***
Реализацией календарей занимался Глеб. Продукт, выпущенный молодыми дельцами, имел большой успех и спокойно продавался по трёшке за штуку. Скоро каждая комната студенческой общаги имела не по одному срамному календарю. Часто это произведение искусства украшало двери кабинок общего туалета. В этих случаях стали иметь место потасовки и очереди на входе в отхожее место. Незадачливые студенты очень часто надолго задерживались в небольшой кабинке, где тщательно изучали незамысловатый сюжет очередной картинки, которая вдруг оживала и переносила их на огромную кровать с потными извивающимися в экстазе гетерами. Комендантша материлась и в очередной обход срывала картинки со всех туалетных дверей. Но шмон был всем только на руку. Друзья получали новый заказ, а обитатели общаги новых тёлок и новый повод для эротических фантазий.
Продажи календарей позволяли друзьям поднимать нехилое бобло. Теперь парочка уже заметно выделялась среди одногрупников. Глеб купил себе итальянский кожаный плащ и автоматически получил статус самого завидного жениха во всём «Индусе». Таких плащей было несколько во всём городе и в основном их могли носить партийные шишки, или директора кооперативов. Лёша не мог себе позволить такой понтовой вещи. В то время человек с подобными физическими данными одетый в модную шмотку, рисковал оказаться раздетым в любое время дня и ночи. Лёша выбирал прикид поскромнее, но всё же носил джинсовую куртку «Левайс» и джинсы с лэйблом «Монтана». За глаза друзей стали называть фирмачами и это прозвище их нисколько не обижало.
Со временем рынок, состоящий в основном из студентов «Индуса» насытился откровенными календарями и их продажи стали падать. Нужно было думать о расширении ассортимента. Вскоре к товарной линейке новоиспечённой фирмы добавились игральные карты. Карты имели то же содержание, что и календари (что поделать, в этом была фишка фирмы). К огорчению друзей новый продукт не имел такого же успеха как календари. Карты из фотобумаги были мягкими, они загибались дугой и очень сложно поддавались тусовке. Но самая главная проблема была в том, что в такие карты нельзя играть по серьёзному. Игроков больше интересовали размеры сисек и диаметры вагин, резвящихся на картинках девчонок, чем масть и номинал карты. Словом карты были непрактичными и их покупали только в качестве сувенира, или для одиночного просмотра под одеялом, или в туалете. Трудоёмкость изготовления карт была высокая, поэтому стоили они гораздо дороже, чем календари и продавались маленькими объёмами.
Неутомимый Лёха продолжал думать и, наконец, родил ещё один продукт. Точнее это был даже не продукт, а целая концепция. Очень скоро у многих студентов «Индуса» появились интересные канцелярские принадлежности. Теперь самые откровенные порнографические картинки украшали крышки пеналов, готовальни, внутренние развороты обложек книг. Часто в столовке можно было увидеть щёголя в китайской олимпийке, который вальяжно раскрывает бумажник, демонстрируя панораму из голых задниц, сисек и огромных негритянских причендалов, нанесённую на внутреннюю сторону кошелька. «Индус» захлестнула волна порноиндустрии, которая постепенно распространялась за его пределы. Продукция уходила мелкими и большими партиями и перепродавалась на сторону.
***
Дела шли в гору. У парней появлялись новые шмотки и такие чудеса аудиотехники как японские двухкассетники и плееры.
Так получалось, что Лёха был как бы в тени своего большого друга несмотря на то, что львиная доля прибыли зарабатывалась благодаря ему. Он был цеховиком, который упорно выпускал новую продукцию, он доставал порножурналы, он фотографировал, он проявлял, увеличивал, печатал, он клеил фотки на пеналы и готовальни, а главное, он был автором всех идей. Глебу доставалась непыльная работа. Он был вершиной айсберга и пользовался гораздо большими благами, чем товарищ. Глеб был на виду, это ему доставалась большая часть славы, это его принимали за большого воротилу, это у него появлялось всё больше новых знакомств, и вокруг него кружились центровые девчонки. Для своих многочисленных воздыхательниц он был не только успешным бизнесменом, но ещё и большим знатоком интимных тонкостей.
