Хотите, я заведу музыкальный ящик?..
Не дожидаясь ответа, он протянул руку куда-то за портьеру и щелкнул пружинкой. Металлически звякнуло что-то, и через секунду, точно заглушаемая чем-то мягким и тяжелым, из-за портьеры раздалась нежная, самая нежная, какую я когда-нибудь слышал, мелодия, напоминающая не то восточную, не то заунывную, мертвенно-покойную русскую песню. Звуки то замирали, как бы уходя куда-то, то раздавались сильнее и мелодичнее. Ими, как красным светом, наполнилась вся комната. Не отрываясь от меня взглядом, Медынин сказал:
Не правда ликрасиво?
Да, беззвучно прошептал я, не чувствуя своего голоса.
Я сейчас брошу ароматичные травы Это большое наслаждение
Он бросил что-то в вазы на столеоттуда вспыхнули языки синего огня и прозрачный, белый дымок тоненькими колечками стал расползаться по всей комнате. Скоро каждая частица воздуха наполнилась пряным и нервирующим ароматом этого дыма Я почти не видел Медынина, чувствуя только на себе его тяжелый, властный взгляд.
Мысли путались в мозгу. Казалось, что красный свет, дрожащие ноты и терпкий аромат курений входят в каждую частицу тела, входят в меняа предо мною только одни блуждающие, с лихорадочно увеличенными зрачками глаза Медынина Они становятся все больше, больше, идут ко мне ближе, надвигаются, как стена, готовы раздавить меня
Я хочу что-то сказать, но язык не повинуется мне, хочу протянуть по направлению к надвигающимся глазам руки, но чувствую, что руки одеревенели и я не в силах оторвать их от подушек
Вот глаза еще, еще ближе Сейчас они тоже войдут в меня, я утону в этом пламени черных зрачков Я делаю последнюю попытку сорвать с себя этот кошмар я чувствую, что засыпаю
Дальше я ничего не помню.
* * *
Проснулся я у себя в комнате от какого-то грохота и грубых голосов внизу. Кто-то бегал по коридору и по комнатам и прыгал. В окошко лился слабый свет ясейчас же догадался, что утро. Я вскочил с постели и стал слушатьдо меня долетели чьи-то чужие голоса и какая-то возня под моей комнатой.
Голова у меня была тяжелая, всего шатало, как будто я перенес тяжелую дорогу Чувствуя, что внизу творится что-то неожиданное, я инстинктивно бросился по своей лестнице и почти вбежал в кабинет Медынина.
Несмотря на ранний час, Медынин был одет, а за столом у него сидел какой-то человек в форменной фуражке и что-то записывал.
Становой, мелькнуло у меня в голове, должно быть, несчастье
И, остановившись в дверях, я почти закричал:
Что такое?..
Увидев меня, Медынин вздрогнул и толкнул человека в фуражке.
Ради Бога Что такое? повторил я вопрос.
Сегодня ночью, ледяным голосом сказал Медынин, у меня в доме произошло убийство
Кто? хрипло сказал я, хватаясь за косяк.
Убита дама, которая кила под вами
Я чувствовал, что еще одна секунда и я закричу от того ужаса, которым жгло каждое его слово.
Кто убил кто убийца? и я почти вплотную подбежал к становому, который в страхе приподнялся с кресла.
Убийца? тем же тоном спросил Медынин. Посмотрите на свои руки и одежду, молодой человек..
Я взглянул и почти без памяти свалился на истоптанный грязными ногами пол: правая рука у меня была, как в перчатке, измазанная подсохшей кровью, а на брюках и домашней тужурке чернели багровые, еще сыроватые пятна
Очнулся я от какого-то холодного прикосновения: надо мной стояли два стражника, а один из них брызгал в лицо водой.
Двое других стояли около дверей. За столом по-прежнему сидел становой, а сзади него, прислонясь к окну, не сводил с меня глаз Медынин.
Очнулся? долетел до меня чей-то голос.
Очнулся Сейчас сядет.
Меня посадили на стул и становой усталым, сухим голосом спросил:
Ну что же можете сказать?.. Кровь-то у вас откуда?..
