Когда явился гонец, Дадвин наливал эль. Верный слуга решил, что лучше нарушить правила, чем оставить Хозяина наедине с незнакомцемвозможно, подосланным убийцей. После вынужденного отсутствия Рихарда, люди с дурными намерениями мерещились Дадвину чаще обычного.
Пусть мне отрежут язык, если я донесу тайну до чужих ушей.
Отрежут, не сомневайся, беззлобно пообещал Рихард. А сейчас неси карту.
Слуга понял хозяина с полуслова, не стал расспрашивать о какой карте речь, где ее взять и, тем более, зачем она нужна. Быстрый стук деревянных башмаков и вот перед герцогом лежит объемный рулон тонкой хорошо выделанной телячьей кожи. Рихард раскатал ее по столукарта была такой большой, что свесилась с краев столешницы.
Медленно проведя ладонью по поверхности, он ощутил приятную шероховатость ее холмов и впадин. На коже искусным мастером было выдавлено изображение известных земель. На юго-западе лежало знаменитое своими пастбищами герцогство Тысячи холмов. Над ним, с запада на восток протянулась высокая горная грядаСерые горы, среди белоснежных пиков которых можно было обрести как богатство, так и погибель. На юго-востоке располагался край Золотых полейвладения короля Фридо, житница королевства. Весь север, прямо до Холодного моря, занимало герцогство Белого берега. Через пролив от него находилось Островное королевство, включавшее четыре острова-герцогства сыновей короля Ульвара и его личное владение, два десятка средних и более сотни мелких островков: от голой, продуваемой холодными ветрами скалы до небольшого клочка суши, давшего приют рыбацкой деревушке.
В центре карты, образовав причудливое пятно, простиралась Вечная топьнеисчерпаемая кладовая торфа. Питаемая холодными реками, текущими со склонов Серых гор, она отделяла северные земли Белого берега от холмов и пастбищ, лежащих на юге. Попасть в северные земли можно было только через топь или на кораблях обогнув сушу по морю с востока. Жители Островного королевства были отменными моряками, но побережье на востоке славилось коварством. Во время отлива с берега сквозь толщу воды можно было рассмотреть черные силуэты рифов. Стоило морю взволноваться, как даже знающие местные воды рыбаки погибали, разбивая лодки о коварные камни.
Рихард прищурившись, разглядывал карту, пытаясь представить ход мыслей короля Ульвара. Достаточно ли тот дерзок, чтобы вторгнуться к нему? Или он испытает удачу на море, пересев на корабли? Что нужно Ульвару: Белый берег или трон Высокого замка с Золотым городом в придачу? Могли ли королевские осведомители ошибиться? А если Ульвар не собирается весной в поход, а хочет присоединить Белый берег к Островному королевству и ему нужны воины лишь для удержания захваченного?
Последнее было маловероятно. Казнь герцога Агнара и его наследниковэто прямой вызов королю Фридо. Такое бывало уже на памяти Рихарда. Мир хрупок, правители меняются, а распри остаются. До недавнего времени Безмолвный герцог умело лавировал, не ввязываясь в войны, предпочитая сохранять нейтралитет. Затопленные земли, где не росло зерно и чах скот, соседей не особенно интересовали, а иных богатств, кроме торфа, который не так-то просто добыть, у него не было.
Кто-то быстро бежал вверх по ступеням. Послышался стук резко раскрываемой двери. Новости разносятся быстро, о приезде гонца в замке уже знали все, кому положено, потому Рихард не был удивлен. Не поднимая головы, он поприветствовал входящего:
Нивар, ты как всегда
Дурные вести?! Зачем карта?! С кем воюем? Глава стражи был взволнован, а в такие моменты он был не способен говорить тихо. Один из немногих его недостатков.
Не мыУльвар начал войну.
Так и знал! Ублюдок давно это замышлял! Нужно трубить сбор!
Ниварнет! поморщился Рихард. Это должно остаться в тайне. Никаких сборов.
Как? великан непонимающе уставился на него, нахмурив брови. Что ты задумал?
Фридо задумал. Он хочет видеть меня на совете.
Только тебя или всех? Гибо, Агнар
Агнар мертв, перебил Рихард. Убит. И его сыновья тоже. Ульвар занял Хельмех, мы потеряли Белый берег.
Это новость огорошила Нивара. Агнар правил без малого тридцать пять лет, он казался незыблемой частью северных земель. Наглость людей Ульвара не была новостью, но смерть Агнара действительно все меняла. Герцога не убивают как какого-то простолюдина. Его берут в плен, такой заложникважный аргумент в переговорах, но не в этот раз. Это было по-настоящему серьезно.
