После ее слов началось обсуждение. В некотором роде оно было формальностью, потому что никто не осмеливался оспорить обдуманное и взвешенное решение царицы. И все же Армира выслушала несколько доводов против, и опровергая каждый из них, лишь еще больше утверждалась в своем решении, заодно убеждая остальных.
Через полчаса было принято окончательное решение отправить царицу с внучкой на Илейе в сопровождении пары быстроходных судов к дайрийским берегам. Не имея сухопутной границы с Дайрией, по морю обе державы смыкались. Добраться до Дайрии по суше через враждебную Имторию не представлялось возможным, зато путь по Сапфирному морю при хорошем ветре обещал занять не более нескольких дней.
Когда основные решения были приняты, перешли к обсуждению деталей, что заняло еще добрых три часа. И вот наконец-то капитаны, получившие указания, начали покидать каюту, ставшую залом стихийного совещания. Они садились в шлюпки и направлялись к своим кораблям.
Оставшись наедине с полководцами и внучкой, Армира обратилась к царевне:
Ты согласна с моим планом, Ириана? Готова отправиться в Дайрию?
Я поступлю, как вы прикажете, бабушка.
Глава 14
Дэймор бросил взгляд на застывшую изваянием Лотэссу. Интересно, сколько часов можно просидеть вот такобхватив руками колени и сложив на них подбородок, при этом храня на лице неизменное выражение мрачного отчаяния? Он довольно долго не трогал свою пленницу, предоставив ей возможность всласть поупиваться надуманной трагедией. Но сколько можно, в конце концов? Пора растормошить девчонку.
Он приблизился к девушке в образе змея. Немного испуга явно пойдет на пользу. Уж ему ли не знать, что страх способен затмить почти любую скорбь.
Эй, цветочек, не хочешь поговорить? Дэймор обернулся вокруг Лотэссы кольцом, впрочем, настолько свободным, что даже не касался ее.
Не хочу, отозвалась девушка, не поворачивая головы.
Помнится, прежде ты сама искала бесед со мной, вкрадчиво напомнил он.
Я больше не вижу в них смысла, Лотэсса по-прежнему не шевелилась, распущенные волосы почти скрывали ее лицо и большую часть фигуры. И вообще, мне не о чем разговаривать со змеями.
И тебе больше не интересно, зачем я хочу уничтожить твой драгоценный мир?
Неинтересно. К чему мне эти знания, если я не в силах что-то изменить? Кроме того, ты уже потрудился рассказать.
Я рассказал, почему желаю гибели твоему миру, но не сказал зачем. Неужели тебе совсем не хочется узнать, какой мне прок в разрушении Анборейи?
И какой же? в ее голосе не было и тени любопытства, он звучал ровно и безжизненно.
Полное отсутствие интереса изрядно злило Дэймора, вызывая недоброе желание причинить Лотэссе боль, чтоб хоть как-то оживить ее. Но он больше чувствовал ни капли страха. Ее безразличие ко всему на свете не было напускным. Начни он сейчас мучить девочку, скорее всего, это ничего не даст, кроме телесных страданий, от которых душа лишь еще больше окаменеет. Нет уж, лучше испробовать другие способы.
Тебе не приходило в голову, что на обломках мира Маритэ я смогу построить свой собственный?
Насколько я помню, ты не способен создавать миры, Лотэсса не бросала ему вызов, просто оглашала общеизвестный факт. Ну, не считая этой ювелирной работы, она наконец пошевелилась, чтоб обвести рукой окружающий пейзаж.
Неужели сквозь корку ледяного безразличия пробились слабые искорки сарказма? Дэймор счел это удачей и даже не разозлился на дерзость, хотя следовало бы.
Ты права, сердце мое. Не способен. То есть, моей собственной магии не достанет на столь грандиозное созидание. Однако есть еще магия заемная. Как я понимаю, ты что-то знаешь об этом?
Лотэсса соблаговолила повернуть голову, откинуть с лица густую темную прядь и пристально посмотреть на него.
Людские страсти дают Странникам силу. Ты выбрал страх и ненависть. Так?
Верно, он склонил змеиную голову. Однако твои жрицы и ведьмы осведомлены лучше, чем я думал.
И без них несложно догадаться, девушка пожала плечами. Ты без конца твердишь о страхе и ненависти.
