они нас на участок не пускали.
«А то с вашей стороны забора цифры другие», мысленно усмехнулся он, а вслух сказал:
Петр продавать будет, наверняка землемеров привезет.
Сказал, будет продавать? Кузьминична даже выпустила из рук конец металлической ленты, и тот с визгом унесся в сторону Иннокентия. А за сколько, не говорил?
Да я не интересовался. Вряд ли за дорого. Старье ведь.
Ну да, кому оно надо, подхватил Мураш, пряча рулетку в карман.
Иван Ильич пожал плечами.
Вам, видать, надо.
А ты чего тут? проигнорировала намек Кузьминична.
Кота зашел покормить.
Не зашел, а заехал, подмигнул Мураш. В райцентре, что ль, был?
В городе. Василия хоронили.
Прям в городе? Рядом с родителями?
Ага, Иван Ильич смутно припомнил в оградке два аккуратных памятника со знакомыми фотографиями.
Ну и славно. Пойдем, Кеш.
«Чего хотели-то? недоумевал Иван Ильич, вернувшись в дом. Машину видели, однако ж полезли со своей рулеткой. Терки из-за земли у них и вправду были давние, это вся деревня знает».
Сытый кот обустроился на кухонном столе и принялся вылизываться. В доме потеплело. Иван Ильич дождался, когда прогорят дрова, и начал собираться домой. Перед уходом он решил все-таки накрыть мукуот греха подальше. Нашел подходящую по размеру крышку.
А запасся-то наш самоубийца всерьез, пробормотал он через минуту, запирая дверь. До майских бы хватило.
Василий жил бобылем и в голодные дни пек себе сам. Постные лепешки из муки и воды, нередко пригорелые снаружи и сырые внутрина дровяной печке нагрев не отрегулируешь. Однако сейчас Иван Ильич поймал себя на том, что скучает по вкусу этого холостяцкого лакомства.
Перед калиткой он оглянулся на дом старого друга. Что за тайны здесь хранятся? И куда Иван Ильич, простой, в общем-то, мужик, лезет? Это ведь настоящее расследование, а у него ни ума Тамары Семеновны, ни теткиного авторитета
Тут еще вспомнил про корицу Дома будет жарко.
Зоя Ивановна и вправду расстроилась.
Ты это серьезно? Пяти минут не нашлось в магазин зайти?!
Теть Зой, ну я в городе толком не был: с автобуса на кладбище, потом у Петра ночевал в пригороде, утром на автобус сразуне до магазинов вообще.
Теперь, когда угроза поступления новой партии ватрушек стала менее явной, он слегка воспрял духом. И ведь даже врать не пришлось!
Ты, между прочим, тоже хороша. Кот голодный, изба застыла, добавил Иван Ильич, окончательно осмелев.
Вот так да! вскинулась тетка. А кто калитку запер? Я, старая женщина, скакать вокруг забора должна? Даже к Мурашовым сходила, чтобы Кеша отперон повышеда не докричалась никого.
Иван Ильич поднял руки в знак окончательной капитуляции и примирительно спросил:
А что, ватрушек твоих не осталось?
Глава пятая
С самого утра Иван Ильич, все еще виноватый, работал по хозяйству. Тетка требовала то одного, то другого: наколи дров на следующую неделю, перевесь зеркало, подмети коридор Он не особенно возражал: ручной труд успокаивает и прочищает мысли.
А прочищать было от чего. Вопросов смерть Василия действительно вызывала слишком много. Почему? Отчего? Куда полушубок делся? Не хотелось верить, что вещь просто сперли. Да и что с нею в деревне сделаешь? Одежка приметная. Вмиг все узнают. И как это вообще: подходит человек, видит полушубок на снегу, знает, чейи все равно тырит? Ну, бред же!
Увы, разумнее всего было предположить, что полушубок забрал тот, кто пришел к реке вместе с Василием или сразу после него. То есть убийца и вор.
Разобравшись с делами, он занялся бойлером. В ванной стоял старенький дровяной котелузкий цилиндр почти до потолка с крошечной дверцей топки. Его чистить не требовалось, а вот Ивану Ильичу помывка после утренних хлопот была просто необходима. Он набрал в сарае специально наколотых мелких дров и уже поднялся на крыльцо, предвкушая горячий душ перед обедом, когда к дому подбежал Мураш.
Ильич, там звездец!
Мужик запыхался и ловил ртом морозный воздух. Иван Ильич стоял на ступеньке с дровами в руках и с любопытством разглядывал заполошного визитера.
Какой звездец-то? С Кузьминичной чего?
