Вы можете вполне отдаться обществу моей супруги. Она причина всего зла. Если бы ее не былокто знает? Я думаю, Аделина, что я все еще не забыл ваши зубы хищного зверя. Но у мисс Эллен было два миллиона лир приданого, а вы как опытная женщина отлично знаете, что ничто, даже ваша обольстительная улыбка, так не привлекает, как блеск золота.
Итак, я надеюсь увидеть вас у себя.
Остаюсь преданный Вам
Граф Виктор Коста.
Одиннадцатое письмо.
Графиня Эллен Коста графине фон Таннен, в Берлин.
Замок Ламерто, сентябрь 1904 г.
О, Боже мой, Матильда, я боюсь потерять разум! Этот дом! Этот ужасный дом. Дом смерти! Она подошла к моей кровати и схватила меня
Но ты меня не поймешь, если я тебе не расскажу по порядку. Граф и Максим уехали вчера, я осталась одна в замке с прислугой. До сих пор я не боялась уединения, оно являлось для меня желанным, в особенности теперь, когда природа так гармонирует с моим настроением.
Вчера вечером я по обыкновению легла спать около одиннадцати часов, почитав перед сном Байрона. Моя спальная отделана голубым. Над моей великолепной княжеской постелью тяжелый шелковый балдахин. Амуры поддерживают этот балдахинирония, над которой я теперь улыбаюсь.
Во всем замке царствовала полнейшая тишина. Я легла в постель и начала мечтать с открытыми глазами. Клянусь тебе, Матильда, что я не спала и что я была в полном сознании.
Вдруг я услыхала легкий шорох. Я вздрогнула. Моя горничная спит за несколько комнат от меня и спит всегда очень крепко. Швейцар находится всегда в первом этаже.
Я стала прислушиваться: из тех закрытых комнат, которые выходят на большую лестницу, до меня явственно донеслись тихие шаги. Я слыхала, как открылась дверь и снова закрылась. Шаги все приближались Раскрылась дверь соседней с моей спальной комнаты. Я хотела кричать, но не было силы. Я схватила только дрожащей рукой кинжал, который я всегда ношу с собой, с ужасом повернувшись к двери спальной. Она тихо скрипнула, и на пороге появилось создание такое ужасное, такое отвратительное, что при виде его крик замер в моей груди. Кинжал выпал у меня из рук. Я вся дрожала, как в лихорадке.
Была это смерть? Не знаю. Я более не в состоянии собраться с мыслями. Это был какой-то призрак.
Белые одежды волочились по полу. Я не видела ни ног, ни рук этого видения. Я, может быть, собралась бы с силами, но, взглянув на призрак, я потеряла голову. Я увидала нечто ужасное, чему я не нахожу объяснений. У призрака этого, так я назову это существо, была голова скелета.
Мне это не казалось, Матильда, нет, это не было обманом зрения с моей стороны, и я была в полной памяти. Я ясно увидала голый серый череп, глубокие глазные впадины, оскаленный рот с ослепительно белыми зубами и широкие впадины на щеках, благодаря которым резко выделялись серые кости.
Это ужасное существо шло прямо ко мне, все ближе, ближе. Я хотела бежать, но ноги мои отказывались служить. Я была, как бы пригвождена к тому месту, на котором лежала.
Вот привидение подошло вплотную ко мне, подняло угрожающе правую руку и
Я испустила дикий крик и потеряла сознание. Когда я пришла в себя, все было по-старому, и я могла бы подумать, что все виденное мною было только ужасным сном, если бы дверь в спальную не была широко открыта. Я не могла подумать, что я сама открыла ее, так как я отлично помнила, что закрыла ее перед тем, как лечь спать.
Я провела весь остаток ночи без сна. Не рассказать ли о случившемся старому камердинеру? Он делает всегда вид, что не понимает меня, так как я скверно говорю по-итальянски. Он, наверное, покачает головой и, улыбаясь, скажет мне:
Niente capisco, marchesa.
Он никогда ничего не понимает. Я здесь пленница, и я думаю, что если я раз выражу желание выехать из этого замка, мне это не разрешат. Я не открыла правды моим родителям. К чему? Они уже старые люди и это убило бы их.
Мои письма никогда бы, пожалуй, не попали к тебе, если бы их не относил на почту Максим. Когда его нет, их тайком отправляет молодая девушка, которая мне прислуживает. Она мне предана, так как она добра и видит, что я страдаю.
