Плохое самочувствие я связывала с травмой головы. Когда я окончательно очнулась в пыльном и темном чулане под крышей неизвестного дома, сразу стала себя ощупывать, не доверяя самой себе. В этом месту наверняка провела немало времени, ноги успели занеметь от долгого лежания, по рукам бежали мурашки по тем местам, которые еще не успели занеметь.
Вроде все цело, на затылке я пальцами наткнулась на что-то теплое и влажное. Поднеся руку к лицу, поняла, что это запекшаяся кровь. То ли оглушили, но зачем, непонятно. Я и так провалилась в забытье совершенно беспроблемно. То ли несли меня крайне неаккуратно и возможно роняли, крепко приложив затылком к чемуто твердому, на землю или о машину, когда грузили мое бесчувственное тело. Хотя до сих пор не понимаю, как можно было уронить мои сорок девять килограммов?
Когда я очнулась на чердаке, перед глазами все еще плавали белые мушки, но это не помешало вошедшему парню бесцеремонно и грубо схватить меня, как нашкодившего кота, за загривок и поволочь вниз по крутой лестнице. Как учат величайшие умы в своих мудрых высказываниях, которые я просто очень люблю, нужно находить положительное в любой ситуации. Здесь положительное бросилось мен в глаза сразу: по такой крутой лестнице я бы сама с о своей кружащейся головой и безмятежными мушками в глазах просто не спустилась, а сверзлась, прибавив к моему сотрясению мозга еще одно. Хотя нет, два сотрясения не бывает, мозгто один. Нет, просто бы прозаично убилась.
Повиснув в крепких руках, я даже поджала немного ноги, чтобы не бились пальцы о каменные ступеньки. Еще раз основательно встряхнув, так, что мои мушки в глазах разлетелись, как о сквозняк, меня поставили на пол перед столом. Длинный деревянный стол, дорогой, отполированный до зеркального блеска, заканчивался трапезно накрытым островком. Над возвышавшимися бутылка, бокалами, супницами и огромный блюдом с ярко-красными раками за мной наблюдали два гражданина. Щекастые, но одновременно холеные лица не излучали для меня ничего приятного. Напротив, взгляд исподлобья заставлял слега занервничать.
Серый, что там?
Вот, оклемалась, может разговаривать.
Ну что, красавица, поведай нам, куда ты денежки наши дела?
Я не знаю, о каких деньгах идет речь, голос предательски задрожал. Понятно, что раскланиваться передо мной, как перед дамой в приличном обществе, здесь не собираются отнюдь.
Такие денежки, полмиллиона приханырила и теперь тут корячит из себя непристойность. Да знаешь, что тут с тобой сейчас сделаем? второй любитель раков, сидевший не во главе стола, по правую руку, покраснел и откинул недочищенного рака в мою сторону. Рак до цели не долетел, шмякнувшись о зеркальную поверхность стола и отлетев в сторону.
Остынь,Паша. А ты, голубушка, давай напрягай память, времени у тебя немного. Деньги нам нужны быстро и в полном объеме, мне показалось, что эту фразу я уже где-то слышала и довольно часто. Стараясь потянуть время, я молчала. Рыжий, тащи ее наверх, убери воду и не давай жрать. Через пару дней расколется, как миленькая.
Сортир ей тоже убрать? Рыжий решил уточнить.
Да нет, изгадит нам все, нанимай потом клининговую компанию для уборки, лишние расходы. Нет, ведро только и оставь.
Привычным движением я сжалась вся, повиснув всем весом в руке доморощенного культуриста, стараясь поджать ноги как можно ближе. Ситуацию это не спасло, колени оказалось все равно до крови оббиты об острые и крепкие каменные ступеньки. Теплая кровь текла по ногам, несильно, но поливая ржавую гирю, снова привязанную к моей ноге, запекшаяся рана на затылке напомнила о себе неприятной ноющей болью, которая к вечеру, или к ночи, я потеряла счет времени, стала усиливаться. Мысли путались с мушками в глазах, сознание время от времени накрывалась меховой шапкой и единственное полезное для себя, что я могла сделатьэто заснуть.
Проспала я до утра. На удивление, меня никто не беспокоил, несмотря ожидания. Скорее всего, решили тоже ждать, пока мне станет совсем нехорошо. В голове приятно посвежело, но страшно хотелось пить. Взяв себя в руки, я мучительно размышляла, как найти выход из этой ловушки. Никак, только это и приходило на ум. Как ни крути, сбежать невозможно, даже если умудриться снять с себя гирю или, подхватив ее в руках, унести с собой. Сил у меня почти не было, без воды и еды долго не протянешь. Уж тем более силы не прибавятся. Только хитростью, больше вариантов не было. Григорич называл это оперской смекалкой. Доказывать очевидное, что полмиллиона у меня в руках отродясь не было, бессмысленно.
