Самолет завибрировал. Чуть позже снаружи начал нарастать гул, переходящий в рокот. Он то стихал, то разрастался по мере того, как пилот запускал двигатели и увеличивал обороты. Верхний свет на мгновение померк, а затем вновь ярко вспыхнул. На передней стенке салона над дверью, ведущей в кабину пилотов, появилась надпись: «Просим пристегнуть ремни и не курить! Самолет взлетает!». Надпись горела минуту, замигала и погасла. Рокот двигателей утих, а вместе с ним прекратилась и легкая дрожь самолета.
Опаздываем уже на полтора часа, а все никак не тронемся с места! произнес Кнокс с затаенным злорадством.
Джо протер занавеской запотевшее стекло иллюминатора. От здания аэровокзала отъехал небольшой джип и помчался по искрившемуся от света прожекторов асфальту к самолету. Стюардесса вышла из кабины пилотов, быстро прошла по салону и закрыла за собой дверь.
Из темноты вновь появился трап, а из автомобиля, за рулем которого сидел мужчина в голубой куртке и белой пилотке, выскочила высокая фигура в светлом дождевом плаще и остановилась, ожидая трап.
Еще один пассажир. Опоздал больше, чем даже самолет! заметил Джо и, отвернувшись от иллюминатора, откинулся на сиденье.
Они услышали звук захлопнувшейся двери, потом открылась дверь салона, и перед глазами пассажиров предстал опоздавший. За ним шла стюардесса. Джо и Кнокс созерцали его дольше других, так как сидели в глубине салона, а вновь прибывший, войдя, задержался в нерешительности и лишь затем прошел вперед. Он был молод и, что удивило Алекса, привыкшего уже машинально замечать необычные детали в окружающем мире, одет в непромокаемый плащ с подкладкой, застегнутый на все пуговицы, кроме двух верхних, что позволяло видеть открытую шею, выступавшую из расстегнутого ворота мягкой белой рубашки.
Сделав несколько шагов по проходу, пассажир снова остановился. Он стоял довольно близко, и свет с потолка кабины падал ему на лицо. Джо вздрогнул: человек этот был бледен, но не той бледностью, какая возникает от усталости или душевного потрясения. Создавалось впечатление, будто он долгое время не видел солнца. Оттенок его кожи что-то напоминал, и Джо присмотрелся к человеку внимательней. Конечно, незнакомец мог выйти из госпиталя, где провел несколько месяцев, но
В этот момент Джо Алекс услышал тихий звук со стороны соседних креселне вздох, не внезапную попытку набрать побольше воздуха, а как бы первое и второе одновременно. Он мог и не смотреть в ту сторону: звук вырвался из груди Кнокса.
Вам повезло, вы успели в последнюю минуту благодаря нашему непредвиденному опозданию, сказала стюардесса, остановившись за спиной нового пассажира. Затем она протиснулась между ним и креслами и повернулась к нему лицом. Пойдемте со мной, вы сможете выбрать себе место. В этот раз у нас на борту очень мало пассажиров. Вы не забыли ручную кладь в автомобиле?
У меня нет никакого багажа, спокойно ответил молодой человек и опустился в кресло впереди.
Никакого? Это был даже не вопрос. В голосе девушки не прозвучало ни малейшего удивления, словно тот факт, что у пассажира трансконтинентального самолета нет с собой даже зубной щетки и бритвы, относится к самым обычным и вполне очевидным.
Никакого! громко повторил парень. У меня нет с собой ничего! Я удовлетворил ваше любопытство?
Да, извините меня, хотя это не любопытство, а желание помочь вам. Дело еще вот в чем: у вас билет первого класса, а поскольку наш самолет туристический, разница в цене будет вам возвращена в аэропорту Лондона или отправлена домой по указанному вами адресу.
Благодарю вас.
Если вам что-нибудь понадобится, я буду здесь через минуту.
