Джеймс ЧейзТак устроен мир
Глава первая
Фэйрвью умирал. В прошлом это был процветающий городок, разбогатевший благодаря двум заводам ручного инструмента.
Но теперь золотой век закончился. Об этом позаботилось массовое производство. Оба предприятия не смогли тягаться с новыми фабриками, которые открылись в соседних городах.
К тому же милях в тридцати от Фэйрвью внезапно вырос Бентонвилльсовременный город с пестрыми магазинами, аккуратными дешевыми домиками, шустрыми трамваями и витающим повсюду духом легкой наживы.
Молодежь не задерживалась в Фэйрвью. Кто-то уезжал в Бентонвилль, кто-то еще дальше на север; некоторые даже в Нью-Йорк. Расторопные дельцы перебрались в Бентонвилль при первых признаках кризиса; менее предприимчивые остались сводить концы с концами.
Убогие хижины, разбитые дороги, невзрачные товары в витринахповсюду упадок. Отошедшие от дел бизнесмены, в прошломобеспеченные люди, доживали свои дни в благородной нищете, стараясь держаться вместе. Их вид вызывал жалость. А главное свидетельство крахаапатичные толпы безработных на перекрестках.
Однако в городе еще тлела искорка жизнивсе благодаря небрежности Филипа Хармана, который был царем и богом Фэйрвью, а потом перебрался на более тучные пастбища.
Лет десять назад, на пике процветания, Харман учредил городскую газету, восьмистраничный еженедельник, задумав навязать горожанам свои политические, этические и религиозные взгляды.
Но настоящая популярность пришла к «Клариону», только когда Харман уехал из города, передав бразды правления редактору Сэму Тренчу с наказом не сдаваться.
Харман выделил некоторую сумму для ежемесячной поддержки «Клариона». Если бы он не забыл о существовании газеты, то через несколько лет наверняка прекратил бы выплаты. Но Харман был человеком безмерно богатым и безмерно же занятым, и «Кларион» продолжал существовать за его счет.
Офис редакции был скромным, как и сама газета: три комнаты и приемная. В штате числились редактор Сэм Тренч, корреспондент Эл Барнс, трое не самых расторопных секретарей и Клэр Рассел.
Клэр была главной движущей силой «Клариона», ключевым сотрудником редакции, звездой каждого номера. Только благодаря ее стараниям в газете теплилась жизнь.
На работу ее пригласил сам Харман. Случись это тремя годами раньше, Клэр бы только рассмеялась в ответведь тремя годами раньше она была ведущим журналистом «Канзас-Сити трибьюн».
Карьера Клэр была незаурядной. В семнадцать лет девушка поступила на должность стенографистки в «Канзас-Сити геральд». Вскоре она проявила талант к написанию статей, но у редактора были свои соображения относительно того, чем должны заниматься женщины. Клэр это не смутило. Она перешла в «Трибьюн», где не без успеха вела колонку для женской аудитории.
Клэр была трудолюбивой девушкой и довольно быстро заработала доброе имя. Вскоре она стала звездой журналистики и заняла место в редакционном отделе.
Будущее казалось радужным. Клэр Рассел приводили в пример как блестящего, эталонного журналиста. Но потом она слишком увлеклась работой, совсем забыв об отдыхе. Непосильный труд, беспорядочное питание и ненормированный рабочий день подорвали ее здоровье. Клэр пришлось надолго уединиться в спальне, представляя интерес только для пожилого врача, который заходил проведать ее дважды в неделю.
Вернувшись к работе, Клэр обнаружила, что огонь угас. Она уже не могла работать в нужном темпе и засиживаться допоздна.
Редактор вызвал ее к себе и вежливо предложил поискать менее напряженную работу. Девушка не стала устраивать сценуопыт подсказывал, что спорить бессмысленно. Клэр не раз видела, как журналисты сгорают на работе. Поэтому она собрала пожитки и отряхнула прах Канзас-Сити от ног своих.
Филип Харман познакомился с Клэр в Бентонвилле и убедил ее поработать в «Кларионе». Он предложил половину от суммы, которую платили в «Канзас-Сити трибьюн», но это не стало неожиданностью. Ведь и Клэр, и «Кларион» переживали не лучшие времена.
Девушка не раздумывала. Уже на следующей неделе она появилась в редакции. Вскоре тираж газеты вырос на две тысячи экземпляров. Клэр не без удовольствия вспоминала мрачные прогнозы Харманатот считал, что через пару лет «Кларион» придется закрыть.
