Бросьте! отмахнулась миссис Брэдли. И потом, она впилась в него взглядом, в чем разница?
Такой неловкости Берти не ощущал с четвертого класса школы. Он густо покраснел. Миссис Брэдли схватила его за руку.
Как бы мне хотелось увидеть их при лунном свете! крикнула она так громко, что беседовавшие в гостиной замолчали и дружно обернулись. Прошу вас, мистер Филиппсон, пойдемте, вы их мне покажете!
И она так решительно потянула молодого человека за руку, а остальные стали наблюдать за ними с таким интересом, что ему пришлось подчиниться, чувствуя себя крайне глупо, как злосчастный Филч из «Оперы нищих», которого непреклонная госпожа Питчем тащит в сад.
Вы ничего не должны мне показывать, объяснила она ему, просто нам не нужны чужие уши. Вас донимает Элеонор?
Берти открыл рот, заморгал, захрипел и, наконец, прошептал:
Откуда вы знаете?
Расскажите, когда это началось! велела миссис Брэдли.
Берти поддел мыском ботинка раннюю астру, посмотрел на полную луну и поморщился.
Это началось, когда я гостил здесь два года назад, произнес он. С Дороти Кларк мы знакомы с детства. Тогда ее пригласили и попросили привезти мужчину, потому что в этой части графства мужчин не хватало, особенно для танцев. Она выбрала меня. Я знал старину Гарда. Все шло неплохо, близилось Рождество, помню, мы катались на коньках, Элеонор немного расслабилась, я учил ее чарльстону и еще чему-то, Дороти показывала ей новые прически. Через пару дней, познакомившись с домом, я стал захаживать в кабинет к старику Бингу и листать его книгиэто мое любимое занятие, а у него, как вы знаете, приличная библиотека. Однажды утром я застал там Элеонор. Я знал, что старика лучше не беспокоить, когда он погружен в работу, поэтому дружески с ней поздоровался и погрузился в книгу. Тут она подходит, садится на подлокотник моего кресла и заводит беседу: обо мне самом, о моем будущем, о моих родителях, вообще обо всем.
Сначала я не обратил на это внимания, но вскоре заметил, что Элеонор меня преследует, когда я гуляю один, и нагоняет, когда вокруг никого нет, да и вообще всячески намекает, что пора мне в нее влюбитьсятак это, видимо, называется. Дошло до того, что она напрямую предложила мне жениться на ней. Я отказалсяне помню, в каких словах, но попытался превратить все в шутку. Элеонор расплакалась, повисла у меня на шее Ужас! Я чувствовал себя болваном и подлецом, хотя, клянусь, никак не поощрял ее к подобному поведению.
После этого она дня на два оставила меня в покое, а затем сделала предложение. Нет, об этом я распространяться не могу. Достаточно сказать, что я дал ей понять, в какой ужас она меня привела. Следующим утром, принеся старому Бингу извинения, я уехал с мыслью больше никогда сюда не возвращаться. Полагал, что для меня все закончилось, ведь Элеонор никогда не бывает в Лондоне и не наносит визитов.
Миссис Брэдли молчала. После короткой паузы Берти продолжил:
Вскоре я обо всем забыл. Наверное, тогда это меня мало впечатлило. Решил, что бедняжка попросту заскучала от чересчур спокойной сельской жизни и захотела встряхнуться. В общем, все это вылетело у меня из головы. И вот неделю назад я получаю письмо от Дороти с просьбой снова сюда приехать и с сообщением о ее скором замужестве с Гардом Бингом. Мол, если я хочу еще разок повидать ее незамужней, то мне лучше не отказываться. Но я бы все равно не согласился, если бы не приписка: «Представляешь, Элеонор обручилась с гостящим у них путешественником. Наверное, ты о нем слышал: Эверард Маунтджой. Только никому не говори, они еще об этом не объявляли». Дальше она писала, что еще его не видела, но приедет в поместье в один день со мной. Получилось, правда, днем позже.
Мне захотелось увидеться с Дороти. Мы всегда дружили. Еще я подумал, что обручение Элеонор с этим Маунтджоем избавляет меня от опасности новых приставаний. Вот я и приехал.
И что? спросила миссис Брэдли так тихо, что он едва расслышал вопрос.
Ничего, вздохнул Берти. Ничегодо вечера понедельника, когда после ужина она настигла меня в гостиной и опять взялась за свое: стала хватать за руку и и вообще! Ужас какой-то!
В понедельник? Вы уверены, что это происходило в понедельник? Накануне гибели Маунтджой?
