Мне не нравится, в каком тоне ты, Серов, разговариваешь с заместителем начальника Управления.
За интонацию в голосе не увольняют, Сергей Иванович, этопервое. А, второе, здесь нет свидетелей, которые могли зафиксировать эту тональность.
Неожиданно для Серова Горохов громко засмеялся.
Я так и знал, что ты объявишь мне войну! Глупо, Серов. У нас различные весовые категории. Да я тебя в порошок сотру и сдую с ладони.
Время покажет, Сергей Иванович.
Серов вышел от Горохова и сразу же направился к себе в кабинет.
«Успокойся, ты же другого и не ждал от этого человека. Ничего страшного пока не произошло. Он не уволит тебя, так как ты не предоставишь ему ни одного шанса сделать это» уговаривал он себя.
Открыв створку тумбочки, он нашел небольшой пузырек с каплями.
«Сейчас все будет нормально. Тринадцать капель и все будет хорошо» проносилось у него в голове.
Дрожавшей рукой он накапал в стакан лекарство и, плеснув в него немного воды, вылил пахучую жидкость себе в рот. Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза. Боль, сжимавшая сердце стала понемногу уходить. В коридоре, громко разговаривая, прошли сотрудники отдела.
«Пошли обедать» решил он, взглянув на часы.
Он встал со стула и, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, ослабил узел галстука. Александр вышел из кабинета и прошел в туалет. Ополоснув лицо холодной водой, он снова вернулся в кабинет. Чтобы как-то успокоиться, он стал складывать свои бумаги в папку и делать опись документов. Он старался предотвратить удар Горохова и Горшкова. Вечером к нему в кабинет неожиданно нагрянула комиссия по режиму секретности. Серов по их первому требованию открыл им сейф и выложил на стол все папки, которые хранились у него в металлическом ящике. Поверка не заняла много времени, так как члены комиссии просто не нашли оснований к чему-либо придраться. Когда дверь за ними закрылась, Серов оделся и направился домой.
***
Вечером Александру позвонила дочь. Она привычно поинтересовалась его здоровьем, а потом почему-то неожиданно для него спросила о работе.
Папа, я сегодня видела тебя, когда ты вышел с работы. Ты плохо выглядел, словно по тебе проехал танк. Что у тебя произошло?
Служба, дочка, бывает разнойрадостной и не совсем. Сегодня был, похоже, не мой день, вот и все.
Папа. Я очень переживаю за тебя. Сходи завтра в поликлинику, покажись доктору.
Не переживай, дочка, все будет хорошо. Как дела у матери? Она сделала операцию по удалению камней из почек или нет?
Нет, папа. Раздробить их у нее не получилось, а полосную операцию она делать не хочет.
Выходит, не так сильно болит. Когда боль заставляет человека лезть на стенку, тогда он готов сделать все для того, чтобы снять ее.
Наверное, ты прав, папа. Дай мне обещание, что завтра сходишь к врачу.
Схожу, дочка, схожу. Как там у меня внучок?
Все хорошо. За нас не беспокойся.
Серов положил трубку и сел в кресло. От этого пятиминутного общения с дочерью, ему стало как-то тепло и комфортно. Это был единственный человек на этой земле, который искренне любил его. Александр достал из папки бумаги и разложил их на столе.
«Итак, подумал он, завтра нужно будет отправить запросы в бывшие наши союзные республики, не зарегистрированы ли на их территориях аналогичные преступления. Может то, что преступник перестал убивать старушек, связано с окончанием трудовой или гостевой визы и сейчас он совершает убийства в другом месте».
Он написал на чистом листе бумаги под цифрой одинзапросы в МВД (бывших союзных республик).
Серов немного задумался, прежде чем поставить цифру два.
«Нужно повторить запросы в Главное управление трудовых и исправительных учреждений, не поступал ли к ним заключенный, который где-то рассказывал о подобных убийствах. Не исключено, что он мог совершить какое-то малозначительное преступление и сейчас отбывать наказание в какой-нибудь колонии» подумал он и записал этот пункт под цифрой два.
«Что еще запланироватьснова стал думать Серов. Нужно собрать в свое наблюдательное дело все экспертизы, в том числе по ДНК».