Да че ей сделается, махнул рукой преданнейший из супругов, в магазине ценники переклеивает. Не, ты слушай я щас около новой базы был, а там
Дверь со скрипом открылась, и на крыльцо вышла Зоя Ивановна. Она строго оглядела племянника с гостем и сказала:
У Вани полно дел, Кеша, зайди в другой раз.
Да погоди, теть. Я уже все закончил, а там звездец какой-то, Иван Ильич даже не стал интересоваться, какие еще дела его ждут.
Что за выражения? И «там» это где?
Я ж говорю, на базе новой, возмущенно отозвался Мураш. Прям за забором там!
Да что такое-то?
Покойник! Василий ходит, как живой весь!
Иван Ильич выронил дрова, и они с дробным стуком скатились по ступенькам на землю.
Ты шутки эти брось, строго сказал он. Выпил с утратак и скажи
Мураш даже обиделся.
С утра никогда не пью, только по праздникам. А покойника видел, вот тебе слово моряка!
Ну и что же он там делает? сдерживая улыбку, спросила Зоя Ивановна.
Ходит, говорю же! Между домиками этими гуляет как будто, по сторонам глядит. Я как представил, что он на меня щас прямо посмотриттак и сквозанул оттуда. Ну его! И вот чего подумалМураш подошел ближе и доверительно прошептал: Это он неспроста там ходит. Васька ж с этими бандюками громче всех ругался, помнишь?
Иван Ильич кивнул и наклонился, чтобы собрать дрова. Строительство базы отдыха переполошило всю деревню. В конце лета на месте бывшего рыбзавода из ниоткуда появились вагончики для рабочих, выросли штабеля материалов, а территорию окружил двухметровый забор из рабицы. Все видно как на ладони, а не сунешься.
Вот и со стройкой так же: рабочие делиться информацией с местными не собирались, и выяснить что-либо о планах владельцев новой базы или о самих владельцах было невозможно. Между тем на территории уже выстроились в шахматном порядке с десяток семейных домиков класса люксне ниже, унитазы-то люди через забор тоже видели!
Приведя территорию в порядок, рабочие уехали, а вместо них вскоре появились двое очень серьезных ребят в кожанках. Толстый и лысыйвот все, что было известно об охранниках местным жителям. Так их и называли. Громилы жили на базе безвылазно, продуктов им оставили с избыткомдаже в магазин не наведывались. К тому же в конце декабря приехал еще один мутный тип в наглухо тонированном джипе. И не одинбабу с собой привез. Каждый день с базы доносилась музыка, а над отдельно стоящим домом-баней дым стоял столбом. Селяне поглядывали недобро из-за забора и спорили меж собой: в бане-то есть унитаз или нет? Иван Ильич в спорах не участвовал, но полагал, что есть.
Ну, ругались-то с ними многие, возразила тетка. А призраку быть откуда?
Как откуда, Зоя Ивановна? Мураш был поражен, что его старая учительница не знает таких элементарных вещей. Он мстить пришел. Эти гады его небось запугивали, грозиливот руки и наложил! Так-то с чего б ему такую херню с собой творить?
Вот так обычный пьяница озвучил мысль, который день не дававшую покоя Ивану Ильичу. Василий и вправду был главным правдоискателем деревни. А теперь еще этот призрак!
Оставлять происходящее без внимания было решительно невозможно. Иван Ильич вручил собранные дрова тетке, которая все еще подбирала достойную отповедь на «херню», и заявил:
Пойду погляжу, что там за призрак такой. Теть Зой, бойлер разожги пока, а?
Он зашагал в сторону моря, сопровождаемый неугомонным Мурашом.
Обалдел совсем? Вань, а ну как он на тебя посмотрит? Че делать будешь?
Так я сам иду на него посмотреть, на ходу пожал плечами Иван Ильич. Ты лучше скажи, чего за ерунда вчера была? Вы ж видели небось, что я подъехалзачем на участок полезли и потом изображали?
Видели, понурился мужик, Лизка еще с утра узнала, что ты на похороны поехал, все думала, как тебя разговорить насчет участка глядитмашина твояи говорит, пошли, мол может, узнаем чего.
Дом, что ли, купить хотите?
Ну. Лизка думает, как база заработает, народ сюда потянетсячего зевать-то? У нас огород разработанный, жалко под туристов, а Васькин давно будылями порос. Пустим сперва палаточников, потом домики поставим может даже с унитазами, мечтательно сказал Мураш.
А не боитесь, что эти городские предприниматели вас за конкуренцию прижмут?
Пусть попробуют. Они небось сами на шухере каждый день, как бы ихнюю красоту тут не пожгли. И вот, знаешь, всякий раз, как хожу мимо, руки чешутся.
Иван Ильич хмыкнул: снова его мысли совпадали с мурашовскими. К добру ли?