С утра, когда в голове немного посветлело, осенила неожиданная мысль. А ведь это рыжий Паша мне был знаком. во всяком случае, его противная рожа уже светилась перед моими глазами, и насколько припоминается, ситуация тоже была неприятной. Какойне помню, но ощущения от этих воспоминаний всплывали гадкие.
Часто так бывает, что, заклинившись на одной версии, другие не видишь. Так случилось и сейчас. Все, тупиковый ступор. Тогда снова спать. Опять же, нет худа без добра, хоть высплюсь! Обещала же себе, что первые дни отпуска сбуду только спать. И смотри, ведь не обманулась ни на грамм. Лишь стоило слегка прикрыть веки, казалось, что измученный перипетиями мозг только этого и ждал, отрубив почти все мои рефлексы в глубоком забытьи.
в приоткрытые двери потянуло чем-то кислым. Так обычно пахнет в плацкартном вагоне летом, когда путешествие только начинается, пассажиры не успели окутаться спертым амбре, смеси пота,табака и дешевой колбасы. Запах усилился, умом понимала, что сплю, но проснуться сил не было. Всплыли образы людей, мужские бородатые лица чудным образом трансформировались в женские, кокетливые, с узкими прищуренными, густо накрашенными глазами, делающим это лицо неприятным, хитрым и оттого еще более мерзким.
Рыжая борода, склонившейся надо мной, стала отдаляться, украсилась маленькими поросячьими гладелками, пока не стала узнаваема! Паша! Рыжий Пашка! Рыжий сидел на стуле, откинувшись на спинку. Его нога, закинутая на другую, огромных размеров, отбивала в такт музыке. Сигареты, вонючие до невозможности, забивали легкие, не давая кислороду пропихнулся сквозь дымовую завесу. я не выдержала и от души надрывно закашляла.
Новенькая, ты, что ль такая доходяга? рыжий оглушительно заржал, как полковой конь, задрав бороду кверху. Ну ничего, поработаешьвтянешься.
Да, это был точно он, сбрил бороду, приоделся поприличнее, но все равно он. Два года назад Григорич, Звонарев и Губецкой разрабатывали банду. Злодеи работали в обстановке строжайшей конспирации. Такой, что позавидуют любые спецслужбы. внедриться мальчишкеоперу было совершенно невозможно. Слишком все сложно и бесперспективно. Тогда Григорич и предложил Дыму использовать меня для внедрения.
Но не все так просто, как может показаться. Единственная возможность, узнавать о том, что происходит в банде, стать штатной проституткой. Как мне обещался клятвенно Григорич и Дым, что до этого дело не дойдет однозначно, все равно не было не по себе. А вдруг скажут, покажика леди, свой талант? Я Дыму сразу пообещала, что при таком раскладе я сразу выбываю из игры. Служба службой, но, товарищи, извините, подбирайте все же профи!
Рекомендации мне состряпали тогда мастерски: мол, задерживалась я соседним отделом за недвусмысленным занятием, оштрафована не раз, естественно, по "липовым" документам, а выручал якобы из всех щекотливых ситуаций меня авторитетный человек, к сожалению, уже покинувший этот свет. Да это и понятно, у покойникато уточнять не станешь, а компетентные граждане убедительно подтверждали мою легенду. До сих пор осталось для меня та и осталось тайной как Дыму и Григоричу удалось заручиться поддержкой того бандита, но ни разу никто не усомнился, что я опытная валютная "бабочка".
Задача мне поставлена четкая: постараться добиться выезда за границу, ведь основная специализация группировки- переправление молодых девчонок за рубеж в сексуальное рабство. Странное дело, но за пару дней проживания с этом странном доме в десяток юных девчонок никто нас даже пальцем не тронул. Потом в разговоре мне поведали, что мы- товар на продажу, чем привлекательнее, тем дороже. а для утех у охранявших нас парней, шкафообразных головорезов держались специально обученные барышни подешевле и неприхотливее. Паспорта у нас отобрали практически сразу при входе, якобы для оформления визы и других документов, но я-то знала, что в ту страну, куда планировали нас переправить, визы не нужны, а пересечение границы возможно без загранпаспорта. Просто в рабстве мы стали уже сейчас. От понимания своего положения по спине пробежали слоноподобные ледяные мурашки. Даже если учесть, что я точно знаю, что на самом деле я никуда не поеду, все равно жутковато. Но девочки на мой взгляд совершенно не расстраивались, пили кучками по двое- трое кофе, курили на балконе, болтали, щипали брови и красили ногти в ожидании.