Без сомнения, подтвердил Берти. Пусть это и выставляет меня черствым истуканом, но после этого происшествия, во вторник, я подумал: «Хоть одно утешение: Элеонор должно хватить ума и чувства приличия, чтобы хотя бы сегодня оставить меня в покое!»
Он помолчал. Миссис Брэдли, уверенная, что это еще не все, затаила дыхание, чтобы не помешать откровенности молодого человека.
Вечером во вторник у меня была передышка, продолжил он медленно, нехотя, но в среду, то есть вчера вечером Берти замолчал и остановился на гравийной дорожке, по которой они шли. Знаете, миссис Брэдли, я чувствую себя мерзавцем, когда выкладываю вам все это о бедной девушке. Однако я должен поделиться этим именно с женщиной. В общем, в среду вечером, то есть вчера, Элеонор пришла ко мне в спальню в половине первого ночи и изъявила желание там остаться. Мне стоило огромного труда выпроводить ее. Фактически мне пришлось вскочить с постели и вытолкать Элеонор за дверь. Ну, как вам это нравится?
Спустя продолжительное время, когда они опять побрели вокруг лужайки, миссис Брэдли произнесла:
Не сомневаюсь, что сегодня вечером вы запрете дверь своей спальни.
Еще и креслом припру! вспылил Берти. Ничто не принудит меня ее открыть, разве что пожар!
Хорошо. Остальное предоставьте мне. Возвращаемся?
Обратный путь они проделали молча. Берти гадал, правильно ли поступил, открывшись этой женщине, похожей на ящерицу, а та обдумывала одно примечательное место в рассказе Берти. В конце концов она решила при первой же возможности воспроизвести его Карстерсу.
Вот и вы! воскликнул Гард, увидев их в двери гостиной. Как насчет того, чтобы немного подвигаться, папаша? Или это значит наступить тебе на любимую мозоль: в доме траур и все такое прочее?
Что такое? проворчал Алистер Бинг, утративший былую остроту слуха, но не желавший в этом признаваться.
Я предлагаю устроить танцы, объяснил Гард.
Сколько угодно, сынок, если того же желают остальные. Поступайте как знаете. Я пойду к себе в кабинет.
Я с тобой, отец, сказала Элеонор. Если хочешь, я могу поискать в библиотеке ссылки.
Хорошо, что сестрица покинула нас, заявил Гард после их ухода. Она ненавидит танцы. Что завести?
Мне доступен только фокстрот, сказал Карстерс.
Значит, фокстрот! провозгласил Гард, выбирая пластинку.
Из граммофона раздался треск, а потом зазвучала музыка. Берти, радостно улыбаясь, пригласил на танец Дороти, Карстерс учтиво подал руку миссис Брэдли.
Полагаю, ты симпатизируешь этой старушенции? спросил Берти свою партнершу.
Еще бы!
Ты не думаешь, что это она угробила Маунтджой?
Боже сохрани! воскликнула Дороти. Ни в коем случае!
Тем лучше. Хотя, продолжил он, мастерски исполняя танец, мне она кажется реинкарнацией Екатерины Медичи, способной укокошить удовольствия ради собственную мамочку. Ты согласна со мной?
Она талантливая особа, уклончиво ответила Дороти.
Берти, ловко залезший в щель между японской лаковой ширмой и пальмой в кадке, умудрился поцеловать ее прямо в губы.
Вот и я о том же, сказал он, выводя Дороти на открытое пространство.
Скотина! со смехом воскликнула она. Ты забыл, что я без пяти минут жена Гарда Бинга?
Это мы еще посмотрим, улыбнулся Берти. Собственно
Только не здесь! Дороти сняла руку с его плеча и закрыла ему рот. Берти воспользовался тем, что она врезалась в него в танце, обнял ее за талию и за шею и снова поцеловал с юношеским пылом.
Отпусти, дурень! потребовала Дороти. Что за невежа!
Она поймала на себе неодобрительный взгляд Элеонор Бинг, вышедшей из библиотеки с большими часами в руках.
Элеонор, попроси Гарда поставить вальс. Он мне больше по настроению, сказала Дороти, совершенно не смущенная происшедшим.
Я вижу, холодно промолвила Элеонор.
Лучше скажите ему, крикнул Берти, решивший, что хуже уже не будет, что я отдам ему партнершу через три танца, если он будет хорошо себя вести!
Какой ты гадкий, Берти! ахнула Дороти, закрывая лицо руками. Ты заставляешь меня краснеть. Все вы, мужчины, мерзавцы, даже те, что с ангельскими мордашками!
Берти поднял ее и заулыбался.
