Да, она была здорова, если вы именно это имеете 6 виду.
Где она сейчас?
Не знаю.
Я поняла, что у Сьюзен какие-то серьезные неприятности.
Она произнесла это негромко и мягко, словно заранее старалась уменьшить значение их.
Пожалуйста, расскажите мне, в чем дело и, пожалуйста, будьте откровенны. Вот уже третью ночь я сижу у телефона.
Я знаю, как это бывает.
Она наклонилась ко мне, и я заметил, что у нее очень маленькая грудь.
У вас есть дети?
Нет, но дети есть у моих клиентов. Один мальчик сейчас находится со Сьюзен. Маленький мальчик по имени Рональд Броджест. Вы никогда не слышали о нем?
Женщина подумала, потом отрицательно покачала головой.
К сожалению, не слышала.
Отец Рональда, Стэнли Броджест, был убит сегодня утром.
Она попыталась как-то отреагировать на это сообщение, но ничего из этого не вышло. Я коротко изложил ей события минувшего дня. Она слушала с таким вниманием, с каким дети слушают волшебную сказку. Руки ее словно помимо ее воли взлетели вверх с колен, подобные маленьким существам с красивыми ножками, и устроились у нее на груди. Потом она заговорила.
Но Сьюзен не могла бы убить мистера Броджеста. Она воспитанная девочка. К тому же она любит детей. Она определенно не причинила бы вреда маленькому мальчику.
Тогда зачем же она украла его?
Это слово потрясло женщину. Она посмотрела на меня с неприязнью, словно я пытался прервать тот сон, в котором она жила. Теперь ее руки будто сами собой опустились на колени.
Этому должно быть какое-нибудь объяснение,сказала она.
Вы знаете, почему она ушла из дома?
Я Лестер и я не можем ничего понять. Все шло, как всегда, своим чередом. Она собиралась поступить в колледж в Лос-Анджелесе, а на лето у нее была большая интересная программа: занятия теннисом и прыжками в воду, уроки французского языка. И вдруг в четверг утром, пока мы были в магазинах, она сбежала без всякого предупреждения. Она даже не попрощалась с нами.
Вы сообщили об этом в полицию?
Лестер сообщил. Но его не очень-то обнадежили-сейчас молодые люди каждую неделю пропадают дюжинами. Я никогда не думала, что с моей дочерью может произойти то же самое. Сьюзен очень хорошо жила. Мы дали ей все!
Я постарался подтолкнуть ее к трудной правде:
Не произошло ли в жизни Сьюзен в последнее время каких-либо событий?
Что вы имеете в виду?
Ну, каких-нибудь перемен в ее привычках. Например, она стала больше или меньше спать. Моменты необъяснимого возбуждения, сменяющегося полной апатией. Не изменилась ли как-нибудь ее внешность?
Ничего подобного не было. Она не употребляла наркотиков, если вы подозреваете именно это.
Кстати, о наркотиках. В четверг ночью в Санта-Терезе с ней что-то произошло, в результате чего она прыгнула в океан.
Джерри Килпатрик был с ней?
Да. Вы знаете его, миссис Крэндел?
Он бывал здесь, в нашем доме. Мы познакомились с ним в Ньюпорте. Он показался мне довольно приятным мальчиком.
Когда он был здесь в последний раз?
Два месяца назад. Он поспорил о чем-то с моим мужем и больше уже не приходил сюда.
Она проговорила это с заметным сожалением.
О чем был спор?
Об этом вам придется спросить Лестера. Они в чем-то не смогли понять друг друга.
Могу я поговорить с вашим мужем?
Он лег спать. Эти два дня были очень трудными для него.
Мне очень жаль, но лучше было бы поднять его.
Мне бы не хотелось этого делать. Знаете, ведь Лестер не так уж молод.
Женщина не шевельнулась. Она была из тех мечтательных особ, которые очень тяжело воспринимают изменения в жизни. Будучи матерью, она могла бесконечно долго дежурить у телефона, но, если бы он зазвонил, то не нашлась бы, что ответить.
Наша дочь вместе со сбежавшим юнцом сейчас находится где-то в море. Она подозревается в убийстве и похищении ребенка, а вы не хотите разбудить ее отца.
Я встал и подошел к двери.
Если вы не позовете своего мужа, я сам пойду к нему.
Хорошо, раз вы так настаиваете.
