Он отставил поднос и вытер лоб платком.
Почему он может так подумать? спросил Алекс и невольно приподнялся в кресле. В передней части салона царил полумрак: горела лишь лампочка аварийного выхода и мерцало кое-где освещение у кресел. Молодого человека, вызвавшего столько опасений у Кнокса, не было видно. Может, уснул уже, не снимая своего слишком теплого плаща и не опуская спинку кресла?
Он он может подумать, что это я узнал о его преступлении и заявил в полицию. Он знает, что так и было! Шепот Кнокса стал еще тише, так что Джо с трудом понимал смысл его слов. Толстые пальцы бессознательно мяли лежавший на коленях носовой платок. Но виновен он сам, а не я! Такие люди попадают в тюрьму потому, что сами мостили дорогу к ней. Моя совесть чиста. Это моя обязанностьсообщить об увиденном. Ни один честный человек не поступил бы иначе в моей ситуации. А он попросту преступник и больше никто! Поэтому я и боюсь. Он способен на любой безответственный поступок, если увидит меня. Такие люди мстят
Мой дорогой, даже если бы он был самым кровожадным дикарем, то не смог бы в самолете причинить вам никакого вреда. Все мы поднялись бы против него, и у него не оставалось бы ни малейшего шанса скрыться. С этой точки зрения самолетсамое безопасное место в мире. А вообще, я не считаю, что вы должны опасаться его и в Лондоне. Если дело обстоит так, как вы рассказали, то скорее он должен избегать, как минимумстыдиться новой встречи с вами, а не наоборот. Думаю, что он очень быстро постарается исчезнуть, случайно столкнувшись с вами. Не так уж приятно встретить свидетелей собственного падения даже за тысячу километров от того места, где оно случилось.
Кнокс потер лицо ладонью.
Может, вы и правы, сказал от тихо. Наверное, у меня слишком впечатлительная натура. Но когда он неожиданно вошел сюда, я был потрясен. К тому же, мне ведь известно, кто вы, и я подумал, что вы единственный человек, способный справиться со злом, если бы оно настигло нас Внезапно он зевнул. Да, это очевидно, потому, что я встретил вас и начал думать о преступлениях, которые вы описываете. Видимо, так. Он вглядывался в мрак за стеклом иллюминатора и с трудом поднял голову. Но вы обратите на него внимание, правда?
Конечно. Джо усмехнулся. Похоже Кнокса внезапно покинула вся бурная жизненная энергия, переполнявшая его с первой минуты их знакомства.
Нужно немного поспать, Кнокс снова зевнул, и ни о чем не беспокоиться. В конце концов, вы правы Что он может мне здесь сделать? Ничего абсолютно ничего зевнул он в третий раз. Мы все же живем в цивилизованном мире
Вот именно Джо уже приподнялся над креслом, но снова сел, потому что Кнокс потер рукой глаза и поднял руку, словно что-то вспоминая.
Но вы присмотрите за ним?
Конечно. Если он не решит задушить вас, когда я буду спать, засмеялся Алекс. Я так измучен, что если усну, то ничто не будет в состоянии меня разбудить. Советую вам прилечь и перестать об этом думать. Утром, когда вы выспитесь, все будет выглядеть совершенно иначе.
Верно Верно Кнокс покивал головой. Заметив приближавшуюся стюардессу с переброшенными через руку пледами, он поднялся с кресла и перешел на свое место.
Сейчас принесу подушечки, сказала она Алексу. Вы сумеете опустить кресло в горизонтальное положение или вам помочь?
Спасибо, я сделаю это сам. Прошу только вас, Барбара, оставить здесь плед и подушку.
Он заметил ее улыбку. Конечно же, приятней обслуживать пассажира, запомнившего твое имя. Она забрала его поднос и поднос Кнокса, опустив ему спинку кресла. Алекс встал и прошел в маленькую душевую в хвосте самолета.
Когда он вернулся, кресло было приготовлено, плед и белая подушка аккуратно сложены. Кнокс уже спал. Джо лег и, глядя через иллюминатор на белый серп луны, некоторое время вслушивался в мягкий, тихий гул моторов, прерываемый шумным, ровным дыханием Кнокса.
Самолет слегка тряхнуло несколько раз. Джо моментально заснул.
Весь салон спал, погасло освещение у кресел, и только красная лампочка над аварийным выходом тускло мерцала, освещая лишь небольшое пространство вблизи.
