Глеб ещё разговаривает. Он как мечущийся в клетке тигр, ходит туда-сюда вдоль барной стойки. Судя по прорывающимся крикам и резким жестам, человек на том конце трубки попался непонятливый. А какой человек захочет понимать своего мужа, который рушит все планы на субботу, крича в трубку, что у него срочная работа. Блядь у него срочная нарисовалась. Так и говорит Глебу человек из трубки, на что тот отвечает, что по себе людей не судят. Человек в трубке замолкает, видимо ему становится нечем крыть.
Закончив разговор, Глеб решительно направляется к столу, где рыжая пьянь, уже добралась до бокала с его коньяком.
Поехали! говорит он и машет рукой официанту. Счёт, пожалуйста!
К-куда?
В гостиницу поедем, там отдохнёшь.
Это не оригинально! Ребята, у вас с фантазией ва-аще проблемы. Один тащит в гостиницу, второй в гостиницу, и третий туда же. Ева досадливо машет рукой, мол, всё с вами ясно.
А куда мы ещё с тобой можем пойти, в театр, или в церковь?
Я хочу в нормальное место, чтобы там было тихо, и мы с тобой были только вдвоём. Чтобы тихо было и птички пели. Хочу в лес, на природу.
Ага, ещё чего? Глеб морщится и смотрит на часы. Да, сегодня с ней только время терять.
Ты спросил, какие у меня условия? Так вот, моё первое условие такое. Я хочу разговаривать в тихом уютном месте, желательно за городом, в каком-нибудь домике, где вокруг на сто вёрст никого нет. Ты знаешь такое место?
Он кивает головой. А что, идея. Так даже лучше.
Хорошо, поедем за город. Есть одно место
***
Перламутровый Audi Q8 подкатывает к раздвижным кованым воротам. Глеб шарится в перчаточнике, откуда достаёт маленький брелок. Он нажимает на кнопку, и ворота разъезжаются в разные стороны.
Это что, дача? подаёт голос, всю дорогу проспавшая на заднем сидении Ева.
Нет, это не дача, но это то место, где на сто вёрст вокруг никого нет. Ты же этого хотела?
Машина въезжает по грунтовой дорожке в периметр огромного угодья площадью в два гектара. Это их охотничья заимка, место некогда любимое, но с некоторых пор навевающее неприятные воспоминания. Угодье числится на балансе ООО «Олимп» и по факту, щедротами богатой природы, добротным домом и баней пользуются только четверо друзей. После последней вечеринки, состоявшейся в декабре, угодье остаётся заброшенным и акционеры фирмы, всерьёз подумывают о его продаже.
Класс! Как я давно не была на природе! Ева, раскинув руки, кружится на лужайке. В лёгком жёлтом платье и кедах она походит на веселящуюся девочку подростка. В какой то момент она теряет равновесие и валится в высокую, нестриженную с весны траву.
Пока Глеб носил из машины в дом пакеты с наскоро купленными продуктами, рыжая бестия валялась в траве и во весь голос пела «Ой мороз мороз». Навалявшись, она скинула кеды и ходит босиком по траве, продолжая горланить русские народные песни. Глеб замечает, что у неё очень сильный добротный голос. Она могла бы запросто конкурировать с Бабкиной на поприще народных песен, а вот занимается не пойми чем. И втягивают её в это «не пойми что» такие, как Глеб. Он сидит на веранде и через тонированное панорамное окно наблюдает, как жёлтое платье порхает по зелёной лужайке. В какой-то момент он ловит себя на том, что улыбается. Сейчас она напоминает ему дочь Лену в подростковом возрасте. Странно, но в этом есть что-то мистическое. Два часа назад он разговаривал с пьяной вульгарной шлюхой, а сейчас смотрит, как радуется травке и солнышку совсем молоденькая невинная девушка. Вся странность заключается в том, что это один и тот же человек. Как за такое короткое время с человеком может произойти такая метаморфоза? А может быть эта метаморфоза лишь в его голове? Ему вдруг захотелось скинуть ботинки и побежать к ней, захотелось резвиться как ребёнку, бегая за этой девочкой с рыжим хвостиком; захотелось поймать её как большую жёлтую бабочку; прижать к себе и поцеловать в это худенькое белое плечико, с которого сползла жёлтая бретелька.
«Соберись!» говорит он сам себе, отворачивается от окна и прикуривает сигарету.
