Ладно, ничего, сказал он то ли семейству, а то ли себе, просто идитеа я расскажу вам об этой дороге: кто и зачем её здесь проложил.
В те времена, когда правил второй король Келлик, если мой дедушка не напутал, пересказывая эту историю мне, жил один великий фандерлингАзурит из клана Медино в те дни кристаллы азурита называли чаще шторм-камнем, так все звали и его. Как я и сказал, Шторм-камень был великим мужем, редкого характера, что было хорошо, ибо родился он в трудные времена.
Как давно это было? спросил Кремень.
Сланец наморщил лоб:
Задолго до рождения моего дедазначит, больше века назад. Король Келлик Первый был добр к фандерлингам, вознаграждая их по чести во всякой сделке, и относился к ним не хуже, чем к любому другому своему подданномуа иногда и лучше, поскольку высоко ценил их искусство.
Ты имеешь в виду искусность? Опал тихонько фыркнула.
Я имею в виду искусство, что значит больше, чем просто умение подступиться к камню с резцом. Я говорю о знаниях. Келлик Первый был одним из немногих королей, ценивших знания, которыми наш народ обладает. И он был единственным королём, воевавшим с народом сумерек, который при этом не относился к нам как к каким-то гоблинам, сбежавшим из-за Границы Тени, Сланец покачал головой. Но ты отвлекаешь меня от сути, женщина. Я пытаюсь рассказать вам о переходе, по которому мы идём.
Ах, как грубо с моей стороны было прервать вас, мастер Голубой Кварц! Говорите же! но в её голосе чувствовалось веселье. Они шли с самого утра и прошагали порядочнои, конечно, устали, так что немного отвлечься было весьма кстати.
Так что когда Келлик Первый умер, все думали, что правление его сына, Барина, окажется столь же удачным, поскольку он во многом походил на своего отца. И так оно и сталосьза исключением одного: Барин ненавидел сумеречное племя и фандерлингов тоже не жаловал. Во время его правления из Восьми ворот Города фандерлингов семь были запечатаны, и у нас остался лишь один путь на поверхность и обратно: те самые ворота, какими мы пользуемся и по сей день. И на этих воротах стоял караул из королевских стражников, день за днём проверяя наши телеги и задерживая жителей подземного города только затем, чтобы напомнить им, что они имеют значимость меньшую, нежели Высокий народ. Для всех фандерлингов это стало большим ударом, особенно после долгого и счастливого сотрудничества с отцом Барина.
И вот, вышло так, что Барин проправил даже дольше, чем Келлик Первыйпочти сорок лет, и хотя для нас всё ещё находилась работа в Южном Пределе, то не были счастливые дни. Многие из нас покинули насиженные места и расселились по другим городам и странам, больше всего здесь, на севере, где армия кваров сожгла и разрушила так много. Когда Барин в конце концов почил и трон занял его сын, Келлик Второй, названный так в честь деда, старый мудрый Шторм-камень Медь собрал на встречу других глав гильдий и задал им вопрос: Знаете ли вы, как Высокий народ охотится на кроликов? Они замуровывают все входы в нору, кроме одного, по которому пускают хорей, и дают им выгнать на поверхность всех кроликов до единоговключая детёнышей.
Когда же другие фандерлинги спросили его, зачем он толкует им о кроликах, когда на троне воссел новый король и столько нужно обсудить, Шторм-камень презрительно усмехнулся: Зачем, как вы думаете, король Барин замуровал все входы в наши норы? бросил он. Да потому что так, если они только захотят от нас избавиться, им достаточно будет послать вниз солдат с копьями и факеламиточно так, как они посылают хорей в кроличьи норкии Городу фандерлингов придёт конец. Мы дураки, что позволили им запереть нас, и будем дураками ещё большими, если не придумаем, как это исправитьи чем скорее, тем лучше.
Не нужно говорить, что это заявление вызвало множество споров: многие не хотели верить, что Высокий народ может причинить им вред. Но Шторм-камень сказал: Этот Келлик совсем не похож на первого, как и Барин не походил на своего отца. Разве вы не замечаете, как Высокий народ смотрит на нас нынче, как они шепчутся за нашей спиной? Они думают, будто мы едва ли отличаемся от народа сумерек, который осаждает город. И если нас станут бояться ещё сильнее, кто знает, на что окажется способен Высокий народ в страхе и ярости?