Глеб купил себе подержанный видеомагнитофон и теперь часто, пока предки были на работе или на даче приводил домой очередную подружку. Он заводил кассету с порнофильмом и дождавшись, пока насмотревшаяся откровенных кадров нимфетка накалится докрасна, пытался, повторить что-то из просмотренного. Всё получалось не так красиво как в кино. Реальная сцена всегда получалась короче, а концовка оказывалась сумбурной и смазанной.
В какой-то момент, Глеб решил, что настолько поднаторел в любовных играх, что может осчастливить сразу же двоих девчонок. Для первого творческого эксперимента он выбрал двух давалок из параллельной группы. Лариска и Ленка были далеко не модельной внешности, но зато отличались простотой нрава и лёгкой доступностью. В тот торжественный день Глеб купил два пузыря «Агдама» и пригласил девчонок к себе. План казался безупречным и простым, единственное с чем просчитался Глеб, это с количеством алкоголя. Он и не думал, что азербайджанская бормотуха так повлияет на темперамент подружек. Безудержное веселье, с которым они пили вино, к моменту перехода к активным действиям сменилось на вялость. Девчонки превратились в два бревна, лежащих рядышком на раздвинутом диване. Снова никакой красоты и романтики, как это показывают в фильмах. Глеб повозился с мычащей Лариской, а когда переполз на Ленку, та в друг раздула щёки и блеванула так, что окатила красной жижей не только Глеба но и светлые недавно наклеенные обои. Эксперимент был сорван. Главный испытатель трёхэтажным матом покрыл подопытных адептов и выгнал их из квартиры, где пришлось делать генеральную уборку. Красное пятно на стене так и осталось напоминать незадавшемуся Казанове о неудачном опыте.
Всего лишь один раз Глеб позвал на свидание своего друга и то сделал это по необходимости. На дискотеке он познакомился с отпадной девчонкой из педучилища. На предложение встретиться и где-нибудь посидеть, та согласилась, сказав, что будет с подругой. Поняв, что «тройнички» это не его конёк, Глеб позвал с собой Лёшу. Подружка оказалась непривлекательной и замызганной, собственно для Лёхи она была идеальной парой. Вот только Лёха, почему то засматривался на черноглазую красотку, по имени Света, которая сразу дала понять, с кем она будет мутить. Лёша недолго думал, и уже через полчаса покинул кафе, сославшись на то, что ему нужно писать курсовой. Он не хотел довольствоваться малым. Сейчас он осознавал, что по всем параметрам проигрывает здоровому и холёному Глебу, и всё лучшее будет доставаться только ему. Но он верил, что его время скоро наступит. Лёха умел ждать тогда, когда это нужно.
***
В конце второго курса маленький бизнес друзей накрылся медным тазом. Всё началось с небольшого курьёза, который произошёл на уроке металловедения. Преподаватель, кургузый мужичёк, известный в кругу студентов под кличкой Драчила (за то что постоянно держал руки в карманах и что то там перебирал) заметил, что не все его подопечные увлечены изучением диаграммы «Железо-Углерод». Вместо того, чтобы проникать в тонкости состава цементита и ледебурита, два первокурсника увлечённо резались в карты. Перваки были настолько увлечены игрой, что не заметили подкравшегося к ним Драчилу. Тот вырвал карты из хлипких ручонок одного из студентов и положил их в карман своего бурого пиджачка.
Верну их твоим родителямсказал педагог и направился к вожделенной диаграмме.
И всё бы спустилось на тормозах, как это и бывало обычно, если бы не шепоток, раздавшийся за спиной учителя.
Дрочить пошёл, Драчила!
Нет, уважаемый учитель не развернулся, чтобы резко отреагировать на хамскую шутку. После пары он зашёл на кафедру и бросил веер из срамных карточек на стол заведующему. А дальше был педсовет, на котором было решено отчислить хозяина запрещённых карт. Парнишка не захотел быть крайним и призвал на помощь родителей. В один голос все втроём кричали в кабинете у директора, что в «Индусе» таких картинок нет, наверное, только у самого господина директора, и что если поступать по справедливости нужно отчислять весь институт, включая преподавательский состав. В результате недолгого следствия выяснилось, что все нити ведут к учащемуся второго курса Глебу Дмитриеву. Растлитель молодёжи и распространитель порно-заразы поменялся местами со случайной жертвой вируса. Теперь фамилия Глеба стояла в приказе на отчисление. Тут на первый план и выступила серая тень махинатора. Лёша ворвался в кабинет завкафедры и объявил, что изготовителем и распространителем порнографии является единолично он. Дирекция, не долго думая, снова поменяла фамилии в приказе. Так бы и поехал щуплый очкарик в свой городок Называевск, если бы не Глеб. Компаньон не мог просто так принять жертву товарища и сделал ответный ход.