Из их разговоров постепенно становилась очевидной их беспечность: многие девчонки были из неблагополучных семей, живущих в деревнях, где кроме самогонки и развлечений- то особых не наблюдалось. А тут такие чудесные возможности- высокооплачиваемая работа за границей, осуществимое желание вырваться из замкнутого круга. Из уст в уста они пересказывали истории о счастливицах, заработавших миллионы и вернувшихся на родину, удачно вышедших замуж и живших блаженной семейной жизнью. О пропавших без вести несчастных девчонках, их ровесницах, они не знали. во всяком случае, истории я не слышала. Нет, возможно, просто не повезло.
Через два дня рыжий, охранявший нас еще с вечера, не сменился, как обычно спозаранку, а резко дал команду:
Бабы, быстро собирайтесь, в два часаотбытие. Пароход ждать не будет, собирайте свои манатки по-шустрому.
Тут я совершенно искренне стала вспоминать все мало-мальски знакомые молитвы, чтобы жучки, почти невидимые, прикрепленные в моем нижнем белье на случай осмотра, не дали нежданный технический сбой, как часто бывает в самые ответственные моменты. Не доверяя технике, я прикинулась глухой. подошла к одной из девчонки, голубоглазой Гале, и стала уточнять, правильно ли я все услышала. Да, пришлось прикинуться и туповатой, но что делать, тут риск был бы не оправдан, если ребята не сумеют правильно и вовремя организовать задержание и передачу рабынь. Какое-то смутное чувство меня терзало, а вдруг? А как я потом с этого корабля выскочу, не поезд же, не ближайшей станции не выскочишь!
В час тридцать меня почти трясло. понятно, что никаких знаков ни Дым, ни Григорич мне подать не могут, нужно брать инициативу в руки. Из разговора выяснилось, что выезжают, в принципе все. Рыжий выводит до машины, нас- то мало, всего человек шесть, в один внедорожник шесть тощих девах модельной внешности уместятся с легкостью.
Увидав Рыжего с барсеткой в руках на входе, за спиной у него стоял еще один такой же безразмерный амбал, я решила, что именно сейчас пришло время действовать. Осторожно протиснувшись мимо вешалок в дверь ванной, я быстро запихала за щеку небольшой обмылок. несмотря на то, что мыло было детское, почти без запаха, стало невозможно противно, к горлу подкатила вполне от души. еле сдерживаясь, я резко метнулась в туалетную комнату. Краем глаза я успела заметить, что мои товарки по несчастью уже по одной выходили в машину.
Рыжий вернулся за мной. я отчаянно сидела в уборной, стараясь не высовываться оттуда.
Эй, выходи, звезда, нет, он сказал по-другому, но я не могу повторить. Слышишь, слезай с коня! он начинал терять терпение. Пароход отбывает, слышишь!
Послышалось пиканье телефона. -
Шеф, тут одна шалава застряла, не выходит. Да, отравилась, наверное, тошнит ее. Может, оставить, загваздает же мне всю машину! И то правда, куда она без паспорта! он снова омерзительно заржал, по всей видимости старший дал отмашку и рыжий захлопнул двери, послышался звук запирающегося замка.
Едва я отошла от куска почти съеденного мыла, я обыскала квартиру, разбросанные челки и колготки, несколько валявшихся почти пустых флакончика лака для ногтей и волос. С особой старательностью обшарила ящички, полочки в надежде отыскать копию ключа, изнутри дверь не имела щеколды и предусмотрительно запиралась тоже на ключ. Пусто. Без надежды. Третий этаж, прыгать в окно непредусмотрительно и слишком рискованно. Побродив по квартире еще раз, я потеряла надежду выбраться из заточения. Не глядя, снова плюхнулась на диван, чтобы немного обдумать обстоятельства. Затертое и откровенно несвежее покрывало подо мной имело непредвиденную бугристость. Машинально я отодвинулась и уставилась на завернувшийся причудливым образом рукав. Скорее всего это был мужской пиджак, пуговицы на обшлагах пристрочены особым способом. Я потянула на себя и из-под дивана, обвешенный патиной и пылью, показался сам сюртук. Он не был огромных размеров, как предполагалось иметь рыжему или какому еще охранявшему нас громиле. С удивлением разглядывая находку, почти бессознательно я потянулась пошарить по карманам. Ключа, безусловно, не было, зря на это было бы надеяться. Невольно я потянулась во внутренний карман. Нащупав что-то твердое, я неспеша вытащила на поверхность. Сотовый телефон! Старый, затертый, без всяких новомодных наворотов. Такой покупают пенсионеры и говорят продавцам прямо и безапелляционно однозначно: мне чтоб только звонить. Я разглядела, что найденный пиджак, клетчатый, из простецкой недорогой, как принято сейчас говорить, бюджетной, ткани.
