Держись подальше от возвышенностей и низменностей, прокаркал ворон, нервно взмахивая крыльями в попытках уклониться от нависавших над головой ветвей. Это же здравый смысл! Все это знают!
А янет, Баррику не хотелось разговаривать: рука уже начала болеть и он старался сохранить дыхание для подъёма.
Сердито бормоча себе под клюв, ворон, перепархивая, стал подниматься вверх по склону, но вскоре вернулся.
Мы думаем, мы узнаём это место. Тут водятся шило-феи. Они гнездятся здесь в округе.
Шило-феи? Гнездятся? Баррик помотал головой. Они что, ещё хуже шелкинов?
Скарн втянул голову между основаниями крыльев, что у ворона означало то же, что у людейпожатие плечами.
Не думаю, что так. На самделе, их даже можно бы схлюпать, если удастся оторвать от них оружие.
Тогда оставь меня в покое.
Мжет, и не хужее тех шёлковых, проворчал ворон. Но и что славные, мы не сказали бы.
Прошло около часа, а Баррик всё ещё тащился вверх по склону, стараясь не обращать внимания на руку, которая будто горела огнём, когда он перебирался через поваленные деревья и густой, запутанный подлесокгаже всего были усеянные мелкими шипами ползучие побеги, чьи бархатно-чёрные цветы, огромные, как кочаны капусты, покачивались на концах самых крупных стеблей. Эти ползучки, казалось, захватили все холмы, задушив остальные растения, даже небольшие деревья, и росли так густо, что прорваться сквозь них можно было бы только орудуя косой, хотя и в таком случае работа предстояла бы тяжелая и утомительная. Всякий раз, как Баррик натыкался на лозы черноцветаа они встречались тут повсюдуему приходилось поворачивать и идти в обход.
И всё же у вечного сумрака было единственное преимущество, состоявшее в том, что хотя на землю никогда не спускался настоящий свет, никогда не наступала и настоящая темнота. Так что по крайней мере принцу не нужно было бояться того, что ночь застигнет его на открытом склоне холма.
Но откуда исходил этот сумеречный свет? Баррик знал, что облака и туман могли, покрыв землю, не пустить к ней солнечные лучи, но как они могли сохранять свет в мире после того, как солнце закатилось и день угас? Неужто, удерживая Страну теней в сумраке, они впитывали сияние солнца, как сухая тряпкалужицу воды, так что свет продолжал просачиваться в небо ещё долго после захода самого светила?
Хотя какое это имеет значение? Наверняка всё дело в магии фаэри. Но загадка сумерек заставила его задуматься о богах, которые, исходя из того, что он слышал, по-видимому, мало чем отличались от смертных, по крайней мере в том, как они жили. Возможно, Перин и Керниос, и остальные стали владычествовать над людьми не потому, что были богамиа напротив, стали богами как раз потому, что были достаточно могущественны, чтобы провозгласить себя повелителями рода людского
Скарн свалился с небес прямо Баррику на плечо, заставив того подскочить и громко выругаться.
Тихо, ты, прошипел ворон ему в ухо. Чтой-то двигается впереди, за деревьями.
С быстро бьющимся сердцем принц вытащил из-за пояса обломок копья, сделал глубокий вдох и шагнул вперёд, отодвигая ветки, за которыми обнаружилась узкая прогалина, относительно открытое место на холме. В деревьях действительно кто-то возился, шурша листьями, но существа, которые там копошились, были меньше Баррикова мизинца.
Это же маленький народец! воскликнул юноша. Как в сказках!
Его слова едва успели отзвучать, как в зелени рядом с ним запищал горн и на принца обрушился ливень мелких острых предметов. Две или три штуки вонзились в тыльную сторону его ладони; Баррик вскрикнул от боли и попытался стряхнуть крошечные стрелы с кожи, но уже новый шквал малюсеньких щепочек жалил его в лицо и в голову, как стая слепней.
Он крикнул:Хватит! и снова крутнулся, но куда бы принц ни поворачивался, его отовсюду встречал рой жалящих игл. В конце концов он закрыл лицо локтем и бросился бежать вперёд, пока не добрался до ближайшей ветки, какую увидел. Крошечные люди кинулись врассыпную, и Баррик успел заметить у них хитиновые панцири, будто у жуков. Он поймал ветку прежде чем все человечки успели убраться с неё, и тряс до тех пор, пока крошки не попадали на землю. Принц ухватил их, сколько могможет, около полудюжины, и поднял над собой, брыкающихся, но в целом вполне живых и здоровых, на манер щита. Из кроны над ним раздался пронзительный писк, и дождь крошечных стрел резко прекратился.