Глеб быстро сориентировался и нашёл самое слабое звено на кафедре. Им как не странно оказался сам заведующий кафедрой машиностроения доцент Белозёров Виктор Павлович. Белозёров был безбожным взяточником. Он не боялся брать и брал за всё за что было можно. Он брал за зачёты, курсовые и даже за дипломы. Он торговал старыми дипломными проектами, которые оставались на кафедре после защиты прошлых потоков. Наглость и жадность Виктора Павловича дошла до того, что он начал снимать копии с проектов. Получалось, что он продавал один и тот же проект не по одному разу. Главное было не забыться и в пылу жадности не продать проект в один год одному потоку. Такая оказия всё-таки однажды произошла. Получилось так, что в один день с разницей всего в два часа, на защиту вышли два студента с абсолютно идентичными дипломами. Был скандал, обоих отстранили от защиты и обещали провести тщательное расследование этого инцидента. Обещали да не провели, потому, что тот, кто должен был вести следствие, на поверку оказался главным махинатором. В итоге пострадали только горе студенты, защита которых отложилась на один год. Виктору Павловичу как всегда всё сошло с рук, если не считать сочного кровоподтёка появившегося на его лице через несколько дней после инцидента с парными дипломами. Белозёрову пришлось ходить на работу в солнезащитных очках, так как гематома сползла с переносицы на оба глаза. А в целом Виктор Палыч был простым добрым и компанейским мужиком. А кто сказал, что хороший человек не может любить деньги?
Глеб выследил Белозёрова после работы и сделал ему предложение, от которого тот не смог отказаться. Ценой этого предложения оказался почти весь резервный фонд в полтыщи рублей скопленный фирмой за два года. В итоге Лёху только пожурили, но оставили влачить жалкое существование в стенах «Индуса».
Теперь друзьям пришлось выбирать между приличным заработком сейчас и светлым будущим, которое обещало законченное высшее образование. Выбор всё-таки остался за будущим. Нет, они не завязали с предпринимательской деятельностью, просто действовали в более мелких масштабах. Подпольная фотостудия продолжала работать, но теперь уже не в полную силу. Продукцию приходилось реализовывать на сторону, а это требовало гораздо больших усилий от Глеба, который в последнее время привык получать приличные барыши при сравнительно малых трудозатратах. Словом объёмы продукции уменьшались пока плавно не сошли на нет.
***
До конца обучения в «Индусе» друзья перепробовали много видов деятельности. Они пытались наладить торговлю аля импортными шмотками, которые завозились оптовиками из Китая. На этом поприще у них были сильные конкуренты, которые обладали таким новомодным преимуществом как бандитская крыша, и друзьям вскоре пришлось оставить затею.
Во время летних каникул Лёха и Глеб ездили в Казахстан, где строили кошары для овец. Не сами конечно строили, а осваивали деньги, которые давал им председатель колхоза. Они нанимали на работу алкашей бессеребренников и большая часть денег на строительство оседала в карманах предприимчивых друзей. Идея поездки на «комсомольские стройки» родилась во время общения Лёхи с однокурсником из Казахстана. Бауржан, он же Братская Лапа, рассказал, что председатель его родного колхоза набирает парней для большой стройки, которая состоится будущим летом. Деньги выделялись немалые, даже с учётом того, что большую их часть отпилит себе сам председатель. Братская Лапа предложил друзьям поучаствовать в проекте и обещал свою протекцию перед председателем.
Это чё там въёбывать нужно будет? сморщился Глеб, когда Лёха передал ему предложение Бауржана. Слушай, я себе и так в качалке спину надорвал и мне не улыбается корячиться всё лето.
Кто тебя заставляет корячиться? Мы, Глеб, с тобой будущие начальники и сейчас самое время набираться опыта. Возьмём руководство строительством на себя. Казахский то председатель наверняка в этом не понимает.
Ага, зато ты много понимаешь!
Слушай, Глеб, мы же курсовую по проектированию производственного помещения недавно защитили. Неужели мы какой-то хлев не построим?