Есть такое, ухмыльнулся Странник. Я всегда гордился своим выбором. Наивный идеализм Маритэ, выбравшей среди всех человеческих страстей любовь, вызывал недоумение. Впрочем, она могла себе это позволить, имея в достатке собственных сил, можно не особо рассчитывать на заемную магию. Но таким, как я, следует делать выбор осмотрительнее.
О да, ты сделал отличный выбор, теперь в голосе слышалась неподдельная язвительность.
Безусловно. Уж по крайней мере голодать мне не приходилось. Ненависть и страхте страсти, в которых никогда не будет недостатка. Ох уж эти люди! Чего они только ни боятся. Помимо тех вещей, которых действительно стоит опасаться, они трепещут перед сварливыми женами, боятся осмеяния, шарахаются от собак, крыс, пауков, пугаются молний
Молний я тоже боюсь, тихо пробормотала Лотэсса.
Как и многого другого. Я об этом и говорю. Если боязнь бедности, болезни, смерти хоть как-то оправдана, то громадная часть человеческих страхов просто смешна.
Молния может убить, возразила девушка. Разве этот страх не равносилен страху смерти?
Ладно, будем считать, что молнии это серьезно, снисходительно решил Странник. Но не станешь же ты отрицать, что люди по природе своей жалкие, трусливые создания.
Стану.
Ну и глупо. Возможно, ты судишь по себе. Тыхрабрая девочка, Лотэсса. Не то, чтоб ты совсем не боялась, но ты боишься меня и правильно делаешь, потому что меня действительно стоит бояться.
Я тебя больше не боюсь, она взглянула на Дэймора с вызовом.
Малышка не врала. Сейчас она не испытывала страха. Отчаяние оказалось сильнее, поглотив остальные эмоции.
Это ты пока такая храбрая, Странник засмеялся. А стоит сделать тебе больно, как в твоем маленьком теле проснется желание жить, а в душестрах боли и смерти. Хочешь проверим?
Да проверяй! выкрикнула она. Что ты там придумаешь на этот раз? Будешь душить меня в змеиных кольцах? Жечь? Отрывать пальцы?
Отличная идея, кстати. Я имею в виду пальцы. Буду отрывать твои пальчикиодин за одним. Ну или просто ломать.
Мягкий свет, укрывавший все вокруг золотистой вуалью, сменился поздними сумерками. Над травой поднялся густой туман, окутавший фигурку Лотэссы почти до пояса. Страннику нравилась способность созданного им мира отражать настроение создателя. Это было тем интереснее, что чаще всего он не управлял этими изменениями. Напротив, иногда только благодаря смене пейзажа мог отследить собственные эмоции.
Ради демонстрации возможностей Дэймор принял человеческий облик. Он взял ладони девушки в свои руки, рассмотрел их, прикасаясь бережно, почти ласково, а затем резко отогнул безымянный палец ее левой руки. Каплей темной крови мелькнуло жемчужное колечко. Лотэсса вскрикнула от внезапной боли.
Вот сейчас я сломаю твой тонкий пальчик, он смаковал слова, наслаждаясь вновь пробудившимся страхом, что метался в сиреневых глазах. А потом, дав тебе время привыкнуть к боли, исцелю его. Затем снова сломаю. И буду так забавляться до тех пор, пока ты не научишься смирению.
Давай, Дэймор, сломай мне палец и покончим с этим. Не тяни, хоть это и доставляет тебе удовольствие, в ее голосе слышалась странная безнадежная усмешка осужденного.
Ты сама напрашиваешься на муки? он отогнул палец Лотэссы чуть сильнее, насладившись безмолвным страданием, исказившим совершенное лицо. Интересно почему?
Потому что ты должен быть самим собойзлобным, мстительным, бессердечным божеством, а не загадочным и глубоким страдальцем. ТыИзгой! А ятвоя пленница и жертва, а не гостья и уж тем паче не друг. Не стоит быть со мной великодушным или заботливым. Не надо объяснять мотивы своих поступков и взывать к сочувствию. Просто ломай мне пальцы или терзай иным способом. А мне позволь испытывать к тебе столь высоко ценимые тобой чувствастрах и ненависть, голова Лотэссы поникла на грудь, казалось страстный монолог обессилел ее.
Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, Лотэсса. А мотивы свои объясняю, лишь потому, что ты донимала меня вопросами.