Но что мы можем поделать? спросил один из мастеров. Что, нам молить нынешнего короля изменить закон и позволить нам вновь открыть остальные семь ворот?
Шторм-камень опять расхохотался: Неужто лиса просит у гончей позволения бежать? Нет. Мы сделаем то, что нам нужно, и никому о том не скажем.
И они поступили так, как он предложил.
Сланец прочистил горло.
Глядите, мы снова идём в горку, а это значит, что конец пути близок. Признаю, это был кружной путь, зато безопасный.
Он положил руку на плечо Кремня и почувствовал, как сердце неприятно кольнуло, когда мальчик быстро вывернулся.
Если хочешь, я расскажу до конца. Ну что, будешь слушать, что было дальше?
Сначала мужчина решил, что мальчик опять игнорирует его, но затем увидел, как тот еле заметно кивнул.
Гильдия каменотёсов поступила в точности так, как сказал мудрый Шторм-камень. Они взяли деньги из казны и за следующие двенадцать лет нашли среди Высоких людей таких, которые слишком любили золото, чтобы задавать вопросы, и тайно выкупили несколько домов в беднейших районах на окраинах Южного Предела. А затем они начали рыть туннели прямо под приобретёнными домами и соединили их с галереями на внешних пределах Города фандерлингов, на самых дальних концах безымянных ходов, о которых Высокий народ ничего не ведал, и которые они не могли бы обнаружить, даже имей они карты.
Наконец ходы были готовы. Те из наших, кто получил от короля Келлика Второго разрешение пребывать на поверхности после заката, поскольку они трудились над королевским зернохранилищем, которое днём использовалось по назначению, приводили с собой в качестве строительной бригады целую толпубольшей частью затем, чтобы запутать стражников и не дать им подсчитать, сколько работников вошло и сколько вышло.
Ночью же половина их покидала хранилище и по глухим переулкам пробиралась к домам, тайно купленным Гильдией, и там пробивала последние локти земли и камня, остававшиеся до подземных туннелей. Когда же они заканчивали работу, то маскировали отверстия полом из каменных плит, одна из которых в каждом доме могла подниматься, открывая ход в далёкий Город фандерлингов. Не все из этих новых ходов оканчивались во внешнем круге города, хотя многие разместили именно там. Некоторые из них вели, проходя прямо под водой, к зданиям и другим местам на материке.
Он хотел упомянуть о том, что и сам воспользовался одним таким ходом, чтобы добраться до лагеря кваров, когда передавал зеркало Кремня сумеречным созданиям, но не стал из опасений расстроить Опал.
Вообще, продолжил мужчина, говорится, что Шторм-камень даже построил один туннель, ведущий куда-то во внутренний круг городак самому Тронному залу! Через несколько месяцев, когда наши работники закончили перестройку зернохранилища, были завершены и все подходы к этим Новым воротам, как между собой называли их старейшины гильдии. И с тех пор всегда существовали тайные пути в и из Города фандерлингов. С того времени Народ сумерек не тревожил страну лет сто или больше, так что многие из тех тайных ходов пришли в запустение, но мне говорили, что мы сохранили за собой те дома и другие места наверху, которые скрывают входы.
Тебе лучше не заговаривать нам зубы этой историей, если ты собрался под сурдинку заставить нас прошагать весь путь наверх, погрозила ему Опал.
О, нет, мы уже почти пришли, любовь моя. Причина, по которой я вам всё это рассказываю, в том, что сейчас мы находимся в одном из этих переходов.
Почти пришли куда? подал голос Кремень.
Туда, куда и собирались, в храм метаморфных братьев.
Но почему мы ушли так далеко? по голосу мальчика чувствовалось, что он не особенно возражает: просто ему любопытно.
Потому что солдаты из верхнего города ожидают на главных воротах и основных улицах Города фандерлингов, объяснил Сланец. И ищут они некоего малого по имени Сланец, его жену Опал и ребёнка Высоких людей по имени Кремень, который живет с ними.
Это наши имена, серьёзно произнёс мальчик.
Сланец не мог решить, поддержать ему шутку или нет:
Да, об этом я и говорю. Они ищут нас, сыноки ничего хорошего это нам не сулит.
