Дайм повернул голову и встретился с удивленно распахнутыми синими глазами.
Доброе утро, шепнул Тигренок и улыбнулся. Так доверчиво и радостно, что сердце зашлось и замерло дыхание.
Синие глаза приблизились, и легкое прикосновение губ обожгло, прошло волной истомы по всему телу. Бесстыдная рука пробежалась вверх и зарылась в волосы, сгусток пульсирующего жара ткнулся в бедроюноша потерся о него всем телом, словно кот, требующий ласки. Искрящиеся золотом глаза завораживали и пробуждали жажду, обещали наслаждение и настаивали на подчинении.
Наваждение! Вчерашний Тигренок, сладко стонавший и покорно выгибавшийся, пробудился взрослым Тигром.
Сонная ласка снова превратилась в поединок, но теперь Дайм вовсе не был уверен, что удастся покорить егоили, скорее, что игривый звереныш позволит себя взять.
Сердце билось неровными толчками, дыхание сбивалось. Мягкие прикосновения оказались на удивление сильными и властными. Дайм уже боролся с синеглазым демоновым отродьем всерьез, не сдерживая магии и напрочь позабыв данное самому себе обещание щадить юношу. Явно опрометчивое и преждевременноеЛунный Стриж оказался не просто равным противником.
Стриж игралкак молодой зверь с другим таким же зверем, окутывая Дайма волнами чистой радости и наслаждения. Радости сильного юного тела, бурлящего желания, соперничестваи любви. Он требовал и дарил, заставляя Дайма испытывать что-то новое и странное
Прозрачность и доверие. Подчиняя, Хилл раскрывался сам. Чувства смешивались и переплавлялись в единое целое, сплетались тяжелой истомой покорности и яростным блаженством завоевания. Золотые потоки сливались с лиловыми, преобразуя не только души, но и тела.
Черной шерстью покрытые лапы с серповидными когтями толкали соперника-возлюбленного в мощную грудь, оставляя дымящиеся алые полосы. Низкий рык рвался и клокотал в горле, тяжелый хвост бил по боками белоснежные клыки впивались в дымчатое твердое плечо.
Призрачные кожистые крылья крылья неистово били воздух, поднимая сцепившихся любовников под потолок, острые зубы терзали вздыбленный загривок, довольное басовитое урчание било по нервам. Почти человеческие, но слишком сильные руки, не выпуская когтей-кинжалов, сжимали черные лапы, отрывая от чешуйчатого тела.
Со звериным запахом смешивался и кружил голову острый и пряный запах самки, возбуждения и ожидания.
Дайм сегодня ты мой
Зубы разжались, оставив на языке горячий соленый вкус, синие глаза встретились с бирюзовыми. Оглушительная волна чужого вожделения помутила разум, смяла и поглотила сопротивление.
Мой
Голос ласкал, пронизывал насквозь, заставлял дрожать и стонать. Голос манил и выбивал дыхание.
Хочу тебя сейчас.
«Да! Сейчас!»вырвалось стоном во властные соленые губы. «Да, сейчас!»ответили руки, зарываясь в золотую гриву и впиваясь в мускулистую спину. «Да»ноги оплели бедра возлюбленного, спина выгнулась, и Дайм закричал. Жар, боль и блаженство. Резкие толчки, дрожь гибкого тела и гром дыхания.
Люблю тебя
Ошалелые, переполненные счастьем глаза, алые капельки крови с губв его раскрытые губы. Горький, пряный запах мужчины.
И терпкий, дурманныйженщины.
Горячие простыни под спиной, руки юноши, впившиеся в бедра, хриплые ритмичные стоны.
Болезненное напряжениеи мягкие губы, охватившие его, ещё одна пара рук, ласкающая живот и сведенные судорогой желания бедра.
Тонкая спина и путаница черного шелка под ищущими руками, смятение и восторги хищные лиловые глаза.
Мучительный крик. Два слившихся крика, низких и торжествующих.
Удовлетворенный собственнический смех, полный восхищения и жажды.
Два тела, снова обволакивающие теплом и негой. Две пары губсоленые, искусанные в кровь, и жаркие, в пряных капельках
Закрыв глаза, Дайм обнимал два любимых тела, обессилено принимал ласки и поцелуи, ловя губами два божественно сладких вкусакрови и семени. Слушал шепот двух голосов:
Дайм, любовь моя Дайм, я люблю тебя
Он летел с облаками и птицами, пел с ветром и звездами, растворялся в синеве океана и золотом пурпуре рассвета мир раскрылся навстречу, отдалсяи принял его, как равного. Как демиурга и послушного раба. Как источник жизни и пыль, танцующую в солнечном луче.