Впервые увидев Клэр, газетчики оживились. В Фэйрвью было не так много привлекательных девушек, а новая сотрудница оказалась еще и приятной в общении. Смуглая кожа, грива волнистых волос, шальной огонек в черных глазах, хладнокровие, чувство стилякороче, высший класс.
Сэм Тренч сразу привязался к Клэр. Редактор с первого взгляда понял: перед ним не тяжеловоз, а спортивная лошадка. Недаром Сэм всю жизнь крутился в газетном бизнесе.
В дни процветания Тренч гордился и городом, и работой. Теперь же, состарившись и утратив иллюзии, он с грустью смотрел, как и город, и газета трещат по швам.
Сэм терпеть не мог Бентонвилль, ненавидел его царьков-заправил и нуворишей. Этот город медленно, но верно стирал Фэйрвью с лица земли.
Обратная сторона стремительного роста и богатствападение нравов. Тренч знал, что Бентонвилль держится на взятках. Городские власти продвигали интересы игорного синдиката, а полиция выполняла приказы городских властей.
В городе было несколько сотен букмекерских контор и казино. Почти в каждом заведении стояла пара-тройка «одноруких бандитов». Игорная лихорадка не щадила даже детей. Горожане сорили деньгами, а теневые воротилы не упускали возможности озолотиться.
Капитаном синдиката был Тод Коррис. В его подчинении было двадцать бойцовони держали игровые автоматы, крышевали богатеев и контролировали несколько букмекерских контор.
Тренч понимал, что за Коррисом стоит серьезный босс. Никто не знал, где он живет и как выглядит. Известно было только имя: Вардис Спейд.
Полиция была у Спейда на зарплате, чиновники имели долю с его дел, противников у него не было. Однажды Сэм Тренч написал колкую статью об игромании, но тираж номера перехватили и уничтожили парни Корриса.
А сам Коррис позвонил в редакцию и сказал:
Не суйте нос в дела Бентонвилляи вас не тронут. Напишете хоть строчку против нассожжем редакцию.
Сэм хотел заверить его, что больше проблем не будет, но не успел сказать ни словаКоррис повесил трубку.
После этого случая редактор притих.
Устроившись в «Кларион», Клэр хотела написать цикл статей об игорном бизнесе и его организаторах, но Сэм был непреклонен.
В Бентонвилле кипела жизнь. Клэр и ее коллега Барнс частенько ездили туда за новостями и возвращались с горячим материалом.
Редактор просматривал статьи и выбрасывал их в мусорную корзину.
Пожара захотели? неизменно спрашивал он.
Однако в конце концов репортеры «Клариона» добились своего. К тому же они сыграли важную роль в крахе синдиката. Но прежде чем занавес опустился, мирная жизнь сменилась волной насилия и чередой внезапных смертей.
Все началось с Лорелли, подружки одного из воротил. Если бы не она, Гарри Дюк не заинтересовался бы Беллманом и его заведением. Если бы не Гарри Дюк, никто не узнал бы, что Тимсона убили. И если бы не случайно подслушанный разговор, Вардис Спейд до сих пор работал бы по-крупному.
Кусочки пазла постепенно сложились в общую картину. И вот что удивительно: синдикат строили шесть лет, а чтобы разрушить его до основания, потребовалось три дня.
И вот как начался первый.
Глава вторая
Жарким июньским днем Клэр пришлось сходить в мэрию. Нужно было узнать, как продвигается расчистка городских трущоб, «Кларион» активно освещал эту тему.
Вернувшись в редакцию, она обнаружила, что Барнс играет в крэпс с худощавым коротышкой. Взгляд у коротышки был жесткий, пронзительный.
Девушку очень рассердило, что игроки расположились в ее кабинете.
Попрошу на выход. Клэр сняла шляпку и распустила роскошные волосы. У меня дела.
Ну, здравствуй, ангелочек. Барнс взглянул на нее и накрыл кости ладонью. Его крупное лицо, похожее на резиновую маску, расплылось в неловкой улыбке. Думал, ты не вернешься.
Клэр без интереса посмотрела на второго игрока:
И друга своего забирай, Эл. Идите играть в другое место.
Слушай, ты знакома с Тимсоном? торопливо спросил Барнс. Тимми, это мисс Рассел. Та самая. Если повезет узнать ее получше, увидишьотличная девчонка. Мне пока не повезло, но я над этим работаю.
Тимсон с восхищением посмотрел на Клэр. Глаза у него были как стеклянные. Клэр это не понравилось.