Вскоре тяжелая черная туча закрыла луну. Моторы работали спокойно и ровно, но пилоты не покидали своих мест у штурвалов, хотя автопилот вел машину над бесконечной равниной тропических джунглей. Ночь выдалась беспокойной, вдали над горизонтом беспрерывно полыхали молнии. В эту ночь над Южной и Центральной Африкой проносилось много локальных бурь, клубившихся низко над землей и стрелявших зигзагами молний, видимых на расстоянии многих миль.
Прошел час. Кнокс спал спокойно с приоткрытым ртом, тяжело дыша, как многие люди с лишним весом. На противоположной стороне, за проходом и двумя пустыми креслами, в глубокий сон без сновидений погрузился Джо Алекс.
В салоне было совершенно тихо, а однообразный шум двигателей заглушал дыхание спавших. Но даже если бы кто-то из пассажиров не спал в эту минуту, он все равно не уловил бы отзвука легких, крадущихся шагов.
Шаги затихли. Тот, кто подошел, с минуту постоял, прислушиваясь. Но никто не пошевелился. Тогда тень, стоявшая у кресла Кнокса, наклонилась. Над грудью спавшего повисло длинное узкое лезвие кинжала. На мгновение оно застыло в воздухе. По-прежнему стояла абсолютная тишина. Вдруг лезвие поднялось выше и опустилось вниз.
Черты лица спавшего человека исказились. Он открыл глаза, а рот его, хватая воздух, готов был издать крик. Но убийца другой рукой набросил ему на лицо край пледа и заглушил голос. Через несколько секунд напряженное тело Кнокса расслабилось.
И вот он снова лежал в той же позе, что и раньше, но уже не раздавалось его тяжелое ровное дыхание, а глаза, прежде закрытые, были сейчас широко раскрыты и совершенно неподвижны.
Алекс повернулся на другой бок.
Рука в тонкой перчатке положила орудие убийства под плед на грудь Кноксу.
Джо продолжал спокойно спать. Сейчас ему снилась Каролина, война, убийцы, которых он ловил в реальной жизни, и те, которых придумал, так же, как и их жертвы, чтобы заставить коротко и бурно жить на страницах его многочисленных книг. Потом сон Алекса снова стал глубоким, как смерть, без всяких сновидений. Он был очень измучен двумя неделями пребывания среди бездумных любителей бессмысленных детективных романов. И спал как убитый.
Когда он через четыре часа проснулся, фиолетово-красный рассвет расстилался над безбрежным миром внизу. В салоне еще царил полумрак. Джо посмотрел влево, но Кнокс спал, закрытый пледом по самые глаза. Алекс повернулся к иллюминатору. Приподнялся на локте. В самолете, как и прежде, было тихо. Все еще, наверное, спали, по крайней мере никто не шевелился. Он затянулся сигаретой, поклявшись себе в стотысячный раз, что больше никогда не закурит натощак, и стал смотреть на поразительную картину, расстилавшуюся под крылом самолета. Внизу, освещенные невидимым еще солнцем, клубились тучи. Из них вырастали фантастические башни и кошмарные гигантские грибы, мрачные, несмотря на проникавший сквозь них свет рождавшегося утра.
«Не ушли еще из района бурь подумал Джо, а позже отметил про себя, увидев землю в расщелине между двумя объемистыми тучами:Внизу идет дождь, поэтому, наверное, не будем снижаться до самого Найроби Уже, пожалуй, близко, хотя Но если тучи над нами вырастут и сомкнутся с нижними, то нас здорово поболтает перед посадкой»
Как бы подтверждая его мысли, самолет качнулся, попав в воздушную яму.
Джо сложил плед, бросил подушку на соседнее сиденье и, нажав на рычаг, поставил спинку кресла вертикально. Машинально огляделся. С минуту размышлял, не поискать ли стюардессу и не попросить ли кофе. Но, наверное, завтрак у нее намечен на какое-то определенное время, и нужно подождать. В таком случае, может, самое разумное встать и умыться, пока другим не пришла в голову та же мысль.
В ту же минуту он услышал, как сзади скрипнула дверь. Вошла Барбара Слоуп с подносом, на котором стояли пустые чашки, два фарфоровых чайника, вероятно, с чаем и кофе и высокие бокалы с фруктовыми соками. Заметив, что Джо не спит, улыбнулась ему.
Доброе утро! сказал он вполголоса и невольно потер небритый подбородок. Я думал о вас! И о чашечке крепкого кофе, естественно!