Она направилась в кабину пилотов. Снова загорелась надпись на передней стенке салона. Джо слегка сдвинул рычаг у подлокотника кресла и чуть-чуть опустил спинку. Он коснулся пальцами ремня безопасности, расправил его и положил на колени, но не защелкнул замок. Он никогда этого не делал. Может, ремень и спас бы сидящего в кресле, если бы самолет перевернулся при взлете или столкнулся с каким-то препятствием. Ну, а если бы загорелся?.. Ему как-то приснилось, что он сидит в кресле, один в горящем самолете, раненный в руку и не может отстегнуть ремень
Он посмотрел в иллюминатор. Самолет медленно двигался, поворачиваясь, огни аэровокзала ушли назад. Гул двигателей затих. Тяжелая машина неторопливо катилась в темноте вдоль аллеи горевших в высокой траве лампочек, обозначавших стартовую полосу. Тянулось это довольно долго. Наконец самолет медленно развернулся и остановился. Внезапно двигатели басовито взревели. Машина рванулась, набирая скорость.
Джо увидел гирлянду огней аэровокзала, все быстрее убегавших влево. Самолет легко подпрыгнул раз, два, три, и тряска прекратилась. Земля ушла вниз. Снаружи остались лишь полная темнота и далекое зарево огней миллионного города.
Алекс еще минуту вглядывался во мрак утомленными глазами. Где-то на краю неба вспыхнула красная полоса и погасла. Самолет продолжал идти вверх, но воздушные потоки дважды его наклоняли, а один раз он провалился в воздушную яму.
Молния, что ли? сонно подумал Джо. Видимо, одна из бурь, о которых сообщалось в аэропорту, бушевала где-то поблизости. Но самолет по-прежнему поднимался вверх, а там, выше, наверняка будет спокойней
Верхний свет пригасили. Джо нажал кнопку на маленьком табло перед собой, загорелась лампочка для чтения. Он укрепил ее так, чтобы не светило в глаза, и приоткрыл трубку вентилятора: узкая струя воздуха овеяла лицо и вернула ясность мысли.
Надпись на передней стенке салона погасла. Значит, самолет уже набрал высоту. В ту же минуту из репродуктора послышался мужской голос:
Добрый вечер! Меня зовут Говард Грант. Якапитан этого воздушного корабля. Мне вместе с моими коллегами оказана честь вести самолет до самого Лондона. От имени авиакомпании и экипажа желаю вам спокойного и приятного полета. Если у вас возникнет тот или иной вопрос или вы заметите какой-то непорядок, прошу обращаться к Барбаре Слоупхозяйке на борту самолета, которая, как и все члены экипажа, будет счастлива сделать все, что в ее силах, чтобы выполнить ваши пожелания. А сейчас благодарю вас, еще раз желаю приятно провести время на борту нашего самолета. Спокойной ночи!
Джо зевнул. Над аварийным выходом замигала красная лампочка и загорелась вполнакала. Клонило в сон. Эта красная лампочка напомнила ему костел, в котором он был много лет назад Минуту Алекс сидел совершенно неподвижно, стараясь восстановить в памяти, что это за костел. Потом усмехнулся. Понял, что уже не в состоянии ничего вспомнить. Подумал, что этот клуб любителей детективной литературы очень любопытенодни торговцы и промышленники, которые словно стараются заполнить пустоту в своем солидном, уравновешенном существовании. И вообще, почему люди во всем мире так охотно покупают книги, чье единственное достоинствоумение автора спрятать одну черную овцу среди нескольких других, белых, как снег?
Он опять зевнул. Дверь открылась. Стюардесса, Барбара Слоуптак, кажется, назвал ее невидимый первый пилот? шла от кресла к креслу с блокнотом в руке. Остановилась неподалеку, наклонилась и тихо спросила (Алекс услышал знакомый оксфордский выговор):
Что-нибудь полегче, знаете ли Скажем, один бутерброд. А что у вас есть?
Кофе, чай, соки, кока-кола. Есть сосиски с горчицей, салат, ветчина, джем, сыр. Она говорила громко, потому что самолет, похоже, начал снова набирать высоту, и моторы загудели басовитей.
Буду благодарен за чашечку крепкого чая и, если вам не доставит хлопот, какой-нибудь бутерброд. С ветчиной, скажем.
Хорошо. Через минуту.
Быстро черкнула в блокноте и подошла ближе к девушке, сидевшей перед Кноксом. Они обменялись несколькими словами. Девушка попросила всего лишь стакан холодного молока.
Стюардесса остановилась перед Алексом.
Что вам принести перед сном? Ее было почти не видно в полумраке. Симпатичная и наверняка прекрасно сложена. Плотно облегавший костюм с вышитой над левой грудью эмблемой авиакомпании сидел, как влитой. Свет лампочки падал на руки, в которых она держала блокнот. Ухоженные, но лак на ногтях не блестел, был прозрачным и бесцветным.