Дэймор говорил спокойно, почти добродушно. Он добился своего и был доволен. Ему удалось пробудить в Лотэссе бурю уснувших чувств. Помимо страха и ненависти, которые он с удовольствием впитал, в душе девушки пылали гнев, обида и жалость к себе. Он изначально не планировал ломать ей пальцы, хотел лишь немного напугать и оживить. Но Лотэсса-то этого не знала. Странник чувствовал дрожь, которую девушка была не в силах скрыть. Наконец, вдоволь насладившись испугом жертвы, Дэймор ослабил хватку. Прежде чем отпустить, он поднес руку Лотэссы к лицу, коснулся губами безымянного пальчика, а затем и остальных.
Я помню, ты просила меня не проявлять великодушие, он усмехнулся, но мне, как обычно, плевать на твои просьбы. Я делаю, что хочу. И раз уж мне захотелось поведать свои мотивы, то я сделаю это. А ты будь добра слушать. Можешь даже по своей привычке перебивать и задавать глупые вопросы.
Лотэсса в ответ лишь пожала плечами. Показное равнодушие не обмануло Дэймора. На самом деле вместе со страхом и другими эмоциями ему удалось пробудить в ней интерес, а еще робкую и наивную надежду. Стоило вывести бедняжку из оцепенения, как она вновь поверила, что в ее силах что-то изменить. Все-таки какое смешное заблуждениеверить, что само обсуждение судьбы мира может стать ключом к его спасению.
Итак вернемся к заемной магии. Со страхом мы разобрались. С ненавистью дела обстоят примерно так же. Люди скоры и щедры на ненависть. И совершенно неразборчивы. Гораздо проще, к примеру, ненавидеть всех мужчин, чем конкретно своего непутевого мужа. Всех купцов, всех стражников, всех богачей и так далее. А еще слепо ненавидеть гораздо проще, чем попробовать понять.
Намекаешь на себя и пресловутую людскую ненависть к своей персоне? невинно поинтересовалась Лотэсса.
Нет, цветочек, я говорю абстрактно.
Странник был не совсем честен, он действительно имел в виду, прежде всего, себя. Но ведь отношение людей к немулишь частный случай, следствие общего правиланенавидеть, не пытаясь понять.
И вот мы пришли к тому, что в этом мире, как впрочем, и во всех остальных, люди исполнены страха и ненависти. Заметь, эти страсти, как правило, идут рука об руку. Страхсамая благодатная почва для ненависти. Людям свойственно ненавидеть то, что пугает их.
К чему эти лекции о человеческих страстях, Дэймор? раздраженно перебила Лотэсса. Вряд ли ты расскажешь мне что-то новое. Я молода и с твоей точки зрения не особо умна, однако, мне довелось насмотреться, что творят с людьми твои обожаемые страх и ненависть. И не только с людьми, девушка бросила на него многозначительный взгляд. Или ты считаешь, что порочное и несовершенное человечество стоит уничтожить за пристрастие к низким страстям?
Нет, маленькая моя, ты не поняла. Я не стремлюсь не наказать людей, а лишь использовать их. Высмертныене более, чем источники могущества для Странников. И тут мы подходим к самому интересному. Ты слушаешь? Дэймор взял Лотэссу за подбородок и приблизил ее лицо к своему.
Куда же я денусь? сквозь зубы ответила та.
И верноникуда, Дэймор одарил Лотэссу лучезарной улыбкой, забавляясь ее злостью. Так вот. Сколь бы ни были щедры людишки на страх и ненависть, но их все равно не достаточно, чтоб Странник обрел могущество, позволяющее сотворить собственный мир.
И ты решил создать условия, в которых люди станут стократ больше бояться и ненавидеть, прошептала Лотэсса. В ее голосе слышался явственный ужас, он же плескался в распахнутых фиалковых глазах.
Тыумница, Лотэсса! он и впрямь был доволен ее догадливостью, пожалуй, даже больше, чем следует. Все верно. Закат миравот лучшая почва для взращивания питающих меня страстей. Более того, страх и ненавистьне только следствия гибели Анборейи, они жеее причина. Пойми, цветочек, люди сами уничтожают друг друга, сжигая в костре взаимной ненависти и страха. Я по большей части держусь в стороне и лишь пожинаю плоды вашего, как ты выразилась, несовершенства.
Неправда, она порывисто вскочила. Ты разжег этот костер, а теперь умело подбрсываешь ветки, не давая огню угаснуть.
