Надо было сразу тебя убить, сказал он. Проклятое одиночество
Надо, прорычал Зверь и вскочил на ноги, хватая Благомила за горло когтистой лапой.
Рана в груди почти затянулась. Меч иномирного захватчика полетел на землю. Он погровел, хватая ртом воздух, а Зверь все ближе склонял к нему голову.
Дай я тебя поцелую, горячее дыхание опалило Благомила.
Чудище приблизило свою пасть с огромными клыками, и мужчина закричал, уворачиваясь. Он попытался вывернуться, оттолкнуть Зверя, но тот лишь глухо зарычал.
Поменялись местами, да, не драгоценный мой? в изумрудных глаза Белавы- Зверя плескалась насмешка. Тебе теперь тоже не хочется целоваться?
Ответить Благомил не успел, чувствуя, как клыки чудища впиваются в его лицо, но главное, вся накопленная за столько лет сила уходила из него, выпиваемая Белавой. Она не могла принять в себя то, что забирала, потому что был предел и ее возможностям, потому сила, проходя через Зверя, уходила в небо, концентрируясь там. Первые разряды ударили, когда она оторвалась от истерзанного мужчины. Зверь, не разрывая связи с силой своего рода, направил силовые всполохи в гущу перевертышей, испепеляя их и уничтожая всякий след от тварей. Потом повернулся к лежащему Благомилу.
Потерпи, прорычало существо и залечило раны несостоявшегося бога.
Почему? хрипло спросил он.
Добрая я, рыкнул Зверь и направилась на помощь отбивающимся семиреченцам.
Благомил схватил меч, и кинулся на нее.
Белава сзади! крикнул, скачущий к ним Радмир.
Дымка перелетел через Зверя и забил копытами, нависая над мужчиной, лишенным силы, отгоняя его. Воин спрыгнул со своего жеребца и встал перед ним, поднимая свой меч.
Я так давно хотел это сделать, сказал он.
Ты готов биться за это чудовище? спросил Благомил.
Воин-странник бросил, наполненный нежностью взгляд, на рыжего Зверя и ответил:
Мое рыжее солнышко всегда красавица, и мечи запели свою смертельную песню.
Чудище довольно заурчало и, уже не оглядываясь, бросилось на выручку остальным. Оно добежало до перевертышей, чуть не доведя до икоты одного из витязей рыком:
Свои, чего пасть разявил? и смело шагнуло в гущу сражающихся, сжигая оставшихся тварей.
Перевертыши, оставшиеся без направляющей руки, бестолково метались по полю, то и дело попадая под струю огня, меч и факелы ратников или затухающие молнии, расходящейся и ослабевающей освобожденной силы чародеев жизни. Оборотни жались к лесу, сдерживаемые рыком Зверя. С ними Белава планировала разобраться после перевертышей.
Глава 42
Обернитесь, приказала она волкам, когда дымящиеся лужицы наполнили воздух зловонием, а ратники собирали раненных и убитых, кого еще можно было собрать после атаки перевертышей.
Оборотни опустили головы, и Белава поняла, что Благомил дал им мощь, но лишил возможности менять облик. Она подошла к первому, взяла его голову в лапы и прикрыла изумрудные глаза, собирая чуждую волшбу. Волк заскулил, попытался вырваться, но вскоре затих, уменьшаясь на глазах, возвращаясь к изначальному размеру.
А теперь? рыкнул Зверь.
Волк поднялся на задние лапы, встряхнулся, сбрасывая шкуру, и вскоре перед чародейкой стоял человек.
Освободительница! закричал он и упал в ноги Зверю. Остальные волки потянулись к ней, жалобно поскуливая.
Ждите, сказал Зверь, и уже обращаясь к стоящему рядом ратнику, мне тоже человечий облик вернуть хочется.
Белава! раздался женский крик, и чудище вздрогнуло.
Матушка? прорычало оно, закрывая морду лапами. Не смотри на меня, матушка!
Дурочка моя, всхлипнула Всемила, прижимаясь к дочке, покрытой рыжей шерстью. Как же я за тебя боялась.
Матушка, жалобно заскулил Зверь. Погоди, я хоть облик сменю, закрой меня, а то голой у всех на глазах стоять буду.
Они отошли к деревьям, и Зверь начал уменьшаться, меня шерсть на нежную девичью кожу. Она зашептала заклинание, вновь подвластное ей, не отказав себе в удовольствии одеть альвийский костюм. Когда Белава вышла к матери, та снова прижала к себе дочь, целуя ее в щеки. Девушка смущенно уткнулась в плечо Всемиле, пряча улыбку и радостные слезы.
Матушка, наконец заговорила она. Пойдем, там еще нужна моя помощь, да и чародеям их дары вернуть надобно. И оборотням помочь.
Добрая ты у меня, улыбнулась Всемила.