Видишь? воскликнул он. Я ограбил пещеру Али-Бабы! ЯМакбет! Нет, Чу Чин Чоу!
Верно, Берти, раздался от двери гостиной голос Элеонор. Но тебе достались только чулки, хоть это утешает!
Отпусти меня, осел! приказала Дороти. Быстрее, а то я пожалуюсь жениху. Что ты себе позволяешь?
Берти аккуратно поставил ее на пол.
Слушаю и повинуюсь, красотка. И он с преувеличенной нежностью пригладил ее всклокоченные волосы.
Раздался удар, сопровождаемый звоном. Оба со смехом оглянулись: что там уронила Элеонор? Это оказались часы.
Мои часы! Негодница! вскричала Дороти и бросилась подбирать осколки.
Осторожно, Дороти, не порежься! предостерег ее Берти.
Никто не пострадал? осведомился Карстерс, входя в гостиную.
Какая досада! сказал из-за его спины Гард.
Ваши часы? Не беда, их можно починить, произнесла миссис Брэдли, просунувшая голову между мужчинами и тут же ее втянувшая, совсем как черепаха.
Господи, что за суматоха? вмешался всклокоченный и раздраженный Алистер Бинг, вылезший на шум из своего логова и сразу же снова там скрывшийся, гневно хлопнув дверью.
«Если б вы любили Сьюзи так, как я!» звучало из граммофона, безразличного к часам и к их участи.
Вы звонили, сэр? обратился к Гарду слуга.
Да. Приберитесь здесь и отправьте в починку часы, распорядился тот, подавая Дороти руку. А мы возвращаемся в гостиную, не будем мешать уборке.
Прости, Дороти, вежливо произнесла Элеонор.
Что ты! махнула рукой Дороти. Ерунда! Гарду она сказала вполголоса: Ума не приложу, зачем она носила мои часы по дому.
Дороти, милочка! позвала миссис Брэдли сахарным тоном.
Дороти отстала от Гарда и повернулась на звук голоса миссис Брэдли.
Говорите, это были ваши часы? Ваша собственность?
Да. Дороти смущенно усмехнулась. Звучит глупо, но я люблю эти старинные часы. Они у меня уже шесть лет, и я всюду беру их с собой. Приятно слышать их, просыпаясь ночью. Элеонор в шутку прозвала их «Дороти»: дескать, у меня и у них родственные души. Я по-прежнему недоумеваю, зачем они ей понадобились.
Чем вы занимались, когда она их уронила? поинтересовалась миссис Брэдли.
Ничем, ответила Дороти, краснея. Этот осел Берти пытался меня поцеловать. Но это, конечно, ничего не значит!
Глава XТревожная ночь
Ничего не значит? проворчала миссис Брэдли. Понятно А теперь окажите мне услугу. Сегодня вечером я задумала провести эксперимент, в случае успеха которого вы не сможете воспользоваться своей спальней. Вам это сильно помешает?
Да, ответила Дороти, особенно если придется просить у Элеонор другую комнату. Она терпеть не может нарушать домашние правила.
Зачем что-то нарушать? удивилась миссис Брэдли. Вы вполне могли бы переночевать один раз в моей комнате, у меня целых две кровати.
Не хотелось бы вас затруднять
Я обо всем распоряжусь. Вы ничуть не помешаете. Только обещайте никому не рассказывать об этом.
Даже Гарду? Дело в том, что после убийства ни с кем в этом доме, кроме Гарда, я не чувствую себя в безопасности. Вас не возмущают мои слова? Разумеется, я никого не хочу обидеть и уверена, что вы совершенно ни при чем, но ведь обо всех того же не скажешь? Я в недоумении. Единственный человек, у кого могли быть хоть какие-то основания это сделать, последний, на кого можно подумать: она такая тихая, такая правильная!
Вы о ком?
Об Элеонор, прошептала Дороти. Но я уверена, что она не могла этого совершить.
А почему вы говорите, что у нее могли быть основания для убийства?
Даже не знаю Она была обручена с мистером получается, что с мисс Маунтджой. Я знаю, это ее не очень радовало, а то она бы не пришла ко мне в комнату вся в слезах со словами: «Дороти, Дороти, как мне быть? Как поступить?» Я спрашиваю: «Ты о чем, Элеонор?» А она: «Я о Маунтджое! Я не знаю, что делать! Не знаю, как быть!»