Они приблизились к базе. Забор из рабицы ничего не закрывал от любопытных взоров, и глазам Ивана Ильича во всей красе открылась картина, выбившая из колеи его провожатого. Было чему удивляться: по дорожкам между домиков разгуливал некто (или нечто) в полушубке Василия.
Перетрухнувший Мураш застыл на месте, мелко крестясь, а Иван Ильич продолжал идти вперед. С каждым шагом он убеждался, что полушубоктот самый. «Призрак» пока не заметил зевак и продолжал патрулировать территорию: заглядывал в окошки домиков, дергал ручки дверейсловом, вел себя как типичный и вполне живой сторож турбазы. Кем он и был. Тот из двух, которого в деревне прозвали ЛысымТолстого и последний алкаш бы издалека опознал, несмотря на маскировку.
Лысый бандит ходил по турбазе в полушубке самым непонятным образом погибшего Василия.
Слышь, ты? крикнул Иван Ильич прежде, чем успел придумать более удачную завязку для разговора.
Охранник застыл на месте. Километров на сто кругом не было никого, способного безнаказанно обращаться к нему таким тоном. Увидев за забором всего лишь парочку местных, он издал звук, похожий на львиную отрыжку. Мураш ойкнул и повернул назад к деревне; Иван Ильич даже не обернулся на удаляющийся скрип снега под его сапогами. До того ли? Тут надо вытащить информацию из субъекта, который сам что хочешь из кого хочешь вытащит. А отступать некуда.
Откуда полушубок взял? прямо спросил он.
Чего?
Лысый подошел ближе. Их разделяла только тонкая сетка, едва ли способная удержать доброго псачего уж говорить о злом бугае
Откуда полушубок взял, говорю?
Иван Ильич мысленно прикинул, что до ворот отсюда метров двадцать. Лезть через забор или ломать его Лысый не станет, так что фора в полминуты будет. До дома все одно не успеть, а у соперника ноги молодые С другой стороны, убивать его никто не собирается, калечить тоже побоятся. Максимум нос расквасят. Пожертвовать физиономией в целях расследованияне страшно.
Ты кто такой? изумленно спросил Лысый.
Искатель приключений? Местный идиот? Любой ответ будет к месту, но едва ли устроит вопрошающего: слишком уж верзила напрягся. Смотрит сквозь сетку, едва ли ее вообще замечая. Он подошел к забору вплотную, почти вжался носом в одну из ячеек. Иван Ильич перед ним чувствовал себя как кот, которому вздумалось подразнить цепного пса. Жутко, но азарт невероятный.
Поэтому он тоже сделал шаг вперед, приблизившись к оппоненту на минимально допустимое расстояние, и спокойно сказал:
Это ты кто такой? Нормальные пацаны так не поступают.
У Лысого аж челюсть отвисла.
Где мародерствовать научился?
Маро чё?
В голосе охранника зазвучала растерянность. Он попросту не понял последнего вопроса, и Иван Ильич мысленно ругнул себя. Это все теткина кровь, учительская. Водился за ним такой грешок: злоупотреблять умными словами. Для поддержания статуса интеллигента полезно, для взаимопонимания с населениемнаоборот.
На одежку с мертвого ты позарился, говорю. А на себя ее зачем напялил?
Это Лысый понял. И рванул вперед с занесенным кулаком. «Цепь» выдержала. Зазвенела сетка, простонали что-то вмерзшие в землю столбики, но забор уцелел, а охранник заплясал на месте, потрясая рассеченной о сетку рукой. Иван Ильич едва заметно отступил назад. Несмотря на пережитый стресс, этой сценой он остался очень доволен.
И не круши имущество хозяйское, не для того тебя тут поставили.
Дед, я ж тебя на запчасти растащу, сквозь зубы просвистел Лысый, держа разбитую руку на отлет.
В автомастерской начинал? невозмутимо поинтересовался Иван Ильич. С людьми-то поаккуратнее надо. Поговорить для начала, например.
Из домика с надписью «Администрация», стоящего особо от остальных, вышел второй охранник и крикнул:
Что за фигня у вас там?
Тут какой-то герой народный базар не фильтрует, отозвался Лысый, свирепо сверля глазами сетку.
Толстый подошел к воротам, окинул взглядом напарника и повернулся к нарушителю спокойствия.
Шел бы ты отсюда, дед, пока не схлопотал.
Это была отличная возможность бескровной капитуляции, но Иван Ильич не мог себе позволить отступления. В конце концов, он ясно озвучил претензии и был вправе ожидать ответа. Какого хрена, собственно, носить одежду с покойника? Убийцам-то такое наверняка ни к чемуи тот факт, что охранник напялил чужое, говорил скорее о том, что он не в курсе событий.