Но ведь до ужина ещё полтора часа!
И? Вы как хотите, но лично мне мои нервы дороже. К тому же пересекаться с этим Вильямом мне, почему-то, совсем не хочется. Интересно, почему?
А что если это Рик?
Ага. Пёхом видимо сюда добрался.
Повисло молчание. Эрне не знал, как ему ещё уговорить Гейба переступить через себя и пойти узнать, кто приехал. Однако фантазия наотрез отказывалась работать.
Гейб? внезапно спросил Хёлле.
Что?
Ты ведь Дойля читал?
Ты издеваешься?
Просто интересно.
Ну, читал, а что?
Я к просто вот к чему. Шерлок был гениальным детективом
Ты говоришь так, будто бы он существовал на самом деле.
Отстань и не перебивай. Так вот. Был гениальным детективом, а вместе с тем и
Что?
ужасным эгоистом.
Эрне тяжело вздохнул.
Сразу видно, кто тут Дойля не читал, пытаясь подавить улыбку, сказал Гейб.
Я же просил меня не перебивать!
Ты сам себя перебил! Гейб продолжал улыбаться.
Допустим. Так вот. Если ты у нас такой сверх гениальный
Как Шерлок?
Да, как Шерлок, ответил Хёлле, не обращая внимания на то, что его опять перебили. Так почему же ты не можешь наплевать на остальных, просто сказать им то, что они хотят услышать, и получить награду?
Гейб задумался. От улыбки не осталось и следа, и именно такого результата добивался Хёлле. Эрне же впервые за вечер мысленно благодарил непутёвого друга за помощь.
Вдруг Гейб встал с кровати и подошёл к двери со словами:
Чёртов дипломат.
Я знал, что смогу тебя уговорить.
Ты что, оглох?
Ты же сказал, что я дипломат? удивился Хёлле.
Ну да, чёртов, подсказал Гейб.
Ну да, и что? так и не понял Хёлле.
Значит хреновый, закончил мысль друга Эрне.
Пошли вы! воскликнул Хёлле, и все трое со смехом вышли из комнаты.
* * *
Когда Гейб вновь появился на глазах у гостей, на него уже смотрели не с прежней злостью, а, пожалуй, с видом людей, ждущих прилюдной казни или пытки какого-нибудь заключённого. Но их надежды были напрасны, поскольку по пути к Вильяму Гейб уже встретил господина Мортена и тот, на удивление присутствующих, всем троим приветливо улыбнулся. Однако что Гейб, что остальные, придали этому мало значения, ибо хозяин дома мог улыбнуться из-за банальной вежливости, а не от отсутствия злости и ненависти.
Вильям спускался с третьего, последнего перед чердаком, этажа. На лестнице друзьям и удалось его встретить. При виде Гейба лакей слегка, но всё же весьма заметно, сморщился, словно увидел нечто отвратное.
Добрый вечер, поздоровался Гейб.
Добрый, ответил слуга, произнося единственное слово по буквам.
Вы, наверное, меня помните, начал подводку к извинениям Гейб. Так, как его учила мать.
Да уж, как тут не забыть, голос у Вильяма был строгий, холодный и чуждый любому другому человеку. По крайней мере, живому.
Да. Так вот. Я бы хотел извиниться за свой поступок. Обещаю больше впредь такого не вытворять.
Вильям не отвечал.
Если, конечно, ещё окажусь здесь, добавил на всякий случай Гейб.
Лакей стоял несколько секунд, не говоря ни слова. Гейб уже потихоньку начинал придумывать новые убедительные слова, но тут заметил лёгкую улыбку.
Действительно, зачем держать обиду? намного добрее, чем до этого, сказал Вильям. Сегодняшний вечер ведь, можно сказать, праздничный.
Гейб не знал, как ответить, и просто улыбнулся в ответ.
Я полагаю, мисс Уилсон сообщила вам о приезде вашего друга? спросил Вильям.
Да, но она не сказала, кто именно приехал.
Ах вот как! Ну ладно. Тогда и я не буду разрушать её интригу раньше времени, и просто сообщу вам, что ваш друг сейчас находится в самой последней комнате в коридоре, слева от лестницы.
Вильям рукой указал наверх.
Благодарю, сэр, ответил Гейб и пропустил Вильяма, идущего вниз, и крикнул вдогонку, Ещё раз прошу прощения!
В ответ снизу донёсся сдержанный старческий смех.
Третий этаж особо не отличался от второго, за исключением, пожалуй, освещения. Тут было намного темнее. Всё остальное располагалось также: комнаты, лампы и даже тумбы с цветамивсё в идеале повторяло интерьер второго этажа. В один момент Хёлле даже чуть не зашёл в чью-то комнату, по ошибки приняв её за свою. К счастью, он вовремя опомнился.