Записав этот пункт, он стал перечитывать все материалы, которые находились в наблюдательном деле. Отложив его в сторону, он достал из пачки сигарету и закурил.
«Хорошо, я все это подготовлюзапросы, но кто мне их подпишет? Горшков, Гороховисключено, а Собин? Завтра, посмотрим» подумал он.
Он собрался включить телевизор, как тут зазвонил его мобильный телефон.
Привет, Александр Константинович. Это ничего, что я тебе позвонила, услышал он голос Ларисы.
Все нормально. Что-то случилось?
Сегодня я немного задержалась на работе. К Собину зашел Горохов, дверь была приоткрыта и я невольно услышала весь их разговор. Они говорили о тебе.
Это же хорошо, Лариса, что им есть о чем поговорить. А, так бы о чем они говорили?
Зря вы так, Александр Константинович. Это очень серьезно.
Не переживай, Лариса. Время все расставит на свои места. Спасибо тебе за звонок, ведь предупрежден, значит вооружен. Спокойной ночи!
Серов положил трубку и снова почувствовал, как какой-то комок поднялся из его груди и намертво застрял у него в горле. Стало тяжело дышать, ему просто не хватало сил вдохнуть полной грудью. Левую руку прострелила сильная боль, которая буквально парализовала его предплечье. Он быстро достал из маленькой пробирки несколько таблеток нитроглицерина и сунул их под язык. Через секунду другую он почувствовал, как в голову ударила волна, от которой она готова было лопнуть. Он закрыл глаза и повалился на спинку кресла. Минут через десять боль ушла.
***
Евгений Иванович, я себя не совсем хорошо чувствую, произнес Серов в телефонную трубку. Разрешите мне немного задержаться, хочу зайти в нашу поликлинику и сделать кардиограмму.
А, кто будет за тебя работать, Серов? Я, что ли? раздраженно ответил ему Собин. Ладно, но после больницы сразу на работу, есть вопросы.
Все понял.
Александра долго осматривал кардиолог, он что-то писал в его медицинской карточке, качал головой и бросал свой взгляд то на Серова, то на медсестру.
Иннокентий Иванович, вас к телефонупроизнесла медсестра. Звонят из УВД
Врач встал из-за стола и прошел к телефону. Он долго говорил о чем-то по телефону, прикрывая микрофон рукой. Серов сидел на стуле и старался не прислушиваться к чужому разговору, который его не интересовал. Лишь услышав фамилию Горохова, он понял, что речь, похоже, шла о нем.
Извините, что заставил вас ждать. Руководство, что поделаешь, начал извиняться врач. Александр Константинович, хочу отметить, что здоровье у вас неважное. Вчера, как вы рассказали, у вас был очередной приступ стенокардии, который мог закончиться и летальным исходом.
И, что доктор? Что вы замолчали? Скажите, что вам посоветовало мое руководство?
Врач смутился. Он явно не ожидал подобного вопроса от пациента.
Я бы вам посоветовал лишь одно, вам срочно нужно поменять работу. Знаете, работа в уголовном розыске сейчас не для вас. Вам противопоказаны столь большие эмоциональные нагрузки, постоянные переработки
Доктор, я у вас был всего три недели назад. Прошел диспансеризацию и получил заключение за вашей подписью о том, что я могу работать в уголовном розыске. Сегодня вы мне предлагаете поменять работу. Заметьте, не уволиться из системы МВД по состоянию здоровья, а лишь поменять работу. Кто вам посоветовал мне это сказать? Господин Собин или Горохов?
Ну, причем здесь Горохов? Что я сам не вижу, в каком состоянии вы находитесь. Поймите правильно, Сергей Иванович Горохов очень беспокоится за ваше состояние.
Вчера его не волновало мое здоровье, а сегодня, он только и думает, в каком состоянии находится его подчиненный.
Знаете, что Серов, давайте я вас отправлю в наш санаторий. Съездите, отдохнете немного, а там, глядишь, все и образуется.
Хорошая идея, доктор. У меня как раз осталось двадцать четыре дня от отпуска. Может, все и образуется, как вы говорите.
Он оформил Александру курортную книжку, выписал больничный лист и пожелал ему хорошего отдыха. Серов поставил руководство в известность и поехал домой.
