Никакого. Я могу только предполагать, что он носил их с собой.
Значит, во всяком случае, мы имеем дело с грабежом. Вы не имеете ни на кого подозрения в совершении убийства?
Имею, ответила с горячностью молодая женщина. Несомненно, преступление совершил тот молодой человек, который вчера в казино не отставал ни на шаг от моего мужа. Конечно, он убийца.
Русская объяснила комиссару поведение этого человека.
Я сейчас велю его допросить, ответил полицейский комиссар.
Это уже невозможно, заметил мой друг. Насколько мне известно, он уже сегодня утром неожиданно уехал по направлению к Марселю.
Это обстоятельство говорит против него, проговорил комиссар и бросил вопросительный взгляд на моего друга.
Стагарт пожал плечами.
Полицейский снова обратился к баронессе.
Вы утверждали, сударыня, что барона сопровождал его камердинер?
Да, он вышел вслед за ним.
Почему это он сделал?
Баронесса молчала. Она старалась не смотреть на нас. Затем она сказала после продолжительного молчания:
Я этого не знаю.
Комиссар бросил на нее проницательный взгляд.
Мне очень неприятно вас беспокоить, сударыня, проговорил он. Но я считаю необходимым произвести обыск в ваших комнатах.
Пожалуйста, ответила молодая женщина. Делайте все, что вы считаете необходимым для разрешения этой ужасной загадки.
При обыске принадлежавших баронессе сундуков найдена была вся сумма, выигранная убитым накануне вечером в рулетку. Золото было разменяно на кредитные билеты и лежало спрятанное между бельем баронессы.
При этом открытии баронесса снова потеряла всякое самообладание.
Клянусь вам, господа, воскликнула она в страшном возбуждении, что я не подозревала нахождение этих денег между моими вещами.
Значит, вы не знаете, каким образом попали деньги в ваш сундук? спросил строго полицейский чиновник.
Клянусь вамне знаю.
Может быть, ваш супруг передал вам эту сумму на хранение? спросила русская, желая прийти баронессе на помощь.
Нет. Денег он мне не давал.
И, тем не менее, мы находим их в вашем сундуке и при этом старательно спрятанными, проговорил комиссар.
Вы понимаете, что это непонятное обстоятельство может вас погубить?
Но я ничего не знаю, все-таки я ничего не знаю, воскликнула молодая женщина с выражением величайшего ужаса на лице. Это дело рук того молодого человекадопросите его и тогда все объяснится.
Дело странным образом осложняется, проговорил полицейский, обращаясь к моему другу, который стоял недвижимо и следил за всей этой сценой.
Сознаюсь, ответил Стагарт, что дело не так просто. Но так как убийство совершено между вчерашним вечером и сегодняшним утром, то самое лучшее, если баронесса докажет нам свое алиби, то есть докажет нам, что она сегодня ночью не выходила из дому. Тогда сами собой рассеются все подозрения.
Вы правы, проговорил комиссар, если баронесса докажет нам, что она провела эту ночь в гостиницеа это будет вам очень легко доказать, прибавил он с вежливым поклоном, то мы вас больше не будем беспокоить и энергично последуем по тому следу, который вы нам сами указали.
Я была сегодня ночью дома, проговорила беззвучно баронесса. Персонал гостиницы может это удостоверить.
И действительно, прислуга, которую допросил полицейский, показала единогласно, что баронесса не выходила из гостиницы. Последней была допрошена камер-юнгфера баронессы, на которую обратил внимание полицейского директор гостиницы.
Это была очень молодая, хорошенькая девушка, уроженка юга Франции, судя по ее произношению. Она была, видимо, крайне подавлена и при каждом обращенном к ней вопросе обращала взор, как бы ища помощи, к своей барыне, которая не сводила с нее глаз.
Вы давно служите у баронессы? спросил полицейский комиссар.
Три месяца, сударь, ответила девушка.
Вы вчерашний день провели с вашей барыней?
Да, вымолвила она нерешительно.
И вы удостоверяете, что баронесса не выходила сегодня ночью из гостиницы?