Брат Сурьма ждал их на тропинке посреди обширных грибных огородов, принадлежащих храму, и его молодое широкое лицо было непривычно хмуро от тревоги. Из-за колонн на фасаде храма Метаморфического братства позади него выглядывали и другие обеспокоенные лица.
Братья вам не рады, сказал Сурьма Сланцу. Просто, чтобы ты знал. Старик Сера провёл всю ночь на ногах, стеная, что вот, настают Дни наводнения.
Он кивнул Опал:
Здравствуй, госпожа, да благословят тебя Старейшие. Я рад видеть тебя вновь.
Сланец поискал глазами Кремня, который отбежал вглубь огорода, отвлёкшись на пещерного сверчка и следуя за его беспорядочными прыжками.
Они что, так всполошились из-за мальчика?
Сурьма пожал плечами:
Лично я бы предположил, что их куда больше беспокоят остальные двое из Высоких людей, не считаешь? он рассмеялся, но не слишком громко: за ними всё ещё наблюдали из-за колонн. Не говоря уж о том, что происходит наверху: война с фаэри и опасения, что мы можем быть в неё втянуты. Тем не менее, есть те, кому кажется, что небольшая встряска нам бы не помешала, монах энергично кивнул. Может, ты удивишься, мастер Голубой Кварц, но жизнь в храме не всегда бьёт ключом. Я не жалуюсь, не думай, но вы действительно стали для нас единственным долгожданным глотком ветра перемен за последние сезон или два.
Благодарю видимо, я должен сказать.
Опал наконец поймала мальчика.
Сланец поманил их обоих к парадным дверям храма.
Глаза его жены расширились, когда она взглянула на украшенный колоннами фасад:
Я и забыла уже, какой он большой!
По мере того, как она приближалась к зданию, её шаги всё замедлялись, как будто женщина боролась против сильного ветра. В каком-то смысле так и было: на протяжении столетий соблюдалась негласная традиция, позволявшая находиться в храме лишь самим метаморфным братьям и некоторым важным гостям.
Хотя Сланец бывал здесь уже дважды, он ещё не видел храма изнутри, и когда Сурьма вёл их сквозь портик в пронаос, был, признаться, впечатлён размерами креплений потолка и тем, с каким мастерством они были сделаны. Потолок поднимался над их головами почти так же высоко, как и в самом Городе фандерлингов, хоть и вполовину не так замысловато украшенный. Вместо этого создатели храма сделали своим девизом умеренность, стараясь придать каждой линии максимальную чёткость и простоту, как это было в обычае в их давно минувшую эпоху. Потому крестовые своды с красиво округлёнными краями не пестрели изображениями листьев, цветов или животных, а были расчерчены широкими линиями. От этого стены и потолок зала походили на внезапно замёрзшую жидкость, как будто сам Повелитель плеснул из ведра расплавленным камнем, застывшим в одно мгновение.
Это прекрасно, прошептала Опал.
Сурьма расплылся в улыбке:
Некоторым нравится, госпожа. Но как по мне, выглядит немного угрюмо. Дни проходят за днями, и замечательно, когда есть, на чём задержать взгляд, но мне кажется, что у меня от него в глазах рябит и всё колышется
Сурьма, окликнул его кто-то сердито, тебе что, заняться больше нечем, кроме как языком трепать?
Это оказался кислолицый брат Никель, которого Сланец запомнил ещё в первый свой визити приветливее он с того времени не стал.
Молодой монах аж подпрыгнул от неожиданности:
Прости, брат. Конечно же, у меня есть дела
Тогда пойди и займись ими. Мы позовём, если ты понадобишься.
Сурьма, огорчённый, как предположил Сланец, в большей степени тем, что беседу оборвали, нежели тем, что его поймали за праздной болтовнёй, коротко кивнул и, неуклюже переваливаясь, поплёлся прочь.
Хороший парень, отметил Сланец.
Шумный, Никель нахмурился. Он едва кивнул Опал, а Кремня и вовсе предпочёл не заметить. Полагаю, он рассказал тебе, какая тут сейчас кутерьма, монах провёл их в одну из дверей, выходивших в обширный зал, и дальше, по боковому коридору с нишами вдоль стен. Полки были пусты, но смазанные следы в пыли свидетельствовали о том, что там что-то стояло и лишь недавно было убрано. Мы жили гораздо более мирно до встречи с тобой, Сланец Голубой Кварц.