И ты не хочешь, чтобы я трубил сбор? с удивлением спросил Нивар. После таких-то вестей?
Это желание Фридо. Поеду в Высокий замок, выясню, что он задумал. А ты останешься здесь и будешь настороже. Хорошо, что впереди зима. В мое отсутствие погода будет сквернаяветры, морозы Враг получит сполна, если сунется сюда.
Рихард, ты уверен в гонце? Знак можно снять с убитого, подделать
Это действительно королевский Голос, я помню его отца, задумчиво ответил Рихард. Видел их вдвоем как-то в Высоком замке двадцать лет назад.
Поразительно, что это ты помнишь, а как погиб недавнонет. Или Нивар умолк, пораженный догадкой. Все же помнишь, но не хочешь говорить? Ты был у Агнара, а потом
Представляю, что ты надумал усмехнулся Рихард. Как я зимую у Агнара, вероломно встречаюсь за его спиной с Ульваром, раскрываю ему секреты Холодной крепости, после чего Ульвар предательски меня убивает, узнав все, что хотел. Признайся, такая догадка промелькнула?
Да, нехотя признался великан. Но я предположил, что тебя могли схватить и пытать. Ты бы не поступил бесчестно.
Хоть на роль предателя я не гожусь и на том спасибо. Рад бы развеять сомнения, герцог пожал плечами, но не сейчас. Завтра на рассвете я поеду к Фридо. Подготовь стражей.
Как мне быть, если ты не успеешь вернуться до наступления Ульвара?
Сохрани людей, сколько сможешь. Не вступай в открытую схватку, тяни время.
Хорошо, понимающе кивнул Нивар, потирая руки в нетерпении.
Как только страж ушел, Рихард отправился на замковую стену, чтобы как следует проветриться. Опершись рукой о каменные зубцы, он смотрел немигающим взглядом вдаль, туда, где серое месиво из топи и свежевыпавшего снега сливалось с серым зимним небом. Зимний холод с пробирающим до костей ветром отрезвлял. Поразмыслив, герцог признал, что перемены, даже если они ему не нравились, были к лучшему. По-крайней мере, они избавляли от скуки.
* * *
Врата Золотого городасамого крупного города края Золотых полей, не закрывались ни днем, ни ночью. Разношерстная толпа быстрым потоком лилась в обе стороны в любое время года. На мощеных серым камнем улицах стражи герцога Вечных топей в пестрой шумной толпе не казались чем-то из ряда вон выходящим. Будучи похожи друг на друга как братья: сероглазые, темноволосые, гладковыбритые, они обращали на себя внимание, но ими интересовались не больше, чем прочими диковинками вроде шатра предсказателя или купцов, продающих благовония и дрессированных животных. Лишь зеваки с интересом смотрели вслед отряду, с легкостью режущему людской поток, словно корабельный нос волну.
В Золотой город запрещено въезжать верхом. Лошадей оставляют за внешней стеной в просторных городских конюшнях, там же купцы распрягают повозки, чтобы запрячь в них ослов. Запрет не распространяется только на гонцов, членов королевской семьи и знатных гостей. Рихард, ехал во главе их маленького отряда на вороном конеему, в силу статуса, это было позволено. От ворот их сопровождала пятерка королевских гвардейцевони служили эскортом и показывали короткий путь к замку. Горожане сами стремились убраться с их дороги.
Герцог вглядывался в угрюмые лица местных жителей, отмеченные страхом, столь разительно отличающихся от открытых лиц его подданных. Под правлением короля Фридо жилось несладко. Даже зажиточные горожане не могли быть уверены, что сохранят к следующему утру нажитое трудом или мошенничеством богатство. Потому и росло с каждым годом число смельчаков, которых не пугали болота. Беглецы искали в краю Вечных топей новой жизни, готовые принести любые клятвы лишь бы получить немного свободы.
Неутомимые стражи приближались к Высокому замкурезиденции короля Фридо. Их одинаковые серые плащи, вышитые гербом дома Вечных топей, делали их похожими на путеводные камни, лежащие на перекрестах. Стражи с любопытством взирали на чудеса Золотого города, но родной край был им милее. Внезапно путь преградила медленно идущая процессия юношей в красных мантиях. Молодые священнослужители несли носилки с белоснежным теленком, воплощением Зимы. Животное не подозревало, что его заколют первым весенним днем во славу Солнечного бога. Рихард проводил глазами теленка, безмятежно спящего на расшитой золотом подушке. Он помнил времена, когда вместо теленка живьем сжигали детей. С тех темных времен Солнечный бог стал значительно добрее.