Нет, то есть да, она не выходила из гостиницыя это удостоверяю.
Баронесса глубоко вздохнула. Этот ответ снял с сердца всех присутствующих при этом ужасном допросе тяжелый камень.
Хорошо, проговорил комиссар, собирая свои бумаги, вы должны будете подтвердить ваши показания. Предварительное следствие закончено.
Я видел, как Стагарт впился глазами в молодую девушку, как бы желая проникнуть в тайники ее души. Девушка старалась не смотреть на Стагарта, и взор ее испуганно блуждал по комнате.
Вдруг она разразилась рыданиями и с ней сделалась сильная истерика.
Она солгала, проговорил спокойно Стагарт, обращаясь к комиссару.
Если вы сказали неправду, обратился тот к молодой девушке, то вы будете строго наказаны. Еще есть время все загладить, вы можете еще взять назад ваши показания, если они лживы.
Девушка избегала смотреть на баронессу.
Это была неправда, прошептала она едва слышно.
Что неправда? Объясните подробнее, проговорил нетерпеливо полицейский.
Я вам скажу истинную правдубаронесса, когда барон еще находился в своих апартаментах, вышла вчера вечером из гостиницы в сопровождении Жана. На ней были мое пальто и шляпа, и она была покрыта густой вуалью. Мне было приказано лечь спать и держать язык за зубами.
Кто это Жан? спросил комиссар, снова разложивший на столе свои бумаги.
Камердинер баронамоймой жених. Он больше не вернулсятолько шляпу его нашли, г. комиссар.
И когда вернулась баронесса домой? спросил комиссар.
Все затаили дыхание.
Сегодня утром.
В гостинице ее, вероятно, приняли за прислугу, проговорил комиссар, обращаясь к нам.
А когда узнала баронесса об отсутствии своего мужа?
Вскоре после своего возвращения.
Комиссар обратился к молодой женщине, которая опустилась на диван и закрыла лицо руками.
Сударыня, проговорил полицейский, бесполезно далее скрывать от нас правду. Вы уходили сегодня ночью из дому?
Да.
С камердинером?
Да.
И вернулись только сегодня утром?
Да.
Игде вы были сегодня ночью?
Молодая женщина поднялась и с бледным как полотно лицом, повернувшись к комиссару, проговорила:
Я этого не могу сказатьэто невозможно.
И, поняв по общему томительному молчанию всю серьезность своего положения, она бросилась на колени и, подняв руки к небу, воскликнула:
Я невинна, Боже милосердный, помоги мне!
Комиссар дал знак. На пороге появился полицейский.
Карету!
Обращаясь к баронессе де Руссель, он громко произнес:
Именем закона! Арестую вас по подозрению в убийстве и ограблении вашего мужа.
Молодая женщина вскрикнула. Г-жа Георгиевская подошла к ней и обняла ее:
Ступайте, проговорила она. Мы все верим в вашу невинность. Не теряйте духа, Господь вам поможет.
Через полминуты я остался в комнате один с Стагартом.
Заявления Стагарта было достаточно, чтобы власти предоставили ему все необходимые полномочия. Имя его в то время было уже известно далеко за пределами Германии и все полицейские власти Европы считали его за самого смелого и талантливого сыщика. Он был борцом против преступления не по призванию, но из чувства ненависти к преступникам и он был в своих действиях совершенно независим, так как он обладал громадным состоянием.
Этот случай глубоко взволновал меня, никогда еще я не был так поражен, сказал я ему. Ни одно приключение, пережитое нами, не может быть сравнимо с настоящим.
Ты прав, ответил он. Здесь мы имеем дело с запутанной историей, которая заслуживает внимания. Было бы позором, если бы не нашли убийцу моего бедного друга.
Ты, значит, не веришь в виновность его жены?
Стагарт пожал плечами.
Верить, мой друг, значит ничего не знать. Пока что ее можно только подозревать в убийстве барона.
Но ведь эта слабая женщина не была в состоянии убить барона, человека гораздо выше среднего роста, и убить, как это установлено, после отчаянной борьбы.
Ты забываешь, возразил мой друг, что она вышла из дому в сопровождении камердинера.
