Оливер, укоризненно смотревший на Питера
Оливер, скрывающий нечто
Марлини спал с детективом Тернер в Цинциннати. Опять. Я приложила ладони к лицу и наклонилась вперед. Я понимала, конечно, что Питер не давал обет безбрачия и частенько пользовался своей популярностью у женщин, не пропуская ни одной юбки, но это не значит, что мне не было больно от этого.
Я могла еще как-то жить, не зная имен, не видя лиц, не зная, где и с кем он сейчас, наверное, потому что оставалась надежда на то, что сейчас он один. Но когда я встречала его женщину, нынешнюю женщину, или знала о ней больше, чем положено, я с ума сходила. В общем, в эти моменты я становилась похожа на Питераревнивая, территориальная сучка, с комплексом неуверенности в себе. Я видела этих непрекращающихся любовниц и сравнивала их с собой.
Даже теперь, когда он был непонятно где, жив ли он, я думала только о том, что снова склеил какую-то девицу. На мгновение я возненавидела его настолько, что готова была пожелать ему смерти. Но это был лишь миг помутнения или, если хотите, момент ясности, и я снова пришла к реальности. А реальностьэто ад без него.
Мисс Робинсон, мистер Уинстер, спасибо. Я посмотрела на полицейского и поняла, что в те минуты, пока я погрузилась в самокопание, он разговаривал с Оливером.
Он вымученно улыбнулся мне и отошел.
Кетрин? Все нормально? Боязливо спросил Оливер.
Я выдохнула и кивнула.
Все как нельзя кстати. Буркнула я и теперь уже окончательно ушла из квартиры Питера.
Думаю, Оливер понял, что я догадалась.
***
Райдек сидел, закрыв лицо ладонями, и смотрел сквозь пальцы вокруг. Трой осторожно зашел в кабинет и сел в дальнем углу кабинета. Он пару раз пожевал жвачку, но его чавканье было настолько громким в режущей тишине, что он тут же прекратил.
Агент Марлини похищен сегодня из собственного дома. Агент Робинсон думает, что его похитил наш убийца.
Коллинз протяжно выдохнул, прислонив кулак ко рту, но промолчал.
Я хочу услышать твою версию событий. Сейчас.
Голос Райдека в тишине кабинета звучал как раскатистый гром над лугом и Трой, будто ударенный звуковой волной прислонился к стене, вытаращив на детектива глаза.
Трой. Напористо окликнул Райдек.
Коллинз потер руки, как на морозе и прокашлялся.
Я пришел к Блекморсу часа в четыре. Он задержался на работе, а дома никого не было, поэтому я ждал прямо у главных ворот. Он пришел только около восьми. Трой перехватил воздуха и продолжил: Он провел время в очередном баре. Сержант закусил губу и, даже показалось, что подавлял в себе желание расплакаться. Я предложил ему выбрать.
Трой посмотрел на Райдека и усмехнулся брезгливой мимике детектива.
Я предложил ему выбрать. Он должен был определиться, наконец, чего хочет от жизни.
Как он отреагировал? Райдек говорил сдавленно и отводил глаза в пол.
Трой глубоко вздохнул.
Сказал, что не собирается выбирать, потому что его все устраивает, а если я хочу чего-то иного, то выбирать нужно мне.
Трой сделал паузу и посмотрел на Райдека, но тот безразлично смотрел на него, лишь изредка моргая.
Я с самого начала знал о его бисексуальности.
И тебя это устраивало до поры до времени?
До тех пор, пока я не понял, что люблю его. Спокойно сказал Трой.
Райдек кивнул.
Что было потом?
Трой провел руками по вчерашней щетине и наклонился вперед, уперевшись локтями в колени.
Я сказал ему, что ухожу и, что если он хоть немного уважает меня, то не будет больше искать встреч. Хотя не думаю, что он стал бы звонить. Коллинз оскалился и перехватил волосы между пальцами.
Как ты себя чувствуешь?
Вопрос неподдельно удивил сержанта, и он пристально посмотрел на Райдека, пытаясь угадать, что тот имел в виду. Но тот лишь пожал плечами.
Я просто хочу найти того, кто убил Карла. Райдек кивнул и встал из-за стола.
Я покажу тебе несколько фотографий. Это скриншоты с камер видеонаблюдения. Может, ты узнаешь кого-то.
Он достал папку с фотографиями и разбросал их по столу. Коллинз медленно подошел к ним, стал брать по одной и рассматривал каждую не более тридцати секунд, откладывал, брал другую и никогда не менял выражение лица. Когда фотографии закончились, он пролистал их еще раз и посмотрел на детектива.