Интересно, кто может жить в таком тёмном месте? спросил Эрне.
Послышался непонятный шум: стук колёс чемоданов, каблуков и других предметов о деревянные ступени лестницы.
Не знаю, ответил Гейб.
Может быть, раньше это была часть чердака? предположил Хёлле.
Сомневаюсь.
Все трое дошли до конца коридора и нашли нужную дверь.
Ну? Кто будет стучать? спросил Хёлле.
Давайте я, сказал Гейб.
Вдруг, когда он уже собирался стукнуть в дверь два раза, незнакомый голос, кажется детский, оглушил всех троих:
Мам! Ну, ты где там? Давай быстрее!
И сразу же ответил другой: робкий, женский:
Сейчас, милый, сейчас.
Давай быстрее! Мы на ужин опоздаем!
Друзья обернулись и видели мальчика, примерно такого же роста и возраста, как и Гейб с Эрне. В таком мраке разглядеть его лица не представлялось возможным, однако внимание привлекала другая, куда более странная деталь. Пальто на несколько размеров больше нужного, кажется, вообще не доставляло мальчику никакого дискомфорта. Оно его вообще не интересовало. В прочем, вряд ли что-то могло вызвать у юного гостя интерес. Иначе объяснить абсолютное игнорирование с его стороны трёх друзей никак не получалось. Мальчик уверенно подошёл к комнате, противоположной той, где стояли Гейб, Эрне и Хёлле.
Ма-а-ам! Па-а-ап! Ну, где вы там?!
Теперь рассмотреть новоявленного соседа друзья смогли во всех подробностях. Кареглазый, с тёмными как смоль волосами, разделёнными ровно посередине большим пробором, не совсем худой, но и не полный. В глазах, под которыми залегли яркие синяки, читалось раздражение, а рот искривился в наглом недовольстве.
Через несколько секунд подошла женщина, как две капли воды похожая на сына. Она несла в руках два объёмных чемодана.
Ключ у тебя? спросил мальчик.
Да милый, сейчас открою.
Женщина стала ковырять ключом в замочной скважине, а её сын наконец-то соизволил заметить трио друзей.
Вы кто? спросил он.
Мы тоже гости праздника. Пришли навестить друга, Гейб указал на дверь, возле которой они стояли.
А-а-а. Ясно.
Внезапно он протянул руку.
Фрэнк.
Гейб Уилсон.
Гейб?
Да, а что?
Да так. Слух режет.
Гейб сделал вид, будто пропустил обидные слова мимо ушей.
Ну а вас как звать? на сей раз руку Фрэнк уже не протягивал.
Эрне Робертсон.
Хёлле Амундсен.
А. Ясно. Heinie и сын хозяина школы, где убийства и смерти, как я знаю, в порядке вещей?
Гейб стиснул зубы, Эрне притворился, будто протирает очки, а Хёлле, видимо, горел желанием врезать этому подлецу.
С чего ты взял, что я немец?
Ну, так и не обижался бы, раз прозвище не про тебя.
А если у меня кто-то из родственников?
Значит, ты мне солгал.
В диалог вмешался Эрне:
С чего ты взял, что я сын, как ты сказал, хозяина школы
где убийства в порядке вещей? Так мы же знакомы, внезапно выдал Фрэнк.
Эрне остолбенел.
Что?
Что слышал.
Фрэнк! внезапно окликнул мальчика до боли и омерзения знакомый голос.
Только не это, пробубнил себе под нос Гейб.
К ним подошёл мужчина. По-видимому, отец Фрэнка. Гейб посмотрел на гостя. За прошедшее время он ничуть не изменился, разве что стал немного старее. Волосы тронула седина, голос чуть охрип, но в целом это был всё тот же Джерреми Уоллис, каким они его запомнили с последней встречи на похоронах Ната.
Заметив старых знакомых, Уоллис искренне удивился.
Боже правый. Глядите, кто здесь.
Гейб попытался понять, какие эмоции Джерри вкладывает в эти слова, но, как всегда, потерпел неудачу.
Полагаю, вы уже знакомы с моим сыном? спросил Уоллис, положив руку на плечо Фрэнка. А ты представил им свою семью?
Фрэнк посмотрел на отца, затем чуть-чуть отошёл.
Господа, позвольте представить вам моих родителей. Джерремимой отец
Уже знакомы, буркнул Хёлле.
и Маргаретмоя мама.
Очень приятно, робко сказала Маргарет.
Фрэнк посмотрел на Гейба. Повисла тишина.
А ты никого не забыл? спросил Уоллис.