Да, Скарн, скажи им, чтобы перестали стрелять! закричал юноша. Скажи им, что мы не причиним вреда!
А мы говорили сторониться возвышенностей, мрачно напомнил Скарн, но миг спустя Баррик услышал, как птица издала череду громких и быстрых трелей и щелчков. После паузы Скарн заговорил сноваи принц предположил, что голос того, кто выступал от имени маленького народца, слишком тих для его слуха. Карканье ворона и мнимые паузы чередовались довольно долго.
Мы думаем, шило-феи можут дать нам свободный ход, если ты выпустишь тех, что у тебя в руке. Мы сказали им, что ты не оставишь для еды больше двухтрёх.
Трёх для еды? Трёх чего? и тут Баррик догадался. Проклятье богов на тебя, ты, злобная птица! Мы не будем их есть!
Эт не тебе, обиженно прокаркал Скарн. Знаемо, ты не стал бы. Мы больше думали взять их для себя
Послушай только, какие гнусности ты говоришь! Это же люди в некотором смысле. Уж куда больше, чем ты, Баррик глянул вниз. Один из малюток в латах из кусочков коры отчаянно пытался покрепче уцепиться за его рукав, дрыгая ногами на, должно быть, ужасающей для него высоте. Шлем крохи, сделанный из птичьего черепа, свалился, и стали видны вытаращенные в ужасе глаза.
Тригон меня благослови, да у них даже доспехи есть!
Всё ещё прикрывая голову, Баррик, тем не менее, придвинул руку ближе к телу, чтобы крошечный мужчина мог надёжно встать на его драную куртку.
Доспехи-то довольно легко слущить, откликнулся Скарн. А внутри они так очень сочненькие, да. Особно которые молоденькие
Ох, заткнись, птица! Ты отвратителен! Не говоря уж о том, что пока ты там вещаешь с дерева, это я получу стрелу в глаз, если что-нибудь пойдёт не так. Скажи им, что я собираюсь опустить их вниз, если это то, чего они хотят, и чтобы они не набрасывались на меня. Скажи им, что я отпущу их всех, или, клянусь богами, Скарн, я тебе все перья из хвоста повыдергаю!
Пока ворон передавал его слова шило-феям, Баррик медленно опустил руки от головы к земле, позволяя маленьким человечкам, которые из страхаили практических соображенийперестали вырываться, аккуратно соскользнуть в безопасное место. Он понадеялся, что никого не убилне потому, что устыдился (всё-таки они стреляли в него!), а потому, что теперь это затруднило бы его положение. Так когда-то учил его отец. Не мешай побеждённого врага с грязью, частенько повторял Олин, если после ты намерен вновь дать ему подняться. Обиды исцелить сложнее, чем раны. Раньше принц никогда не придавал этим словам особенного значения, поскольку тем, кого смешивали с грязью, обычно ощущал себя именно он, но теперь начал понимать их смысл. Жизнь была сродни походу через этот жуткий лес: чем меньше оставишь у себя за спиной недруговтем меньше придётся опасаться нападения сзади и тогда можно будет сосредоточить внимание на том, что ждёт тебя впереди.
Когда пленники все оказались в безопасности, остальные шило-феи медленно спустились с деревьев и повылезали из-под кустов на прогалинувсего набралось что-то около сотни. Приглядевшись, Баррик решил, что от нормальных людей фей отличает не только миниатюрный размер: черты их лиц были чуждыми и удлинёнными, особенно остренькие носы и подбородки, а у иных конечности казались совсем тонюсенькими, как паучьи лапыв остальном же они довольно сильно походили на людей во много раз превосходящих их ростом.
Доспехи фей были хитроумным образом собраны из кусочков коры, ореховой скорлупы и панцирей насекомых, а похожие на шпильки копья, кажется, изготовлены из остро заточенных косточек. Лица их выражали в точности то же, что и лица солдат армии обычного размера во время шаткого перемирия: пока Баррик подползал к ним, малютки глядели на него со страхом и недоверием, явно готовые моментально дать дёру в подлесок при одном намёке на вероломство с его стороны.