Она кивнула ему, по-прежнему улыбаясь.
Выдвиньте, пожалуйста, свой столик. Обе руки у нее были заняты. Девушка поставила большой поднос на свободное кресло рядом. Потом взяла один из чайников и осторожно, стараясь не расплескать ни капли, потому что самолет снова попал в воздушную яму, влила черную ароматную жидкость в чашечку.
Мы еще далеко от Найроби? спросил Джо, которому молчание в эту минуту показалось неловким.
По расписанию должны быть там через полчаса. Но так как стартовали с опозданием, а ночью сделали большую дугу, чтобы разминуться с бурей на трассеобычное явление в это время года, не удалось наверстать время. Думаю, нам удастся это сделать после полудня, раньше, чем мы пролетим над Египтом. Когда я разнесу напитки и разбужу остальных пассажиров, попрошу пилота, чтобы он рассказал всем, как обстоят дела. Что вам принести на завтрак?
Она достала записную книжку из кармана.
Можно яйца с ветчиной, булку, немного джема и еще один кофе? Джо улыбнулся ей. В самолете у меня всегда лучше аппетит, чем на земле.
У меня тоже ответила она улыбкой, взяла большой поднос и повернулась к Кноксу, лежавшему неподвижно и закрытому пледом.
Доброе утро сказала она, наклонившись. Потом резко выпрямилась и быстро поставила поднос на кресло рядом с Джо.
Он прошептала тихо и посмотрела на Алекса, который сорвался с места. У него открыты глаза и внезапно побледнела. Он выглядит, как
Джо мягко отстранил ее и наклонился. Кнокс лежал, закрытый пледом по самые глазанедвижимые, широко раскрытые.
Алекс медленно опустил руку и коснулся лба лежавшего. Потом убрал ладонь и выпрямился.
Боюсь, что он мертв уже несколько часов Потер веки: не снится ли ему? Вчера вечером этот толстяк сидел рядом с ним потрясенный, страшившийся смерти, и вот теперь
Джо снова склонился и осторожно приподнял конец пледа. Сразу заметил обвитую кожей рукоять кинжала, а может, большого охотничьего ножаодного из тех, которые продаются во всех магазинах Южной Африки как сувениры. Длинный, необычайно острый клинок, покрытый блестящим никелем. Сувенир сафари, пробивающий даже кожу слона Да, он видел похожие в витринах магазинов в Йоханнесбурге. Такой же лежал на груди убитого.
Алекс снова протер глаза и чуть приподнял плед. Только тогда он увидел кровь. Совсем немного, она засохла на рубашке темным, круглым пятном вокруг продолговатой узкой дыры напротив сердца, там, куда вошло острие Опустив плед, он заметил на нем порез без следов крови, а только с узкой, темной каймой.
За спиной послышался судорожный вздох. Стюардесса стояла сзади и не могла не заметить рану, потому что, когда он повернулся к ней, осторожно закрыв лицо убитого пледом, то увидел ее широко раскрытые, полные ужаса глаза.
Он он не закончила она фразу, закрыв рот ладонью.
Да, ответил Алекс тихо. Кажется, кто-то убил его кинжалом. Сам он не смог бы сделать этого. И кинжал там лежит. Убийца позже положил его под плед. Нет ни малейшего сомнения, что это убийство Успокойтесь, пожалуйста, быстро добавил он шепотом. Ни в коем случае нельзя поднимать панику среди пассажиров!
Она молчала и не шевелилась. Стояла неподвижно, со страхом всматриваясь в закрытые пледом очертания трупа, близкая к истерике.
Прошу вас немедленно сообщить первому пилоту! Я подожду здесь. Джо произнес эти слова, как приказ.
Да, хорошо
Ему показалось, что грубоватый тон вернул девушке равновесие, во всяком случае не позволил ей впасть в панику. Это, безусловно, было необходимо. Начни она кричать, люди сорвались бы с кресел сонные и, не зная, что происходит, подумали бы, что самолету грозит опасность. А тогда, если еще сохранились какие-то следы убийства, они исчезли бы мгновенно.
По-прежнему закрыв рот ладонью, стюардесса быстро двинулась к кабине пилотов и через минуту скрылась за дверью, не закрывая ее за собой.
