Удивительно неопрятное помещение стало видно в мельчайших подробностях. Флоренс Керли и Майк новыми глазами смотрели на длинные ряды пыльных полок со всякой всячиной; полки заканчивались у противоположной стены, где когда-то была кухонная плита, а теперь стоял старинный черно-зеленый сейф. Почти весь центр комнаты занимал громоздкий стол, заваленный книгами и множеством неряшливых свертков в коричневой бумаге.
Мисс Керли с Майком разглядели даже пространство под столом, сплошь заставленное хлипкими деревянными ящиками; их бумажное содержимое давно потекло бы через край, если бы не книги, небрежно брошенные сверху.
Туман, окутавший город, заползал в каждую щель и висел в воздухе сероватой дымкой, создавая тусклый ореол вокруг единственной раскачивающейся лампочки. Тело лежало на спине: голова в тени от крышки стола, согнутые ноги и торс смотрят в сторону входа, возле которого застыли мисс Керли и Майк Веджвуд.
Доктор неловко встал с колен. Невысокий седеющий мужчина в летах, но все еще щеголеватый; из-под кустистых бровей смотрят проницательные глаза. По сравнению с темным элегантным нарядом его оголенные до локтя рукикрепкие и очень волосатыевыглядели неприлично.
Куда его можно перенести? спросил он.
Мисс Керли решила, что вопрос, естественно, адресован ей, и стала быстро соображать. Места в особняке номер двадцать три не так уж много. В подвале, кроме этой комнаты, есть еще зал упаковки в конце коридора, склад да небольшая уборнаяни одно из помещений не подходит для упокоения трупа. Наверху условия еще менее подходящие: рабочий день в разгаре, сотрудники на грани истерики.
Мисс Керли глянула на стол.
Если переложить все это на пол, а на столе постелить простыню, вы будете как раз под светом, доктор, решила она. Я раздобуду лампочку поярче.
Низенький медик посмотрел на седую даму с любопытством. Он знал, что Пол был управляющим. Конечно, трудно ждать от персонала конторы такого же отношения к усопшему, как от членов семьи, тем не менее доктор был удивлен отсутствием тенденции, общей для всех дилетантов-немедиков, поскорее устроить тело в самом удобном месте. Вслух же он назвал предложение мисс Керли очень разумным.
Майк шагнул в хранилище, обошел распростертую фигуру, стал перекладывать пыльные бумаги на пол с другой стороны.
В комнате было сухо из-за отопительного котла, установленного через коридор; порой из-под двери, что вела во двор, задувал ледяной сквозняк. Майк работал, словно в кошмарном сне, его высокая худая фигура и чуткое лицо с глубокими складками выглядели на удивление мальчишескими и расстроенными.
Доктор вновь присел и приступил к осмотру, временами ворча что-то себе под нос и вздыхая.
Пришла мисс Керли с новой лампочкой и двумя простынями. Под ее руководством Майк, непривычный к подобным подвигам, кое-как заменил лампочку; а мисс Керли накинула на стол одну простыню и замерла, держа вторую наготове в ожидании указаний доктора.
Мужчины посмотрели друг на друга. Майк был моложе и значительно сильнее, однако по лицу его разлилась бледность, а на лбу выступил пот.
Доктор Роу живо заговорил. Его невозмутимость очень успокаивала. Тридцать пять лет общей практики нарастили вокруг него вполне дружелюбный панцирь, который успешно скрывал простого любопытного человека.
Я подниму его за плечи, мистер Веджвуд, вы возьмите за ноги. Да-да, чуть выше лодыжек, вот так. Готовы? Давайте
Майк взглянул на коричневые туфли с тупыми носками. До чего знакомые. Туфли Пола. А это беспомощное существо на пыльном полусам Пол. Майк не упал лишь благодаря физическому усилию. Он напряг мышцыи поспешно отвел глаза от кузена. Нечего на него смотреть. Хватит и того, что написано на лице у мисс Керли.
Отлично, сказал доктор. Уф!
Он наконец поднял голову и заметил, как выглядят его помощники.
Может быть, вам лучше подождать снаружи? Это э не самое приятное зрелище.
В каменном коридоре Майк на миг повис на лестничных перилах, голова со стрижеными кудрями прильнула к стене.
Боже, Керли, какой ужас, наконец выдавил он. Где носит Джона?
Скоро будет, резко ответила мисс Керли. После звонка доктору я вкратце передала все Джону через служанку. По ее словам, он полночи читал и потому еще не одет, но придет немедленно. Беда. К Джине я еще никого не отправила.