***
За окном шел густой снег. Природа словно спешила покрыть землю белой шубой перед наступающими морозами. Серов стоял у окна и, не отрываясь, смотрел на снежную карусель, устроенную снежинками. Время в санатории летело довольно быстро. Первая половина дня была полностью забита различными медицинскими процедурами, которые меняли одну на другую.
Серов! Как вы себя чувствуете? поинтересовалась у него кардиолог. Мне кажется, что вы заметно посвежели за это время.
Вы правы, доктор, я сейчас чувствую себя намного лучше, чем до лечения. Давление нормализовалось, боли исчезли. Так что, спасибо вам.
Этоестественно, Александр Константинович. У вас на момент прибытия отмечалась хроническая усталость, которую нам, к счастью, удалость снять.
Спасибо.
Я хочу вас предупредить, что ничего нового я вам не скажу, так как вы все это и так хорошо знаете и без меня. Вам нужно избегать стрессовых нагрузок, больше отдыхайте, гуляйте, старайтесь получать больше положительных эмоций. Я хочу, чтобы вас осмотрел профессор Игорь Моисеевич Левадный, он большой специалист в области кардиологии. Как вы на это смотрите?
Я не против этой консультации.
Вот и хорошо. Я запишу вас на эту среду.
Серов вышел из кабинета врача и направился в соседний корпус. Поднявшись на лифте, он открыл свой номер и, бросив пакет на тумбочку, с размаху повалился на койку.
«Чем заняться?» подумал Александр.
Он достал из сумки ноутбук, который он одолжил перед отпуском у своего товарища и начал быстро набирать электронный адрес Ларисы.
Привет! Этоя, Серов. Как там на работе?
Привет, Александр Константинович! Все по-прежнему. Собин ходит злой, словно побитая собака. Ему за тебя сильно накатил Горохов. Хотят тебя комиссовать по здоровью. Кстати, пришло несколько ответов на твои запросы. УФСИН пишет, что информации, представляющей оперативный интерес, у них нет.
Что еще? быстро набрал он.
Ответ из МВД Таджикистана. Сообщают, что у них имеются несколько подобных убийств пожилых женщин, однако, какой-либо информации о лице или лицах, совершающих их, они не имеют. Все подобные преступления были зарегистрированы в начале прошлого года. Развернутую справку они вышлют чуть позже.
Спасибо, Лариса, за хорошую новость. Пока, до встречи.
Еще немного «полазив» в «Интернете», Серов отключил ноутбук.
«Итак, руководство Управления хочет избавиться от меня, используя военно-врачебную комиссию, подумал Александр. Неплохо придумано, неплохо. Через день у меня консультация у светилы современной кардиологиидоктора Левадного. Нужно сделать так, чтобы он дал мне достаточно хорошее заключение, а если точнее, что я по состоянию здоровья могу служить в органах внутренних дел. Это единственный шанс и я должен его использовать».
Наступила среда. Утром Серову сделали кардиограмму, эхограмму сердца. Перед тем, как покинуть процедурный кабинет, врач предупредила его, чтобы он никуда не отлучался из своего номера.
Если хотите попасть на прием к профессору, будьте на месте. Вас никто искать не будет.
Спасибо. Я это усвоил.
Минут через сорок за ним пришла санитарка, и они вдвоем направились в кабинет, где вел прием профессор.
Игорь Моисеевич Левадный оказался человеком среднего возраста. Темные вьющиеся волосы были аккуратно заправлены под медицинскую шапочку. Очки в дорогой оправе поблескивали на его холеном лице. Он с интересом посмотрел на Серова и попросил его снять рубашку.
Итак, Александр Константинович, я внимательно изучил вашу кардиограмму и эхограмму сердца. Судя по ней, у вас уже был один инфаркт. Скажите, когда вы его перенесли?
Весной в позапрошлом году, то есть два года назад.
Доктор измерил артериальное давление и посмотрел на Серова.
Скажу одно, Александр Константинович, здоровье у вас не ахти, какое крепкое. Большие эмоциональные нагрузки отрицательно сказываются на вашем состоянии. Вам, конечно, нужна другая работа, а не та, в вашем уголовном розыске.