Руки мои дрожат, когда я пишу тебе это письмо. Я как в лихорадке. Я завесила зеркало, так как не хочу видеть в нем, как неестественно я бледна.
Какая тайна кроется в этом ужасном ночном происшествии, Матильда? Я чувствую, что надо мной нависла грозовая туча.
О, как я боюсь следующей ночи! Завтра к нам приезжает гостья, актриса из Рима, Аделина Неттинаговорят, она величайшая актриса Италии. Она хочет провести несколько дней на лоне природы. Мой муж сказал мне, что она хорошая знакомая Максима. В таком случае, и я ее встречу как хорошую знакомую. Приезжала бы она поскорее! Страх перед одиночеством убьет меня. Я все ждала письма от тебя. Я понимаю, почему ты молчишь.
Я знаю, что именно ты можешь мне написать и чувствую, что ты поэтому предпочитаешь мне не писать совсем.
Если же у тебя существует намерение посетить меня, то умоляю тебяоткажись от него. Граф Коста не допустил бы тебя в замок. Ты не знаешь его безграничной грубости и это столкновение привело бы к страшной катастрофе. Если я действительно должна искупить легкомыслие моей молодости (Боже мой! Это была только неопытность), то никакая человеческая сила не может спасти меня от моей судьбы.
Я думаю, что я останусь навсегда в этом замке, и я, представь себе, настолько примирилась с этой мыслью, что она даже не приводит меня в ужас. Прощай. Я должна закончить письмо, так как моей горничной не представится больше возможности снести его тайком на почту. Увижусь ли я когда-нибудь с тобой?
Твоя несчастная Эллен.
Двенадцатое письмо.
Графиня Эллен Коста графине фон Таннен, в Берлин.
Сентябрь 1904 г.
Дорогой друг!
Снова берусь за перо, чтобы хоть в этом найти себе утешение. После трех спокойно проведенных ночей, сегодня ночью снова повторилось то, ужасное.
Актриса Аделина Неттина приехала вчера. Она очень симпатичная женщина, немолодая, но очень красивая.
Мы в столовой познакомились ближе, так как, когда она только что приехала в замок, я видела ее только мельком. Она ненавидит меня, Матильда. Это сказывается в каждом ее взгляде, ее жесте, каждом ее движении! Почему она питает ко мне ненависть? Я не могу себе это объяснить. Ее антипатия ко мне тотчас же и поставила между нами пропасть, которая явилась для нас непреодолимой преградой, как мы ни воспитаны.
Она холодна, нелюбезна. Иногда только кажется мне, что как будто на ее строгом лице появляется мягкое выражение. Она видит, что я страдаю. Это, по-видимому, ее трогает. Неужели она ненавидит меня по тем же причинам, по которым я страдаю?
Я продолжаю прерванное вчера вечером письмо. Пишу тебе рано утром.
Неттина покинула после обеда столовую и удалилась в свою комнату. Я последовала ее примеру. Должно быть, было около полуночи. Месяц освещал мою спальную. Я потушила огонь и только что стала засыпать, как вдруг почувствовала прикосновение холодной руки. Я вскочила испуганная и снова увидела перед собой оскаленный череп смерти.
Мне казалось, что издалека доносится ко мне какой-то странный голос. Но я была не в состоянии понимать что-либо.
Мой крик донесся до комнаты Неттины. Она тотчас же появилась в моей комнате в легком пеньюаре. Я видела, как она страшно побледнела и, прислонившись к стене, смотрела широко открытыми глазами на привидение, которое молча прошло мимо нее. Хлопнули двери и снова все стихло.
Когда я осмотрелась, Неттины уже не было в моей спальной.
Я долго сидела, устремив куда-то свой взор, без всякой мысли, без сознания.
Вдруг дверь в спальную снова открылась и тихо вошла какая-то фигура.
Это была Неттина.
Она подошла к моей постели и опустилась передо мной на кресло. Она схватила мои руки и устремила на меня взгляд, полный сострадания и участия.
Какое ужасное видение, прошептала я.
Да, ужасное тем, что оно необъяснимо, ответила мне актриса. Вашей жизни угрожает опасность, графиня.
Я взглянула на нее с удивлением.
Какое отношение имеет это привидение к моей жизни?