Мать и дочь прошли в стан семиреченцев. Девушка начала лечить раненных, оставляя убитых на потом, им спешить было уже некуда. Она брела между стонущими мужчинами, затихающими после ее рук, случайно подняла глаза и наткнулась на стяг берестовской тысячи. Сделала несколько неуверенных шагов, поискала глазами Ярополка и облегченно выдохнула, не найдя его. Потом опустила взгляд вниз и закричала. Она стояла рядом с носилками, на которых лежал черноволосый мужчина с приоткрытыми глазами. Он смотрел на нее остановившемся мертвым взглядом. Тело мужчины было истерзано и покрыто рваными ранами.
Ярушко, прошептала она, тяжело оседая подле мертвого жениха. Ярушко, родненький мой
Ему уже не поможешь, тихо сказала Всемила, утирая слезы.
Нет! вскрикнула Белава. Я смогу!
Белавушка, посмотри на него, это не залечить, всю силу отдашь.
Значит отдам, девушка упрямо встряхнула головой и положила на рваную грудь жениха руки.
Сила жизни потекла из-под ее пальцев, сращивая раны, вливая жизнь, отдавая саму себя. Лицо Ярополка смягчилось, мертвенная бледность постепенно сошла, и ресницы его дрогнули. Тысячник открыл глаза, посмотрел на нее и слабо прошептал:
Белавушка
Я, ответила она, утирая слезы. Ты лежи, родненький, тебе еще силы восстановить надо, крови-то много потерял.
Белавушка, снова прошептал он и протянул к ней дрожащие от слабости руки.
Девушка обняла его, нежно целуя в щеку. Потом приподнялась, погладила по волосам, еще раз поцеловала и, пошатываясь, пошла, ведомая Всемилой к чародеевым шатрам.
Отдохнуть тебе надо, сказала матушка. Одной на всех не хватит. Раздашь чародеям их дары, они себе силу вернут и долечат.
Где Радмир? спросила Белава, думая, что еще не видела его с момента, когда он поднял меч против Благомила.
Не знаю, ответила Всемила, тоже начав озираться.
А если он девушка задохнулась, в ужасе глядя на мать.
Глупости, живой, твердо ответила женщина и снова обшарила стан глазами.
Дарей встретил их у входа в шатер Милятина. Он взглянул на учениу и сразу пошел искать еду. Прежде, чем зайти в шатер, девушка потянула силу из воздуха, смешала ее с силой земли и уже уверенней вошла в шатер. Там тоже не было Радмира. Зато был тот самый мужик с лукавыми фиалковыми глазами, которого закрыла собой женщина-богатырь и полянский царь с повязанной головой и рукой на перевязи. Они с любопытством взглянули на Белаву, потом опомнились и поклонились в пояс.
Вот она наша спасительница, весело подмигнул разбойник. Зови меня Лихой.
А где Радмир? спросила она.
Не знаю, пожал плечами бывший атаман и нахмурился. Не видал нашего странника, твое величество?
Видал, когда он моего бывшего первого советника на меч, как куропатку, насадил, ответил полянский самодержец. Потом вроде коня своего подозвал. А дальше меня отвлекли, усмехнулся царь и недвусмысленно поднял глаза к повязке на голове.
Радмир так и не нашелся до вечера, когда Белава, уже отдохнувшая, возвращала дары чародеям, меняла оборотней в обратную сторону и опять лечила раненных. Радовало, что среди мертвых его не было, среди раненных тоже. Он просто куда-то исчез. К утру воин тоже не вернулся, и к полудню. Зато пришел Ярополк, который отсыпался все это время.
Белавушка, позвал он. Дозволь поговорить с тобой.
Они побрели подальше от людей. Какое-то время никто не нарушал молчание. Наконец тысячник взял ее за руку, усаживая на небольшой пенек. Он присел напротив, все так же держа за руки. Потом прижал ладошки девушки к своему лицу, глядя на нее с нежной грустью.
Любишь его? то ли спросил, то ли утвердил он.
Люблю, тихо ответила она, пряча глаза.
А меня?
И тебя, но иначе, Белава посмотрела на него и снова опустила глаза.
Для свадьбы совсем такая любовь не подходит? Ярополк грустно усмехнулся, уже зная ответ.
Нет, Ярушко, совсем не подходит.
А для дружбы?
Для нее в самый раз.
Больно, сказал он, не обращаясь к ней. Но я переживу, правда. Итак слишком долго мучил тебя и себя. Знал ведь, кто тебе нужен, но о себе больше думал. Ты уж прости меня, душа моя. Я более не настаиваю на свадьбе, но дозволь иногда навещать тебя, остаться тебе другом, братом. Кем скажешь, тем и буду.
Ты отпускаешь меня, Ярушко? Белава подняла на него глаза.
Отпускаю, Белавушка. Разве ж могу я обижать ту, что мне жизнь подарила, он снова грустно улыбнулся. Просто я очень тебя люблю и больше не могу смотреть, как ты через себя переступаешь. Будь счастлива, чародейка. Но если вдруг тебе надоест этот насмешник, я всегда в твоем распоряжении, он тихо рассмеялся, и девушка поняла, что последняя фраза шутка.
Спасибо, ответила она и обняла Ярополка, нежно целуя в щеку. Я всегда мечтала иметь старшего брата.