Несколько трамвайный билетов в карманах ясно говорили, что владелец был явно не из броско и дорого одетых охранников. трудно предположить, кто на самом деле являлся владельцем этого модного бесподобия. Помнится, девчонки болтали, что привозил сюда рыжий хлипкого деда, который здесь, во дворе задел его внедорожник и оставил на его шикарном крыле непрезентабельную царапину. Дед погостил в заточении несколько часов и исчез так же нежданно, как и появился.
Дрожащими от нетерпения пальцами я набрала, пару раз попадая мимо цифр и перенабирая снова и снова абонентский номер Дыма. Онто сидеть в засаде сам не будет, скорее всего руководит из укрытия и сможет ответить на мой звонок. Ребятам набирать бесполезно, в шуме и суете не до звонков, разговаривают только по делу, набирая нужных людей самостоятельно. В остальных случаях тариф невыгодный -"прощайте, друзья".
В тот раз мне непостижимым образом повезло, операцию проводили с нашими коллегами, задержание проводили одновременно. Адреса все были знакомы и отработаны, поэтому буквально через час, не позже прибыли следователи и оперативники из соседнего отдела для проведения обыска. Когда заскрипел ключ в замочной скважине, я бестрепетно и безбоязненно, отхлебывая иностранный кофий на знакомой кухне, ожидала коллег. удивительная способность Дыма успокоить в два слова поражала вновь и вновь, как в первый раз. После разговора с ним с опять почувствовала себя, как обычно, сопливой девчонкой, непонятно по какой такой причине, оказавшейся в центре событий и оттого путавшейся под ногами опытных оперативников:
Алена, ну что ты так разволновалась! Сядь за стол, выпей чаю и успокойся. Скоро приедем и заберем тебя, пожди немножко, сказал мне Дым ласковым голосом и отключился.
От воспоминаний где-то далеко в груди потеплело, страх перестал остро жечь под ложечкой, "мохнатая шапка" перестала так часто мучить духотой и головокружением.
Дверь на чердак знакомо скрипнула и звезды в маленьком окошке закрыла черная фигура. Привычно поджав ноги, я позволила отнести себя почти без потерь снова перед светлые очи раколюбов. На этот раз хозяин, как я про себя прозвала одного из них, был один. Густой запах шашлыка окутывал комнату, впервые мне захотелось есть. Тошнота, с которой я боролась в течение прошедшего дня и ночи, стала понемногу отступать. Я призналась себе, что чего-чего, я от хорошего шашлыка я бы не отказалась совершенно.
На этот раз лысый охранник, такой же хмурый и накачанный, держал меня за волосы. Вначале попытавшись поставить меня на ноги, потерпел неудачу, потому что, потеряв опору, я сразу же свалилась, словно куль с навозом, прямо под отзеркаленный стол.
Боль в корнях волос спасал меня от возможности потерять сознание от слабости в ногах и кружения в моей бедной страдальческой голове. Дальше терпеть было нельзя. Я не выживу.
Я все расскажу, дайте попить.
Нет уж, валяй рассказывай. Знаем ваши оперские ужимки, не первый раз замужем!
Деньги спрятаны надежно, вам их не найти.
Я так и знал, что ты их приханырила, тварь! Где так надежно? Выкладывай, если хочешь жить! И если хочешь еще на этом свете увидеть своих детей!
Полный тупик!
Хорошо, я отдам все деньги, только их должны привезти на указанное место. Они сейчас в банковской ячейке. Я же не могу хранить такие суммы дома.
Это мы знаем, твою хату уже прошерстили вдоль и поперек.
Мне нужно позвонить и люди привезут деньги, куда скажете.
Лысый, дай ей телефон, он достал пистолет и в открытое окно выстрелил несколько раз. Где-то вдалеке дзынькнула разбившаяся жестяная банка. Следующая пула тебе в лоб, если задумаешь какую-то хрень, ясно? Без фокусов, он наставил пистолет ровно на меня.