Рад знакомству, мисс Рассел. Читал вашу колонку, шикарно пишете.
Барнс сдвинул шляпу на переносицу.
Ты когда успел научиться читать, конокрад старый? спросил он. Ты, Клэр, его не слушай. У него жена и двое детей.
Ты меня не так понял. В голосе Тимсона звучало наигранное веселье.
Точно. Я хотел сказать, что у него две жены. И ребенок от третьей.
Тимсон обиженно улыбнулся:
Вот шутник какой, мисс Рассел. Вы же ему не верите?
Не верю. Клэр нетерпеливо постукивала каблуком. Ни ему, ни его писанине. Не могли бы господа перенести игру в другое место? Спасибо.
Конечно-конечно, торопливо сказал Тимсон. Я не знал, что это ваш кабинет. Вы уж простите.
Стоп, вмешался Барнс. Она, конечно, хороша, но не настолько. Дай-ка я с ней побеседую. Он похлопал девушку по руке. Не будь врединой, ангелочек. Дай срубить малость деньжат с нашего гостя, ну? Ты же знаешь, мне это не помешает. Плюс вентилятор есть только в твоей комнате.
Это не комната, а кабинет, сказала Клэр. Где, по-твоему, я работать буду?
Отдохнула бы. Всегда работаешь. Кстати, Тимми у нас человек не последний. Занимается недвижимостью. Знаешь, при желании он может таких дел в городе наворотить, что мало не покажется.
Недвижимость? Клэр резко взглянула на Тимсона. Надумали здесь землю купить?
Коротышка почесал нос, стараясь не смотреть на девушку.
Ну, не знаю. Землянеплохой актив. Почему бы и нет, если цена устроит. Но меня интересуют только самые дешевые предложения.
Барнс подмигнул девушке:
Да стервятник он. Ждет, пока кто-нибудь разорится, а потом забирает за бесценок. На эти два процента и живет.
В глазах Клэр мелькнуло отвращение.
У нас в городе такой земли хватает, раз уж интересуетесь. Купить, конечно, можете, но пользы от такой покупки не ждите.
Знаете, Барнс на меня наговаривает. Тимсон снова скривился в улыбке. Я обычный бизнесмен. Сентиментальность мне не по карману. Но каждый имеет право на свою точку зрения. Он пожал плечами. Полагаете, здесь в недвижимость вкладываться не стоит?
Через пять лет город обанкротится. На Среднем Западе таких полно, будет еще один. Если желаете купить пустырь, лучшего места не найдете. Продавцов здесь хоть отбавляй.
А вдруг ваши заводы снова встанут на ноги? Я такое видел. Я много чего странного повидал, мисс Рассел. Бывало, умирал город, да вдруг снова расцвел, а кто купил по дешевке, сорвал неплохой куш.
Барнс взглянул на девушку и беспечно сказал:
Похоже, наш бизнесмен фильмов насмотрелся.
Клэр изучающе разглядывала Тимсона.
Пойду поговорю с Сэмом, наконец сказала она. Не буду мешать игре, Эл. Думаю, тебе светит неплохой выигрыш.
Когда Клэр вышла, глаза Тимсона загорелись злобой.
Она что, лохом меня считает?
Забудь об этой дамочке, поспешно сказал Барнс. Такой уж она человек. Давай, дружище, время не резиновое. На что ставишь?
Клэр вошла в кабинет Тренча, захлопнула дверь и присела на край потертого стола, занимавшего почти все свободное место. За столом сидел сухой старичок с копной седых волос и пронзительно-голубыми глазами.
Сэм оторвался от работы, аккуратно поставил перо в чернильницу и откинулся на спинку кресла, положив маленькие, покрытые старческими пятнами руки на кипу бумаг.
Вот несчастье! жалобно воскликнул он. Ни минуты покоя. Знаешь, в чем беда всех женщин? В отсутствии дисциплины. Что ты хотела?
Много чего. Клэр с улыбкой покачивала ножками. Ей нравилась искренность редактора. Но сейчас есть дела поважнее. Скажите, Сэмюэл, что вы знаете об этом Тимсоне?
О Тимсоне? А что я должен знать? Сэм поискал носовой платок и энергично потер нос. И не зови меня Сэмюэл. Мне не нравится.
Совсем ничего?
Знаю, что он из Бентонвилля. Сэм поднял палец. Этого достаточно.
Думаете, он хочет купить землю в Фэйрвью?
Может, и так. Сэм прищурился. Затея, понятно, дурацкая, но дураков хватает.