В Высоком замке гостям вопреки этикету не оказали положенных почестей, чему Рихард был только рад. Приезд Безмолвного герцога постарались скрыть от любопытной знати. Обильно притрушенные при входе освещенной золотой пыльцой, стражи терпеливо ожидали проводников. Королевских гвардейцев сменили вышколенные дворцовые слуги, тихие и предупредительные. В Малахитовом зале, отделанном зеленым и белым камнем, куда их провели, уже был накрыт стол с угощением, а в прилегающей к залу купальне согрета вода. Нивар настоятельно просил не отпускать охрану без веской причины, поэтому Рихард приказал, чтобы его люди были размещены вместе с ним. Гибо, герцог Тысячи холмов, еще не прибыл, король Фридо тоже не спешил с ним увидеться, поэтому Рихард позволил стражам отдохнуть.
Проезжая по краю Золотых полей, Рихард не заметил приготовлений к войне. В городках и поселках, в бескрайних полях, укрытых снегом, так непохожих на родные болота, было спокойно. В дороге ему дважды оказывали радушный прием в замках, но там тоже царило ленивое зимнее равнодушие. Похоже, что король решил последовать своему же совету и ничего не предпринимать до встречи с герцогами. Рихард не питал любви к Фридо, как некогда и его отцу, но не считал дураком или слабым человеком. Фридо всегда был осторожен, но для короля это не самая плохая черта.
Ближе к полуночи неприметный человек, одетый в черное, проскользнул в Малахитовый зал. Почтительно кивнув, он жестом попросил герцога следовать за ним. Стражи встрепенулись, но королевский посланник со скорбным видом покачал головой и знаком указал на стражей и ножны Рихарда. На встречу нельзя было брать ни оружие, ни телохранителей, но герцог Вечных топей по большому счету никогда не нуждался ни в том, ни в другом.
Бесчисленные узкие потайные коридоры представляли собой лабиринт полный смертельных ловушек. Они были призваны запутать гостя, но если бы Рихард захотел, он мог бы сам вспомнить дорогу, ведущую в малый зал советамаленькую комнату, надежно защищенную от чужих ушей, в стенах которой решались дела исключительной важности. Идя за слугой, Рихард не переставлял удивляться размерам замка. Уж очень он был не похож на его скромную обитель. Снаружи Высокий замок казался горой, внутри напоминал пронизанный коридорами муравейник. Его активно перестраивали, никто точно не знал, сколько сейчас он насчитывает комнат.
Человек в черном приподнял тяжелую портьеру, пропуская гостя. Рихард оказался в тесном квадратном помещении без окон. В каждой стене было по дверипо одной на участника. Обстановка была простой, в духе старых времен. Единственной роскошью были гобелены, посвященные жизни и смерти легендарного героя Сайвина. В центре, занимая большую часть пространства, стоял тяжелый круглый стол из мореного дуба и четыре массивных кресла. На спинке кресел красовались гербы: узловатое дерево с могучими корнями и облетевшей кроной, солнечный диск с тонкими острыми лучами, волчица, спящая на янтарной глыбе, тучный баран, стоящий на вершине холма.
Дом Безмолвного герцога всегда был самым слабым и малочисленным, с ничтожно малым количеством вассалов. Когда у тебя всего один город и три десятка поселков, сложно быть весомым. Голос в совете Рихард получил только благодаря уникальному расположению Вечных топей и фанатичной преданности немногих людей, считающих его своим Хозяином. Не будь болота так обширны и так ужасающе коварны для чужеземцев, не займи они центр королевства, он никогда бы не имел столько влияния. Его трижды пытались лишить высокого статуса, но всякий раз войска противника бесследно исчезали в трясине. Последний раз против него выступил юный король Фарлаф, дед Фридо. Рихард лично вытащил его из объятий болота и, не скрывая усмешки, поклялся в верности, почтительно преклонив колено перед чумазым испуганным мальчишкой. С тех пор попыток напасть не было. Враждовать с Безмолвным герцогом на его земле было самоубийством.
Увы, вдали от болот Рихард лишался силы, дающей преимущество. Уезжая из родного края, он чувствовал, как неизбежно холодеет в груди. Герцог становился подобно сорванному цветку, срубленному деревуего могущественный Голос, противиться которому было невозможно, уступал немоте. Страх и беспомощность пытались овладеть им, словно обычным человеком.