Я не знаю, но оно вас убьет!
Я вскочила с кровати.
Да, крикнула я в лихорадке. Вы правы. Оно убьет меня, Неттина дайте мне совет!
Она медленно покачала головой.
Я не могу, проговорила она. Я, может быть, могу сделать что-нибудь для вас впоследствии.
Затем голова ее склонилась на край моей кровати и слезы показались на ее глазах.
Простите меня, прошептала она.
Я обняла ее.
За что мне прощать вас, Неттина?
О! я вас ненавидела.
Я это отлично видела. Но почему? Что я могла вам сделать, чтобы вы меня ненавидели?
Она тряхнула головой.
Оставим этот разговор, графиня. Я могла бы вам рассказать еще больше, гораздо больше. Оставим это! Будьте настороже! О, какой он дьявол!
Она больше ничего не сказала, и мы провели остаток ночи в молчании.
Но я все знаю.
Она называет его дьяволом? Но не слишком ли мягкое это выражение по отношению к этому человеку, в котором воплотились все преступления и пороки?
О как я его ненавижу! Как я его ненавижу!
Если бы он пришел теперь и если бы у меня в руках был кинжал, я убила бы, растерзала этого мерзавца, который с презрительной насмешкой попирает своими покрытыми грязью ногами счастье невинных женщин.
Может быть, я еще не знаю всю низость его души. Зачем я попала в этот дом? Горе мне!
Здесь царствует смерть.
Неттина уезжает сегодня утром. Она помирилась со мной. Да и может ли она меня ненавидеть, зная мою судьбу?
Эллен.
P.S. Я еще не имела удобного случая отправить это письмо.
Она поцеловала меня перед старым камердинером графа и сказала мне со странной улыбкой:
Вы отомстите за меня, графиня, за меня, за себя и за весь наш женский род, над которым надругались. Предсказываю это и вам и ему.
Затем она снова стала серьезной и поцеловала мои руки.
Старик все это слышал и видел. На его лице мелькала отвратительная улыбка.
Теперь я опять одна. Я несколько раз в день испытываю себя, нахожусь ли я в полном разуме.
Только что старик сообщил мне, что сегодня возвращается граф со своим приятелем.
Я вся как в лихорадке. В глазах моих неестественный блеск, губы мои лихорадочно дрожат.
Страшная ярость овладела мной, и я тщетно стараюсь ее подавить.
Разве я не бессильна по отношению к нему?
О Матильда, я не знаю, буду ли я иметь возможность еще раз написать тебе, так как я чувствую, что дело подходит к концу.
Помоги мне, если это в твоих силах. Я чувствую, что должна умереть. Меня еще можно спасти.
Но если предоставить меня моей судьбе, я чувствую, что меня ждет или сумасшествие или смерть.
Прощай
быть может навсегда
твоя Эллен.
Тринадцатое письмо.
Графиня фон Таннен графу Стагарту, в Берлин.
Берлин, октябрь 1904 г.
Дорогой друг!
Только что я вспомнила обещание, которое вы мне когда-то дали:
«Если вам когда-либо понадобится помощь, при каких бы это ни было обстоятельствах, позовите меня. Мои знания и опыт всецело в вашем распоряжении».
Настал день, когда я должна обратиться к вам. Посылаю вам при сем пачку писем. Прочтите внимательно эту переписку, мне незачем давать вам какие-либо объяснения. Вы сами поймете, в чем дело.
Спасите эту несчастную, всеми брошенную женщину.
Предоставляя вам полную свободу действий,
Ваш друг,
графиня Матильда фон Таннен.
Выдержка из октябрьского номера римской газеты «Tribuna».
ТАИНСТВЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ.
Вчера ночью был найден убитым граф Виктор Коста, последний отпрыск одного из самых знатных итальянских родов. Обстоятельства преступления еще не вполне выяснены, хотя уже теперь почти выяснено по данным следствия, что убийцей оказывается жена его, англичанка по рождению. Дальнейшие розыски покажут, совершила ли она это преступление без посторонней помощи.
Обстоятельства преступления таковы:
Граф Коста вернулся вчера вечером в свой замок Ламерто у Камерино в сопровождении своего друга, известного русского писателя Максима Достевича. Друзья поспорили из-за чего-то, и ссора их кончилась тем, что Коста бросился с револьвером в руке на своего беззащитного друга, который спасся в апартаменты графини, взявшей его под свою защиту.