Если можно, чашечку чая и рюмку рома. Есть я не буду.
Хорошо. Она наклонила голову, записывая.
Волосы ее были гладко зачесаны и собраны сзади в пучоктак, видимо, требовала инструкция. Наверняка компания хотела, чтобы стюардессы выглядели элегантно, но без излишнего шика. В памяти пассажиров должно остаться их поведение, а не внешний вид.
Туалет в конце самолета, верно? спросил Джо, когда она закончила запись.
Да, слева и справа. Здесь еще есть розетка для электробритвы, показала она, если захотите побриться, не вставая с кресла Удобней, если болтает. Розетки есть и в туалетах, 110 Вольт.
Большое спасибо!
Мыло и полотенца в туалете подаются автоматически. Нажмите кнопку рядом с зеркалом, и появится мыло.
Джо кивнул головой и, когда стюардесса повернулась к Кноксу, взял свою дорожную сумку, потому что любил вытираться мохнатым полотенцем.
Прежде чем она успела задать свой традиционный вопрос, Кнокс быстро сказал:
Ради Бога! Ничего не хочу есть. Только чашечку чая. Это все.
Алексу показалось, что его сосед говорил это слишком громко, словно по-прежнему нервничал.
Хорошо, через минуту принесу.
Она прошла мимо двух рядов пустых кресел к двери в хвосте самолета. Алекс встал, держа в руках полотенце и кожаный несессер с бритвой.
Послушайте!
Кнокс говорил шепотом, но в голосе его звучала тревога. Он приподнялся в кресле и жестом попросил Алекса присесть рядом.
Прошу вас, на минутку! прошептал он умоляюще.
Джо вздохнул и сел рядом с ним. Холодный душ, радость для тела, измученного жарой и тяжелым днем, по всей вероятности, отодвигался на неопределенное время.
Извините! Я должен сказать вам кое-что Именно вам!
Он придвинулся к Алексу вплотную, обдав его горячим дыханием.
Кое-что важное для меня Именно сейчас Этот человек
Дверь за ними отворилась, и вошла стюардесса, держа в руках большой поднос. На нем тихо позвякивала посуда. Каблучком туфли она ловко прикрыла дверь и остановилась перед ними.
Кнокс умолк с открытым ртом.
Вам чай и ром, а вам только чай, правильно? спросила она. Быстро поставила поднос на свободное кресло и выдвинула перед креслом Алекса столик. Джо встал.
Сейчас вернусь к вам, сказал он и быстро пересел на свое место.
Влить вам ром в чай? спросила Барбара Слоуп.
Да, если вас не затруднит
Она быстро наполнила рюмку почти до краев, осторожно наклонила над чашкой и вылила содержимое. Потом выпрямилась, улыбнулась и повернулась к Кноксу, перед которым поставила чай. Взяла свой поднос со свободного кресла и направилась дальше.
Алекс решил использовать эту минуту и улизнуть в туалет. Если успеть быстро помыться, то чай еще будет горячим, когда он вернется. Но Кнокс оказался проворнее. Забрав свою чашку вместе с блюдцем, он через мгновение уже сидел рядом с Алексом.
Я понимаю, что назойлив, но послушайте, шепот звучал драматично. Знаете ли вы, что этот молодой человек, который вошел в самолет последним, преступник?! Я хотел вам это сразу сказать, но она ходила от кресла к креслу, и не хотелось привлекать к себе внимание. Он мог бы заметить!
Руки у Кнокса так дрожали, что чашка задребезжала на блюдце, когда он прикоснулся к ней.
Да, спокойно ответил Джо так же тихо. Я догадался, как только он вошел сюда. Но не понимаю, что нам от этого, особенно сейчас, перед сном? Он слегка кашлянул.
Как это? Кнокс так поразился, что произнес эти слова громко, но тотчас перешел на шепот. Значит, его пребывание на борту самолета вас не касается?
Документы у него, должно быть, в порядке. Джо сделал глоток. Наверняка он уже отсидел свое. Иначе трудно себе представить, чтобы он мог легально появиться на борту самолета. А если полиция в этой стране ничего не имеет против его путешествия, то почему я должен этому противиться? Или вы? В конце концов это их дело, и они за это отвечают. А сейчас, если вы не возражаете, он отпил еще глоток, мне хотелось бы умыться перед сном. Он кашлянул снова. Я провел сегодня сумасшедший день. Джо поднялся, но тут же вновь опустился в кресло, потому что Кнокс загораживал ему выход.