Когда принц устроился поудобнее, из рядов шило-фей выступил один человечек и запищал, как птенец. Несмотря на тоненький голосок, выглядел он очень воинственно: щит сделан из блестящего сине-зелёного жучиного панциря, бородка переплетена лентами, на головешлем из черепа хищной рыбы.
Он говорит, что готов соблюдать уговор, перевёл Скарн, но если ты пришёл выкрасть священное золото из ульев его народа, он и его люди в любом случае будут вынуждены сражаться с тобой до смерти. Такова их древняя клятва предкам: защищать ульи и медовых лошадок.
Ульи? Баррик помотал головой. Медовые лошадки? Это он о пчёлах, что ли?
На миг юноша почувствовал на языке вкус мёдауже долгие месяцы к нему в рот не попадало ничего слаще кислых ягод, и сглотнул слюну.
Скажи им, что я не причиню им вреда, потребовал он. Что я пытаюсь попасть в Кул-на-Квар.
После обмена серией щелчков Скарн вновь повернулся к Баррику.
Он говорит, что если ты не намерен красть их сокровище, тогда они должны возвращаться и выслеживать тех, кто намерен, ворон зарылся клювом в перья на груди, выкусывая блоху. Они обычно не задерживаются на открытых местахим и так уже беспокойно от того, что они так надолго вышли из тени, Скарн склонил головумаленький вождь снова заговорил. Но поскольку ты благороден, они не желают тебе ужасной смерти, и поэтому говорят, чтобы ты не подходил к Проклятому Холму.
Проклятый Холм? Что это?
Мы слыхали о нём, ответил ворон серьёзно, но ничего хорошего. Нам пора отправляться.
Но вождь не уходилон пропищал что-то несколько раз, взволнованно указывая на птицу.
Что он говорит?
Ништо, Скарн усиленно изображал безразличие. Обычнейшая болтовня. Прощания и благодарности, и всё такое.
Вождь запищал ещё громче и пронзительнее. Предводителю шило-фей, видно, уж очень сильно хотелось подобающе попрощаться.
А, ну, передай им моё спасибо и Баррик сузил глаза. Ска-арн, что это там у тебя под лапой?
Что? ворон глядел в небо, упорно не желая опускать глаза туда, куда указывал принц. Ничего. Совсем ничего, хозяин.
Даже если бы юноша уже не заметил тщетно вырывающегося крошечного человечка, обращение хозяин всё равно выдало бы птицу с потрохами.
Это же один из них, так? Один из раненых! Проклятье на твою голову, живо отпусти беднягу, а не то я точно повыдергаю тебе все перья и клюв оторву впридачу!
Ворон посмотрел на принца с упрёком и поднял чешуйчатую чёрную лапу. Полдюжины Шило-фей подбежали, чтобы унести пострадавшего товарища. Забрав раненого, всё племя коротышек мигом исчезло в зарослях.
Ты отвратителен!
Да он и так был сильно помят, мрачно проворчал Скарн. Ничем особо они ему не помогута глянь, какой он был упитанный.
Я беру свои молитвы назад, про себя обратился Баррик к богам. Я не имел права просить вас помогать этому пернатому подлюке.
В переводе сварливой птицы было трудно до конца разобрать, что пыталась сказать напуганная мелюзга, но по крайней мере Баррик догадался, что они с вороном поднялись на увал, который протянулся далеко через лес, а сейчас им следовало опять спуститься с него, чтобы обогнуть место под названием Проклятый Холм. За что он получил такое название, Баррик не знал. Скарн теперь сердился, и из него удалось только вытянуть, что те, кто бродит там, возвращаются сумасшедшими или изменившимися.
В любом случае, если он правильно понял слова маленького народца, как только они минуют это нехорошее место, им останется примерно один дневной переход до более безопасных земель за границей владений шелкинов.
Не то чтобы Баррику нравилось, когда в лицо выпускают сотни стрел-иголок, но он всё-таки пожалел, что шило-феи ушли. Ребёнком он слышал много историй о маленьком народце, но никогда не думал, что увидит их вживуюпрямо сказать, толпами по замку Южного Предела они не сновали. Но вот, пожалуйста, они есть и теперь он их встретил. Ещё один нежданный поворот в его жизни, которая на поверку оказалась даже более странной, чем Баррик мог бы ожидать.
Конечно, добавил он про себя, в последнее время жизнь обернулась к тому же ещё и хуже, чем я думал, что она может быть.