Следствием этого явилось столкновение между обоими супругами. После того, как Достевич поспешил в свою комнату и тоже вооружился, граф удалился под угрозами своего друга, но затем снова вернулся и произвел выстрел в Достевича, который ответил тем же. Ввиду царившей на лестнице темноты оба стрелявшие промахнулись и вернулись затем в свои комнаты.
На следующее утро старый камердинер нашел графа мертвого на полу спальни, покрытого пятнадцатью ранами. Полицейские власти, которым тотчас же дали знать о преступлении, прибыли из Камерино, произвели осмотр дома и нашли окровавленный кинжал в комнате графини.
Она сама давала на все вопросы бессвязные, уклончивые ответы и была по телеграмме римской полиции арестована и препровождена в Рим.
Максим Достевич, протестовавший против этого ареста и угрожавший стрелять в полицейских, был тоже арестован, но благодаря вмешательству русского посольства был скоро выпущен на свободу.
Как мы узнали из достоверного источника, прокурорский надзор намеревается привлечь его к суду по обвинению в пособничестве.
Весь Рим находится в весьма понятном волнении.
Полиции с трудом удалось оградить графиню при препровождении в тюрьму от ярости толпы.
Как мы слышали, в этом сенсационном процессе будет играть некоторую роль и знаменитая наша трагическая артистка Аделина Неттина.
Четырнадцатое письмо.
Фриц Стагарт Максу Ладенбургу, в Берлин.
Камерино, октябрь 1904 г.
К сожалению, я явился слишком поздно, чтобы своевременно разобраться в этом запутанном деле. Ты знаешь все подробности. Посылаю тебе вместе с сим номер «Tribuna», из которого ты узнаешь дальнейшее развитие этого таинственного происшествия.
Я подверг труп графа тщательному осмотру. Тело покрыто колотыми ранами, которые, очевидно, наносились с такой силой, чтобы можно было предполагать здесь скорее руку мужчины, чем женщины. Я, наверно, начал бы производить поиски в этом направлении, если бы одно открытие не привело меня к убеждению, что убийцаженщина. На воротнике убитого при микроскопическом исследовании ясно сказался кровавый след пальца, который мог принадлежать только женщине. Это важное открытие я предварительно скрою от всех. Во всяком случае, женщина, должно быть, была в припадке безумной ярости, иначе ничем не объяснить то, что она была в состоянии нанести такие страшные раны сильному мужчине. Виновна ли действительно в убийстве графиня, никто не знает. Я прежде всего допросил актрису Аделину Неттина и она доказала мне свое alibi в эту ночь.
Она находилась в Риме, так что в преступлении могла принимать только косвенное участие.
Я знала, что дело кончится этим, сказала она со слезами на глазах.
Как так? спросил я, представляясь крайне удивленным, хотя я нисколько не сомневался в том, что она всеми силами своей души ненавидит графа.
Да разве этот негодяй не заслужил тысячу раз смерти? воскликнула она с горячностью. Разве он не обманывал, не унижал, не оскорблял эту бедную женщину? Разве она не должна была быть женщиной без чести и темперамента, чтобы все это спокойно переносить?
Вы, значит думаете, что графиняубийца? спросил я актрису.
Конечно. Я в этом убеждена. Она еще недавно, когда я гостила в замке, находилась в состоянии душевного расстройства, так что по ночам ей являлись привидения, и она даже меня силою гипноза заставляла верить их появлению.
А вы сами привидение не видали?
Я взглянул ей прямо в глаза.
Ведь я вам уже сказала, ответила она, что я была как бы под гипнотическим влиянием графини и что она внушила мне те же безумные видения, которые представлялись ей самой. Когда я покинула замок и снова овладела своими нервами, я стряхнула с себя это наваждение.
Значит, вы не думаете, что графиню посетило ночью привидение?
Она расхохоталась мне в лицо.
Разве смерть прогуливается по ночам? воскликнула она. Неужели вы думаете, что она выбрала своим местопребыванием как раз замок Ламерто?
Почему же нет? возразил я. Ведь она же нашла себе там работу.
Она замолчала и, пораженная, взглянула на меня.
Я произвел подробный осмотр замка, двери которого растворились передо мной благодаря помощи властей и, несмотря на сопротивление старика-лакея.