Даты прав, Стагарт. Теперь я вспоминаю, что мы среди следов ног мужчины нашли и женские следы.
Что указывает на присутствие женщины, продолжал мой друг. Судя по следам, всего было три или четыре человека, так что, значит, в убийстве принимали участие несколько человек. Благодаря этому обстоятельству открывается поле для новых предположений. Прежде всего, я должен обстоятельно ознакомиться с частной жизнью моего друга. Для этой цели я получил от полиции корреспонденцию барона. Если это тебя интересует, то проводи меня, пожалуйста, в нашу гостиницу, где мы совершенно спокойно ознакомимся с его перепиской.
До вечера просидели мы вместе над чтением многочисленных писем. Была, между прочим, пачка розовых листковэто были письма баронессы, когда она еще была невестой. Все они дышали нежностью, преданностью и любовью.
Несколько писем были позднейшего происхождения, написанные баронессой, когда барон был в отъезде. Они были полны жгучей ревности, и в них, в каждой строчке сказывалась глубокая любовь жены к своему мужу.
Не может быть, чтобы она была убийцей барона, невольно вырвалось у меня.
Мой друг приподнял брови и с усмешкой взглянул на меня.
Ты слишком поспешно выводишь заключения, проговорил он. Разве ты можешь знать, искренни ли эти письма? Ты достаточно хорошо изучил женщин и знаешь, что они мастерицы обманывать. Я во всех данных, положительных ли, отрицательных ли, вижу только материал, числа и больше ничего. Посредством этих чисел я делаю вычисления, и один только результат может дать мне окончательные заключения. На этот раз я стою перед математической задачей, которую путем простого сложения или вычитания невозможно решить. Она требует сложного вычисленияно все-таки я имею уже некоторые данные.
Я с удивлением взглянул на моего друга, но не мог ничего угадать по его непроницаемому лицу. Не раз мне уже приходилось удивляться смелости, остроумию и энергии его как в выводе заключений, так и в достижении намеченной цели. Я уже давно знал, что в его деятельности математика играет большую роль.
Напряженное внимание, с которым мой друг читал одно письмо, заставило и меня бросить на него взгляд. Судя по почерку, оно было написано женщиной, энергичный почерк которой являлся разительным контрастом с мягким, почти робким почерком баронессы. Стагарт кивнул головой с довольным видом и отложил это письмо в сторону.
Неизвестное число, пожалуй, найдено, сказал он, и лицо его немного прояснилось. Если тебе интересно, я прочту тебе письма, из которых видно, что мой убитый друг был тайным Дон-Жуаном.
Конечно, это меня интересует, ответил я нетерпеливо.
Письмо, написанное на французском языке, было очень короткое.
Так как оно играет большую роль в разгадке этого необыкновенного происшествия, являющегося одним из самых блестящих эпизодов криминалистической жизни Фрица Стагарта, я приведу его дословный перевод:
Г-ну барону де Русселю.
Париж, Итальянский бульвар.
Париж, 18 мая.
Мой дорогой друг!
Ваше последнее письмо доказывает, что Вы сердцем моложе, чем умом. Счастье, что я думаю за нас обоих. Если бы я приняла Ваши предложения и перешагнула через все отделяющие нас преграды и сделала бы все, чтобы соединиться навеки с Вами, то я сделала бы навеки несчастными нас обоих. Нет, мой друг! Чувства ваши благородны, но Ваши планы непрактичны. Извлекайте пользу из обстоятельств, но не подчиняйтесь им. Тогда мы будем счастливы, и не явится необходимость пожертвовать нашим будущим.
Ваша Роксана.
Странное письмо, заметил я.
Оно доказывает, что барон был влюблен в какую-то женщину, прибавил мой друг. Письмо не было бы интересным, если бы в нем не заключалось разительного противоречия.
Оно относится ко времени пребывания барона в Париже, проговорил я. Может быть, здесь дело идет о любовном приключении, бывшем до его женитьбы.
Надо было бы так предполагать, проговорил Стагарт, если бы не число.
Только теперь я обратил внимание на число письма. Оно было написано около двух недель тому назад.