Фрэнк язвительно скривил губы и недовольно посмотрел на отца. Тот терпеливо ждал, когда сын наконец-то выполнит просьбу. Фрэнк, кажется, понял, что делать нечего и, отведя глаза в сторону, а левой рукой указывая в сторону Уоллиса, буркнул:
Это моя сестра.
Гейб посмотрел туда, куда указывал Фрэнк и увидел четвёртого постояльца семьи Уоллис. Из-за спины Джерри, крепко держась за полы его пальто, выглядывала девочка, с виду напоминавшая куклу. Одетая в чёрное платье с поднятым воротником, она была чуть ниже своего брата и, судя по всему, куда более скромная. Её прямые каштановые волосы собранные еле заметным ободком доходили ей до самых плеч. Шея окутана вязанным шарфом зелёного цвета. Лицо скрывает белая улыбающаяся маска.
При виде такого обличия, особенно пустых чёрных глаз маски, Гейб невольно сглотнул. Такой наряд человека, тем более наверняка того же возраста, что и он, был для него непривычен и даже страшен. Пугающие догадки заползали к нему в голову о том, почему девочка носит эту противную маску и почему её семья так спокойно относится к этому явлению.
Вот и славно, одобрил слова сына Джерри и помог занести супруге чемоданы в комнату. За ними же отправилась сестра Фрэнка. Сам Фрэнк остался наедине с бывшими подопечными Уоллиса.
Вот откуда мы знакомы, с заносчивой улыбкой сказал мальчик, после чего подошёл вплотную к Гейбу и наклонился так, как кланяются люди, желающие что-то шепнуть на самое ухо, после чего произнёс, выделяя каждое слово, Вы. Мне. Омерзительны.
После этого он выпрямился.
Удачи, сказал он на прощание. Она вам точно понадобится.
Дверь комнаты захлопнулась, а чувство всеобщего гнева так и витало в этом, теперь уже ненавистном, коридоре.
Вот сволочь, выругался Хёлле.
Не, до такого ещё надо дослужиться надо, возразил Эрне.
Хватит, сказал Гейб.
Тебе легко говорить! Тебе-то он
Заткнись, Хёлле! резко прервал друга Гейб, однако понял, что переборщил, а потому добавил, Прости.
Да ладно. Не одного меня он взбесил.
Друзья постояли в молчании. После, наконец, вспомнили, зачем изначально сюда пришли, и Гейб три раза постучал в дверь.
Войдите, позвал голос изнутри.
Гейб набрал в лёгкие воздуха и вошёл внутрь.
Прошу прощения, что не пришёл к вам сразу. Я долго добирался и надеялся немного отдохнуть до вечера, ведь нам ещё предстоит долгая и весёлая ночь, не так ли? спросил гость непривычно мягко, учтиво и вежливо.
При виде ещё одного посетителя мероприятия, друзья не смогли сдержать настоящего шока. Гостем являлся мальчик, одетый во всё чёрное: пиджак, брюки, рубашка и так далее. Яркие рыжие волосы увенчаны шляпой, какую раньше этот человек в жизни бы не надел. Обувь запачкана в дорожной пыли. В воротнике блистает единственный белый элемент наряда. В руках скромный потрёпанный саквояж коричневого цвета.
При столь непривычном виде этого человека друзья едва могли отойти от оцепенения, ведь даже сам факт его присутствия был большой неожиданностью. Наконец Гейб пересилил себя и одним словом выразил весь свой хаос из чувств:
Рик?
* * *
Гейб и Эрне прятались за деревьями, с которых начинался лес, раскинувшийся за особняком. Оба блаженно отпивали ежевичное вино, которое им неведомым образом удалось украсть с застолья и принести сюда с тремя бокалами. Бокалы друзья тоже украли. Молчание, на удивление, не давило, а наоборот, давало понять, что разговаривать можно и без слов.
Торжество было в самом разгаре. Кое-как доносились смех, звон тарелок и музыка: иногда медленная, иногда быстрая. Но всё же ничто не могло заглушить звуков вечернего леса, так тихо и спокойно навевавших чувства, какие обычно прилетают вместе с ветром в такие нежные тёмно-синие вечера.
Внезапно размышления прервало чьё-то неровное дыхание, и рядом, словно из ниоткуда, появился Хёлле.
Они танцуют, объявил он. Нет, вы представляете! Они танцуют!
Заткнись, Хёлле! крикнул Эрне. И без тебя всё видели.
Хёлле приготовился обидеться, но передумал, и принял у Эрне третий бокал, после чего почти до краёв наполнил его из бутылки, стоявшей у соснового дерева. На короткий миг вновь воцарилась тишина. Первым заговорил Эрне:
Как думаете, Рик когда-нибудь вернётся?
Последовал молчаливый ответ.
Когда он вообще умудрился сделаться таким? поддержал разговор Хёлле.