Кнокс, казалось, абсолютно не понимал намеков. Может, попросту не слышал.
Умоляю вас! Он может быть опасным! Очень опасным!
Мой дорогой Джо вздохнул на этот раз демонстративно. Вы ведь знаете, что преступники для меняне такая уж экзотика: откровенно говоря, я встречаюсь с ними не реже, чем с порядочными людьми, а то и чаще. У него цвет кожи, как у человека, давно не бывавшего на свежем воздухе и долго просидевшего в заключении. Даже если он выходил на получасовую прогулку, то оставшиеся двадцать три с половиной часа пребывания в камере обеспечили ему тот редкий оттенок кожи, который среди преступников известен как «загар господа Бога». Но то, что я об этом знаю, не делает сей факт для меня ни необычным, ни интересным. Остается лишь один вопрос: откуда вы об этом знаете и почему его присутствие здесь так вас беспокоит? А это настоящая тревога, ведь вы не положили в чай сахар. Хотя, мне кажется, что наша милая девушка забыла вам его дать. У меня есть еще два кусочка, хотите один?
Джо протянул ему маленький кубик, упакованный в белую бумажку с буквами БОАК и силуэтом самолетика.
Никогда не пью чай с сахаром. Кнокс провел рукой по лицу. Вы меня не понимаете, мистер Алекс, он работал у нас!
В копях?
Да.
И совершил там преступление?
Да. И, видимо, именно сегодня его выпустили. Если бы он вышел раньше, я бы слышал об этом. Вероятно, его сразу же выдворили из страны, и он возвращается домой прямо из тюрьмы. Они часто так поступают: после отсидки предписывают чужеземцу покинуть Южно-Африканскую Республику. Но он опасен! снова перешел Кнокс на еле слышный шепот. Вы его не знаете!
Для кого опасен?
Джо допил чай и выпрямился, взяв в руки полотенце, висевшее на спинке кресла впереди.
Для кого?! Для общества. Для меня! Прежде всего для меня! Прошу вас Мистер Алекс, вы ведь эксперт Скотленд-Ярда, почти государственное лицо Собственно, почти правительственное ибо это английский самолет Следите за ним! Умоляю вас! снова его голос зазвучал громче, но тут же стих. Он способен на самые страшные поступкидаже сейчас, еще сегодня, если узнает, что я здесь!.. А может, уже знает?.. Он не смотрел в мою сторону, но ведь завтра утром увидит, верно? И тогда может кинуться на меня!
Способен на самые страшные поступки в отношении вас? Джо вопросительно посмотрел на Кнокса. Тот допил чай и поставил чашку. Почему именно вам он захотел бы причинить зло?
В полумраке Алекс всматривался в Кнокса. Этот человек был действительно напуган, в этом не могло быть никаких сомнений. Толстяк посмотрел на него и открыл рот, но по-прежнему не отвечал. Джо вспомнил об изумлении, с которым Кнокс всматривался в зале ожидания аэровокзала в ту «освобожденную теософку», которая сидела сейчас где-то далеко в начале салона. Тогда он тоже выглядел перепуганным. Может, это был просто безвредный сумасшедший, живущий в стране собственных иллюзий, так, как другие живут в реальном мире? Но этому противоречила его профессия и поведение таможенников. Торговый агент компании по добыче драгоценных камней должен обладать здравым рассудком, иначе его не держали бы и недели на столь ответственной должности. Торговля драгоценностями не может находиться в руках маньяка. Существовала еще одна версия: прочитав в газете эту злосчастную заметку, а затем узнав Джо Алекса, Кнокс решил подшутить над ним, чтобы рассказать потом эту историю приятелям за кружкой пива, и придумал ему какую-нибудь ловушку Но и этого, пожалуй, не могло быть. Только гениальный актер в состоянии сыграть такой испуг. В его поведении не было никакой фальши. Гениальным актером и талантливым импровизатором тучный представитель компании по добыче алмазов не был наверняка. Следовательно, он боялся по-настоящему. Почему? Ответ на это наконец дал сам Кнокс, прежде чем Джо успел его спросить.
Он он может подумать, что это я был причиной его заключения в тюрьму. Обстоятельства сложились так, что он должен прийти именно к такому выводу.