Я всталколенки не подогнулисьи зашагал к туалету, но у стойки остановился и заложил руку за лацкан, взявшись за рукоять воображаемой пушки. Я молчал и никому не приказывал держать руки на стойке, но они все равно держали. Мой взгляд охватывал всех троих, но в основном был сосредоточен на Кауфмане, который наверняка где-то прятал ствол. Понаблюдав за ним немного, я понял, где.
Вы что-то хотели, ребята? спросил я.
Нет, ничего, ответил Конь. Ты сдурел, Джордж, подставлять нас за десятку на рыло?
Нехорошо, Джордж, сказал я Кауфману. Отойди-ка назад на пару шагов.
Он медлил. Я засунул руку чуть глубже, и Кауфман послушался. Я зашел за стойку и взял револьверкороткоствольный, тридцать второго калибра на рамке тридцать восьмого. Классная вещь. Открыл барабан и высыпал патроны в одну из встроенных в стойку раковин, наполненную грязной водой. Револьвер отправил туда же. Дядя Эмброуз ухмыльнулся, что чеширский кот, и подмигнул мне. Самое дорогое, что я видел на полках, был первосортный скотч «Тичерс Хайленд крим». Я взял бутылку и налил обоим парням.
За счет заведения, ребята.
А по десятке из кассы не отстегнешь? осклабился Конь. Мы вроде бы заслужили, вон он как нас подставил.
Дядя Эмброуз подошел к нам. Между Конем и боксером он выглядел совсем крошечным.
Держите. Дядя достал бумажник и выложил каждому по десятке. Вы правы, парни, вам причитается.
Вы честный человек, мистер. Конь спрятал бумажку в карман. Хотите, мы вам отработаем? Он смотрел на Кауфмана, боксер тоже. Тот побледнел и сделал еще шаг назад.
Не надо, ответил дядя. Мы не хотим Джорджу зла. Налей-ка, Эд, еще по одной.
Я налил: им скотч, нам содовую.
Джорджу тоже. Пусть выпьет с нами.
Я налил содовой в пятую стопку и подвинул ее Кауфману, но он пить не стал.
Точно не хотите? уточнил Конь.
Нет-нет. Джордж хороший парень, если поближе его узнать. Идите себе, ребята, пока патрульный коп с обходом не заглянул.
Ничего, Джордж не стукнет, заверил Конь.
Мы хлопнули еще по одной, как добрые приятели, и двое крепышей удалились.
Выбей чек, Эд, велел дядя. Шесть скотчей по пятьдесят, скажем, центов за штуку, да пять порций содыитого три пятьдесят. Он положил на стойку пятерку.
Правильно, кивнул я. Не будем в долгу у Джорджа.
Я положил деньги в кассу, выбил чек и вручил дяде полтора доллара сдачи.
Мы вернулись за свой столик и просидели пять минут, дав Кауфману время сообразить, что все благополучно закончилось.
Очередной посетитель попросил пива. Хозяин налил ему и подошел к нам, еще бледноватый малость.
Богом клянусь, я ничего больше не знаю про этого Хантера. Сказал на дознании все как есть.
Мы молчали. Кауфман вернулся к стойке, налил себе немного виски и выпил, впервые на моей памяти.
Мы посидели до половины девятого и ушли. Кауфман больше не пил, но разбил еще два стакана.
Когда мы зашли в кафе поесть, дядя сказал:
Молодец, Эд. Не думал, если честно, что ты на такое способен.
Если честно, я тоже не думал. Мы сегодня еще вернемся туда?
Нет. Он уже почти готов, но мы подождем до завтра и попробуем по-другому, глядишь, и расколем его.
Ты уверен, что ему есть что скрывать?
Он боится, Эд. И на дознании тоже боялся. Кауфман что-то знает, и в любом случае это наш единственный след. Иди-ка ты домой и выспись как следует.
А ты?
В одиннадцать часов у меня встреча с Бассетом.
Я с тобой. Сна у меня ни в одном глазу.
Оно и понятно. Сегодня ты здорово рисковал. Руки не дрожат?