Он сунул платок в карман и взглянул на Клэр:
А что?
Непохоже, что он дурак, произнесла девушка. Конечно, вкладывать деньги в Фэйрвьючистое безумие. Но вдруг мы чего-то не знаем?
Не выдумывай. Может, он осмотрится и не станет ничего покупать. Ты спешишь с выводами.
Волнуюсь я за Пиндерз-Энд, помолчав, сказала Клэр.
А что не так?
Отстали от графика. Хилл говорит, там какая-то загвоздка.
Любопытно, оживился Сэм. Прямо так и сказал?
Не совсем. Сказал, что работы временно приостановлены.
На прошлом собрании вроде бы всё решили. Интересно, почему передумали. Надо поговорить с Хиллом.
А смысл? Я с ним уже наговорилась. Но вы же не позволите написать об этом, верно?
Сэм помотал головой:
Не позволю. В пылу сражения ты забываешься, дорогуша. Можешь перегнуть палку.
Так я и думала. Знаете, Сэм, «Кларион» стал совсем беззубым.
Поздно кусаться. При смерти успокоительное нужно. Не заводись, дорогуша. Вижу, устала. Может, зайдешь ко мне поужинать?
У меня свидание. Как-нибудь в другой раз.
Ты что-то недоговариваешь. В глазах Сэма мелькнула озорная искорка. Похоже, наша Клэр влюбилась.
Кто, я? Девушка смущенно рассмеялась. Ой нет, Сэм. Я замужем за работой.
Я тоже так говорил, пока не женился. Так кто он, Клэр?
Один парень, зовут Питер Каллен. Клэр отвернулась к окну. Сэм с удовольствием отметил, что она смутилась. Познакомились пару месяцев назад. Он мне нравится. Дважды в неделю ужинаем вместе, иногда разрешаю ему меня поцеловать. Довольны?
Так он тебе нравится?
Сказала жеда. Или вы про нет, это вряд ли.
Так ты, выходит, счастлива?
Выходит, да Ну, мне пора. Значит, разговор о Пиндерз-Энд окончен?
Я сам этим займусь, сказал Сэм и черкнул что-то на промокашке.
Девушка направилась к выходу. Сэм проводил ее взглядом.
Слушай, Клэр. Ты поосторожнее с этим парнем. Держи ухо востро.
Ухо востро, говорите? Мои ушки всегда на макушке.
Клэр рассмеялась и закрыла за собой дверь.
Глава третья
Гарри Дюк сидел за столом, затянутым в зеленое сукно, и забавлялся красно-белыми игральными костямито подбрасывал их, то беззаботно вертел в худой загорелой руке.
Говорят, Беллман напуган, сказал он, метнув кости на стол. Кубики качнулись на ребрах и замерли шестерками вверх.
Повезло, зевнул Келлз.
Дюк сгреб кости в ладонь и сделал еще один бросок. Опять шестерки.
Келлзсреднего роста, подтянутый, смуглый, суровыйразвалился в кресле. Фетровая шляпа сдвинута на затылок, большой палец за проймой жилета. В другой руке была спичка, которой Келлз то и дело ковырял в зубах.
Дюк снова упомянул Беллмана.
Мало ли что болтают. Келлз, казалось, умирал от скуки. Ты же не веришь слухам. Другиеладно, но на тебя не похоже.
Дюк снова взял кости.
Ну ладно, не напуган. Еще один бросок. Но точно нервничает.
Снова шестерки.
Ты нужен Беллману, сказал Келлз. Он считает, вам стоит поработать вместе. Ты в ответе за катушки, онза кабак.
Беллман уже год как открылся. Дюк достал плоский портсигар из внутреннего кармана пиджака. Теперь вдруг про меня вспомнил. Ловкач какой!
Он вынул тонкую сигару, испещренную зелеными точками, и протянул портсигар собеседнику. Тот покачал головой.
Тише едешьдальше будешь, сказал Келлз. Взгляд его маленьких глазок блуждал вверх-вниз по грязной стене за спиной Дюка. Кухню в кабаке он наладил, пришла пора осмотреться. Катушкидело нехитрое. Справишься, тебе умения не занимать. Придешь, все сделаешь. Думаю, Беллман не поскупится.
А то! Дюк улыбнулся. Ты же знаешь, я на других не работаю.
Не придется тебе работать. Келлз поерзал в кресле. Сами разберемся. Тебе нужно покрутиться в кабаке, больше ничего. Все сразу поймут, что катушки годные.