***
Она зашла в дом, только когда солнце опустилось за горизонт. Глеб уже зажёг свет и, развалившись в кресле, смотрит в прямоугольную рамку огромного телевизора, где идёт футбол.
Слушай, Глеб, это просто кайф! пропевает она захлёбывающимся от счастья голосом.
Глеб никак не реагирует. Он продолжал пялиться в телик.
Знаешь, как давно я не была на природе? Вот так, чтобы в лесу, где берёзки. В детстве я каждый год ездила к бабушке в деревню. Как же мне хочется туда
Её голос внезапно срывается и она замолкает. Глеб поворачивается. Она смотрит в большое окно, как будто что-то вдруг увидела. По её порозовевшей щёчке одна за другой скатываются маленькие капельки.
Он порывается подойти к ней, взять за плечи, но внезапно останавливает сам себя.
«Ты что не видишь, что она играет? Та ещё актриса».
Выпить есть что-нибудь? её голос вновь становится грубым. Она снова превращается в ту Еву, с которой он сидел в ресторане.
Да, я всё сложил в холодильник. Достань там, что хочешь и закуску возьми.
Закуска её интересует меньше всего. Она достаёт из чрева необъятного холодильника большую бутылку мартини, лихо сворачивает с неё пробку и делает несколько жадных глотков прямо из горлышка.
Мм.. она протягивает бутылку Глебу, но тот отводит её руку.
Нетя не буду.
Не тут-то было. Ева с молчаливой настойчивостью пихает горлышко бутылки ему под нос. Сопротивление оказывается слабым и неохотным и через какие-то секунды Глебу всё же приходится взять бутылку и сделать несколько глотков маслянистой жижи. Приторная сладость во рту быстро перерастает в горечь. В нос ударяет запах полыни.
«Фу ты, гадость какая». Он суёт бутылку назад, даже не оглядываясь на Еву, которая находится за спинкой его кресла.
Вдруг он почувствовал едва заметное касание за ухом, словно маленькая букашка ползёт сверху вниз. Букашка медленно спускается по шее, заползает под воротник дорогой немецкой сорочки, опускается всё ниже. Разряд тока катится по позвоночнику от макушки до самого копчика. Всё его тело мгновенно покрывается гусиной кожей.
Ева, что ты делаешь? Не надо!
Почему? острый коготок продолжает царапать его кожу вдоль позвоночника.
Потому, что я не хочу! Он вскакивает с кресла, словно осознав, что его ужалила змея.
Его лицо становится красным. За линзами квадратных очков пылает огонь. Он выставляет вперёд руку, словно защищаясь от нападения.
Послушай, Ева! Давай обойдёмся без этих штучек. Не будем забывать о том, что я тебя нанял и на кону большие деньги. У нас с тобой чисто деловые отношения и сейчас мы здесь для того, чтобы ты мне рассказала всё что знаешь.
Она стоит, держась за спинку кресла, и улыбается. Она снова превратилась в школьницу. «Что я такого сделала, господин директор? За что вы вызываете моих родителей в школу?» кричит её милое невинное личико.
Ева, ты меня поняла? Надеюсь, мне не придётся повторять тебе это второй раз. Со мной эти штучки не пройдут.
Какие штучки? она пожимает плечами, словно и правда не понимает, о чём он говорит. Я просто хотела наладить более тесный контакт. Обычно от этого никто не отказывается. Это только улучшает взаимопонимание между мужчиной и женщиной.
Ещё раз говорю тебе, что мы с тобой в таком ключе работать не будем. Я оплачиваю заказ и ты должна принести мне то блюдо, которое я желаю. И я ни в коем случае не хочу участвовать в его приготовлении, а уж тем более становиться ингредиентом.
Ой всё, Глеб Викторович, давайте обойдёмся без метафор и иносказаний. Я всё поняла, хозяин-барин. Она махнула рукой , сделала ещё пару глотков из бутылки и поставила её на полированную стойку. Глеб вдруг замечает вызов в дерзких зелёных глазах.
Хочешь перейти к делу? О кей. Ты знаешь, зачем я тебя притащила в это место?
Что-о? Ты меня притащила? По-моему, это я тебя сюда привёз и по своей инициативе Голос Глеба вдруг теряет уверенность, и к концу фразы совсем сникает.
Ты меня привёз в это место, потому, что я этого хотела. Я хотела попасть именно сюда и вуаля. Рыжая изящно разводит тонкими руками, словно являет публике фокус.