Руки нет, но внутри все трепыхается, как желе. И тогда я тоже жуть как боялся. Прислонялся к стойке, чтобы не упасть.
Да, заснуть ты, пожалуй, сейчас не сумеешь, но до одиннадцати еще пара часов. Чем хочешь заняться?
Заскочу в «Элвуд пресс», возьму наши с папой платежные чеки за половину недели. Даже больше: три дняэто две трети рабочей недели.
Кто ж тебе их отдаст вечером?
Они лежат в столе мастера, и у мастера ночной смены есть ключ. Заодно и папин шкафчик очищу.
А с работой его смерть никак не может быть связана?
Вряд ли. Обыкновенная типография, фальшивые деньги там не печатают.
Все равно гляди в оба. Врагов у него там не было?
Нет, отца все любили. Особо он ни с кем не дружил, но ладил со всеми. Ближе всего был Банни Уилсон, но потом его в ночную смену перевели. С Джейком, дневным мастером, они тоже были приятели.
Ясно. С Бассетом я встречаюсь на Гранд-авеню, там же, где мы раньше сидели. Приходи туда к одиннадцати.
Обязательно.
Типография находилась на Стейт-стрит, ближе к Оук-стрит. Я чувствовал себя странно, идя туда не на работу, в темное время суток. Поднялся по тускло освещенной лестнице на третий этаж, заглянул в наборный цех, где у западной стены стояло шесть линотипов. На том, что ближе к двери, работал Банни, на другихеще трое. Папино место пустовалоне потому, что он умер, просто в ночную работает меньше наборщиков. Я постоял немного на пороге, никем не замеченный, и прошел к столу ночного мастера Рея Метзнера.
Привет, Эд, произнес он.
Привет, ответил я, и мы оба замолчали, не зная, что говорить. Банни увидел меня и тоже приблизился к нам.
Когда выйти думаешь, Эд? поинтересовался он.
Скоро.
Рей отпер ящик стола и выдал мне чеки, заявив:
Выглядишь на миллион баксов!
Мне стало неловко: я и забыл, как одет.
Может, попросишь, чтобы тебя в ночную поставили? спросил Банни. Он бы нам тут пригодился, а, Рей?
А это мысль, кивнул Метзнер. У нас и платят побольше. Ты сейчас клавиатуру осваиваешь?
Я кивнул.
По ночам тебе будет проще тренироватьсяпара машин простаивает всегда. Полчаса на учебу мы тебе уж как-нибудь выкроим.
Я подумаю может, и попрошусь.
Они считают, что днем я буду больше скучать по папемы ведь вместе работали. Может, и так; хорошие они люди.
Теперь еще шкафчик, и я пойду. У тебя ведь есть универсальный ключ, Рей?
Конечно. Он отцепил один ключ от связки.
До перерыва всего пятнадцать минут, напомнил Банни. Я собираюсь в кафе, перехватить кофе с сандвичем. Подождешь менясходим вместе.
Я только что ел, но кофейку с тобой выпью.
Иди прямо сейчас, Банни, предложил Метзнер, я пробью твою карточку. У меня еда с собой, а то бы я тоже пошел.
В шкафчике у папы обнаружились старый свитер, его типографская линейка и чемоданчик. Свитер не стоило брать домой, но выбрасывать я его не хотел и переложил в собственный шкафчик вместе с линейкой. Чемоданчик был запертпридется подождать до дому и там открыть. Дешевый, картонный, восемнадцать на двенадцать дюймов, он уже стоял здесь, когда я начал работать. Любопытно, что в нем такое? Однажды я спросил папу, а он ответил: «Так, всякий хлам, чтобы не держать дома».
В «обжорке» на углу Стейт-стрит и Оук-стрит Банни съел сандвич и кусок пирога. Мы закурили, и он спросил:
Не поймали еще того парня?
Я покачал головой.
Подозревают они кого-нибудь?
Примечания
1
Прозвище Вашингтон-сквера, где долгое время выступали многочисленные уличные ораторы. Здесь и далее примеч. пер.
2
От англ. Huntersохотники.
3
Центральный квартал Чикаго.
4
Пригород Чикаго.