Игорь Моисеевич, яне маленький и все хорошо понимаю. Но, я не хочу менять свою работу в ближайший годполтора. Мне нужно, чтобы вы мне дали заключение о том, что я могу работать в уголовном розыске. У меня сейчас не складываются отношения с руководством управления, и только от вас будет зависеть, доведу я до конца начатое дело или нет.
Я, что-то не совсем понимаю вас, Александр Константинович, а я здесь причем. Яврач и мое дело лечить людей, а не решать какие-то спорные служебные взаимоотношения.
Игорь Моисеевич, напишите мне, что могу работать в уголовном розыске. Я вас очень прошу об этом.
Профессор пристально посмотрел на Серова. Он привык к тому, чтобы люди сами выпрашивали у него отрицательный диагноз, а здесь перед ним сидел этот, не совсем понятный для него сотрудник уголовного розыска и чуть не умолял его, чтобы он вынес заключение, позволяющее ему работать на таком сложном участке работы.
Хорошо, Серов, я напишу вам, что по показаниям проведенного обследования вы в состоянии служить в уголовном розыске. Вы сами-то хоть понимаете, что вы от меня хотите?
Да, я все понимаю, Игорь Моисеевич.
Через пять минут Серов вышел из кабинета профессора и радостно направился к себе в номер.
***
Александр шел по Управлению, невольно обращая внимание на то, что многие сотрудники, которых он знал давно, почему-то стараются как можно быстрее прошмыгнуть мимо него и исчезнуть за дверью своих кабинетов. Несмотря на волну обиды, которая словно волна наплывала внутри его и готова была вот-вот захлестнуть его самолюбие, он продолжал улыбаться и интересоваться здоровьем своих товарищей по работе.
Он подошел к своему кабинету и, достав из кармана джинсов ключ, попытался открыть дверь кабинета, но ключ не входил в паз.
«Этого еще не хватало, подумал он, продолжая попытку открыть дверь. Неужели замок сломался или его поменяли?»
Что не получается? произнес один из сотрудников, проходивший мимо него. Пока ты был в отпуске, к тебе подселили Вальку Шахова. Собин посчитал, что так будет по справедливости, а то сидишь один в кабинете, словно буржуй.
А, где Шахов?
Не знаю, ты спроси об этом Собина, он тебе и скажет, где Валька.
«Вот тебе и сходила за хлебушком» почему-то подумал Серов, вспомнив старый анекдот.
Он быстро спустился этажом ниже, где находился кабинет коменданта здания.
Привет, Харитоныч! Как живешь? поздоровался с ним Александр. Дай мне, пожалуйста, ключ от моего кабинета. Вот видишь, как получается, без меня, меня женили.
Вот возьми, только не потеряй.
Не потеряю, Харитоныч.
Серов быстро вбежал по лестничному маршу и направился к двери кабинета. Он сунул ключ в замок и моментально понял, что дверь открыта. Он толкнул дверь и вошел в кабинет.
Привет, Валентин! поздоровался он с Шаховым. Теперь, значит, ты мой сосед?
Или тымой, вместо приветствия, произнес он.
Серов окинул свой кабинет взглядом, подчеркивая про себя, что многие, привычные его взгляду предметы, куда-то исчезли. Большой антикварный стол, за которым когда-то восседал первый начальник уголовного розыска области, бесследно исчез, а вместо него стоял небольшой современный стол. Не увидел он, и вазы из цветного чешского стекла, подаренной ему руководством Управления за раскрытие нашумевшего в свое время убийства.
А где ваза? спросил он Шахова.
Разбилась. Кто-то из ребят задел ее при переезде, она и на пол. Дорогие сердцу предметы нужно держать дома, а не на работе.
Давай, Шахов, не учи меня жить, произнес Серов. Нужно будет, я поинтересуюсь твоим мнением, а сейчас не нужно ехидничать. Думаю, что вы здесь больше ничего не сломали и не разбили?
Серов сел за свободный стол и стал доставать из папки свои бумаги. Валентин сидел напротив него и внимательно наблюдал за ним. Не нужно даже было гадать, с какой целью к нему в кабинет подсадили этого человека. Шахов работал в Управлении чуть больше года и за это время ничем не отличился. Он был героем второго плана, никогда не рисковал, но всегда был среди награждаемых сотрудников. Он устраивал всех, а особенно руководство Управления. У него не было друзей и жил он только своей жизнью.