Я никого здесь не узнаю, сэр. Райдек нахмурился, но, кажется, поверил сержанту. Он сгреб все фото обратно в папку и бросил ее в верхний ящик письменного стола.
Ладно. А что можешь сказать о Сьюзанн? Ты знал, что они дружили с Маргарет Пристли?
Дружили? Усмехнулся Трой. Я бы не стал делать такие громкое заявления. Скорее, просто сотрудничали.
И ты был третьим? Спросил Райдек.
Трой поджал губы и быстро передернул плечами.
Я помог ей, когда сбежала из больницы. Укрыл в доме своих родителей. Она сказала, что не может там находиться, пока убийца на свободе.
Убийца?! Она знала, кто убийца? Удивился Райдек.
Ну, я так думаю, она подозревала Маргарет. Но мне ничего не говорила.
Трой вернулся на прежнее место и достал из кармана зажигалку. Он стал прокручивать ее колесико, зажигая и туша огонек, и смотрел на маленькое желтоватое пламя, сосредоточенно, будто проводил эксперимент в доказательство докторской диссертации.
Так, понятно. Райдек похлопал ладонями по коленкам и поднялся. Не уезжай никуда, сынок. Ты еще нам нужен. Он похлопал Троя по плечу и вышел из кабинета, пропустив его вперед. Коллинз смиренно вышел, засунул зажигалку обратно в карман и, засунув туда и руки, пошел прочь из участка.
Полли, секретарь Райдека, удивленно проводила его взглядом и потом посмотрела на Райдека.
Найди-ка мне лучше все на этого агента Марлини. Сказал он и вернулся в кабинет.
***
Я сидел, прижавшись к одной из стен, и чувствовал, что на улице пошел снег, представляя как рады, наверное, дети, не получившие сполна «белого» Рождества и Нового Года. Снега тогда выпало очень мало, будто Небесная Канцелярия сама украла его где-то и теперь жадно делилась его малой толикой. Крыша моего пристанища не была надежным укрытием от непогоды и, теперь я вынужден был то и дело менять место своей дислокации, чтобы спастись от настырных капель, растаявшего снега и снежинок, падающих на пол, сквозь щели в крыше.
Я не знаю сколько времени прошло с того момента, как я очнулся, но на этот раз чувствовал себя лучше, даже почти выспавшимся и без головной боли. Конечно, я вполне стандартно начал свое сопротивление с толкания двери и криков. Я ломился наружу, но, несмотря на свою внешнюю ветхость, дверь не поддалась мне ни на дюйм.
Да и тем, кто был снаружи, если там вообще кто-то был, до меня дела не было. На самом деле я не представлял, в каком помещении меня держали. Вернее, как я и сказал, это было похоже на сарай или амбарочень старый и очень ветхий, но что было за его стенами, мне было невдомек. Был ли это заброшенный участок на окраине города? Был ли это домик в лесу? Находился ли я вообще в Вашингтоне?
Я подполз к обрывкам старых газет, разбросанных на полу и стал искать хоть какое-то указание на мое место расположения. Вырезки из каких газет преобладали? Что за статьи были здесь? Я быстро пролистал их, подбирая и бросая обратно на пол. Мое раздражение от собственной беспомощности, закипало внутри и уже хотел бросить все, когда внимание привлекла одна небольшая заметка. Это была статья о новом обществе помощи людям, потерявшим своих родных при одной из небольших церквушек на окраине столицы, том самом куда ходили Маргарет, Трой и Сьюзанн. Там говорилось, о желании помочь и необходимости продолжения жизни, стандартные фразы о том, что Бог не посылает нам испытаний, которые мы не могли бы выдержать и о том, что это самое новое общество постарается сделать все, чтобы помочь людям вынести испытания.
«Только тот, кто прошел с тобой одной дорогой, может понять тебя», было последней фразой в этой статье.
Мне показалось, что за дверью кто-то прошел, и я ринулся вперед. Неожиданно для самого себя и быстро встал на ноги и стал бить все еще связанными руками по двери, крича и требуя, чтобы меня выпустили.
Глупая затея сама по себе. Понятно, что если Вас украли, то уж точно ни для того, чтобы продержать несколько часов в сарае, а потом выпустить. Да и желанием светиться перед жертвой, похитители, кем бы они ни были, обычно не отличаются.
Шаги снова стихли, и я опустился на пол, облокотившись на стену. Может, идеи у меня были глупыми, но умирать я не собирался.