Не знаю, слабо ответил я, ничего не знаю
Гм Странно, что вы не знаете, насмешливо отозвался Медынин, какая у вас плохая память
Вы выубийца, собрав все силы, возмущенно крикнул я, она говорила мне
А, так вы с ней были знакомы? с любопытством спросил становой.
Да Случайно За две ночи до этого
А где она жила то есть, в какой комнатевы знали?..
Нет Не знал
Медынин снова насмешливо посмотрел на меня.
А где бриллианты убитой, вы тоже не знаете?..
Какие бриллианты? истерически вырвалось у меня. Ничего я не знаю Что вы меня мучаете?..
Вы вредите себе, резко вставил становой, те самые бриллианты я нашел у вас, около вашей комнаты, под лестницей
Это неправда, горячо сказал я, я не брал
Ну, конечно, едко поддакнул Медынин Разве можно упомнить такую мелочь
А вы, господин Медынин, спросил становой, были в комнате после убийства?..
Нет, нет, торопливо возразил Медынин, я не смог бы смотреть на трупы этой женщины и девочки
Какой девочки? изумленно спросил становой.
Как какой? и Медынин побледнел. Той, которую убил этот ну, которую убили
Там девочки нет, смущенно покачал головой становой, там только один труп
Значит, она убежала? дико вскрикнул Медынин. Этого не может быть! и вдруг, точно спохватившись, он сдержал свой порыв и совершенно другим тоном сказал:Бедное дитя Она, наверное, где-нибудь близко от дома Я верну ее
И он быстро вышел из комнаты, резко хлопнув дверью; я услышал его шагивдоль по коридору, потом по лестнице к моей комнате.
Становой велел привести Николая. Пока его не было в комнате, я успел заметить через окно кабинета, как Медынин с чем-то в руках выбежал на двор, добежал до заборной калитки и исчез в соседнем лесу
Я даже не заметил, как вошел Николай. Он весь трясся от страха и был бледен, как полотно, но ни в этой бледности, ни в страхе я не заметил ни одной тени виноватости и лихорадочно ждал, что он скажет. Как же должны были подействовать на меня его слова, когда он, шатаясь, подошел к письменному столу и, обернувшись ко мне, пробормотал:
Они вот убили Они, они Сам видел
Николай, вскрикнул я, Николай
Замолчите, строго сказал становой, говорите вы, я слушаю Только по порядку, не сбивайтесь
Часа в три я вышел па двор заложить лошадь Слышу вдруг, кто-то на террасе точно разговаривает. Смотрю, а вот они стоят около перил и в окошко из барыниной комнаты лезут Дверь-то у них заперта бывает Думаю, может, с барыней разговаривает через окнотолько и окно-то приперто. Так будто с воздухом разговаривает Ночь светлая, все видно Почудилось мне, что у дверей-то другой кто-то стоит Смотрю, раскрыл он осторожно окно, влез в него Вдруг думаю, может, ошибся яне они это, а жулик Подбежал, вбегаю в дом и слышу крик, как будто давят кого Вбежал в коридор, подождал, смотрю, а они вот из барыниной комнаты выходят Думаю, войти надо, а потом сомненье взяло, вдруг, думаю, может, условлено у них было, а я только шума наделаю Да и тихо все стало Постоял и ушел
Скажи, голубчик, отрываясь от бумаги, спросил становой, часто ты ночью запрягаешь лошадей?
Да не приходилось так раненько, подумав, отвечал Николай, все больше к шести или к семи
А кто тебе велел?
Да господин доктор приказывали Запряги, говорит, сегодня лошадку ночью Барыне худо что-то как бы, говорит, с рассветом не пришлось за доктором съездить
А что барыня-то хворала это время?..
Да, нет, кажется, что и незаметно было
Становой, как будто отгоняя какую-то мысль, искоса посмотрел на меня.
А что, скажи, голубчик, верно, ты помнишь, как он из комнаты выходил? В руках-то у него ничего не было?..
Да нет, это уж верно помню
Так, так Где бриллианты-то нашли? обратился становой к одному из стражников.
У комнаты вот ихней, кивнул на меня стражник, бриллианты-то под лестницей, около комнаты, а топор под кроватью
Становой снова искоса посмотрел на меня. Я заметил, что он как-то растерянно улыбнулся
Дверь резко отворилась, и вошел Медынин. Я, за время нашего короткого знакомства, никогда не видел его таким взволнованным. Костюм его был в плачевном виде, и на коленках были видны следы мокрой земли, точно он полз сейчас по траве.