К Джине? Конечно, я скажу ей, Керли, сам скажу. Попозже, не сейчас. Если она спустится и его увидит
Майк умолк.
Мисс Керли вновь ощутила к нему симпатию, и это нежное чувство, пришедшее на смену страху, едва не выбило ее из колеи. Старая дама сняла очки, раздраженно промокнула веки.
Майк хмуро молчал, глаза под нависшими бровями ввалились, потемнели.
На верхней площадке лестницы этажом выше кто-то замер, на стену упала тень.
Мисс Керли! О, мисс Керли! позвал дрожащий девичий голос. Мистер Тус пришел.
Отведите его в приемную, мисс Джеймс. Всех посетителей ведите в приемную, ответил Майк, опередив мисс Керли.
Шаги над головой затихли.
Вышел докторна удивление скоро. Майк с мисс Керли забросали его вопросами, он отвечал им, не оборачиваясь и моя руки в маленьком туалете рядом с хранилищем.
Мертв дня три, я бы сказал. Точнее определить трудно, поскольку трупное окоченение уже прошло. Но три дняэто минимум. Странно, что тело не обнаружили раньше.
Мисс Керли впервые заметила его острый, пытливый взгляд из-под кустистых бровей и невольно стала оправдываться:
Эту комнату используют крайне редко, доктор. Да и то в качестве хранилища, понимаете? Нам еще очень повезло, что мистера Бранда нашли сегодня.
Но ведь он наверняка пропал, не отступал доктор. Его жена
Мистер Бранд был человеком непредсказуемым.
Мисс Керли невольно ответила резко, и Майк поспешил исправить положение:
Мы как раз начали гадать, где он. Лишь вчера вечером это обсуждали. Искать здесь, естественно, никому и в голову не пришло.
Майк вдруг замолчал. Стало очевидно, что ему пришло на память нечто поразительное. Он густо покраснел и уставился на Керли. Та явно избегала его взгляда. Доктор с интересом посмотрел на обоих.
Ясно А скажите-ка, мистер Веджвуд, есть здесь внизу какой-нибудь отопительный прибор?
То есть? не понял Майк. Вам нужен огонь? Есть коксовая печь под лестницей, если
Об этом-то я и спрашиваю, оборвал доктор. Давайте на нее взглянем.
Они вместе осмотрели систему центрального отопления и печь, встроенную в крошечный шкаф-чулан под лестницей. Доктор задал множество вопросов, огромными шагами измерил расстояние от чулана до дверей хранилища.
Потрясенная Керли, которая сохраняла спокойствие с большим трудом, сочла действия медика нелепыми.
Как же все произошло, доктор? нетерпеливо спросила она. Как он умер? У него такое красное лицоочень необычно, правда? Что случилось?
Вот я и хочу понять, мадам. Коротышка бросил на нее такой напыщенный взгляд, что мисс Керли стало неуютно.
Словом, Джон, сбежав по лестнице, появился как раз вовремя. Он прошмыгнул мимо Майка с мисс Керли, дежурным жестом потряс руку доктору и вопросил:
Где тело?
Вряд ли кто-нибудь видевший Джона Уидоусона в эти первые пять минут усомнился бы в том, что он искренне потрясен смертью кузена; однако слова и поступки мистера Уидоусона могли ввести в заблуждение кого угодно. Он подошел к дверям хранилища, замер на пороге и уставился на покрытую простыней фигуру на столе.
Джон не сделал даже попытки войти, а после короткого созерцания резко шагнул назад, похлопав изящными, цвета слоновой кости, рукамисловно на музыкальных тарелках сыграл.
Ужасно. Ужасно. Нужно его отсюда убрать. Отнести домой.
Майк хорошо знал этот уверенный, властный тон. Когда Джон так разговаривал, его распоряжения выполняли беспрекословно.
Джина еще не знает, сообщил младший кузен старшему. Дай мне хотя бы предупредить ее. Пять минут.
Хорошо. Но оставлять бедолагу здесь нельзя.
Оба совершенно забыли о докторе, и его робкое вмешательство их удивило.
Мистер Уидоусон, не знаю, могу ли я высказаться
Уважаемый сэр, перебил Джон. Оставлять его ни в конторе, ни в хранилище нельзя. Есть у вас хоть одно веское возражение против этого?