***
Меня отправили домой, практически силой. Теренс пригрозил, что отстранит меня от дела, если я тотчас же не пойду к себе. Няня уже знала о произошедшем, но к моему счастью, даже спрашивать ничего не стала: просто взяла вещи и, поцеловав Рейчел на прощание, ушла.
Я села на диван в детской и посадила дочь себе на колени.
Вот так, Рейчел. Мы с тобой остались совсем одни. Я изо всех сил сдерживала слезы, но они сами прорывались наружу и капали на личико моей дочери. Она улыбалась мне, а я не могла выдавить из себя даже подобие улыбки.
Дети очень чуткие существа. Они способны понять твое настроение, только по твоему дыханию, по одному мимолетному взгляду, по одной кривой усмешке, по одной слезе в уголке твоих глаз.
Ма-ма? По слогам пробормотала Рейчел и приподнялась у меня на руках. Я поддержала ее и поставила ее ножки себе на бедра.
Все хорошо, крошка. На этот раз мне удалось усмехнуться.
Это было больше похоже на улыбку Гуинпленавынужденную и горькую.
Дочка провела своей маленькой ладошкой по моему лицу и нахмурилась.
Все нормально, девочка моя.
Мама? Снова произнесла Рейчел.
Я стерла слезы со своих щек и прижала руки дочери к своей груди.
Все будет хорошо, милая. Нам только нужно найти папочку.
Папочка. Повторила за мной Рейчел и улыбнулась. Я погладила ее по голове и встала.
Ее личико всегда преображалось, когда она видела Питера, когда он брал ее на руки, когда качал ее, когда купал, когда кормил. Я была удивлена, как она так быстро сблизилась с ним. Но, как я уже говорила, дети очень чуткие существа.
В дверь постучали и я подумала, что это Теренс или Оливер, поэтому быстро пошла открывать, держа дочь на руках.
Майкл?
Пожалуй, даже Питер, появившийся сейчас на моем пороге, стал бы менее неожиданным гостем.
За окном шел снег и на плечах Майкла таяли крупные снежинки. Его волосы намокли и крупная прядь падала на лоб, прикрывая одну бровь.
Здравствуй, Кетрин. Его голос охрип и звучал почти глухо в полумраке коридора.
Здравствуй. Заикаясь, ответила я.
Я слышал, что произошло с Питером. Он подошел ближе и улыбнулся Рейчел. Он погладил ее пальчики на руке и тоскливо посмотрел на девочку.
«О, Гордон, давай, не будем сейчас, мне и без того тоски хватает», он смотрел так благоговейно, так жалостливо, что я почувствовала, как он скучает по моей дочери.
Я не могу сказать, что в нем бурлили отцовские чувства, когда мы были вместе, но и чужим для нее он тоже никогда не был. Наверное, мы оба ждали, что именно его она будет называть «папой» и оба этого боялись.
Зачем ты пришел? Восстановив дыхание, спросила я, отступая на шаг назад.
Я просто хотел узнать, как вы. Он все еще смотрел на Рейчел, но она, судя по всему, уже забыла его или просто не проявила любопытства.
Все хорошо. Рейчел отвернулась и уткнулась носиком мне в шею. Я крепче прижала ее к себе и стала медленно водить рукой по ее спине.
Хорошо? Усмехнулся Майкл. Я не думал, что ты будешь так равнодушна к потере напарника.
Он отстранил меня и вошел в квартиру.
«Господи, у меня на двери, что табличка прибита «Заходи и бери!». Почему все мужчины так фривольно вламываются ко мне?» Подумала я.
Майкл, если ты пришел поиздеваться, то сейчас не самое подходящее время. Спокойно сказала я, закрывая дверь.
Я не за этим пришел. Ответил он и, не раздеваясь, сел на диван. Я хочу разделить с тобой твою тоску.
Думаю, что мое удивление скрыть было невозможно.
Прости, Майкл? Я слышала то, что слышала? Почти истерично рассмеявшись, переспросила я.
Он посмотрел на меня абсолютно серьезно и протянул мне руку.
Иди сюда. Я хочу побыть с тобой сегодня.
Я пренебрежительно фыркнула и отошла.
Майкл, мне казалось, мы все закончили и обо всем договорились. Рейчел завозилась у меня на руках и, посмотрев в ее лицо, я поняла, что она хочет спать. Прости, мне нужно уложить ребенка.
Майкл посмотрел на свои наручные часы.