Джо медленно отвернулся от тела Кнокса и посмотрел вокруг, стараясь собраться с мыслями. Все еще испытывая чувство, что ему это снится, он отчаянно старался наконец проснуться и стряхнуть с себя этот кошмар. Ведь такое не могло быть реальностью: жизнерадостный толстяк Кнокс убит и лежит недвижимый рядом. Но в то же время он знал, что это не сон, и внезапно в нем поднялась волна гнева. В его присутствии убили человека, и убийца, делая свое дело, находился так близко, что до него можно было дотянуться рукой. Убили человека в его, Джо Алекса, присутствии, и злодей спокойно ушел, оставив орудие преступления рядом с жертвой. Как будто он находился не в самолете, из которого не убежать на высоте нескольких тысяч метров над землей, а на многолюдной улице, где можно ударить исподтишка и раствориться в толпе прохожих, не обращающих друг на друга внимания. Это просто безумие. А может, все-таки нет?
Джо сжал губы. Хотя преступление казалось лишенным здравого смысла, он внезапно понял, что убийца вовсе не сумасшедший и содеянное им не более рискованно, чем другие убийства. Может даже, содержало меньше элементов риска, чем совершенные на земле.
Он покачал головой. Нет, этого не может быть! А все же
Алекс поежился и глубоко вздохнул. От стоявшего на кресле подноса доносился запах кофе. Снова прикусил губу. В эту минуту ничего не хотелось, кроме чашки кофе. Прояснился бы разум, где начинала медленно обретать очертания кошмарная правда, пренебрегшая элементарной логикой.
Итак, наперекор очевидному, убийство на борту самолета, если никто не видел убийцу в момент совершения преступления и если не появятся какие-либо дополнительные обстоятельства, нельзя назвать безумием. Наоборот, оно было во сто крат безопаснее и давало убийце больше шансов остаться нераспознанным, чем преступление, совершенное в других условиях. И хотя такое рассуждение также попахивало безумием, однако истина была простой: именно потому, что никого нельзя исключить, что никто из этих людей не имел алиби, каждого из находившихся в самолете пассажиров и даже пилотов, стюардессу, радиста можно считать убийцей. Для того чтобы совершить это преступление, достаточно было одного простого условиявозможности незаметно приблизиться к креслу. А к нему мог свободно подойти любой. Это все. Ничего больше.
А он, Джо Алекс, спал рядом и не только не смог этому помешать, но и, может быть, никогда не узнает всей правды, если убийца не оставил других следов.
Это стало ему ясно во всей своей ужасающей простоте, прежде чем стюардесса дошла до кабины пилотов.
Он быстро взял чашку. Со смутным чувством, что ведет себя не так, выпил, обжигая губы. Поставил чашку и медленно пошел вдоль прохода. Светало. Прямо перед Кноксом лежала с закрытыми глазами девушка, которую Джо увидел впервые на таможне. Наверное, она спала, потому что плед на груди мерно колыхался. Лицо было спокойным и тихим. Рот слегка приоткрыт. Дальше, на противоположной стороне, лежал профессор. И он еще спал, а высунувшаяся из-под пледа рука обнимала черный несессер с черепом африканского прачеловека внутри, словно голову любимой женщины.
Еще два кресла. Здесь спала молодая звездочка мюзик-холла. Красная шляпка и зонтик лежали на полке. Лицо ее слегка лоснилось от нанесенного на ночь крема.
Фиджер Джек и коротышка, которого он называл Самюэлем, сидели впереди девушки, почти посередине салона, и спали в одном ряду по обе стороны прохода. Когда Джо приблизился к ним, двигаясь медленно и бесшумно, молодой гигант даже не пошевелился, но его спутник тотчас открыл глаза и бросил на подходившего быстрый, абсолютно ясный взгляд, потом снова сомкнул веки.
Дама, возвращавшаяся с конгресса Союза свободных теософов, лежала навзничь совершенно неподвижно. Ее руки покоились поверх пледа, касаясь одна другой кончиками пальцев, будто мумия в саркофаге. Восковое лицо не подавало никаких признаков жизни. Джо на секунду замер. Медленно, задержав дыхание наклонился над ней. Внимательно посмотрел на плед, который, казалось, не шевелился. Но вдруг поверхность пледа дрогнула: вдох, перерыв, выдох, длительный перерыв, и снова вдох. Словно простая и самая необходимая потребность человеческого организма оказалась у нее разделенной на три не связанные, абсолютно независимые фазы. Джо тоже вздохнулс облегчением. Два трупа на борту самолетаслишком много даже для него.