Доктор замолчал. У него не было готовых аргументов, реальных оснований, которыми можно оперировать. В таких случаях побеждает тот, кто сильнее духом.
Майк пошел к лестнице.
Дайте мне пять минут, бросил он через плечо. Я сообщу Джине.
Мисс Керли поспешила в свой кабинетзвонить мистеру Кэмпиону.
Служанка впустила посетителя в большую гостиную. Джина, облаченная в свободный костюм мужского покроя, разбирала утреннюю корреспонденцию на коврике у камина. Это зрелищесидящая на коленях девушка в теплом темно-голубом костюмебыло единственной отрадой для Майка за весь день. Позже он вспоминал, как ярко выделялись на белом коврике красные домашние туфли Джины, как вспыхнуло радостным удивлением ее лицо при виде гостя.
Майк, лапочка, рада тебя видеть! Для кофе не рано? Я как раз собираюсь выпить чашечку.
Он спиной ощущал застывшую домработницу, нерешительно медлил. В голове мелькали невыносимо избитые фразы: «Джина, дорогая, мужайся» Или: «Боюсь, у меня плохие новости». Или: «Джина, произошло ужасное несчастье».
Слова застряли в горле. Майк видел лишь радостную Джинуспокойную, прелестную, восхитительную.
Он тоже выпьет кофе, миссис Остин. Джина послала улыбку служанке, махнула рукой в сторону дивана. Садись, невоспитанное создание, хватит таращить на меня глаза. В чем дело? Что, наш визит к Атертонам отменен? Ничего страшного. Да что с тобой?!
Майк тяжело сел, поднял глаза на Джину.
Пол умер.
Она как раз хотела бросить в огонь несколько конвертови замерла. Эта застывшая поза, склоненная голова были гораздо красноречивее любого возгласа. Майк рухнул рядом с Джиной на коврик.
Джина, я не хотел вот так выпалить Господи, я болван!
Она резко повернулась к немулицо белее белого, огромные глаза потемнели.
Расскажи. Что произошло? Автомобильная авария?
Нет.
До чего же она близко!
Майк услышал собственные словаосторожные, холодные.
Он все время был в конторе. Его только что нашли. Хотят поднять сюда. Тебя тебя следовало известить, видишь ли
Конечно, следовало. Глубокий, мягкий голос звенел. Майк, что произошло? Самоубийство?
Я мы Мы не знаем.
Но почему? Почему?! Ох, Майк, почему? Мы даже не спорили. У него не было причин, да? Так ведь, Майк?
Держись, дорогая моя.
Он крепко сжал ее плечо, она прильнула к его руке.
Миссис Остин поставила на столик за диваном поднос с кофезвякнули чашки, с хитрым видом голубя-попрошайки посмотрела на хозяйку и гостя. Вот, значит, какие дела! Причем, видимо, уже не первый день. Хотя если мужчина не обращает на жену внимания, что ж, неприятности ему обеспечены. Да-да, таково мнение миссис Остин.
Джина заметила служанку, медленно встала.
Мой муж умер, миссис Остин. Причина неизвестна.
На ее вытянутом лице, украшенном множеством подбородков, отразилось смятение.
Нет! Домработница суетливо загремела кофейной посудой. Вот, выпейте, дорогая. Не помешает.
Джина села в большое белое кресло, покорно отхлебнула кофе. Служанка стояла рядом, не сводя глаз с лица хозяйки. Майк озадаченно наблюдал за этой сценой. До сих пор он воспринимал миссис Остин лишь как механизм для открывания дверей. И вдруг она чудесным образом превратилась в личность. Словно тень обрела плоть.
Его доставят сюда, дорогая? спросила домработница, и за ее вроде бы искренней скорбью послышалось скрытое ликование.
Джина посмотрела на Майка. Тот так и застыл на коленях у ее ног в неловкой позе.
Его принесут сейчас? спросила Джина.
Да Да, сейчас. Майк с трудом встал. Послушай, Джина, ты ничего не обязана делать, разве только сама захочешь, конечно. То есть
Он растерянно замолчал.
О, произнесла миссис Остин и посмотрела на Майка. Думаю, я вас поняла, сэр. Вот именно, бедной госпоже ни к чему пока видеть мужа. Я возьму все на себя.
Она сочувственно положила багровую ладонь на плечо хозяйки.
Не тревожьтесь, милая. Ни о чем не тревожьтесь.