Нашли кого? спросил становой.
Нет, холодно ответил он, девочка убежала
Через несколько минут четверо стражников, становой и я выходили из ворот. Я еле мог двигаться и меня поддерживал один из стражников. Когда за мной должны были захлопнуться ворота, я со смертельным отчаянием оглянулся назад: в окне своего кабинета стоял Медынин и улыбался вам вслед своей злобной, жуткой улыбкой.
Свернем по лесу, сказал становой, здесь ближе.
Мы пошли по какой-то лесной тропке, а когда хотели свернуть на другую, шагах в ста от усадьбы, передний стражник наклонился к земле и поднял какую-то вещь.
Топор? вскрикнул становой. Черт возьми, да ведь это тот самый
Он схватил его у стражника. Самый обыкновенный топортолько на лезвии его засохли те же бурые кровавые пятна, как и на моей одежде.
Этот топор? спросил он. вплотную подходя ко мне.
Не знаю, отмахнулся я рукой. Богом клянусь, не знаю
Как он сюда попал? вполголоса сказал становой. Ничего не понимаю Ты где его нашел, Семенов? обратился он к одному из стражников, там дома?..
Вот в ихней комнате, ответил стражник, показывая на меня, когда они при вас были Без памяти лежали, водой отливали их, а меня наверх вы послали
Значит, он в это время не мог быть в комнате?
Куда им Они и пальцем не пошевелили, когда я вернулся
Становой изумленно пожал плечами
Ничего не понимаю, снова пробормотал он и, как бы стесняясь вырвавшейся фразы, прикрикнул на стражников, ну вы, тоже Поровнее идите Убийцу ведете
Только сейчас это сознание, куда и за что меля ведут, кольнуло с ужасной болью сердце
Да, стражники вели убийцу, который не помнил, совершил ли он убийство или нет
[IV]
Если бы я сознательно убил хотя бы злобного врага, у меня не хватило бы силы описать то чувство, какое испытывал бы я, сидя здесь, в тесной, жуткой, тихой камере тюрьмы Можно ли требовать от меня, чтобы я описывал здесь мое состояние, когда я ничего не помню об убийстве, в то время, как в мозгу все время одна за другой шевелятся картины, предшествующие тому ужасу, в котором меня обвиняют, а, главное, еще до сих пор я вижу кровь на своих руках и на одежде, замененной теперь арестантским халатомотносительно одежды тюремная администрация распорядилась заранее, не дожидаясь приговора Вот уже около месяца я в тюрьме, подавленный, разбитый, ничего не сознающий, что произошло и что будет дальшеблизкий к тому, чтобы разбить голову о каменную облупившуюся стену
Поэтому буду говорить здесь не о том, что я переживал, а только о том, что происходило. Отрывочно, может быть, так же растерянно, как было растеряно мое сознание, но постараюсь не упустить ни одного факта.
Вчера меня вызывал к себе следователь.
Расскажите все по порядку.
Я рассказал все, стараясь не забыть самых мельчайших подробностей о том, как запиралась комната, о разговоре с этой женщиной, о самом Медынине Когда следователь выслушал меня, я чувствовал, что мой спутанный рассказ не произвел на него того впечатления, какое я хотел достичь полной откровенностью.
Скажите, немного иронически спросил он, когда я дошел до рассказа о красной комнате Медынина, вы не страдали галлюцинациями?..
Я сейчас начинаю страдать ими, горько вырвалось у меня, поймите Ведь это бред Это кошмар какой-то, вся эта история
Следователь порылся в каких-то бумагах и вынул два листка почтовой бумаги, исписанных моим почерком.
«Роман! мелькнуло у меня в голове. Роман, который диктовал Медынин».
Это ваша рука?
Моя.
Вы помните, что здесь написано?..
Нет, искренне сказал я.
Хорошо, тогда я прочту вам, с недоверием посмотрев на меня, предложил следователь, вот отрывок из одного письма «Дорогая Теперь этой жизни с погоней за куском хлебаконец. Я сознательно решился на преступление. Что из того, если эта никому не нужная женщина умрет, когда из-за этого может возникнуть наше большое и долгое счастье. Ее бриллианты помогут нам бежать за границу, где мы будем в безопасности Подожду до завтра» Вами написано?..