Когда она проходила мимо меня, мне показалось, что от нее веет холодом. Это, наверное, было присущим ей качеством. Да и сама комната тоже вызывала ощущение холода и какой-то искусственности. Ярко горевшие лампы в канделябрах казались застывшими слезинками. От мраморного камина веяло могильным холодом. В вазах стояли искусственные цветы, дополнявшие неприятное впечатление искусственной жизни.
В комнату вошел Лестер Крэндел. Можно было подумать, что чужим в доме был скорее он, нежели я. Он был невысок, крепкого сложения, седовласый, с седыми стального оттенка бачками, словно клещами охватывающими его небольшое лицо. Он улыбался, как человек, который хочет понравиться.
Рукопожатие его было твердым, и я отметил, что у него большие руки, хранящие следы тяжелой работы в прошломраспухшие суставы пальцев и загрубевшую кожу. Я подумал, что он всю жизнь провел в тяжелой работе, медленно взбираясь на вершину небольшого холма благополучия, с которого его дочь спрыгнула в один миг.
На нем был красный шелковый халат, сшитый по фигуре, из-под халата выглядывала ночная рубашка. Лицо его раскраснелось, волосы были влажными. Похоже, он только что принял душ. Я извинился за то, что побеспокоил его.
Ничего, ничего. Поверьте мне, я без труда поднимаюсь в любой час ночи. Насколько я понял, у вас есть сведения о моей девочке?
Я кратко рассказал ему то, что знал. Казалось, под давлением моих слов лицо его еще больше сморщилось. Он делал усилия, чтобы не выказать страха, от которого глаза его наполнились слезами.
Но ведь должна же быть причина тому, что она сделала. Сьюзеночень чувствительная девочка, и я не верю, что она принимала наркотики.
Что за парни окружали ее?
У нее всегда было очень мало знакомых ребят. Конечно, она ходила на вечеринки, к тому же несколько лет назад мы устроили ее в школу танцевв танцкласс и класс балета. Что касается парней, то все они теперь какие-то странные, и это меня обескураживает. А вообще-то у нее были в основном подруги.
А Джерри Килпатрик? Насколько мне известно, он приезжал к вашей дочери.
Крэндел покраснел.
Откуда вы это знаете?
Мне сказала ваша жена.
Женщины всегда болтают лишнее,заметил он,Да. У нас с ним был спор. Я попытался сбить парня с его жизненной философии. Я дружески спросил его, чем он собирается заняться в жизни, а он ответил, что единственное его желаниеэто чтобы его оставили в покое. Мне его ответ не понравился, и я посоветовал ему подумать о том, что случится с нашей страной, если все станут на такую позицию. Он ответил, что со страной это уже случилось. Не знаю, что он подразумевал под этим, но его тон мне тоже не понравился. Я сказал, что если его жизненная философия на самом деле такова, то ему лучше убраться из моего дома и больше не являться сюда. Этот молодой хам заявил в ответ, что сделает это с большим удовольствием. Он уехал и больше не появлялся. Ну и скатертью дорога.
Лицо Лестера побагровело, а на виске стала пульсировать маленькая жилка. Я почувствовал к нему симпатию.
Жена сказала мне тогда, что я поступил неправильно,продолжал он,Знаете, как смотрят на это женщины. Они считают, что девушка обязательно останется старой девой, если не выйдет замуж в восемнадцать лет или, по крайней мере, не будет помолвлена.
Крэндел поднял глаза к потолку и прислушался. Я тоже молчал.
Господи, что она там делает столько времени?
Он встал и пошел к двери. Я тоже поднялся, и мы вышли в холл. Он шел тяжело, опустив плечи. Казалось, отчаяние подействовало на него только физически и еще не дошло до сознания.
Из-за двери в библиотеку слышались сдавленные рыдания. Миссис Крэндел стояла возле книжных полок и горько плакала. Муж подошел к ней и, поглаживая ее по спине, попытался успокоить.
Не надо плакать, мама. Мы вернем ее обратно.
Нет,она говорила, качая головой,Сьюзен никогда не вернется сюда. Мы не имеем права тащить ее на старое место.
Что ты хочешь этим сказать?
Это не наше место. Все, кроме тебя, знают это.
Это неправда, мама. Я достиг большего, чем любой в этом квартале. Я мог бы купить и продать любого из них.
Ну и что из этого? Что? Мы тут как рыбы, вытащенные из воды. На этой улице у меня нет друзей-ни у меня, ни у Сьюзен.
Своими большими руками он обнял ее за плечи и повернул лицом к себе.