Майк смотрел на домработницу с восторженным ужасом. Какой практичный подход к смерти! Просто кровь в жилах стынет. Перед ним меркнет даже та жуть, которую Майк видел сегодня в хранилище. Миссис Остин вела себя по-доброму, каждой клеточкой источала сочувствие, дружелюбиеи одновременно смаковала трагедию с бесстыдным восторгом человека, изголодавшегося по развлечениям.
Майк взглянул на Джину. Та о чем-то размышляла: лицо белое, глаза темные, пустые.
В подобных случаях положено плакать. Какое облегчение, что Джина не такая, как все. Ей и в голову не придет вести себя «как положено». Вряд ли внезапная потеря Пола стала для Джины большой трагедией, однако это, конечно, огромное потрясение.
Майк попробовал разгадать мысли Джины, но тут его тронула за рукав миссис Остин.
Можно вас на пару слов за дверь, сэр? Пожалуйста.
Торжественный тон едва скрывал восторженное любопытство, снедавшее домработницу. Майк покорно пошел за ней.
Туман еще не охватил город, однако на улицах было уже темно, как в полночь, а клубы едкого, насыщенного сажей воздуха делали очертания знакомых предметов неясными и расплывчатыми. Лондон напоминал старую коричневую литографию, чей автор не отличался вниманием к деталям.
Руководство делом в подвале особняка номер двадцать три взял на себя Джон, доктор без особого толку крутился рядом. С опорной рамы сняли крышку того упаковочного стола, что поменьше, и теперь на ней лежало закутанное в простыню тело Пола Бранда. Под присмотром Джона все происходило очень благопристойно.
Переднюю часть импровизированных носилок нес старик Добсон, старший упаковщикиндивид с бычьей шеей, руками, больше напоминающими передние ноги ломовой лошади, и красным ободком вокруг головы в том месте, где сидела кепка. В ногах шел мистер Питер Ригжет из бухгалтерии, который в критический момент откуда-то вырос на лестнице и, к своему удовольствию, был приглашен в помощники. Коренастый, невзрачный молодой человек с длинным торсом и короткими ногами, он обладал солидностью, грозившей через несколько лет перерасти в лишний вес. На свою беду, мистер Ригжет выглядел в точности как типичный непривлекательный служащий, вплоть до розового кончика чувствительного носа и сверкающего золотого пенсне. В тщетной попытке противостоять этому недостатку он стриг черные волосы ежиком ивыбор, достойный всяческих похвал! проводил почти все свободное время в гимнастическом зале Политехнического института на Риджент-стрит, наращивая мускулы.
Таким образом, при определенном содействии со стороны доктора, мистер Ригжет вполне мог выполнить задачу, на которую нацелился.
Он мечтал попасть внутрь подвальной суматохи с того самого мига, как учуял ее благодаря обостренному восприятиюминуты через три после обнаружения тела. Как ни боролся мистер Ригжет с судьбой, он, увы, оставался тем, кем родился и вырос: любопытным, робким, бесчестным человеком с почти маниакальной склонностью к самовозвеличиванию.
Не на улицу. Фраза Джона прозвучала безапелляционно. Пойдем черным ходом, через сад, оттудав подвал двадцать первого номера. Нельзя собирать перед конторой толпу. Готовы?
Доктор уже не в первый раз за последние десять минут стрельнул любопытным взглядом в элегантного пожилого главу фирмы. Джон Уидоусон был всецело поглощен собственным, отдельно взятым аспектом трагедии и совершенно не собирался изображать горе в общепринятом пониманиидоктор Роу встречал такое впервые.
Его это озадачивало, ведь он почти не знал мистера Уидоусона и не понимал, что подобное поведениерезультат привычки длиною в жизнь.
Процессия вышла во двор через узкую дверь между хранилищем и печным чуланом. Туман придал картине зловещей окраски. Грузная фигура Добсона поплыла и выросла в призрак внушительных размеров, тогда как Питер Ригжет, поникший под тяжестью груза, стал короче, сплющился в нечто карликовое и уродливое. Их белая ноша выглядела то шире, то уже при каждом новом ракурсе, навязанном ее траекторией; складки простыни бессильно обвисли в холодном неподвижном воздухе.
Кортеж прошествовал по каменной дорожке между гаражом и грузовым складом, резко повернул направо, с трудом преодолел редко используемую калитку в стене. Продвигаться внутри соседнего дома было еще неудобней, и Джон с доктором были вынуждены оказывать носильщикам всяческую помощь, пока те, пыхтя и отдуваясь, покоряли семь лестничных пролетов.