Это, во всяком случае, очень странно, заметил я.
Конечно, тем более, что барон находился уже около четырех недель в Париже. А ведь на конверте штемпель Парижа. Письмо послано из Парижа и там же и получено.
Новая загадка, воскликнул я. Во всяком случае, барон, очевидно, прервал свое пребывание в Монте-Карло и поспешно отправился на короткое время в Париж.
Надо полагать, ответил Стагарт, хотя данных, оправдывающих это предположение, не имеется.
А ты не думаешь, что тот молодой англичанин, который так нахально вчера вел себя, имеет какое-нибудь отношение ко всему этому происшествию?
Стагарт ничего не отвечал. Он дошел, очевидно, в своих выводах до того пункта, когда он погружался в размышления. Он встал и взволнованно прошелся несколько раз по комнате. В больших глазах его появился необычайный блеск. Каждый мускул его лица как бы окаменел. Выражение его лица стало бесстрастным. Он подошел к окну и долго смотрел на дорогу. На лице его появилось выражение мучительной напряженности. Когда он обернулся ко мне, странная улыбка показалась на его губах.
Я хочу еще раз осмотреть комнаты, в которых жила баронесса, проговорил он. В ряду моих логических выводов недостает одного звена.
Удивленный, последовал я за ним в «Парижскую» гостиницу. Комнаты находились совершенно в том же положении, в каком они были, когда мы их оставили сегодня утром. С той спокойной тщательностью, которой мне уже часто приходилось удивляться, друг мой начал осматривать каждый угол. Он исследовал в микроскоп пепел нескольких папирос, поднимал с пола ковры и даже подверг подробному осмотру платья баронессы. Уже на лице его появилось выражение разочарования, как вдруг он вынул из кармана одного платья маленький, смятый лоскуток бумаги. Он подошел к окну, прочитал бумажку и передал мне ее с довольной усмешкой.
На бумажке было написано:
«Ле-Мулен. Белое с зеленым. Один час, 34».
Да ведь это та же рука, что и в той любовной записке, которую мы только что видели, воскликнул я.
Стагарт кивнул головой.
Понимаешь ты, что это должно означать? спросил я, ничего не понимая.
Приблизительно да, ответил мой друг. Мои выводы сходятся.
Он пошел в контору и начал говорить по телефону с префектурой.
Что, добились сознания г-жи де Руссель?
Нет, гласил ответ, она отрицает свою вину и относится ко всему с полной апатией.
Напали на следы камердинера?
Да. Тело его час тому назад прибило волнами на берег около Монако.
Он убит?
Да, задушен.
Найдены следы того молодого человека, которого подозревают в прикосновенности к убийству барона и как его зовут?
Это лорд Даусон, родом из Лондона, английский спортсмен. Он отправился в Париж и будет там допрошен, вероятно, тотчас же по прибытии туда.
Благодарю вас.
На этом разговор кончился. Мой друг обратился ко мне.
Я вполне полагаюсь на тебя, ты не должен никому ни слова говорить о результате моих наблюдений, а то все пойдет прахом.
Час спустя Стагарт уезжал в Париж.
У меня было несколько дней времени для ближайшего ознакомления с Монте-Карло и его волшебными окрестностями. Так как у меня там не было знакомых, то я познакомился ближе с г-жой Георгиевской, в обществе которой я предпринял несколько прелестных прогулок. Судьба ее подруги страшно ее беспокоила и она, подобно мне, с нервным напряжением ждала возвращения моего друга. Прошло четыре дня, а я от него не получал никаких известий. На пятый день утром в мою спальню вошел граф Стагарт.
Он был очень бледен, и видно было, что он не спал несколько ночей.
Случилось что-нибудь неожиданное? спросил он, не здороваясь со мной и бросаясь на диван.
Нет, ничего не случилось, ответил я. Скоро начнется процесс баронессы. Все Монако находится в лихорадочном возбуждении.
Стагарт рассмеялся.
Не только Монако, мой друг, но и парижские газеты занимаются усиленно этим сенсационным делом и сообщают о нем разные небылицы.