Все это ты только вообразила, мама. Например, когда я прохожу по улице, меня всегда встречают дружескими улыбками. Люди знают, кто я такой, знают мне цену.
Может быть, они и знают. Но это не поможет ни мне, ни Сьюзен.
В чем не поможет?
Просто жить,ответила она.Я все время старалась делать вид, будто у нас все окей. Но теперь-то мы знаем, что это не так.
Все будет окей. Я гарантирую, что будет! Все будет прекрасно.
Нет, не будет, никогда не будет.
Она устало качала головой. Он привлек ее к себе и рукой придержал голову, словно это покачивание неприятно действовало на него. Потом он откинул со лба ее волосы. Ее лоб, без единой морщинки, страшно контрастировал с заплаканным лицом. Она приникла к нему и расслабилась, так что ему пришлось поддержать ее, чтобы она не упала. Теперь передо мной была совсем другая женщина, женщина, жизнь которой разбита.
Так, обнявшись, они вышли в холл, оставив меня одного. Я заметил на углу стола маленькую книжечку в красном переплете, присел и стал разглядывать ее. На коже переплета золотом блестело тисненное слово: «Адреса», а на первой страничке еще не оформившимся детским почерком Сьюзен написала свое имя.
В книжке было три женских имени и одно мужскоеДжерри Килпатрика. Теперь я понял, почему так плакала мать Сьюзен. Их семья была одиноким трио, а теперь их осталось всего двое.
В комнату вошла миссис Крэндел и прервала мои размышления. Она умылась и причесалась, сделав это быстро и искусно.
Простите, мистер Арчер, я не хотела сказать, что все уже рухнуло.
Никто так и не думает. Но вообще задуматься над этим иногда бывает полезно.
Не для меня и не для Лестера. Сейчас он очень расстроен. Он очень эмоциональный человек, хотя по виду этого не скажешь. И он очень любит Сьюзен.
Она наклонилась над столом. Я подумал, что даже горе идет ей. Она была из тех женщин, которых красят сильные эмоции.
У вас разбита голова,заметила она.
Это дело рук Джерри Килпатрика.
Наверное, я ошиблась в нем.
Так же, как и я, миссис Крэндел. Так что же мы будем делать со Сьюзен?
Не знаю, что и делать.
Она стояла надо мной, листая пустые страницы записной книжки.
Я разговаривала с девушками, которых она знает, особенно с теми, кто живет здесь. Но у нее нет настоящих подруг. Они только ходили вместе в школу и играли в теннис.
Что, по-вашему, самое главное в жизни восемнадцатилетней девушки?
Не знаю, Я пробовала предлагать ей разные вещи, но ей ничего не нравилось. Она как будто боялась
Чего боялась?
Не знаю, но это было действительно так. А я все время боялась, что она когда-нибудь убежит из дома. Так и случилось.
Я попросил миссис Крэндел показать мне комнату девушки.
Я не против. Только не говорите об этом Лестеру, ему это не понравится.
Она провела меня в большую комнату, застекленная дверь которой выходила прямо в патио. Несмотря на большие размеры, она не казалась просторной. Обстановка спальни под слоновую кость с золотом дополнялась стереопроигрывателем, радиоприемником и телевизором. Был там и письменный стол, за которым работала девушка. На столе стоял белый телефон. Это место напоминало позолоченную клетку, словно сделанную для пожизненного заключения в ней маленькой пленницы.
На стенах были развешаны стереоафиши и портреты солистов эстрадных ансамблей, сплошь юношей. Казалось, они одни нарушали спокойствие этой комнаты. Никаких фото или следов других людей, тех, с которыми должна бы быть знакома Сьюзен.
Как видите,заговорила ее мать,мы дали ей все. Но она совсем не этого хотела.
Она предложила мне взглянуть на гардероб и открыла дверцу шкафа. Он был полон платьев и пальто. Мне почему-то представилось, будто целая армия девушек втиснута в этот шкаф. Ящики комода были наполнены свитерами и другой одеждой, напомнившей мне сброшенные змеиные шкурки. Небольшой ящик туалетного столика был полон косметики.
На белой поверхности стола лежал открытый телефонный справочник. Я сел перед столом в кресло и включил настольную лампу дневного света. Желтые страницы справочника были раскрыты на отделе мотелей, а внизу справа я увидел небольшую рекламу мотеля «Звезда».
Я подумал, что вряд ли это простое совпадение, и спросил о мотеле миссис Крэндел. Но его название ни о чем ей не говорило. Не помогло и мое описание Ала.