Дайм?
Он открыл глаза. Вместо бесконечного океана, гор и долин перед ним была всего лишь одна комната. И всего лишь двое. Юных, счастливых и доверчивых. Влюбленных и любимых. И этого было достаточнои это было больше, чем весь мир.
Глава 13
Леди Таис пребывала в обиде. Не просто так в обиде, а в глубочайшей и темнейшей из всех возможных обид. Такого подлого удара в самое сердце она не ожидала! И от кого! От родного отца! Что за блажь, заставить её этот вечер провести дома? Какое имеет значение, что завтра прием в их собственном доме, если сегодня празднуют помолвку Закерима и леди Тейсин? Все танцуют, веселятся, Кей наверняка флиртует с какой-нибудь красоткой а она сидит дома! Как дурочка деревенская.
После того как седьмая попытка уговорить отца все же съездить к Тейсинам хоть на полчасика с треском провалилась, леди Дарниш разозлилась всерьез. И, назло всеми тирану отцу, и изменнику Кеютвердо решила несмотря ни на что наслаждаться жизнью. И раз приходится ограничиться пределами особняка и парка, что ж, этого достаточно. И на сегодня хватит одного кавалера, пусть не монарха и не богача, зато галантного и влюбленного.
В отличие от леди Дарниш, виконт Туальграм был честно и откровенно зол. Дело застряло, а Её Высочество требовала немедленных результатови не давала больше денег. Посему Морису приходилось уже второй день сказываться нездоровым и отклонять все приглашения. Не появляться же в свете дважды в одном платье, чтобы тот час поползли слухи о его шатком финансовом положении? Последние два костюма он приберегал для завтрашнего приема у Дарнишей и субботнего у Свангеров.
Капризная девчонка уже два дня была вне досягаемости. Ни на один прием не являлась, сменила маршрут утренних прогулок, заставив его битый час выискивать её по демонами проклятому парку. И, что самое досадное, ни вчера, ни сегодня он так её и не нашел.
В восьмом часу Морис окончательно уверился в том, что жизнь не удалась. Идиот повар умудрился приготовить к ужину несусветную гадость. А все потому, что, видите ли, лавочники не отпускают ему в долг! И что? Теперь из-за его дурости виконт вынужден питаться хуже последнего нищего? От увольнения нерадивого глупца спасло только то, что платить новому было нечем, как, впрочем, и этомужалованья слуги виконта, что до сих пор не разбежались, последний раз получали месяца три назад, да и то половинное.
И, когда раздался звон дверного колокольчика, ничего хорошего от нежданного визитера Морис не ждал.
Через полминуты в кабинете объявился дворецкий, он же камердинер, он же единственный слуга. И дребезжащим от сознания исключительной собственной важности голосом провозгласил:
Ваша Светлость, к вам дама!
Что за дама?
Дама не изволила представиться, Ваша Светлость!
Морис не успел распорядиться, чтобы подозрительную незнакомку выгнали, как в дверь просунулась нахальная девичья физиономия. Сердце пропустило удар, пальцы вцепились в подлокотники неужели удача?
Проходите, милочка, проходите! Что привело вас в мой дом?
Ваша Светлость, вам письмо.
Морис вскочил и вырвал из рук служанки надушенный квадратик. Он так торопился, что чуть не порвал тонкую бумагу.
О да! Наконец удача повернулась лицом! Вредная девчонка попалась!
Морис чуть не пустился в пляс. Леди Дарниш приглашает любезного виконта в гости, прямо сейчас. Леди соскучилась, леди надоело ломаться. Леди желает беседовать о поэзии на закате и о музыке при луне.
Милочка, вот, передай леди, Морис быстро нацарапал ответ: люблю, лечу, и прочая чушь, что так любят дамы.
Едва выпроводив камеристку Таис, виконт с невероятной скоростью принялся облачаться в предпоследний парадный камзол. Ради такого случая даже если сегодня леди и не даст согласия на брак, достанет одной драгоценной записочки, чтобы пополнить золотой запас из королевской казны. Во т оно, доказательство успеха! Её Высочество останется довольна. И пусть только попробует не выделить ещё хоть сотни две! Подготовка к помолвке, это вам не кот начхал.