Значит у меня вместо невесты появилась сестра. А что, невест вон сколько ходит, а сестра одна.
Тысячник слегка поддел пальцем ее носик и снова улыбнулся. Радмир не появился и до их отъезда. Белава с тоской смотрела на покидаемый берег Граньки.
Где же ты, любый мой, с тоской прошептала она.
* * *
Злата лениво брела к чародееву подворью, время от времени всхрапывая и потряхивая головой. Прошел месяц, как они вернулись после полянских событий. Всемила настояла, чтобы дочь пожила в отчем доме, отдохнула от всех невзгод и набралась сил. Матушка окружила приунывшую Белаву заботой, стараясь развеселить девушку. Но та грустила, все более уходя в себя.
Бесов странник, ворчала матушка, когда Белава не слышала. Доводит дочку мне. И куда делся?
Девушка один раз не выдержала и отправила Радмиру вестника, но ответа так и не получила. Возможно вестник так и не нашел его, а может он просто не захотел отвечать. Иногда ее обжигало огнем от мысли, что Благомил успел наговорить страннику о ней все, что заставлял делать. Тогда хоть было ясно, куда он пропал. И было больно, так больно, как еще никогда не было. По ночам она тихо плакала в подушку, и Всемила наконец решила, отпустить дочь к Дарею. Пусть хоть в обучении забудется.
И вот теперь они со Златой неспешно двигались к Дарею. Не было той радости, что гнала ее после сватовства Ярополка, не было хитрого Лешего в облике нагловатого лиса, была тоска. И кобылка поддалась настроению хозяйки. Вот и знакомый пригорок, вот и ворота, которые открыл вечно взлохмаченный Дикуша, приветливо подмигнув девушке. Она вошла в терем, поздоровавшись с Ярой и Кумаем, поднялась к себе в свтелку и замерла, глядя на два небольших сундука, стоящие на лавке и маленький ларчик.
Белава подошла к сундукам, откинула крышки и замерла, изумленно глядя на красные бусы. Она лихорадочно открыла ларчик, там лежали сережки с изумрудами.
Как и обещал, раздался голос за ее спиной. Два сундука красных бус и сережки. Как твои глаза, солнышко мое ясное.
Сердечко бешено забилось в груди девушки, она обернулась и не сдержала слез, глядя на улыбающегося Радмира. Она бросилась к нему и вместо объятий, который он открыл ей, начала бить воина кулачками в грудь.
Где ты был? Где ты был, гадкий насмешник? кричала она. Ненавижу тебя, ненавижу!
И я тебя люблю, тихо ответил он и опять воспользовался излюбленным средством- заткнул рот девушки поцелуем.
Он рассказал, что прилетел из дома вестник, где докладывали, что пришла беда и просили защиты. Радмир увидел, что Белава вне опасности и побоище почти закончилось, вскочил на Дымку и понесся домой. Все решил и прямо сюда, к ней.
Истосковался я, лебедушка, сил нет, как без тебя нехорошо, говорил воин, целуя светящееся от счастья личико Белавы.
Я тебе вестник посылала, сказала она и потерлась щекой о его плечо.
Я не получал, лебедушка, честно, ответил Радмир. Не молчал бы я, поверь. потом повернул ее к себе лицом и спросил, Выйдешь за меня?
Да! радостно воскликнула она и повисла на шее воина. Думаешь, я позволю тебе жить спокойно? Никуда ты от меня не денешься.
Даже страшно стало, может передумать, пока не поздно? засмеялся он и добавил с нежностью. Никуда я от тебя не денусь, вздорная наглая чародейка, и снова прижался к ее губам нежным поцелуем.
Со двора раздался шум. Кто-то въехал в ворота, заливисто залаяла собака. Радмир и Белава выглянули в окно.
Шукля, воскликнули они в один голос и бросились на улицу.
Там их ожидал еще больший сюрприз. Во двор въехали два всадника. Лихой весело помахал им рукой, подмигивая плутоватым глазом, а рядом с ним стояла, скромно потупясь Гремила.
Что за диво?! воскликнул Дарей, разглядывая ожившую женщину.
Выполнил-таки Благомил значит мою просьбу, удивленно выдохнула девушка.
А мы поженились, весело сообщил атаман. Я как в дареев дом вернулся в Полянии, а она там сидит, слезы льет, так замуж и позвал. Люблю ведь, оказывается.
Да ну тебя, Лишенько, скромно громыхнула женщина.
А пса домовой спрятал, когда оборотни на моих людей напали, продолжал рассказывать разбойник. Вот, забрали с собой. Хороший пес.
Идите уже за стол, крикнул улыбающаяся тетка Яра, выглянув из терема.
Дарей повел гостей в дом. Радмир задержал Белаву, развернув к себе.
Неужто не сон, неужто и вправду вместе? спросил он.
Если сон, то пусть мы никогда не проснемся, ответила девушка и нежно поцеловала своего воина.
Дарей выглянул из дверей, усмехнулся, глядя на них и вернулся в дом, оставив двум влюбленным весь мир, покрывающийся цветами азаила, расцветающими вокруг мужчины и девушки.