Глеб всё понял. Его притащили сюда, как бычка на верёвке. Говоря, что хочет отдохнуть за городом, она знала, что он привезёт её именно в это место. Но зачем?
Зачем? спрашивает он уже вслух осипшим голосом.
Затем, чтобы кое-что показать. Скажи мне, Глеб, ты был в бане, после того случая?
В какой б он не сразу понял, о чём она его спрашивает. Нет, конечно, что мне там делать? Я после того случая сюда вообще не приезжал.
А Алексей, или Тимур сюда ездили?
Нет, не ездили. По крайней мере, в доме, всё осталось не тронутым после той вечеринки. Мы тогда наскоро прибрались. Вон видишь бутылки, ещё ополовиненные остались.
Действительно, убранство в доме указывает на то, что его хозяева эвакуировались в срочном порядке и больше здесь не появлялись. Возле подлокотника дивана стоит бутылка из под шампанского на дне которой ещё остаётся немного прозрачной жидкости. На стойке стоит несколько бокалов, с засохшими красными и жёлтыми разводами. Сама стойка покрыта сантиметровым слоем пыли.
Значит и в бане всё осталось так же, как в тот день. Там вы наверняка не прибирались?
Нет конечноОн не понимает, к чему она ведёт этот допрос, а только удивлённо наблюдает, что перед ним уже не пьяная шлюха и не невинная девочка, а кто-то третий. Этот третий персонаж, абсолютно трезвая и хладнокровная женщина, с головой погружённая в работу. Сейчас женщина сверлит его череп зелёными лазерами, пытаясь через отверстия закачать туда какую-то мысль, или программу.
Я уже побывала в этой бане и увидела там кое-что интересное. Не хочешь посмотреть?
Когда?
Только что, когда гуляла по этой чудесной лужайке. Смотрю баня стоит, ну я решила зайти, посмотреть Так мы идём? В хищных зелёных глазах снова появляется вызов.
Он пожимает плечами и поднимается с кресла, замечая, что ноги вдруг стали ватными.
Только свет там включи, а то уже стемнело! командует она, первой выходя из дома.
***
На улице уже темно и очень тепло. Всё утопает в пении сверчков и стрекотании кузнечиков. Он идёт по зарастающей грунтовой дорожке за мелькающим впереди жёлтым платьем и чувствует подступающий к сердцу страх.
Вот и она, некогда любимая банька. Вот она большая комната отдыха с длинным деревянным столом и массивными табуретками. Табуретов ровно восемь. Больше восьми человек здесь никогда и не было. Вот здесь с торца, всегда во главе стола сидел Ванька. На гулянках он был главным. Балагур, матершинник и ёбарь, каких ещё свет не видывал. Его табуретка чуть отодвинута в сторону. Он оставил её на несколько минут, чтобы ещё разок попариться и нырнуть в сугроб. Но эта табуретка никогда больше не почувствует как с размаху шлёпается на неё обёрнутая в полотенце задница хозяина. По правую и левую руки от Ваньки сидели очередные шлюхи, дальше они с Лёхой, как всегда друг напротив друга, ещё пара шлюх и Тимур, который всегда сидел с краю. Глеб тяжело вздыхает. Эта весёлая компания больше уже никогда не соберётся в таком виде. Эта компания уже никогда не будет такой весёлой, эта компания уже не будет такой дружной. Этой компании больше нет.
Ева подходит к парилке. Толстая дубовая дверь, к которой Тимур зачем то прилепил табличку «Баня» открыта настежь. Всё осталось как тогда, когда Ваньку выносили отсюда в последний путь. Выносили вперёд головой, потому что он лежал головой к выходу, а разворачивать его длинное тело в относительно небольшом помещении парной никому бы не пришло в голову. Да и что это за примета такая. Почему именно вперёд ногами нужно выносить покойника? А что будет, если наоборот? Что может быть хуже смерти в этом материальном мире?
Посмотри, здесь всё осталось так же как и тогда? голос Евы прерывает его философские размышления.
Ну давот здесь он лежал! Глеб показывает рукой на место, по которому бесцеремонно топчется своими кедами Ева.
Обожаю баню, она проходит вдоль длинной трёх ярусной лавки до бревенчатой стены, где разворачивается, скрипя резиновой подошвой. Раньше очень часто ходила в русскую баню, а сейчас времени нет. Меня несколько вещей настораживают.