Ты права. И что? Все равно людишки сделают за меня всю грязную работу. Вы сами уничтожите свой мир. А я лишь соберу силу страха и ненависти, обращу ее в могущество и создам новый мир. Свой мир! Теперь ты понимаешь, зачем мне сдалась смерть Анборейи? Дело, как видишь, не только в мести и желании причинить боль Маритэ. Так уж вышло, сердце мое, что гибель твоего мира мне не только приятна, но и полезна.
Тычудовище, Изгой, в ее словах не было вызова или гнева, в них звучало лишь тихое, безысходное отчаяние.
Ябог. Я создаю чудовищ по своей прихоти и повелеваю ими. Хотя, признаюсь, моим тварям даже не приходится особо трудиться, сея зло и следя за тем, как всходят его ростки.
Потому что люди делают за них всю работу, девушка не смотрела на него. Она была бледна, на нижней губе проступили капельки крови, но Лотэсса, должно быть, даже не заметила как прокусила ее. Не трудись повторять свою мысль, Дэймор. Я поняла, и даже не стану спорить. К чему оспаривать очевидное? Уж мне ли не знать, что из людей выходят куда более страшные чудовища, чем эти твои наари. Ты все верно рассчитал. Если люди и без особых причин способны вести себя, как злобные и трусливые животные, то загнанные в ловушку они и вовсе лишатся остатков человечности. Несчастные безумцы! она с силой сжала пальцы и вывернула кисть, словно хотела причинить себе боль. Если бы они только знали, что покорно идя по проторенной тобой дороге, приближают собственный конец. Конец своего мира.
Если бы знали, то что изменилось? Дэймор постарался за насмешкой скрыть внезапно вспыхнувшее в душе сочувствие к безграничному горю, охватившему Лотэссу. Ничего. Разве вам с малых лет не твердят о разрушительных последствиях пороков? И что? Это не мешает вам ненавидеть, бояться, презирать, завидовать, гневаться И кто после этого чудовища?
Мы, ее боль была почти осязаема.
Только не ты, моя маленькая, Дэймор схватил Лотэссу и прижал к себе. Только не ты.
Глава 15
Валтор вновь перечитал послание эларского короля, хотя до этого прочел уже дважды, причем один развслух.
И что ты об этом думаешь? обратился он к Элвиру, сидевшему напротив.
Думаю, что Нейри Ильд куда умнее и порядочнее старшего брата. Думаю, что его предложение о переговорахстоящая идея. Думаю, что заключение мира и возобновление торговых и дипломатических отношений выгодно обеим нашим державам. Думаю Тебе еще не надоело слушать очевидные вещи?
Надоело, согласился Валтор. Ты ведь понимаешь, что я хотел услышать не это. Что ты думаешь о его требовании взять на переговоры Лотэссу и вернуть ее в Элар?
Полагаю, это невозможно, Торн вздохнул и отвел взгляд.
Ты издеваешься?! король с трудом удержался от того, чтоб запустить чем-нибудь в стену. Лотэсса мертва! Какой смысл устраивать мирные переговоры с Эларом, если мы заведомо не можем выполнить одно из важнейших условий? Ильд потребует вернуть женщину, которую видит своей будущей королевой, а мы сообщим, что не смогли уберечь ее, зато сумели скрыть ее смерть.
Странно, что до Нейри до сих пор не дошли слухи об исчезновении его невесты, задумчиво пробормотал Элвир, словно не заметивший гневного порыва короля. Даже если эларские шпионы купились на распущенный Ноланом слух о том, что дочь герцога Линсара покинула дайрийский двор, Ильд должен знать, что Лотэссы больше нет в Тиарисе. Дай-ка взглянуть, каким числом датировано послание?
Валтор молча протянул ему свиток. Печать из алого сургуча сломалась так, что голова эларской гербовой змеи оказалась на одной половинке, а телона другой. При других обстоятельствах эту мелочь можно было бы счесть забавной или символичной.
Элвир пробежал бумагу глазами, не обращая внимания на текст.
Послание отправлено почти месяц назад. Очень долго для королевской депеши, но, должно быть, гонцы везли ее в обход зараженной Фьерры. Нейри писал в конце первого месяца зимы. Лотэсса тогда уже пропала, но весть об этом вряд ли успела дойти до Вельтаны. Да и, надо полагать, младшему Ильду, на которого внезапно свалилась корона, было не до того. А вот сейчас он, скорее всего, уже знает. Думаю, в скором времени мы получим от него новое письмо с требованиями объяснений по поводу судьбы его бывшей невесты.