Уверен, не я один виноват в этом.
Полагаю, нет, Никель бросил на мужчину сердитый взгляд. Неприятные вещи теперь происходят повсюду, это верно. Наступили худшие дни со времён Хранителя Шторм-камня.
Да, я только что рассказывал о нём своей семье
Как жаль, что Высокий народ не может просто оставить нас в покое. Мы им ничего не сделали, злился Никель, мы лишь хотим следовать своими древними путями, служить Старейшим Земли!
Возможно, Высокие людитоже часть великого замысла Древнейших, мягко возразил Сланец. Может быть, они только исполняют то, что те пожелали.
Никель долго смотрел на него, затем сказал:
Ты пристыдил меня, Сланец Голубой Кварц, что явно его не радовало.
Мгновением позже монах остановился и толкнул одну из дверей. За ней оказалась комната с развешанными по стенам ведёрками, наполненными фосфоресцирующими кораллами, так что по сравнению с тёмным коридором она просто сияла светом.
Заходи, присоединяйся к своим друзьям. Они здесь, в служебном помещении библиотеки.
По сравнению с громадной главной залой это была весьма скромная комната, из-за чего два человекаВысоких человека, не фандерлинга, казались здесь гротескными великанами. Целитель Чавен улыбнулся, но с места не всталвозможно, потому что боялся удариться головой о потолок. Феррас Вансен, который был на полголовы выше врача, поднялся, неловко пригнувшись, и взял руку Опал в свою.
Госпожа, я счастлив вновь видеть вас и вашу семью. Никогда мне не забыть то кушанье, что вы приготовили для меня в день, когда я вернулсялучшее блюдо, какое мне только доводилось есть!
Ещё чуть-чутьи смешок Опал перешёл бы в девичье хихиканье:
Не могу поставить это себе в заслугу. Готовить для голодного человекаэто как как
Ловить согретую солнцем саламандру? предположил Сланеци тут же пожалел об этом: Опал, похоже, обиделась. Ты принижаешь свои заслуги, женщина. Всякий знает, что твой столодин из лучших!
Это точно, меня она потчевала знатно, поддакнул Чавен, никогда не думал, что буду так восхищаться отлично приготовленным кротом! он улыбнулся Кремню, наблюдавшему за доктором со своей обычной серьёзностью. И тебе привет, мальчик. Смотрю, ты подрос, Чавен опять обернулся к Сланцу. Мы ждём только последнего гостя
Дверь со скрипом отворилась. Внутрь сунул голову встревоженный аколит и позвал:
Брат Никель? Прибыл один из городских магистров, и он хочет использовать ваш кабинет в монастыре для проведения совета!
Мой кабинет?! ахнул Никель и помчался отстаивать свою территорию.
Это вот он и должен был быть, договорил Чавен. Ох. Ну, боюсь, магистру Киновари и брату Никелю друзьями никогда не стать.
Сланец вытащил из кармана свой старый тупой резец по камню и сунул его Кремню вместе с куском стеатита, чтобы занять мальчика:
Посмотрим-ка, что ты сможешь из этого сделать. Только будь внимателен и думай прежде, чем резатьэто хороший, чистый кусок.
Дверь открылась снова, и в комнату вошёл Киноварь Ртуть, провожаемый эхом пронзительных воплей брата Никеля.
Этот парень думает, что он уже аббат, поморщился Киноварь. Сланец Голубой Кварц, я рад видеть тебяи вас, госпожа Опал! Хорошо ли приняли вас братья?
Мы только прибыли, ответила Опал.
И вы, и мальчик можете смыть дорожную пыль, всё к вашим услугам, кивнул ей Киноварь, но, боюсь, мне придется похитить вашего мужа на время, госпожа. Хотя и вы можете прийти тоже, разумеется. Частенько случается, что проблемы, над которыми Хранители бьются час, моя Вермильон решает в минуту.
В комнату прошёл брат Никель и, сердито глядя исподлобья, как человек, пришедший домой и вдруг обнаруживший, что в его любимом кресле развалился какой-то незнакомец, напустился на гостей: