Дадли развил столь активную деятельность, что успел не то что к приезду мамы, а к приезду папы и Гарри. Папа лишь одобрительно хмыкнул, заглянув в Гаррину комнату.
Марш на улицу! И чтобы до вечера не возвращались! настроение Вернона пришло в полную норму: до приезда Петти было еще полтора часа, а из машины в гостиную уже была перемещена его новая хорошая подругабутылочка прекрасного Балантайнса. Он заслужил эти полтора часа!
А Дадли и Гарри были уже на улице. Тут возникла некоторая неловкая паузав прошлом эта территория делала их врагами. На этот раз первым пришел в себя Дадли.
Пошли! бросил он и потащил кузена в близлежащую рощу. Там в кустах скрывались ступеньки, которые вели к настоящему домику на дереве. Было неизвестно, кто его сделал. Дадли нашел это сокровище полгода назад и не поделился находкой даже с Пирсом. Похоже, домик делал кто-то из взрослых, и давно. Он был очень надежный, но уже несколько обветшалый. Гарри воровато оглянулся, положил ладонь на плечо Дадли, и к домику они просто подлетели.
Круто, протянул Дадли. А с этим, он оглянулся назад, стараясь увидеть спину, сделать можешь что-нибудь? Дадли всегда умел быстро находить выгоду в любом положении. Гарри с грустью помотал головой. А потом задумался. «Черный медведь»робко и с вопросом позвал он. Черный медведь был самым любопытным из новых жильцов его головы. Светлейший Хорнеджитеф постоянно молился, а спокойнейший Ван Юншенмедитировал. Обоим была не слишком интересна варварская культура. Они были уверены, что всё важное уже изобрели в их время и в их стране, а всё остальноепросто суета и бредни диких народов. Черный медведь же почти всегда ощущался за плечом. Он с живейшим интересом всматривался во всё вокруг.
Дадли принял новость о том, что кузен умеет летать, со спокойствием шестилетнего ребенка. Он же был уже взрослым, он видел мультик про Питера Пена, поэтому знал, как это бывает. Спросить про решение их проблемы после этого было логично. Кузен сначала помотал головой, а потом произошло что-то странное. Гарри задумался, замер на миг, а потом оглянулся вокруг. И оглядывался вокруг уже не Гарри. Это было странно и страшно. Не настолько страшно, как папа в гневе, но тоже очень боязно. Этот другой Гарри был опасен, как розетка. Пока не суешь пальцывсё в порядке. Но если всё-таки сунул, то всёбез вариантов. Другой Гарри проворно спрыгнул с платформы перед домиком и напрочь скрылся в не такой уж густой листве городского парка. Вернулся он буквально через пять минут с несколькими разными листьями. Совершенно не смущаясь, сдернул с Дадли штаны, положил его на пол и начал проводить разные манипуляции с принесенными листьями: выдавливать сок, перетирать в кашицу, дуть на них. В итоге получилось зеленая мякоть, которую Гарри разделил на две части, одну из которых уверенно намазал на попу Дадли, а вторую, сняв штаны полностью, на свою.
Полежи, пока не подсохнет, совершенно чужим голосомтихим, шелестящим, похожим на голос ветрасказал кузен. А потом стал собой. Обычный Гарри с совсем небольшим удивлением огляделся и лег рядом с Дадли.
Это что такое было? Дадли никак не мог определиться, возмущаться ему или бояться, поэтому по интонации предложение получилось очень странным.
Нууу Гарри замялся. По большому счету, им обоим прилетело из-за его выходки в музее. Признаваться в этом совершенно не хотелось. Понимаешь Там в музее кое-что произошло Гарри решил, что раз уж он теперь жрец, то он должен говорить правду. Кто-то в его голове одобрительно хмыкнул. Мне кажется, мне открылась память предков. Ну как в том фильме, помнишь? то, что Гарри жрец, совсем не значило, что он должен говорить всю правду. Этот же кто-то хмыкнул ещё более одобрительно. Тем более ведь любой из новых жильцов в его голове мог бы оказаться его предком. Ну, хотя бы теоретически. В этом в глобальном плане.
Дадли эта концепция устроила. Кузен теперь мог проваливаться в транс и делать всякие неожиданные штуки. Это было удобно: его собственная задница недвусмысленно одобряла открывшиеся навыки кузена. Боль практически сошла на нет.
А что еще ты умеешь? как и говорилось, Дадли умел очень быстро находить выгоду в любой ситуации.
Ну, не знаю А что надо? Гарри подозревал, что перечисление навыков, которыми владеют три очень старых волшебника из трех разных культур и времен, займет несколько дней. Только перечисление.
Ну, не знаю открывавшиеся перспективы были слишком радужными, чтобы вот так запросто сообразить, что надо. Но Дадли твердо обещал себе подумать.
Вообще, хотелось бы обезопасить себя от таких ситуаций, как случилась вчера. Но в этом направлении было страшно даже думать. А ничего другого в голову не приходило.
Гарри тоже задумался. Безрезультатно.
И светлейший Хорнеджитеф
И Черный медведь
А прозорливый Ван Юншен не стал задумываться, ведь у него был полководческий опыт! Мудрость гласила: не знаешь, что делатьтренируйся.
Будем делать зарядку! это опять был Гарри-но-не-совсем. Голос был командирский, интонации не предполагали никаких возможных возражений или откладывания отданного приказа. Сам мальчик проворно вскочил, стер почерневшую субстанцию с попы и сделал какое-то хитрое движение, от которого жижа испарилась. Потом так же бесцеремонно стер жижу с попы Дадли и так же удалил.
Встать! приказ буквально подбросил мальчика, сам Поттер-не-совсем-Поттер также шустро одевался.
Будем работать с внутренними энергиями! это опять не было похоже на вопрос или предложение.
Ноги на ширину плеч! а это было похоже на мистера Боуниих учителя физкультуры.
Руки вперед! Выдыхаешь, одновременно с этим наносишь удар с выводом энергии от сердца через кулак! Вот так! на столе в домике лежала какая-то деревяшка, которую Гарри-не-совсем-Гарри подбросил в воздух. Когда она пролетала на уровне груди мальчика, он ударил кулаком с резким выдохом «Ха». Деревяшка продолжала свое падение уже в виде мелких, похожих на пыль щепок. Дадли впечатлился. Он расставил ноги и попробовал повторить. Гарри-не-совсем-Гарри не стесняясь (вообще не было похоже, что этому Гарри знакомо данное слово) поправлял, иногда обидно и болюче тыкал в бок или куда придётся и командовал, командовал, командовал. А потом выполнял те же движения сам, периодически переходя от Гарри-не-совсем-Гарри к Просто-обычному-Гарри и обратно.
В течение трех часов по всему городскому парку Литтл-Уингинга раздавались короткие весомые команды: «Ноги!», «Резче!», «Выдох!», «Энергия!», «Удар!»и тому подобные. А потом любой желающий (которых, к счастью, не было) мог наблюдать, как два измотанных до предела шестилетних малыша бредут, едва не падая от усталости. Один из них выглядел смущенным, а второй что-то непрестанно бормотал под нос. Если бы этот гипотетический желающий обладал идеальным, нечеловеческим слухом, он мог бы разобрать: «Что бы я Ещё раз Просить о чем-то этого сумасшедшего никогда в жизни убейте меня!»
Глава 5
К одной из величайших загадок человеческого общества относится вопрос: «Почему люди не слушают друг друга?» Петунья Дурсль первая подписалась бы под списком тех, кто хочет узнать ответ на этот вопрос. Хотя на самом деле слушать ответ на этот вопрос она бы не стала. Ведь ей просто хотелось, чтобы окружающие слушали её. А почему люди вообще не слушают друг друга, её интересовало не сильно.
Вот и старая школьная подруга ПетуньиМэри Вотерсне очень слушала про то, что у Петуньи такие замечательные сын и муж, что муж её прилично зарабатывает, у них замечательный благоустроенный дом (настоящий английский) с газончиком (конечно, не совсем английским, но тоже очень хорошим) и садом с розами (просто удивительные). И городок Литтл-Уингинг (настоящий английский) такой замечательный! И так прекрасно, что ейПетуньенаконец-то удалось сбежать из этого отвратительного промышленного (ах, как вы можете жить в этой пыли!) Коукворта. Петунье вообще было что сказать Мэри (ах, дорогая, а помнишь, ты же была самой красивой девочкой в классе!). Но Мэри из-за своего подлого характера совершенно не давала Петунье наслаждаться триумфом (ах, дорогая, у тебя только один мальчик, а у меня чудесные мальчик и девочка! Кстати, Лизи недавно заняла первое место по графству в конкурсе орфографии!).
Справедливости ради, если бы Мэри сдалась в первый визит, второго бы не последовало. А так Петунья каждые полгода отправлялась к заклятой подруге в Коукворт с ночевкой, чтобы всласть позлорадствовать. Подруга отвечала ей той же самой монетой, умело и последовательно отдавливая все больные мозоли (ах, дорогая, а как учится Дадлик? Мой Томмилучший ученик класса!). Типичная дружба, которая грозила затянуться на долгие-долгие годы, а в старости даже превратиться во что-то психологически здоровое. Возвращалась, конечно, Петунья после таких дружеских посиделок злая, как цербер, у которого отняли кость.
За семь лет брака волей-неволей узнаешь привычки своего партнера. Одной из причин, почему Вернон планировал пить всю субботу, было ожидание триумфального возвращения Петуньи из Коукворта. Каждая чертова поездка Петуньи в этот мерзкий городишко заканчивалась скандалом. Каждая чертова поездка из шестнадцати! Чертовым грандиознейшим скандалом! И все эти чертовы шестнадцать скандалов входили в топ-20 скандалов в жизни Вернона. Не надо было быть гением, чтобы уловить тенденцию.
Но Вернон был в прекрасном настроении. Во-первых, двенадцатилетний виски Балантайнс придавал ему сил и душевной бодрости. Вернону было уже плевать на магнитные бури и на то, закончились они или нет. Во-вторых, за последние сутки он провел столько смелых экспериментов, которые, на его взгляд, окончились оглушительным успехом, что останавливаться было бы просто преступлением. Собственная смелость пьянила чуть ли не сильнее виски. В-третьих, его несколько даже эйфорическое состояние вполне могло быть адреналиновым отходняком (сам Вернон таких подробностей о биохимии человеческого организма после критических ситуаций, конечно, не знал).
В общем, Вернон был готов к приезду жены. Сцена тоже была отменно подготовлена: он сидел в кресле в гостиной, на столе стояла недопитая бутылка, дети отправлены гулять до вечера. Петунья внесла себя в комнату, как данайцы вносят дары во вражеский городс достоинством и приятной улыбкой.
Привет, Петти! А я вчера Дадли и Гарри выпорол, Вернон не собирался отдавать первый ход в этой небольшой партии. Он задорно подмигнул жене и сделал приличный глоток из стакана, закрепляя успех.
При виде Петуньи в голове всплывало избитое выражение: «Даже приготовив крапленые карты для игры с жизнью, не расслабляйтесь, игра может оказаться шахматами».
Ка Каак выпорол? пролепетала женщина.
Ремнем по голым задницам, охотно пояснил Вернон.
Пауза затягивалась. Вернон отсчитывал секунды до взрыва: семь шесть Петунья заторможенно обрушила свое тело на диван пять четыре тело её напряглось, по лицу стала разливаться краснота три она напружинилась, чтобы вскочить два
Кстати, я переселил Гарри во вторую гостиную. Парню, в конце концов, шесть лет. И это неприлично, что ребенок живет в чулане.
шесть пять расфокусировавшиеся глаза опять сузились на Верноне четыре три рука тянется к вазе два
А когда ты собиралась рассказать мальчику, что в одиннадцать лет его заберут в эту их школу волшебства?
одиннадцать десять Скрюченные пальцы сжались до того, как ваза оказалась в радиусе их захвата девять восемь семь Легкие судорожно забирают чуть-чуть воздуха, чтобы обеспечить работу мозга хотя бы по минимуму шесть пять губы сжимаются в щель столь плотную, что легко бы удержала космический вакуум четыре три
Или ты вообще не собиралась говорить? Если ты думаешь, что его не возьмут, так как мальчик обделен талантом, спешу огорчить: он два часа парил над автомобильным креслом, пока мы ездили в Лондон.
пять четыре легкие под завязку набиваются воздухом, чтобы обеспечить голосовые связки качественным и мощным потоком для громкой и долгой речи три два
Ты ведь не завидуешь магии мальчика? Нет?
Вернон никогда не был знатоком человеческих душ, но это был его звёздный час. Просто какое-то чертово озарение (возможно, подготовленное семью годами совместной жизни).
Петунья билась в молчаливой истерике, Вернон спокойно встал с кресла и пересел на диван. Петти уткнулась в его плечо, одновременно рыдая и пытаясь бить его зажатыми в кулаки руками. Через какое-то время очень к месту пришелся недопитый Балантайнс.
Сволочь Тварь Гадина Ублюдок Скотина Мразь Дебил Дурак Петунья монотонно бормотала оскорбления, облокотившись на Вернона и рассматривая отвратно пошлый натюрморт на стене.
Ты что, правда завидовала мальчишке?
Сестре я завидовала, сестре Она так гордилась, что её в эту школу взяли. Штуки разные умела делать. На каникулы приезжала счастливая такая и таинственная до омерзения. И вообще волшебникам жить удобнее: взмахнул палочкой, и весь дом убран. И мальчишка этот Удобно же: постригся неудачнозажмурился, и можно второй раз пробовать. А чего это ты его защищаешь? Тебе он, между прочим, тоже не слишком нравился!
Это от неряшливости. Пока не переодел его, не понимал, что меня раздражало. А как новую одежду по размеру купилмальчишка как мальчишка, даже приятный. Не хулиганит и не капризничает, в отличие от нашего Дадлика.
Ты правда вчера их? Того?
Правда. Они вчера обапо отдельности, но обаот учительницы в Британском музее сбежали. Искали с полицией, еле нашли.
О господи, Вернон!.. с испугом.
Уверен, они сильно раскаиваются, усмехнулся Вернон.
Господи, Вернон! в этот раз звучало осуждающе.
Меня довели в этот день! Сначала эта чертова соседкамисс Фигсо своими бреднями, потом выходка Дадлион посуду в какой-то пакости испачкал, чтобы Гарри досадить. Я и так ему разнос устроить собирался. А потом мальчишек мисс Стрит привела Вот я и сорвался.
Они обиделись? миссис Дурсль повернулась в попытке поддержать мужа. Она представляла, что тот может чувствовать себя паршиво.
Как ни страннонет. Утром чуть ли не хохотали. Перед твоим приездом гулять побежали. Вдвоем.
Ну и ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается.
У входной двери что-то зашуршало. Дверь скрипнула. Вернон с Петуньей встали с дивана, чтобы поздороваться с детьми. Мальчишки выглядели как после марафона. Они медленно взобрались на второй этаж, оба вошли в комнату Дадли, повалились на кровать и отрубились, не раздеваясь. Старшие Дурсли молча переглянулись и закрыли дверь в комнату.
Глава 6
Созерцательный Ван Юншен сидел в позе лотоса на своем любимом камне (в восьмом веке новой эры этот камень назвали «Вечным князем» и до сих пор показывали туристам) и любовался на вечные горы. Такой привычный, такой милый сердцу водопад всё так же нес свои воды в какие-то неведомые дали. Как Дао Дао подобно реке, которая несет свои воды в никуда
Конечно, на самом деле почтенный Ван Юншен давным-давно умер и сейчас жил в душе этого замечательного юноши. Многознающий Ван Юншен затруднялся сказать, какую форму существования он сейчас представлял. Он определенно не был призраком, так как не мог покидать этого места. И он не был осколком души, подселенным в голову мальчика, как тот хитрый компонент для замечательного полётно-змеиного зелья. Скромный Ван Юншен гордился этим эликсиром. Может быть, демон? Нет, вряд ли. Вообще форма его существования была вопросом праздным, не имевшим никакого значения Ничто не имеет значения Ведь Дао подобно обычной реке, которая просто течёт и не течь не может
По словам светлейшего Хорнеджитефа, они обитали в Ка мальчика. Очень может быть. Прилежный Ван Юншен был мало сведущ в человеческих душах (да и в нечеловеческих тоже), и был готов довериться суждению мастера. Хорошей вещью было то, что каждый из них мог здесь сделать приятное ему место просто силой собственного воображения. Вот и постоянный Ван Юншен создал место, в котором провел последнюю сотню лет перед смертью Сила привычки
Привычки Послушный Ван Юншен был хорошим даосом: он созерцал Дао, он сохранял покой и не нарушал естественного хода вещей, он упорно практиковал недеяние Пробовал практиковать Вот именно привычки прошлой жизниполной битв и суетыи мешали просветленному (почти) Ван Юншену быть правильным монахом. Он всё никак не мог оставить походную жизнь в прошлом. Вот и вчера он не сдержался. Медитативное спокойствие и созерцание были отброшены в сторону, как мокрая тряпка, а два несмышлёных малыша познакомились с военным инструктором Ваном Юншеном. Занудным Драконом и Прыщом на заднице Будды, как его называли тогда солдаты императора Поднебесной. О, пылающий Ван Юншен был в те времена неистов! Он мог тренировать солдат несколько суток подряд! А эти жалкие три часа Они лишь разбередили душу. Безвольному Ван Юншену вообще иногда сложно было отказать себе в маленьких слабостях: он любил, вот просто любил тренирующихся людей Рассвет, стройные ряды солдат в форме на площадке (или монахов в красных одеянияхих он потом тоже заставилневажно) движутся одновременно и синхронно, громкие вскрики как приветствие Солнцу Мечтательный Ван Юншен тоскливо вздохнул.