Мной, глухо ответил я, только
Вы это скажете потом. Желаете прослушать второй отрывок?
Читайте
Этот еще меньше «Руки у меня в крови, я боюсь испачкать бумагу, но все же пишу тебе, родная. Все кончено, брильянты у меня и завтра я еду к тебе. Прощай, пока» Рука та же, как и на той записке, которую вы признали. Обе эти записки Медынин передал становому приставу; он нашел их у вас на столе Что вы можете сказать по этому поводу?
Ничего, ничего, почти в бешенстве крикнул я, сдерживаясь во время чтения, кроме того, что Медынин убийца, проклятый убийца Он меня заставил написать это Я расскажу вам
Я передал следователю, как мы писали роман.
Но позвольте Ведь это же почтовая бумага, сказал он, ведь это же написано с обращением, это письма!
Это проклятая подделка Он изорвал все остальное, а это оставил
Значит, вы заявляете, что это не письма?
Да
Хорошо, пожал плечами следователь, что же вы скажете относительно бриллиантов, которые нашли около вашей комнаты?
Не знаю.
Относительно показания лакея, который видел вас влезающим в комнату убитой?
Не знаю.
Ну, наконец, относительно крови, которой вы были обрызганы?
Не знаю, не знаю, не знаю
Следователь поднял на меня изумленные глаза.
Ваше запирательство наводит на мысль о сообщнике, но следствие совершенно отрицает это Больше у меня нет вопросов и вдруг его голос немного дрогнул, послушайте, мягко сказал он, знаете ли вы, в каком положении дело? Ведь против вас говорят все улики Нет ничего, что бы оправдывало вас Я совершаю преступление, что так разговариваю с вами, но я сам не знаюубийца вы или нет Мне в первый раз в жизни приходится иметь дело с таким преступлением, где все факты говорят одно, а между тем, здесь есть что-то недосказанное, что может все перевернуть вверх дном
Спасибо, проговорил я, чувствуя, что по лицу катятся слезы, спасибо Я Богом клянусь, что ничего не знаю, ничего не помню Я никого никогда не хотел убивать Это убил Медынин Это он меня заставил Вот эти письма Да я же вспомнил, вспомнил, крикнул я, вскакивая со стула, я покажу, откуда эти письма
Несмотря на тревогу, мелькнувшую в глазах следователя, я схватил эти два листка почтовой бумаги и приставил их к оконному стеклу. На каждом листке справа наверху было по желтому бледному пятнышку..
Вы видите это?..
Вижу вижу Что же тут особенного
Зажгите спичку Я прошу вас.
Когда огонь приблизился к пятнышку на первой бумажке, оно побурело и на его фоне выступила трудно уловимыми штрихами цифра: 14. На другой бумажке появилось 17.
Цифры? спросил следователь.
Да, радостно ответил я, страницы романа, откуда это было вырвало Медынин замазал цифры какой-то жидкостью Теперь вы видите?..
Что? подошел ко мне следователь.
Что-то недосказанное, о котором вы упоминали, может выясниться Помогите мне
* * *
С утра шел дождь, судя по стуку капель в водосточной трубе и тому куску хмурого неба, который мне был виден из маленького окошка с частой толстой решеткой Я сидел около привинченного к стене столика и читал какую-то книгу; читал, чтобы заставить себя хоть на секунду забыть о том, что через несколько дней назначен суд, на котором я должен предстать, как убийца женщины из-за ящичка с драгоценностями По газете, переданной мне одним из заключенных на прогулке, я узнал, что весь город полон разговорами обо мне. Медынина знают, он уважаемый человек, с хорошей репутацией, а яграбитель и убийца, пробравшийся в дом, чтобы кровью добыть несколько тысяч рублей
По целым дням я плакал и бился головой о стены Как я молился, чтобы Бог послал мне смерть раньше, чем я должен буду выслушать обвинительный приговор и идти на каторгу, не зная, что я сделал и кому причинил кровавое зло
Около камеры кто-то завозился, вздрогнул замок и вошел тюремщик:
К следователю, грубо сказал он, да поживее