Всего через полчаса виконт в лучезарном настроении спешивался у ворот особняка Дарнишей.
* * *
Собираясь на прием к Дарнишам, Кей размышлял. Но вовсе не о капризной возлюбленной. Как завевать строптивую леди, он уже решили пусть хоть кто-нибудь посмеет тявкнуть, что короли так себя не ведут! Тут же узнает, как короли поступают с излишне самоуверенными и нелояльными подданными.
Хочет Таис серенад, будут ей серенады. Хочет стихов и танцев, будут стихи и танцы. И на балкон с цветами он полезет, и подкараулит её на утренней прогулке что там ещё? Записки, поцелуи под луной, комплименты новой шляпке? Да сколько угодно! Особенно поцелуев.
Но сейчас монарха волновали более масштабные вопросы, нежели упрямая невеста.
Лорд Рустагир, активно лезущий поближеочень грамотно и профессионально! и новости из Полуденной Марки. Совпадение? Если бы не рассказы о традициях Марки, слишком явственно отдающие пропагандой, то в голову бы не пришло, что Рустагир связан с Островами. Да и единственный не совсем сказочный вариант Посвящениядух Карум. Тоже совпадение? Или Хилл неправильно увидел? Мало вероятно, чтобы Посвященный не распознал собрата. Нет, все это вместе наводит только на одну мысль: что-то Марке надо от Валанты. И что-то важное, связанное с грядущей войной. Но что?
Из массы вариантов, перебранных за обедом, не нашлось ни одного, хоть сколько-нибудь логичного. Воевать Марке с Империей всерьез не с чего и незачем, просить военной помощипосле сотни лет постоянных укусов и мелких стычек? Глупо. Да и причем тут Валанта? Тогда бы послы направились к Императоруне королю Валанты решать такие вопросы. А то, что сообщил Дайм Дукрист о передвижениях островного флота и гуляющих по островам слухах, прямо указывает, что война будет, но не с Серединной Империей. Неужели с царством Красных Драконов? Владетель Марки или сошел с ума, или обзавелся сотней-другой боевых магов. Откуда в Марке их столько? И в сумасшествие тоже верилось слабо.
Демоны! Вытрясти бы из лорда Рустагира хоть что-нибудь! И десятка три лазутчиков в Марку. Вот прямо завтра.
Его Величество раздраженно ходил из угла в угол, не обращая внимания на укоризненные причитания камердинера, и теребил кружевной ворот рубашки. Впервые со дня коронации заботы о Валанте легли на его плечиа он не знал, что делать. Да и что он может, король без совета, казны и армии? Слава Светлой, хоть Малая гвардия осталась. Идти к Ристане и просить её направить усиленные морские патрули? Чтобы она посмеялась в лицо и раздула очередной скандал? Нет уж, извините. Выступить на совете и поделиться информацией? И подставить Дайма, который пока даже Императору не доложил. Да и кто ж его, малыша неразумного, на совет пустит
Единственная надеждасыграть немножко в поддавки с лордом Рустагиром и посмотреть, что получится. Узнать хоть, что ему надорано или поздно все равно раскроет намерения. Вот только лучше бы не поздно!
Скользкий все же человек. Не маг, но магии Разума, похоже, не поддается. Или поддается? Может, Шу из него что-то вытащит?
Кей! Ты ещё не готов?
Легка на помине. Расфуфыренная, словно записная кокетка. Для Тигренка своего старается, не иначе.
Да сейчас, сейчас.
Он позволил наконец камердинеру завершить облачение Величества в подобающий наряд. Оглядел себя в зеркале, хмыкнул скептическик сестричке придирается, а сам-то, сам павлин! Тоже, любовь может, ещё перышек в прическу воткнуть, для полного сходства, и надуться, как придворный индюк? Вот уж точно ухажер будет хоть куда.
* * *
Неудивительно, что Её Высочество при слове «прием» морщит носик и фыркает. Мало приятного, когда вся эта расфуфыренная толпа пялится и перешептывается за спиной. Наблюдать за суетой и тщетой со стороны было намного приятнее, чем оказаться в центре вниманияпусть даже и мало кто решался заговорить с новым любовником колдуньи, но липкие щупальца любопытства не отставали ни на секунду. А любимая только хихикать изволила. Методика обучения, мол, не позволяет делать все за тебя. Учись самраз уж с шедевром Конвента справился, что тебе какие-то светские сплетники? Да, если бы ещё понимать, как справился
Объяснения Дайма, как закрываться от Конвента, особо не помогали. Демонова туча мудреных слов, вроде визуализации намерения и смещения плотности среды, ничего, кроме головной боли, в себе не содержала. Целый час мучился, пытаясь что-то там сместить, пока Шу не махнула на это дело рукой и не заявила, что оно само как-нибудь получится, если очень надо будет. И вообще, не все сразу.