А ты подумай. Если вино, конечно, позволяет, ответил Эрне. Отец нашёл Рика в какой-то американской дыре, привёз сюда, всю жизнь Рик провёл в нашей школе. А теперь
а теперь школы нет.
Ему только и остаётся идти туда, куда он в итоге и пришёл.
Эрне отпил вина. Вновь повисло молчание. Внезапно сероволосый порыскал в левом кармане и достал оттуда что-то длинное и белое. Кроме этого предмета в руке у него была зажигалка. Увидев это, Гейб было ринулся воскликнуть, но потом осознал, что в поступке Эрне нет ничего необычного. Друг допил вино, поставил бокал на землю, стиснул сигарету в зубах, поджёг её и задымил. Затянувшись, он выпустил блёклое облачко дыма.
Курил бы ты лучше трубку, Эрне, сказал Гейб.
Ага, прям как долбаный Ватсон, передразнил уже слегка пьяный Хёлле.
Все трое залились смехом, после которого Эрне громко закашлялся и опять затянулся. Выпустив второе облако, он спросил:
Красиво хотя бы танцуют?
Хёлле не торопился с ответом.
Потрясающе, довольно ответил он.
Эрне посмотрел на Гейба.
Мы многое теряем. В кои-то веки посмотрим, как эта парочка кружится до блевоты под этот как его там
Вальс.
Да, вальс.
Кружатся в вальсе, Эрне.
Да насрать, как и под чем они кружатся!
Гейб вздохнул.
Давайте оставим Рика и Энни в покое, ладно?
Эрне не стал продолжать уговоры. Видно, согласился. Вдруг он усмехнулся.
Ты чего?
Да вспомнил. Когда подали блюда, этот придурок Фрэнк чуть на весь зал не крикнул: «Это не рис, это варёные опарыши!" На Вильяме лица вообще не было!
Гейб допил вино и отдал бокал Хёлле.
Не нравится мне этот Фрэнк.
А кому он вообще может нравится? спросил Хёлле. Лично я так вообще не понимаю, кого может воспитать Джерри? Видели его сестру?
От воспоминания о той девочке в маске Гейб вздрогнул, словно фигура в чёрном платье появилась прямо перед ним. Эрне докурил сигарету и, бросив огарок на листья, потушил его, придавив подошвой.
Ладно. Вы тут допивайте без меня, сказал Гейб и двинулся к особняку в надежде на то, что от него не пахнет табачным дымом.
От леса до особняка идти было не так много, около сотни метров. Пока Гейб шёл, он старался как можно больше насладиться минутами покоя, созданного безоблачным закатным голубым небом, слегка морозным воздухом и влажной травой под ногами. Но, к сожалению, он очутился у фасада здания слишком быстро. Обойдя вокруг, Гейб пришёл к парадному входу и взлетел по лестнице. Он уже собирался отправится к себе в комнату, как вдруг не знакомый голос окликнул его:
Гейб! Подойди, пожалуйста.
Гейб посмотрел туда, откуда его звали, а именно на вход в обеденный зал, где недавно закончилось основное торжество. Возле белоснежных дверей с золотыми ручками стояли двое мужчин. Оба были не совсем молоды, но и далеко не пожилые, около тридцати лет. Один из них как раз и позвал Гейба. Об этом говорило то, что оба смотрели на Гейба, и вдобавок один из них звал мальчика присоединиться к их скромной компании жестом руки. Подзывавшего Гейб сразу узнал. Это был подлинный виновник торжества Эдриан Мортен, собственной персоной. Его Гейб видел, когда отец с матерью общались с ним на банкете. Он сразу понял, что это за человек.
Гейб медленно подошёл к ним. Мортен сразу же протянул руку. Гейб вяло её пожал.
Так значит это и есть тот самый Гейб, что пытался поймать убийцу бедного Альфреда? спросил Мортен.
Вам рассказали
Да, мне рассказала твои родители. Ну а если честно, то как-то ты не особо следишь за тем, что пишут в газетах.
Да. Как-то больше предпочитаю обычные книги.
А? Ну-ка. Проверим. Кто же в итоге убил Рэттчета?
Вы про кого именно?
Мортен засмеялся. Гейб понял, что сказал ровно то, что тот ожидал.
Гейб, знакомься, Мортен указал на стоявшего рядом гостя. Это мой старый друг Аарон Спенсер.
На этот раз Гейб успел первым протянуть руку, но вскоре пожалел об этом, так как Аарон сжал ладонь с неимоверной силой.
Добрый вечер, пытаясь не выдавать боль, сказал Гейб.
Да уж. Вечер действительно не из отвратных, ответил Аарон и усмехнулся.
Что смешного? удивился Гейб.
Аарон мне рассказал про твоё шествие, объяснил Мортен.