Что тебя настораживает?
Глеб так и стоит на высоком пороге, не решаясь зайти.
Обычно в русской бане всегда присутствует ковшик, с помощью которого на раскалённые камни в печке льют воду. Печку вижу, камни вижу, а вот ковшика не вижу.
Глеб пожал плечами и оглядел помещение. Ковшика действительно нет.
Может быть здесь? он заходит в небольшое помещение, где обычно складывают дрова и куда выходит топка от печки. Вот он! Он достаёт массивный на длинной ручке ковшик, который оказался за печкой.
А почему он там? спрашивает Ева.
Кто его знает, такая суета была, может кто-нибудь по случайности схватил и бросил. А при чём здесь ковшик?
Ева берёт из его рук ковшик, крутит в руках, раскачивает, словно взвешивает на невидимых весах.
Просто, интересно, почему необходимая вещь оказывается в том месте, где ей совсем не положено быть.
Она продолжает крутить в руках массивную деревянную палку с приделанным к ней тяжёлым медным ковшом. Можно и ещё этот ковш как-нибудь использовать
Как? Глеб скептически морщится.
Как что- то тяжёлое, как орудие для удара она перехватывается, взявшись двумя руками за палку. Теперь ковш в её руках походит на клюшку для гольфа.
Ну вот началось! Глеб широко улыбается. Ева, может хватит тут в миссис Марпл играть? Ваньку никто не бил по голове, это доподлинно было установлено экспертизой. Его вообще никто не бил.
А я и не сказала, что Ивана кто-то бил, я сказала, что ковш можно использовать для того, чтобы по чему то ударить.
Так, к чему ты ведёшь? Глеб скрещивает руки на груди.
Ладно, бог с ним с ковшиком, идём сюда. Она кладёт ковшик на лавку, и, уверенно продефилировав мимо него, проходит из парилки в комнату отдыха.
Это что? Теперь коготок указывает на железную изогнутую палку, которая стоит в углу рядом с диваном.
Это, Ева, кочерга. Этой штукой мешают поленья в печке.
А что эта волшебная штука делает здесь, в десяти метрах от печки? Вообще, странные какие-то перестановки. Ковшик находится там, где должна быть кочерга, а кочерга стоит в помещении, где её вообще не должно быть. Здесь, как я понимаю, пили и, наверное, сексом занимались. Вряд ли этот железный ломик использовали, как экзотическую секс игрушку.
Глеб начинает раздражаться.
Слушай миссис Марпл, давай уже короче. Пока мне всё это ничего не говорит.
Раз уж ты меня так называешь, тогда потерпи ещё. Я не буду отступать от образа и сначала покажу тебе все детали, которые я заметила.
Господи, когда ты всё это успела? Ты с ума сошла! Глеб снова улыбается. Он на секунду почувствовал себя в компании старшей дочери, которая позвала поучаствовать его в интересном квесте.
А Ева уже снова направляется к парилке.
Зайди сюда и хорошенько посмотри вокруг. Ничего не замечаешь?
Глеб заходит в квадратное помещение и оглядывается вокруг. А что тут можно заметить? Всё те же лавки, печка, окно, всё на своих местах.
Окно! Его взгляд задержался на прямоугольном квадратике. На толстом жаропрочном стекле появилась огромная снежинка. Эта снежинка образовалась от удара в центр стекла, откуда расходится несколько тонких лучиков.
Стекло? Оно было разбито? спрашивает Ева.
Стекло было целым. Они бы сразу заметили трещины, так как лавки расположены напротив окна.
Не помню! Вроде нет, он неуверенно пожимает плечами. Да какое это
И последняя деталь! Ева наклоняется и достаёт из под лавки большой круглый камень. Знаешь, откуда это? Она подбрасывает булыжник перекладывая его в ладонь к Глебу.
Оттуда! он делает жест, повернув голову в сторону печки.
Правильно! Это все детали. А теперь, совместив все эти детали, сможешь собрать какую нибудь картинку?
Слушай, Ева, у меня не настолько развита дедукция. Давай уж лучше ты.
Хорошо! Давай сыграем в одну игру. Ты можешь пять минут побыть Иваном?
Нет! Иваном я не хочу даже на секунду становиться, машет руками Глеб.
Я тебя прошутак нужно! Ева складывает ладони, в умоляющем жесте.