Ткань портьеры шевельнулась. Герцог Гибо вошел в комнату. Это был прославленный воин, в прошлом проведший десяток лет в походах, блестяще разбивший втрое превосходящее войско дяди, а также отразивших множество набегов владык южных земель. Жизнь добропорядочного семьянина и правителя тысяч пастбищ превратила его в неповоротливую громадину, страдающую одышкой и кашлем. Тучностью он превзошел даже барана с герба. К счастью, с годами Гибо не потерял веселого нрава и кашель, частенько перебивался смешками. Рихард не видел Гибо пять лет, он показался ему еще крупнее и болезненнее чем прежде.
О, Рихард! Дружище! Гибо сгреб его в охапку, стоило только встать. Хоть одно светлое лицо в этом мрачном могильнике!
Рад встрече! Рихард дружески похлопал толстяка по плечу. Наряд Гибо пропитался ароматом травяных настоек от кашля.
Зря мы редко видимся А сегодня и повод невеселый. Гибо сжав губы, укоризненно посмотрел на место принадлежавшее Агнару, словно кресло было виновно в его гибели.
Ты рассказал кому-нибудь?
Нет, раз мой король хочет, чтобы я молчал Гибо сделал пренебрежительный жест. Пришлось уехать прямо со свадьбы младшего сына. Мы решили справить зимой, раз осенью я выдаю замуж дочек Бедный мальчик, он очень расстроился, герцог покачал головой, покашливая в платок и стараясь дышать чаще. Не находишь странным хранить все в тайне и собирать нас в Высоком замке? Конечно, вели нас сюда потайными коридорами, но мою громадную тушу, он коротко хохотнул, на городских улицах сложно не заметить. О нашем приезде теперь известно и хромой собаке.
Странно, согласен. Я не хотел ехать, признался Рихард.
Убит добрый сосед, с которым мы жили в мире Убит подло, коварно. И что мы делаем? Объявляем военный сбор, тренируем рекрутов, запасаем провиант? Нет, мы оставляем без присмотра владенья, подставив их под удар головорезов Ульвара. А если с нами что-то случится в пути
Гибо зашелся хриплым, мучительным кашлем. Прижав к лицу платок, он нащупал другой рукой кресло и с трудом втиснулся в него, задыхаясь. Болезнь изводила его все сильнее, поэтому он решил ускорить свадьбу сына. Мысли о неизбежном конце Гибо вдруг вызвали в памяти Рихарда то, что он так упорно пытался вспоминатьвидения собственной кончины.
Стоптанная грязная солома, смешанная с конским навозом. Он связан и избит. Удар сзади заставляет упасть на колени, но ему не дают растянуться на полу, подхватывая и удерживая за плечи. Схватив за волосы, резко задирают вверх голову, чтобы сунуть в рот кляп. Он только сильнее стискивает зубы и замечает человека, испуганно прижавшегося к балкам под самой крышей. Враги шипят от злости, он же чувствует только боль от надкушенного языка, рот переполнен кровью. Через силу, преодолевая сопротивление здорового, жаждущего жить тела, он делает вдох. Захлебываясь, хрипит, содрогается в конвульсии и проваливается в темноту
Ошеломленный неожиданным воспоминанием, Рихард медленно перевел дух, аккуратно вытирая испарину со лба и радуясь, что Гибо, мучимый одышкой, ничего не заметил. Итак, его смерть не была случайнойон покончил с собой. Кто напал на него и почему он предпочел смерть плену? Ничто не указывало на то, что он знал своих мучителей. Похоже, его застигли врасплох, когда он пришел в конюшню. Напали, чтобы не дать уехать. Должно быть, прежде он увидел нечто такое, что вынудило его бежать от врагов единственным способом Рихард потер виски руками, пытаясь восстановить предшествующие события, но дурная память раз за разом показывал одно и то же видение.
Проклятье!
Голова болит? участливо поинтересовался Гибо, делая глоток снадобья из темного стеклянного пузырька. Хочешь? он протянул пузырек. Чудесное средство. От всего. И вкусное.
Нет, благодарю. Сама пройдет.
Как пожелаешь. Но где ж наш король? Ждет, пока мы тут умрем от тоски по Его Величеству?
Если Гибо ожидал увидеть короля, торжественно выходящего из-за портьеры после этих слов, то он просчитался. Толстяк раздраженно хмыкнул и уставился на свои руки, опухшие, покрытые красной сеткой сосудов.