Самое время. Согласился он. Но так даже лучше. Нам никто не помешает.
Я раздраженно выдохнула, но решила сначала уложить Рейчел в кроватку, а потом уже распрощаться с Гордоном. К счастью, проблем со сном моя девочка не испытывала и мне хватило только положить ее в кровать, чтобы она тут же уснула, повернувшись на бочок.
Майкл, ты еще не ушел? Спросила я, вернувшись в гостиную.
Я жду тебя. Ответил он.
Он уже снял пальто и пиджак, оставшись только в футболке, брюках и ботинках. Я заметила, что на нем были те ботинки, которые я купила ему незадолго до расставания.
Майкл, я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас не время для воспоминаний. Я встала у стены и завела руки за спину.
Кетрин, детка, я люблю тебя, и я могу утешить тебя. Он быстро подошел ко мне и прижал крепче к стене.
Майкл! Я воскликнула, но он прислонил ладонь к моему рту.
Я до сих пор помню твой запах, твой голос дрожит в моих ушах, иногда по ночам я просыпаюсь, представляя, что ты будешь рядом. Он наклонился ко мне и шептал, целуя мою шею, уши, скулы.
Майкл. Хныча, я уперлась ладонями ему в грудь, но даже сил сопротивляться у меня не было. Я могла только просить. Пожалуйста, не надо. Я не хочу. Майкл. Нет.
Почему ты сопротивляешься? Разве ты не жалеешь об утраченном? Я ведь люблю тебя. Я всегда тебя любил. Он схватил мое лицо в свои ладони и пристально посмотрел мне в глаза. Любил даже, когда поколотил.
Господь Всемогущий! Он говорит как типичный домашний тиран, осталось только добавить: «Никто не будет любить тебя так, как я», и все. Считай, картина маслом.
Майкл, но я не люблю тебя.
Думаю, мои слова и мой взгляд сейчас ударили его больнее, чем применение любой физической силы. Он отпустил меня и отошел.
О, Боже, ты действительно так сильно любишь его? Он сказал это больше утвердительно, чем вопрошающе, а я стыдливо опустила глаза.
Майкл, разве ты этого так и не понял?
Он задышал тяжело и громко.
Я поверить не мог. Я не мог поверить в это! Он начал выходить из себя, и я уже побоялась повторения событий почти годовой давности. Я не хотел верить.
Я приложила ладони к лицу и заплакала.
Майкл снова приблизился ко мне и так крепко обнял, что я почти задохнулась.
Господи, Кетрин, я и понятия не имел. Прошептал он мне в волосы. Я думал, что ты просто увлеклась, как тогда в Академии, что тебе просто наскучило, что я тебе наскучил, но я не думал, что все так серьезно. Понимаешь? Я не думал, что ты действительно любишь его.
Я не могла расслабиться в его руках и как только он стал поглаживать мою спину, со всей силы оттолкнула его.
Убирайся, ко всем чертям, Гордон! Даже если ты не мог понять, что я к нему чувствую, мог бы услышать меня хотя бы один раз в жизни! Я говорила тебе тогда, когда уходила в первый раз и говорю сейчас: я люблю его! И только его!
Мой крик разбудил еще только начавшую дремать Рейч, она заплакала и я метнулась к ней в спальню, уже оттуда услышав, как хлопнула моя дверь.
Я взяла дочь на руки и опустилась с ней на пол.
Рейч, Рейч, Рейч, только и могла бормотать я.
***
Лейтенант Райдек выглядел так, будто его пытали сомалийские пираты в течение трех суток. Мятая рубашка, отсутствие галстука, небрежно закатанные рукава и лицо портового пьянчужки.
Детектив?
В дверь просунула голову Полли, настолько сосредоточенная, что готовилась в любой момент, увернуться от броска в нее чего-то тяжелого. Но Райдек только медленно поднял на нее полуслипшиеся от усталости глаза и кивнул, приказывая зайти.
Вы что тут всю ночь просидели? Побеспокоилась она.
Райдек проигнорировал ее вопрос и, откатившись на офисном стуле к окну, закурил, наверное, сороковую сигарету за эту ночь. Маргарет Пристли не нашли, ни дома, ни по месту работы, ни в церкви, нигде.
Пришли результаты вскрытия Сьюзанн Пит, как и предполагалось, она повесилась сама, но странно другоев квартире обнаружили отпечатки. Они не принадлежат ни умершей, ни хозяину квартиры. Он редко рассказывал Полли о ходе расследования и каждый раз это означало только то, что расследование в тупике.