Лёша, тебе ли об этом говорить? Этот курсовик ты у меня вчистую слизал. Улыбнулся Глеб.
Слизал, не спорю. Если ты помнишь, я занимался тогда более важными вещами, тираж выпускал. Но защищал то я его сам. Пока готовился к защите въехал во все тонкости. Это же проще пареной репы. Фундамент, колонны, балки, стропила. Этим сараям наверное даже фундамент не нужен.
В конце концов, Глеб согласился на предложенную товарищу авантюру и после сдачи весенней сессии друзья направились в Павлодарский район Казахстана навстречу новым приключениям.
За три летних месяца друзьям удалось возвести аж пять кошар и домой они возвращались со спортивной сумкой полной деревянных рублей, которые с каждой минутой теряли свою ценность, превращаясь в бумажные фантики. Всё-таки куш был немалым и обеспечивал минимум полгода беспечного существования. Глеб гулял на широкую ногу. Он одевался настолько шикарно насколько позволял небогатый ассортимент зарождающегося рынка и постоянно тусовался с девчонками, которых менял чаще, чем лезвия в бритвенном станке. Лёха же упорно занимался собой. Он записался в качалку, где день и ночь тягал самопальные тяжести, сконструированные из ржавого металлолома. Уже к концу выпускного курса Алексея было не узнать. Он обзавёлся подтянутым широкоплечим торсом, рельефными ягодицами и мускулистыми бёдрами. Очки, которые поначалу портили брутальный имидж, тоже обновились и приобрели тонкую золотистую оправу. Лёша теперь всё чаще ловил на себе недвусмысленные взгляды, посылаемые девчонками и молодыми женщинами. Он наконец-то стал чувствовать себя полноценным мужчиной. Но даже осознав появившиеся преимущества, он не кинулся во все тяжкие, как его друг, хотя в двадцать лет оставался девственником. Ему было не нужно абы что и абы как. Он искал себе лучшую. Он словно накапливал в себе взрывчатое вещество, горючую смесь, чтобы в нужный момент активировать детонатор и взорваться как бомба.
***
Случилось! Он встретил её в городской библиотеке, куда ходил собирать материалы к дипломному проекту. Красотка с чёрными волосами и круглым скуластым личиком, это было то, что он искал. В момент, когда он увидел её стоящую в очереди на выдачу книг, пропали все внутренние барьеры и врождённая стеснительность. Никогда не знакомившийся с девчонками, он вступил в первый контакт легко, как заправский ловелас. Пара непринуждённых фраз, две плоские шуточки и знакомство завязалось. Дальше был обмен мнениями об учебных заведениях, о друзьях, о привычках, о теме диплома. В этот момент больше был важен не обмен словами, а взглядами и эмоциями. После библиотеки пошли в кафе, потом погуляли и расстались поздно вечером. На следующий день программа повторилась, а вечером у молодых влюблённых случился первый поцелуй. А ещё через неделю Лёхина бомба взорвалась. Это случилось на даче, куда его пригласила Лена. Всё случилось так, как он представлял себе в самых сладких грёзах. Оргазм следовал за оргазмом и раскалённые до красна любовники просто утопали в тёплой неге со специфическим сладковатым запахом. В тот вечер Лёха выжал из себя всё, что копил много лет. Он умел дожидаться своего часа, и наконец-то был вознаграждён за эти свои ожидания.
Они поженились через неделю после Лёшиной защиты. Лена училась на втором курсе, но её родители не стали возражать скороспелому браку. А что, жених умный, не даром же очки носит, да и родители инженеры, словом приличная семья. Лёшины родители тоже были довольны. Им понравилась простая и скромная невеста. Свадьбу отыграли скромную, в столовке, где работала мать Лены. Лёша оплатил все расходы на торжество до единой копейки, чем порадовал родителей с обеих сторон.
Гуляли весело, шумно, на разрыв гармони, гуляли словно в последний раз. Кстати, так и вышло. Кто бы мог подумать, что молодые проживут в счастливом браке больше двадцати лет.
Глеб был свидетелем на свадьбе, а свидетельницей была его очередная подружка. В самом разгаре гулянки, из подсобки на кухне раздавались стоны, затмевающие очередной хит Укупника. Это свидетели неистово и самоотверженно выполняли предписанный им долг.