Они продолжили путь к гребню увала и в конце концов нашли скальный выход, на несколько футов поднимавшийся над деревьями, так что Баррик cмог немного осмотреть окрестности. Устало карабкаясь на скалу, он напомнил себе, что ощущение, будто время просто летит, хоть в целом, возможно, и верное, по большей части всё жеиллюзия: до заката ещё далекокаким бы там тёмным ни выглядело небо. Да, вскоре ему придётся сделать привал, но он не останется в темноте. Через несколько часов он встанет, но солнце не поднимется. Здесь не изменится ничего.
Может статься, что и Южный предел, и все Пределы выглядят теперь точно так же, думал принц. Может быть, квары протянули своё сумрачное одеяло над всеми землями людей. И может быть, Бриони и все прочие в Южном Пределе видят ту же самую картину. И это была пугающая, безотрадная мысль.
Он устремил взор на растрёпанное туманное море древесных верхушек. Маленький народец был прав: юноша сидел на вершине длинного гребня, прорезавшего лес, словно насыпная дамба. На горизонте впереди, там, где туман был гуще всего, над лесом и грядой возвышался одинокий громадный холмвеличественная зелёная шапка в дымчатой опушке, увенчанная кольцом высоких голых камней, похожих на сломанные зубы. Может быть оттого, что холм плыл над морем тумана и при этом был окутан собственной плотной дымкой, он выглядел древним и таинственным, как старик-нищий, так обмотавшийся лохмотьями, что его и не заметишь на груде тряпья, пока он не шевельнётся.
У Баррика даже сомнения не возникло, стоит ли следовать совету шило-фей: ему ни капли не хотелось оказаться рядом с Проклятым Холмом.
Принц страшно устал, но сон не шёл к нему, и он сидел, уставившись в никуда и надеясь, что всё-таки сможет заснуть. Старый ворон, нахохлившись, прижался к Баррику и тоненько сопел во сне. Над головами их листья подрагивали под ударами дождевых капель, а вокруг расстилалось плоское, серое одеяло сумрака.
Когда же я в последний раз видел солнце? спросил себя принц. Или луну, например? Клянусь Тремя Братьями, как здешние существа могут так жить? Им даже звёзд не видно!
В преданиях говорилось, что Племя Теней создало завесу около двух веков назад, укрывшись под ней от мира, как под пологом, когда их вторая атака на земли людей завершилась неудачейно зачем? Неужто они настолько боялись человеческой мести, что предпочли навсегда забыть и солнце, и чистое небовычеркнуть из жизни даже сами ночь и день? Он видел воинов фаэри на поле битвыдаже будучи в меньшинстве они разгромили армию Южного Предела. Трусами они уж точно не были. Неужто их было настолько меньше или они воевали настолько хуже двести лет тому назад?
От этих мыслей Баррика отвлекло какое-то движение в ветвях высоко над головой. Он остался лежать неподвижно, а глаза сощурил так, будто они были закрыты, оставив лишь узкие щёлочки. Вот оно! Что-то пробиралось сквозь крону наверху, словно гигантский белый паукшелкин!
Откуда-то рядом бесшумно выползло второе бледное существо и оба они затаились на дереве, глядя вниз. Баррику оставалось только лежать тихо. В конце концов он притворился, что только просыпаетсязевнул и потянулся. Шелкины на мгновение замерли, а затем отступили обратно в густую тень, но сердце Баррика ещё долго не переставало учащённо биться.
Так значит, они всё ещё были поблизости. Чего эти мерзкие твари ждут? Зачем бы ещё этим гадам преследовать его, как не затем, чтобы выждать случая и напасть, но ведь он уже несколько раз спал, а они ничего не предприняли. Так чего они дожидаются?
Вероятнее всего, подкрепления.
Моросящий дождь стучал по листьям над головой и время от времени капли срывались вниз, щекоча принцу лицо, но это было неважно: всё равно в ближайшее время спать ему не придётся.
Баррик со Скарном шли по хребту увала сколько это было возможно, но постепенно холмы начали понижатьсякаждый последующий оказывался меньше предыдущего. Проклятый Холм маячил впереди, закрывая собою небо, как купол исполинского храма, молчаливый и таинственный. Баррик не особенно хотел углубляться в темноту лощины, где деревья заслоняли даже тот скудный свет, что источало здешнее небо, но если это был лучший способ обойти место со столь дурной славой, ну, что ж, решил он, пусть будет лощина.