Я попросил ее дать мне недавнюю фотографию Сьюзен. Она провела меня в другую комнату, которую назвала «швейной», и достала фото выпускницы школы высшей ступени. Со снимка на меня смотрела девушка, блондинка, с таким чистым взглядом, словно она не верила, что ее юность когда-нибудь пройдет и она состарится, а потом и умрет.
Вот так же когда-то выглядела и я,сказала ее мать.
Да, сходство до сих пор очень большое.
Посмотрели бы вы на меня, когда я закончила школу!
Услышав это, я понял, что она не хвасталась. Ее жизнелюбие пробивалось из-под искусственно привитых манер.
О, я представляю себе,ответил я,В какой школе вы учились?
В Санта-Терезе.
Может быть, именно поэтому Сьюзен туда и направилась?
Не думаю.
У вас есть сейчас родственники или знакомые в Санта-Терезе?
Никого нет.
Она изменила тему разговора.
Если вы что-нибудь узнаете о Сьюзен, пожалуйста, дайте нам сразу же знать.
Я обещал, и она вручила мне фото с таким видом, будто мы совершили тайную сделку. Я положил фото в карман, рядом с книжкой в зеленой обложке, и вышел из дома. Черные, словно нарисованные чернотой самой ночи, тени от пальм лежали на тротуаре и на крыше моей машины.
Глава 15
Мотель «Звезда» находится в тесно застроенном месте, зажатом между шоссе и океаном. Задняя сторона его, опирающаяся на сваи, была обращена к морю. На желтые оштукатуренные стены падал свет от круглосуточно работающей станции обслуживания автомашин. Этот же свет освещал и табличку «Есть свободные места», висящую на двери конторы.
Я вошел и позвонил в колокольчик, который обнаружил на стойке. Из задней комнаты медленно выплыл мужчина с отекшим заспанным лицом и уставился на меня.
Я объяснил ему, что разыскиваю человека, и начал было описывать Ала, но он резко прервал меня и затряс своей нечесаной головой. Он так разозлился, что сначала даже задохнулся и не мог вымолвить ни слова.
Вы не имели права будить меня из-за этого! У нас деловое учреждение.
Я положил на стол две долларовые бумажки. Он схватил их и спрятал вместе со злостью.
Премного благодарен. Ваш приятель с женой находятся в комнате номер семь.
Я показал ему фото Сьюзен.
Эта девушка была здесь?
Может, и была.
Вы видели ее или нет?
А какая разница?
Разница есть.
Вы ее отец?
Просто знакомый,ответил я.Так она была здесь?
Думаю, была пару дней назад. С тех пор я ее не видел. Во всяком случае,криво усмехнулся он,ваши два доллара я уже отработал.
Я вышел из конторы и двинулся по галерее. Ночной прибой печально бился о сваи. На поверхности воды отражалась неоновая реклама станции-обслуживания, а все вместе взятое казалось мне радужного цвета пустыней.
Я постучал в дверь, и в ответ мне задребезжала жестяная семерка, прибитая к двери. Узкая полоска света, пробивавшаяся из щели, стала шире, и дверь открылась. Женщина, стоящая за дверью, увидев меня, попыталась было захлопнуть ее, но я сунул в щель плечо, а затем и протиснулся в комнату.
Убирайтесь отсюда!сказала она.
Я только задам вам пару вопросов.
Простите, но я ничего не помню.
Судя по ее виду, так оно и было.
Несколько дней назад я никак не могла вспомнить собственное имя.
Голос женщины звучал уныло и монотонно. Лицо ее было лишено выражения; оно несло на себе лишь следы прожитых лет, запечатлевшиеся в морщинках возле глаз и в уголках рта. Мне трудно было определить ее возраст. Она была закутана в розовое стеганое одеяло, и я не мог понять, то ли онахорошо сохранившаяся женщина средних лет, то ли молодая, но выглядящая старше своего возраста. В глазах ее стояла такая же темнота, что и в углах комнаты.
Как вас зовут?спросил я.
Элегант.
Чудесное имя.
Благодарю вас. Я выбрала его в один прекрасный день, когда почувствовала, что оно мне подходит. Но с тех пор это ощущение больше не повторялось.
Она медленно обвела взглядом комнату, словно хотела этим показать, что во всем виновата окружающая ее обстановка. Постельное белье, связанное в узел, валялось на полу. На туалетном столике среди засохших надкусанных шницелей стояли пустые бутылки. На стульях было набросано нижнее белье.