Я не могла сообразить, о чем она говорит, но должна была что-то ответить, поэтому сказала: «Если ты несчастлива из-за помолвки, Элеонор, то откажись, пока о ней не объявлено». А она мне в ответ: «Это такой позор, Дороти! Подумай, какой позор! Нет-нет, теперь мне некуда деваться. Нет, мое положение ужасно!» Вы понимаете, миссис Брэдли, как я расценила ее слова, но тогда мне в голову не могло прийти, что наша брезгливая, чопорная Элеонор попадет в подобную ситуацию. Теперь я знаю, что она не могла иметь в виду ничего такого. Она просто
Продолжайте! потребовала миссис Брэдли с горящими глазами.
Наверное, Элеонор узнала, что Эверард Маунтджойне мужчина, тихо произнесла Дороти. Можно считать благословением, что он, то есть она утонула до оглашения их помолвки, с точки зрения самой Элеонор, конечно.
Да. Полагаю, точка зрения Элеонор была именно такой, сухо промолвила миссис Брэдли. Но во всем этом есть еще кое-что, незаметное для вашего невинного взора. Вы переночуете в моей комнате?
Если надо.
Отлично! Вы скажете о нашем намерении Гарду Бингу? Только ему, иначе мой эксперимент провалится.
Что вы собираетесь доказать? поинтересовалась Дороти.
Не важно. Маленькие девочки должны быть на виду, но безмолвны. Миссис Брэдли издала свой дьявольский смешок. А теперь слушайте, как вам нужно будет поступить
Хорошо, Селестина, обратилась миссис Брэдли к своей горничной. Довольно. Как мило, что вы пришли пожелать мне доброй ночи, дорогая Дороти! громко продолжила она, чтобы услышала горничная.
Я к вам на минуточку, произнесла Дороти заранее обговоренную фразу.
Горничная ушла.
Теперь, ангел мой, сказала миссис Брэдли ласково, но властно, ступайте в свою комнату и разденьтесь. Приготовьтесь лечь в постель и обязательно наденьте одну из двух ваших одинаковых пижам. Вы меня поняли?
Дороти тяжело вздохнула.
Я до смерти напугана, прошептала она. Может, все-таки объясните, что произойдет?
К счастью, я сама не знаю, что произойдет, честно ответила миссис Брэдли. Я не наделена даром провидения. Вы идете?
Да, нехотя откликнулась Дороти. Но сначала мне придется сходить пожелать доброй ночи Элеонор.
Я с вами. Жаль, что нет традиции желать доброй ночи также и молодым людям. Мне хотелось бы убедиться, что сегодня вечером все намерены мирно лечь спать.
Дороти приподняла брови, но миссис Брэдли явно не собиралась удовлетворять ее любопытство, поэтому она пожала худыми плечами, набралась храбрости и шмыгнула в дверь.
Их путь лежал в спальню Элеонор, но дверь туда была распахнута, внутри было темно. Они решили, что хозяйка комнаты отсутствует. Миссис Брэдли удалилась; Дороти, жизнерадостно насвистывая, чтобы взбодриться, поспешила к себе в комнату.
Дом был четырехэтажный. На нижнем этаже располагались столовая, гостиная, библиотека, вторая, меньшая, гостиная, кабинет Алистера Бинга, кухня и помещения для слуг. На втором этаже находились спальни Дороти, миссис Брэдли, самой Элеонор и злосчастной Маунтджой. Последнее помещение со дня ее гибели пустовало. Рядом со спальней Дороти, но не соединяясь с ней, была та ванная, где произошло преступление. Первые несколько часов дня, последовавшего за обнаружением тела, в эту ванную никто не совался, но миссис Брэдли первой, за ней Элеонор и, наконец, Дороти преодолели суеверие и брезгливость и стали пользоваться ею из соображений удобства.
Дороти зажгла свет, заперла дверь и стала готовиться ко сну. Затем, следуя подробным инструкциям миссис Брэдли, достала такую же пижамную пару, как та, какую надела, набила штанины чулками, а в верхнюю часть заправила внутрь шерстяное пальто, которое, повесив на плечико, заполнила подушкой и застегнула на пуговицы. В рукава пальто она сунула купальник и полотенце. Весь муляж был уложен в постель и укрыт одеялом. Потом Дороти достала из-за горки шелкового белья подобие головы, сделанное из маски Гая Фокса, несессера и темно-коричневых шерстяных ниток, напоминавших волосы.
«Лицо» она замаскировала пододеяльником, а «волосы» оставила снаружи. Закончив, погасила свет, отперла дверь, вернулась к кровати и посмотрела на свое изделие. Падавший на кровать лунный свет заставил Дороти содрогнуться. Фигура на кровати так сильно смахивала на человека, что она ужаснулась.