Ну да, не все сразу! А в пруд с голодными крокодилами потом? Или прямо сейчас? И когда-то ведь казалось, что быть магом так здорово и приятно приятно, когда сотня назойливых тараканов в голову не лезет! Вот что за дело той мымре в розовом, сколько раз за ночь он принцессу ублажает? А ведь полчаса, не меньше, только об этом и думает. Уже дырку в голове провертела! Упыриха!
Разозлившись, Хилл мысленно рыкнул на настырную даму, сопроводив мысль «Чтоб ты провалилась!» очаровательной светской улыбкой. И тут же улыбнулся вполне искреннепыточное сверло её любопытства пропало из виска, а сама дама несколько побледнела и наконец отвернулась.
Какие мы страшные, подмигнула возлюбленная, приблизившись в очередной фигуре танца. Всех гостей не распугай.
Методика, ширхаб её забери! Получится, если очень надо! А ведь получилось, кто бы мог подумать.
Отделаться от остальных любопытствующих скопом оказалось совсем просто, особенно, когда на память пришел самый первый раз, когда он увидел Шу. Сиреневый купол, с которого скатывались такие же в точности липкие нити.
Капелька сосредоточения, и такой же купол, только маленький, вырос и вокруг него. Смещение, значит? Ну, теперь хоть понятно, что это за смещение такое
И визуализация, шепнула принцесса.
Подслушиваешь?
Зачем? Ты достаточно громко ругаешься.
Сиреневые глаза смеялись, и вся она светилась и переливалась довольством и гордостью. О боги, видеть её, знать, что она гордится и восхищается им что ещё нужно для счастья? Ну, разве что
Лорд Артхольм, прекратите, Шу порозовела и задышала чаще. Так нечестно.
Разве? Хилл сделал невинные глаза, продолжая ласкать открытую шейку возлюбленноймысленно, только мысленно!
Вы нарываетесь, милорд.
Это обещание, Ваше Высочество?
Да, милорд. Так вы пригласите даму на следующий танец?
Он кивнул и снова подал ей руку. Танцевать? Это теперь так называется?
Мир раздвоился. Где-то вдали звучала музыка, чинно двигались разодетые пары, кружась и кланяясь в старинной сарабанде, плыл над залом запах духов и свеч и он сам кланялся и кружился, и улыбался светски прелестной даме в изысканном серебристом платье прозрачном, как легкий туман. И туманные руки шаловливо забирались под батист рубашки, ластились к нагой коже. Щекотали губы и гладили грудь. Шу улыбалась легко и нежно, приседая в реверансеи розовые соски светились сквозь марево парчи, а невидимые руки ерошили волосы на затылке и пощипывали за ухо.
Кто придумал эти чопорные танцы, где невозможно прикоснуться даже к пальчикам жестокой девы? Словно бронзовые человечки в башенных часах, сотни лет повторяющие одни движения, сотни лет так близко, и так далеко. Наверное, они тоже танцуют сарабанду и ласкают друг друга взглядами
Хилл кружился, касаясь губами нагих плеч принцессы и лаская хрупкие лопатки. Отступал на шаг, согревая дыханием выступающую косточку бедра. Улыбался, скользя пальцами в рассыпанных угольных прядях. Кланялся и чувствовал её руки, и груди, и губы, и волосывсей кожей. И слышал бой башенных часов, или гром собственного сердца ритм танца, ритм любви сарабанда. Шаг назад, поклон. Шаг вперед, почти встречаются руки, четыре шага по кругу бесконечный круг застывших поз. Два нагих теласкользящие между кукольными человечками, сплетающиеся со струями горячего воздуха и пряными запахами осенних цветов, танцующие посреди зала сарабанду наслаждения
Затих последний звук виол и гобоев, волны человеческих голосов подхватили и унесли обрывки золотого тумана. Прекрасная принцесса, блистающая алмазами и молниями, приняла его рукувсе так же, не отводя шального и пьяного взглядаи шепнула одними губами: